Мой Оябун!
Задвинутые плотно шторы не позволяют проникнуть лучам солнца. Единственное, что было отчетливо хорошо видно это циферблат часов. Нехотя перевожу взгляд на часы, ярко-красная цифра семь выталкивает меня с кровати. С возгласом на всю комнату: «Твою ж мать, опаздываю!» — начинаю реактивно искать носки. В процессе натягивания первого носка, прыгая на одной ноге, тряся причинным местом в поисках другого, тут же прихожу в себя: «Так отпуск же начался…» Резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, чертыхаясь в адрес начальника. Почему в его адрес? А все потому, что все мои проблемы только от него!***
Совсем недавно устроился к нему на работу. Очень люблю свою профессию, постоянно в голове играет мелодия, рождаются новые идеи, которые так приятно воплощать. Ребята хорошие — подружились. Вот только одного я не учел, что мозжечокнусь! Когда впервые Его увидел, быстрыми шагами идущего в репетиционный зал, скидывая с себя черное кашемировое пальто в руки одного из стаффа — поймал мимолетный кайф от неожиданности. Серьезное выражение лица, не выспавшиеся, но все же прекрасные глаза, черные блестящие волосы, шикарная фигура, длинные пальцы… Скажите мне, вот как так удалось даже пальцы его успеть рассмотреть? Проходя мимо меня, обдав запахом PLATINUM (каким из… выбирайте сами;)), он сказал бархатным голосом: — Гаки (парень), твой внешний вид соответствует для супермодных показов в доме престарелых, одиноких бабушек им добивать. В этом месте создается не только музыка, но и образы тех, кто выступает, ничего не перепутал? Собираю глаза в кучу, опускаю вниз: белая рубашка, застегнутая под горло, сверху жилет в черно-серый ромбик, джинсы черные, такого же цвета кеды… И че ему не нравится, еще никто не умер. И тут проснулась первой моя способность «говорить раньше, чем думать»: — А могу я в зале в таком виде быть? Только Гакт взялся за ручку двери, притормозил: — Я тут что, со стенами говорил?! — меня покрыли мурашки по всему телу. Это было и безразлично сказано, а вроде и нет. Я аж окончательно взбодрился. Отрицательно машу головой, под угнетающим взглядом, прижимающим прямо к стене. Радует, что в общем и целом с ребятами знаком. Но с каждым днем, я все больше стал ненавидеть своего Оябуна (начальник).***
— Ты посмотрел то, что я исправил тебе вчера в нотах? — навис надо мной, как коршун, пожирая взглядом. Сглатываю набежавшую слюну и улыбаюсь. — Э-э-э, а я подумал, что вы забыли. Ненормированный рабочий день, ночь… плохо отражаются на памяти, к тому же и невнимательность… Папку с песней я не стал забирать.***
— Гакт-сан, а надпись почти на всю стену: «У кого самый длинный конец? У рабочего дня!»… — Что, не соответствует нормам приличия? Тут вообще ничего ничему не соответствует. Когда я в хорошем настроении, меня это устраивает, когда в плохом — хочу убивать.***
— Обед подождет! Иди сюда, в записи есть косяки, нужно перезаписать! — Ладно, духовная пища тоже сойдет, — вроде бы к нагрузкам начинаю привыкать.***
-Слушай, приводи скорее мозги в порядок, так и нарваться можно! Ты как будто выпрашиваешь себе наказание, не тормози давай, — говорит мне Ю. — Выпрашиваю?! Что-то я в прострации, все вернуться на Землю никак не получается. Не понимаю, что вообще происходит… И вот что странно, мой Оябун ни разу на меня не наорал, голос повышал, ну так, для вида, но чтобы конкретно — нет, премии не лишил, увольнением не грозит. Бесит! Хотелось лопаться со злости, но хоть раз посмотреть на его негативную реакцию. Что мне такого сделать, а? Пойти удавиться на его же галстуке? Заплевать ему микрофон? Разорвать рубашку на его груди, чтобы пуговицы разлетелись в разные стороны… А вот на последней мысли лед кончился и я затормозил: «Разорвать рубашку на его груди…» Короче, энцефалит в моей голове наматывает круги ада и я все же чокнулся, надо рулить от таких мыслей.***
