Не прощаюсь, Снежинка!

- Что это с ним? Звуки доносились до сознания словно сквозь толщу воды. Неясные, колеблющиеся, сопровождаемые словно бы некой прозрачной рябью, они тревожили слух, но не достигали дна, не давали поймать себя и постоянно ускользали, оставляя взамен лишь лёгкое раздражение. - Понятия не имею. Я бы сказал, похоже на что-то вроде черепно-мозговой травмы. Сотрясение или ушиб… Но он не человек, чтобы ставить ему человеческий диагноз. Слова… Вязь слов, пляшущая перед глазами медленный танец безумия… И рябь на воде от каждого движения неистовых букв. А звуки продолжают утекать от него прочь. Прочь по течению, которое вынесло его на свет, а сейчас вновь увлекает за собой обратно во тьму. - Вот именно, не человек. Пусть катится в свой мир, там его и вылечат. Это уже не наша забота. Эй, пергидрольный! Опять хватай его в охапку и тащи дальше, перекур закончен. Течение… Оно словно поменялось и звуки стали ещё глуше, проносясь мимо вслед за буквами непонятных слов. Почему воды здесь так холодны? - Не могу. Мост не принимает его. Или он не может пройти по мосту. Одно из двух, но путь сейчас закрыт для него, ежели смерти лютой брату моему мы не желаем. Волнение прошло по поверхности, увлекая на дно, всё ниже и ниже… темнее… холоднее... Струи льда сковывают тело. Ещё немного и ничего не останется в этой наполненной смутной тревогой и открытой враждебностью глубине. - А мы разве не желаем?.. Срань господня! Тор, что с твоим братом?! Слова, точно камни, разрывающие плоть мирового океана, но не достигающие цели. Слишком далеко, чтобы понять, слишком холодно, чтобы вернуться. Почему так холодно? Почему вокруг не осталось тепла? Оно покинуло его… - Локи, он… Это существо не брат мне. Мой брат умер. Красная мгла, рожденная холодом, окутала его. И больше ничего не осталось. Даже ряби на воде. *** Боль. В голове, тупая и тянущаяся, словно горячая смола, льющаяся с высоты осажденных крепостных стен вниз, на врагов, ползущих по каменистой кладке подобно множеству муравьёв, желающих разодрать тело. От головы боль расходилась во все стороны плавными толчками, концентрируясь давящей тяжестью в районе запястий и лодыжек. Но боль – это хорошо. Это значит, что бесчувственная толща вод его всё-таки отпустила. Очнулся Локи от того, что прямо над левым ухом что-то навязчиво гудело. И, кажется, вибрировало. Вибрировало то, на чем он лежал. Очень неудобное и жесткое ложе, к слову сказать. Не открывая глаз, ас потянулся, стараясь поменять позу, и понял, что не может сдвинуться с места. При попытке пошевелиться постоянное ощущение давления в руках и ногах лишь усилилось и не отпускало, пока он вновь не попытался расслабиться на твёрдой лежанке. Недовольно хмыкнув, Локи открыл глаза. Знакомая обстановка. Белый потолок, прозрачные стены… Правда, в этот раз обстановку дополняла попавшая в поле зрения аса аппаратура. Что-то… Пока он работал с людьми, он успел узнать некоторые нюансы их примитивной технологии. Это явно было что-то медицинское. Датчики, провода, тянущиеся куда-то... к его рукам, мониторы. Противное гудение над ухом, судя по всему, исходило как раз от одного из них. Вновь попытавшись пошевелить руками и вновь потерпев неудачу, ас понял, что неприятное чувство давления было вызвано тяжелыми оковами, удерживающими его на кровати. Локи немного пошевелил пальцами, вызывая на пробу своего двойника, но ничего не вышло. Это было вполне ожидаемо – значит, оковы были не простые, а всё ещё те самые, созданные Человеком-из-Железа под бдительным присмотром и руководством Тора. Выругавшись, колдун услышал вместо своего голоса лишь неразборчивое приглушенное ворчание. И этого также стоило ожидать. Проклятые