Баллада о вечном короле

Мой лик белоснежен, я тихо врастаю в свой трон, У ног моих вьется серая волчия рать, Я становлю здесь свой дом и вечный закон - Никто не посмеет ничто поперек мне сказать, Приносят мне первенцев - кровь обагряет полы, Приносят зверье, подношенья - на кто что горазд. Их город - их крепость, никто не разрушит стены, Которую я им построил из их же богатств. Да только вот каждую черную, мутную ночь Я бьюсь, точно ворон - в клетке из стен заключен. Я помню: старик мне однажды вручил свою дочь, Вручил и ушел с новым железным мечом. Бросал ли к ногам ей алмазы? Конечно, бросал. В народе шептали, что хватку утратит Король. А дева сбежала. Хоть город мой узок и мал, Волки не взяли следа, только сеяли вой. И я не хочу мертвых птиц, и детей, и ягнят. Подайте мне ту, что ушла и оставила след И вылила в душу едкий и проклятый яд, Который мне выветрить даже желания нет. Я слышал, любовь, как цветенье, как ветер в весну, Как, черт возьми, праздник, желание жить и летать. Во мне только тленье листвы, как в промокшем лесу, Мне вечность дана. И вечность мне всю умирать. Но на пороге опять предо мной силуэт, Хрупкий и тонкий, бледный... но бойкость в глазах. Нет, не она вдруг вернулась в скопление лет - Кровь моей крови. Волки не чувствуют страх, Ластятся под руки, лижут ей пальцы, как псы. Та улыбнулась. Сдержанно, прямо как мать. Впервые в столетья во мне покачнулись весы, Впервые в столетья кого-то случилось обнять... Ее сердце билось под сердцем моим неживым, Руки опутали шею, как будто змея. Я чувствовал нож, что был зачарован святым, Он кинулся птицей, пронзив наконец-то меня. Нет, милая, нет. Не будет тебе мертвых птиц, Детей и ягнят, даров и звучания лир, Ты будешь великой и самой прекрасной из жниц - Вечный Король тебе обещает весь мир.