Сижу, перебираю аккорды на гитаре, наблюдаю картину, как Гакт заходит в репетиционную, закрывает за собой дверь, а уже через пару секунд вылетает в коридор, дико чихая. — Убрать немедленно! — и исчезает в соседней комнате. Ю спокойно встает, подходит к столу вынимает огромный гербарий лилий и роз из вазы или это трехлитровая банка, что было… (и что он так на меня зло посмотрел, я что ли виноват в том, что в этой камере пыток со струнами и всем подряд нету свежей воды и более или менее приличной вазы), проносит ее мимо застывшего меня в мусорку, накрывая сверху бумагой. — У него аллергия на разного рода запахи, пыль и вообще на грязь, — объясняет Ю, усаживаясь на свое место. Ничего себе у него реакция!***
Ночь потратил почти на творчество с засосом у себя на шее… Мой Оябун идет мимо меня к микрофонной стойке, зацепив меня равнодушным взглядом и никакой реакции! Ю ржет в гриф гитары. Разобиженный я застегиваю верхнюю пуговицу рубашки, слышу до боли знакомы голос: — Гаки, пылесос после твоих выходок не пострадал? Ты инструкцию-то почитай к нему, как его использовать, куда направлять и что сосать… Можно просто душ принять, а не технику портить. Гад! Я феном прижигал! Вот так мы и жили.***
Меня всего трусит от злости, стою напротив зеркала в одном носке на голое тело, с гнездом на голове, в шоковом состоянии и скривленным лицом от злости. Черт меня дернул так рано подорваться! И тут странные звуки начали доноситься. Что за?! А, ну да, я же сам себе на телефон такой паршивый звонок поставил. Ищу телефон по всей комнате. Ориентируясь на звук — вот он! — Сато, ты сейчас где? — А-а-а… — че Ему надо от меня вообще, — дома? — с великим сомнением оглядываюсь по сторонам, будто у меня дома камеры установлены и за мной следят двадцать четыре часа в сутки. — Я чет не вдупляю, ты меня спрашиваешь, где ты? Ай, пофиг, собсна мне-то ты не нужен, а нужен пароль от твоего ноута, ты мне обещал материал рабочий скинуть для распечатки, я вот пытаюсь его выудить, без пароля никак, потом новый установишь… — и вот в этот самый момент до меня доходит, что мне полный капец! — Сато? Алло! — на расстоянии чувствую, что он нервничает. — Н-н-е-е-е… уверен я что-то… — Хватит выламываться! Говори давай… — Гакт-сан, простите, но я его забыл. — Как так? — Понимаете, я так отметил начало отпуска вчера с друзьями, который, кстати говоря, у меня сегодня! Хотя, что я тут оправдываюсь вообще, вы же в курсе! Ну, мы так неосторожно по литру на лицо, которое впоследствии стало хрюкалом, и забыл! Ну с кем не бывает… — САТО! — слышу медвежье рычание, — ДАЙ ПА-РОЛЬ! — Я не могу вам дать! Тут меня резко контузила тишина в трубке телефона. Я отодвинул ее от уха, посмотрел на дисплей и приложил обратно к уху. — Почему? — о Боже, одно слово, а как прозвучало-то интимно, мозг улетел, даже записки не оставил. — Не хочу, — в попытках повторить такую же интонацию, вышло как-то хрипловато. — Странно, я твой босс, а ты мне дать не хочешь, — пауза, — пароль от ноута, у меня есть все права требовать от тебя то, что хочу. — А кто-то еще кроме вас в студии есть? — ну и нафиг я это выпалил? — Кроме меня в студии еще Ю есть, — какая-то странная интонация у моего Оябуна, будто он еле сдерживает смех. — Дайте ему трубочку, — слышу шорох и шаги. — Ю? — ну, мало ли… — Да, Сато-кун, чего дышишь так тяжко? — Полусплю, введи пожалуйста пароль на моем компе. — Говори. — Оябун — Гад. — Ты че упал? — Ю смеется в голосину и тут я понял, как не хочу терять эту работу. — А ну прекрати угарать! Вводи латиницей через нижнее подчеркивание. — О_я_бун_Гад! — Эй! Алло! Ты вслух это не говори! — а Ю всхлипывает в приступах смехосмерти, слышу как стучат его пальцы по клавиатуре. — Неверный пароль. — Не