жители Мидгарда заперли его в свою неразрушимую клетку, не потрудившись даже снять рабский металл с его тела! Понимая всю тщетность попытки, божество яростно дернулось и замерло, внезапно испытав сильнейшую головную боль и так ничего и не добившись. - Эй-эй, Олень, полегче. Не хватало нам ещё всю аппаратуру из-за твоих горизонтальных бултыханий менять. Звук шел словно отовсюду. Издевательские нотки, явно и ничем не прикрыто звучавшие в голосе одного из его врагов, Железного человека, странно мешались с весельем и чувством собственного превосходства, которые тот также и не думал прятать. Как это низко, смеяться над поверженным врагом! Злобно метнув помутнённый взгляд сначала в одну сторону его клетки, потом в другую, и так ничего и не сумев разглядеть, Локи вновь зажмурился, не в силах выносить опять вспыхнувшую в его голове искру боли. Голос зазвучал будто бы чуть ближе: - И этого я бы тебе тоже не советовал. Видишь ли, наш общий зелёный знакомый, ну, такой, большой и в драных сиреневых трусах на голое тело, несколько перестарался, когда решил выбить твоей рогатой особой пол и стены в моём доме. Пока голос звучал, передвигаясь от одного края клетки к другому, Локи почувствовал изменения в положении ложа. Если раньше в своём изголовье оно было лишь слегка приподнято, что давало асу возможность видеть только сияющий белизной потолок, аппаратуру над головой и верх прозрачных стен, то теперь колдун оказался сидящим на узкой, превращенной из кровати в кресло, койке. Теперь он мог оглядеться чуть лучше. Да, это оказалась в точности такая же, что и в прошлый раз, клетка. Кроме медицинского оборудования и скудной обстановки в лице одной койки здесь больше не было ничего. За прозрачными стенами царила тьма, и можно было бы даже подумать, что они черны, если бы не поблёскивающий где-то в отдалении красный глазок камеры наблюдения. Прищурившись, Локи чуть склонил голову, внимательно смотря прямо в темноту. - У, какой грозный взгляд. Боюсь-боюсь и, поджав хвост, выползаю на свет. Секунда, и из темноты вышел мужчина. Недостаточно высокий, чтобы считаться рослым, недостаточно мускулистый, чтобы считаться накаченным или крупным. На лице его играла, обрамлённая эспаньолкой, озорная улыбка, а в глазах читался неподдельный, но с какими-то опасными нотками, интерес. Тони Старк, Человек-из-Железа. Остановившись прямо напротив кровати колдуна, он сложил руки на груди и усмехнулся: - Поздороваться не хочешь? Нет? Не слишком-то вежливо для принца, но я тебя прощаю, так и быть. Получив в ответ переполненный злостью и бессильной яростью взгляд, Старк фыркнул ещё раз и обратил всё своё внимание на небольшую панель перед ним. Бегло скользя пальцами по панели управления, он обронил, обращаясь даже не к пленнику за стеклом, а словно бы к самому себе: - Занятно получается. Казалось бы, целый древний как пень бог, а так легко слился со всеми своими сверхсилами и опытом. Всего-навсего посильнее ударить по голове. Интересно, с Блондинкой тоже сработает… - кинув мимолётный взгляд на злобно взирающего на него пленника, Тони задумчиво добавил: - Хотя не думаю. Что бревну сделается? К тому же разные виды реагируют по-разному… Хотя ас и не мог ответить на болтовню смертного, но слушал он его очень внимательно, даже несмотря на вновь усиливающуюся головную боль. И потому последняя, обронённая в раздумье фраза, хотя и долетела до колдуна будто бы из далёкого далека, не могла не заставить его насторожиться. Разные виды? Откуда простой смертный, хоть и считавшийся в этом мире ученым, может знать про… Не веря собственной догадке и панически боясь её подтверждения, Локи медленно опустил взгляд на свои руки, лежащие в оковах поверх тонкого одеяла. На кажущейся ослепительной белой ткани отчетливо выделялись тонкие синие запястья, покрытые вязью ритуальных узоров. Больше не было нужды пытаться сотворить двойника или любую другую из известных ему иллюзий. И виной тому были не руны, начертанные на металле, окольцовывающем его руки. Магия Локи покинула его, оставив вместо себя лишь адскую боль и жгущее пламя пустоты, выпуская на волю его внутреннего зверя, его страх и ненависть к самому себе. Не выдержав позора, бывший принц Асгарда закричал, и кляп на его лице не стал помехой жуткому вою, вырывающемуся из глубины души. Чудовищная боль в голове, стыд и отчаяние выплескивались наружу из глотки аса, разрывая его на части, пока не заполнили всё пространство вокруг него, вновь погрузив Локи в темноту. *** Директор Фьюри сидел в кресле посреди гостиной Старка и следил за мечущимся по комнате Тором, только что вернувшимся из Асгарда. Каким бы ни было самообладание старого одноглазого агента, но и он с трудом сдерживался, чтобы не встать и не пойти следом за светловолосым асом наматывать кросс по дорогому персидскому ворсу. Ас молчал. И это было хуже всего. Нервно вздохнув, Ник вновь напустил на себя вид суровой спокойности и равнодушно повторил вопрос: - Так что тебе сказали дома, Тор? Нам нужны сведения, будь так добр. Воин зыркнул на человека, помялся секунду, махнул рукой и вновь прошел взад-вперёд мимо стола, у которого, просматривая бумаги и потягивая виски, стоял хозяин дома. Словно собравшись с духом, ас наконец неохотно проговорил: - Йотун остаётся здесь. Сейчас забрать его с собой в Золотой город я не могу. Он не в состоянии пройти по мосту, даже если я поволоку его у себя на плече связанного и бесчувственного. Пережить этот поход не сможет он. Рыжеволосая женщина, стоящая за креслом директора Фьюри, хмыкнула: - Какие нежности и забота о том, кого ты даже по имени сейчас называть не хочешь. Тор зыркнул на говорившую и с кажущейся неловкостью невысоко подбросил пару раз свой молот: - Дело не в том, как я отношусь к йотуну. Дело в том, что Всеотец велел доставить его живым. Но магия его истощена, а силы подточены. То, что друг Брюс назвал… черепно-мозговой травмой, оказалось опасным не только для тела йотуна, но и для духа. Ждать надо. Лишь время и покой вылечат его. Тогда можно будет вновь отправиться в путь. Директор спокойно спросил, смотря на воина: - Стоит ли это понимать как то, что Локи останется на Земле ещё на некоторое время? На неопределённое некоторое время? Блондин хмуро кивнул и покосился на стоявшего у стола Старка, всё также не вмешивающегося в разговор: - Друг Тони, ведомо мне, что тяжкая для тебя доля – держать в доме врага своего. Но будь снисходителен. Нигде более оставить йотуна не могу я. Даже без магии, даже больным, способен он натворить дел. Не отрываясь от изучения документов, Старк лениво пригубил виски и только после этого посмотрел на аса поверх тонированных стёкол очков: - Можно подумать, у меня есть выбор. Директор Фьюри тяжело поднялся из кресла: - Нет. Выбора у тебя нет. По крайней мере, пока ты не починишь Хэликарриер и камеру на его борту. Запахнув плащ, мрачный как грозовая туча директор вышел из гостиной. Женщина, стоявшая за его креслом, улыбнулась Старку: - Да ладно, Тони. Смотри на это, как на шанс сполна отомстить за всё, что он натворил, - поймав недовольный взгляд бога грома, она рассмеялась: – Только, чур, без членовредительства. Когда ушла и она, белокурый ас подошел к инженеру. Тяжело положив руку ему на плечо, Тор пророкотал: - Осторожен будь, Человек-из-Железа. Йотуны коварные и опасные существа, и следить за ними в оба глаза необходимо, дабы не смогли они