подошел? — Это пароль не подошел, а Гакт тут все время был, — падаю задницей на край кровати, стукаю себя ладошкой по лбу. Ухо резко зачесалось, а живот скрутило так, как будто я упаковку слабительного выпил. — А, стоп, я ошибся в слове «Гад» «т» в конце должно быть, а не «д». -Оябун ГаТ? — Да заткнись ты! — О, вот теперь верно. Повезло же тебе… — Ю, как он закончит в нем шариться, смени мне пароль, хорошо? — На какой? — На «Сато — ГаТ!». И кстати, «приятно» было с тобой работать!!! — в трубке снова послышался смех, затем злобное рычание и гудки. Все, я труп. А если быть точнее — уволенный труп. Уж не знаю сколько времени я так просидел на кровати, придумывая себе оправдания перед начальством, даже не знаю, что ему сказать, что буквы, как «право» и «лево» путаю?! Бред… Конечно же он не поверит мне! Из анабиоза меня вывел звонок в дверь. Перебирая пятками, иду открывать дверь, попутно думая о том, чтобы сломать себе пальцы о дверной проем, а что? Тогда я заявление об увольнении не смогу написать. Щелкаю замок и на последнем обороте понимаю, что слегонца не одет, а один носок за полное одеяние не возможно считать. Тутже разворачиваюсь, но не успеваю убежать от резкого толчка в дверь, она распахивается и входит мой Оябун! И тут картина Репина «Приплыли»: стою седалищем к начальству, а в руках смелость! — Э-э-э, Сато?! — Ничего у вас не выйдет, писать увольнительную не буду, я так долго ждал этого момента, чтобы именно тут быть басистом! А тут же уволить меня пытаетесь! — поворачиваю лицо, а руки наверх поползли — живот закрыл, а вдруг он мне с разворота, с левой ноги впечатает?! Если это не галлюцинация, то по-моему у него глаза вообще почернели. Гакт резко набрал воздух в легкие и низким голосом ответил: — Значит, давать ты мне не хочешь… — стою, как вкопанный, пытая перемолоть сказанное. — А-а-а, вы ч-ч-ч-т-о, взять хотите? — делаю шаг назад, уже прикрывая переднее место, которое и без того под напряжением. — Хочу… — А что раньше молчали? — Ты ж такой стеснительный, не спрашивал меня. — Я вам цветы подарил! — с обидой в голосе произношу, а сам шагаю задом в спальню. — Ага, я оценил, — он ухмыльнулся, снимая свое пальто, шагает за мной, — оригинальней некуда, меня так закадрить еще никто не пытался! — Да? А что, кадрили неоригинально? — тут шагать уже некуда, уперся ногами в кровать. — А что такое, ревнуешь? — и такая наглая улыбка, что аж ударить захотелось! — Нет, я так, для сравнения, может кому-нибудь удастся привлечь мое внимание, да еще соблазнять начнут… Глаза его сверкнули молнией, рука потянулась к ремню на брюках. — Отшлепаете? — знаю, что напрашиваюсь на непонятно что, точнее понятно, то есть адреналин в крови просто взорвал мне мозг! — Проси, проси хорошо! Не могу сдерживаться. Приближаюсь к нему, двумя руками хватаюсь за воротник рубашки и резко дергаю. Слышно, как стучат пуговицы по полу. В глазах напротив шок, сменяющий диким желанием. Касаюсь ладонями твоей груди и спускаюсь ниже. Слышу, как стучит сердце, перехватывает дыхание. Ты с силой прижимаешь меня к себе, запускаешь свои длинные пальцы в волосы, оттягивая. Поцелуи в шею. Просто таю от крепких и жадных касаний, перед глазами темнота. Я теряюсь в ощущениях, не хватает воздуха, но не могу оторваться от тебя…***
Не понимаю, я на том или все еще на этом свете?.. Чувствую его руку на мне. Пытаюсь выровнять дыхание: — А что в этих случаях говорят, если вообще что-то говорят? — спрашиваю хриплым голосом. — Говорят, — отвечает улыбаясь. — Знаешь, я пароль сменил, тебе не за что меня увольнять! — Гакт поперхнулся слюной, закашлялся и пригвоздил меня рукой к кровати. — Только ты это, больше мне цветы не дари, — ответил, зарываясь лицом в мои волосы. — Хорошо, а-а-а, у меня есть щенок, у тебя на животных нет аллергии? — ПРИБЬЮ!