обвести тебя вокруг пальца. Желаешь ли ты, чтобы я остался и помогать тебе стал? Не советом, так делом я помогу и охлажу пыл двуличного змея, коего считал братом. Тони вскинул бровь: - Всего несколько дней назад ты готов был за него рубашку порвать, а сейчас он стал «двуличным змеем». Что такого вдруг случилось, что ты его так невзлюбил? Ну, кроме нескольких попыток геноцида. Тор сжал пальцы на плече друга, заставив того чуть поморщиться, и сказал тяжело, с болью в голосе: - Не могу я братом считать того, кто рос со мной бок о бок, но скрывал под прекрасной личиной лик мерзкой твари, ледяного гиганта. Имя ему вероломство. Ведал я то, что не брат он мне по крови, но… Видеть не мог, и верить не хотел. Покуда не спала личина с него. Чуть нахмурившись, Старк приподнял стакан с виски и пробормотал: - Тогда за верных. Воин моргнул, отступив на шаг, и тут же разразился весёлым смехом, разом забыв о брате. Хлопнув друга по плечу, он открыто улыбнулся: - Вот это мне больше по нраву! Несколько часов спустя, успев залить в Тора месячный запас пива, а также с трудом удержавшись от проверки теории про удар по голове, Тони Старк спустился вниз, в лабораторию, в своё любимое место покоя, тайное убежище, где никогда никого не было, кроме него и Пеппер, а также виртуального присутствия Джарвиса. Никогда, но не теперь. В дальнем конце помещения, там, где обычно находились любимые машинки главы Старк Индастриз, теперь была оборудована полноценная больничная палата в перерасчете на иномирное происхождение больного и его потенциальную опасность как для хозяина дома, так и для Земли в целом. По сути, здесь была воссоздана камера, предназначенная для Халка, такая же, как и на Хэликарриере, но усиленная с учетом произошедших в Нью-Йорке событий и полученного опыта, а также напичканная медицинской аппаратурой. Посреди палаты, на самой что ни на есть обыкновенной больничной койке, возлежал Локи, всесильный бог огня, хитрости и обмана, тот, кто пытался захватить Землю, тот, кто не был человеком, но был сверхсуществом. А ещё сейчас он был синий, с узорчиками и красными глазами, обессиленный и полудохлый. В сознание после того душераздирающего крика он так и не приходил пока, хотя Джарвис докладывал, что все его жизненные показатели в норме. Но сложно сказать, что же всё-таки было нормой для этого странного создания. Сев за свой рабочий стол, Тони задумчиво посмотрел на чертежи перед собой. Настроения работать не было. В ушах всё ещё отдавался эхом полный боли и отчаяния крик, лишь самую малость приглушенный маской. Старк спускался сюда в прошлый раз, чтобы понаблюдать за пленником, возможно, подколоть его побольнее, изучить его повадки и реакцию на плен и окружение. Но вместо этого инженер испытал шок. Тони не ожидал услышать то, что услышал, и увидеть такой ужас в красных глазах того, кого Тор называл двуликим змеем. Это было странно. Локи не испугался очередного плена, не побоялся непонятной аппаратуры вокруг и маячащей в пределах видимости перспективы быть этой же аппаратурой замученным. Ведь пленников достаточно часто подвергают пыткам… Тони залпом допил остатки виски в своём стакане и отставил его в сторону, продолжив смотреть на безжизненно лежащее на белых простынях синее тело. Да, чего скрывать, интерес Старка как ученого был огромен. Новое, необычное существо, обладающее потрясающими возможностями, в его руках. Локи мог менять цвет кожи, создавать иллюзии, путешествовать между мирами. Вопросы роились в голове инженера и ученого, требуя подробного исследования и ответов. И именно за этим он сюда и спускался. Именно это он и хотел получить как награду за содержание преступника. Но после того крика… Что-то отозвалось внутри и сломалось. А как сам Старк кричал, когда был в плену?.. Он сам был пленным, а сейчас стал тюремщиком и чуть было не стал палачом, инквизитором, пыточных дел мастером, да как угодно, от перемены мест слагаемых тяжесть греха не меняется. И теперь Энтони Эдвард Старк, Продавец смерти и человек без морали, сидел, задумчиво смотря в одну точку, и не знал, как ему быть дальше. - Сэр, машина мисс Потс подъехала к дому. Желаете ли Вы, чтобы я снял временное ограничение её доступа к лаборатории? Словно очнувшись, Старк отставил пустой стакан и наконец отвёл взгляд от гипнотизирующих его прозрачных стен. - Нет. Не снимай. Я поднимусь. Пусть ждёт в гостиной. Поправив свои тонированные секси-очки, как их называл про себя сам Тони, он встал и не оглядываясь пошёл к выходу из лаборатории. Пусть всё остаётся как есть. Подумать и помучаться совестью (или не помучаться) времени у него, кажется, ещё много. *** Божество пролежало без сознания ещё несколько дней, Тони даже начал несколько волноваться. В конце концов, кому понравится, когда сбоку от его любимого рабочего места безмолвно и неподвижно лежит существо, чуть было не уничтожившее мир? Но Джарвис уверял, что ухудшения состояния нет, а поводов не верить своему дворецкому у Старка не было. Тони приходил в лабораторию каждый вечер, иногда – глубокой ночью. И вовсе не для того, чтобы работать. Инженер мог спокойно сидеть над своими чертежами и схемами здесь же днём или утром, в этом проблем не было, но когда на поверхности земли за окнами начинала сгущаться темнота, он шел вниз, не думая о создании новых проектов или доработке старых. Тони просто спускался по лестнице, закрывал за собой дверь, приказывая Джарвису не беспокоить его по всяким мелким и не интересным поводам, под чем имелись в виду и звонки с телефонов Мстителей, и сидел за своим рабочим столом в темноте, смотря сквозь прозрачные стены. Не сказать, что Старку было так уж интересно наблюдать за неподвижным синим телом. Знаний и новых сведений это ему определённо не приносило. Но только здесь и сейчас он мог спокойно подумать. И хотя иногда возникали нехорошие мысли взять у «ледяного гиганта» Локи ДНК или испытать на нём какие-нибудь из своих экспериментальных разработок, Тони не делал ничего, несмотря на великий соблазн и ощущение триумфальной власти над побеждённым врагом. Потому что именно в такие моменты он ощущал свою схожесть с террористами «Десяти колец», с теми, кого он ненавидел всей душой и с кем общего находить ну никак не хотел. Его пугало это. Оказалось, что и в нём есть эта жестокость и бесчеловечность, оказалось, что и он способен испытывать желание причинить другому человеку… ладно, может быть, не совсем человеку, но всё же гуманоидному существу, страшную боль. Даже не из выгоды, а из призрачной и эфемерной возможности получить некие новые знания. И Тони впервые в жизни не знал, что хуже. И впервые в жизни понимал, что боится. Боится самого себя. Но всё же было одно существенное отличие, что успокаивало его. Тони Старк сидел на месте, смотрел на полностью подвластное ему тело и не делал ничего. Не резал, не бил током, не делал соскобы, не топил… Он смог не опуститься до пыток и экспериментов, удержать себя и свою исследовательскую бесчеловечную натуру, а они, там, в песках и пещерах – не смогли. Он ещё оставался человеком, а они были зверьми, если не хуже. И потому Тони продолжал сидеть в темноте и смотреть. Пока однажды Джарвис не зафиксировал изменения – пульс Локи чуть участился и дыхание стало тяжелее, будто бы он прилагал огромные физические усилия, совершая некое, невидимое никому, действо. Старк насторожился и напряженно замер в своём кресле, смотря на то, как веки его пленника начинают чуть дрожать. Внезапно по телу бога прошла волна крупной дрожи, и он дернулся на кровати, но так как был по прежнему прикован, удержался на месте. Его глаза широко распахнулись, а пальцы, снабженные черными короткими ноготками, намертво вцепились в ткань одеяла. Всё тело аса сотрясала теперь уже мелкая дрожь, а волосы его слиплись от пота. Ледяные гиганты потеют? Как интересно! Тони одернул самого себя и продолжил наблюдать, неподвижно сидя на своём месте. В какой-то момент Локи показалось, что он задохнётся. В этот раз темнота и толща воды не хотели отпускать его слишком долго, и к своему стыду он должен был бы признать, что ему этого и не хотелось. В темноте не было ни синей кожи, ни презрения на лице Одина, ни отвращения в голосе Тора. Его магии тоже не было, но это была достойная плата за мгновения покоя без ненависти к себе и своему существованию. Но продолжаться вечно это не могло. Он не был бы собой, если бы так просто принял условия темноты и ушел в её бездну навсегда. Вырываться было сложно. Всё выше и выше, к рябящей кромке, к свету, пусть слишком белому, пусть содержащему в себе неизвестность и плен, но к свету. И вот он вырвался. Это было подобно тому, как если бы он и правда всплывал со дна мирового океана. Но кто сказал, что отчасти так и не было? Дышать... было невыносимо тяжело. Всё тело ныло и болело, руки и ноги чудовищно затекли, и он их почти не ощущал. Кляп на его устах мешал сделать глубокий вдох, и приходилось удовлетворяться лишь маленькими, урывистыми глоточками воздуха через нос. Немного успокоившись, Локи попробовал пошевелиться. Оковы держали его по-прежнему крепко. Он был практически обездвижен. Всё, что он мог себе позволить – это лишь неловко пошевелить пальцами рук и ног, хоть как-то снимая возникшее в его членах напряжение. Положение его ложа было по прежнему слегка приподнятым, и Локи мог позволить себе хотя бы ещё чуть-чуть оглядеться, не шевеля особо головой и старательно избегая бросать взгляды на свои отвратительные синие руки. Он не знал, сколько времени провёл в темноте, но здесь за это время ничего не изменилось. Всё то же оборудование, все те же прозрачные стены и темнота за ними, всё тот же Старк в глубине комнаты, который думает, что его не видно. Только в этот раз он был немного другой – не дышал больше опасностью, скорее, настороженным вниманием и напряжением. И конечно, темнота здесь выглядела куда уютнее, чем та, из которой ас вынырнул только что. Хотя возможно, это было всего лишь игрой воображения и утомлённого разума Локи. Почувствовав лёгкую усталость и головокружение, колдун откинул голову на подушку. Где-то под кляпом лёгкая улыбка чуть тронула тонкие губы. Пожалуй, даже у его нынешнего состояния есть небольшие плюсы. Глаза йотуна прозревали темноту куда лучше, чем глаза аса. Несколько раз глубоко вдохнув через нос, окончательно успокаивая бунтующие лёгкие, Локи закрыл глаза. Через несколько мгновений дыхание его выровнялось само по себе, и на смену тяжелым вдохам больного чахоткой пришли медленные глубокие вдохи засыпающего. Обессиленный ас погрузился в простой спокойный сон. Тони Старк просидел, не двигаясь, на своём месте ещё несколько минут. Поразмыслив и взвесив все за и против, он щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание Джарвиса: - Приготовь Ю. Завтра вечером устроим русскую рулетку. Помолчав, он добавил: - А сейчас – виски. Всю ночь и весь следующий день Старк провёл в лаборатории, уйдя по уши в дела и заботы своего нового МАРКа, лишь изредка отвлекаясь на маячащего у его стола Ю. Дубиной он решил не рисковать, так как не знал, чем может закончиться его сегодняшняя в каком-то смысле безумная авантюра. Он хотел освободить Локи. Точнее, снять с него оковы и маску. Решение сумасбродное, принятое спонтанно, и обдуманное уже задним числом, но отказываться от него инженер не собирался. Во-первых, он видел, как ас пытался размять затекшие конечности, и предполагал, что ему, после отключки, да ещё и с красивыми металлическими колечками на руках и ногах, ой как не сладко. Да и маска не давала колдуну свободно дышать, а без притока кислорода он вряд ли сможет быстро и полноценно восстановиться. Естественно, восстановление здоровья Локи интересовало Старка в первую очередь из-за желания поскорее отправить его восвояси и вновь полноценно царить в собственной лаборатории, а не сидеть сиднем, боясь лишний раз пошевелиться. Ну и стоит признаться, инженера весьма интересовало, как будет протекать восстановление магических сил колдуна, станет ли он белеть постепенно, по мере выздоровления, или просто в один момент примет нормальный человеческий облик. Во-вторых, слишком уж это напоминало пытки. Если вид здорового, хотя и слегка помятого, Локи в кандалах, самим Старком и созданных, не казался чем-то вопиющим – ну, просто преступник в наручниках, что-то вроде того, – то вид обессиленного Локи, неловко пытающегося потянуться во всём этом, почему-то казался каким-то неправильным. Возможно, потому что смотря на это Старк практически чувствовал верёвку на своих руках и мешок на голове… Ну и в-третьих, у него был к Локи ряд вопросов, и получить на них ответы иначе, как сняв с того маску, было невозможно. А сама причина столь тяжких дум и терзаний Тони Старка мирно себе спала в своей постели, просыпаясь лишь изредка и совсем ненадолго. Получив наконец-то возможность отоспаться, Локи будто отпустило. Он спал и никак не мог выспаться. Тело требовало отдыха, хотя и всё ужасно затекло, и лежать в одной и той же позе было довольно мучительно. Но тем не менее, он получал такое удовольствие от сна, которое было, вероятно, в последний раз ещё в Асгарде, до неудавшейся коронации Тора. Тогда он спал сном праведника, уверенного в своих действиях, сейчас же он просто спал. Организм навёрстывал упущенное за многие месяцы плена у Таноса, работы с читаури и действий на земле. И это было хорошо. Он не видел темноты толщи вод, как не видел и полноценных снов, лишь некие размытые образы иногда появлялись в его видениях на грани яви и забытья. Вот руки матери ласково касаются его лба, убирая непокорные черные вихры, и она шепчет ему, что он совершал ошибки, но теперь всё будет хорошо. Вот отец, хмуро смотрящий на него; брат, нервно сжимающий молот и отворачивающийся с неприязнью на лице. Белый пол, прозрачные стены, Человек-из-Железа за ними. Смотрит, наблюдает. Внимательно и жадно. От этого взгляда хочется сбежать, спрятаться, слиться со стенами… Хочется крикнуть: «Не смотри на меня! Не смотри!.. Я урод, от которого отвернулся даже брат…» Но Старк продолжает смотреть и в его глазах нет ужаса, как нет и брезгливости. Лишь любопытство. И кажется, но может, всего лишь кажется, сочувствие. Именно оно, а не жалость. Почему? Если Локи чуть было не погубил и его, и его мир?.. Но Фригга опять нежно касается лба Локи и говорит тихим спокойным шепотом: «Не беда… Всё можно исправить… Будь собой, сын мой», и он вновь засыпает, убаюканный её, таким родным, голосом и чужим взглядом из-за стекла, в котором нет ненависти. Когда он проснулся в следующий раз, вся лаборатория была залита светом. Старк стоял спиной к нему за своим столом и активно разбрасывал в разные стороны схемы чего-то… наверное, большого и неповоротливого, как и все его примитивные костюмы. Локи бы хмыкнул и сказал бы что-нибудь ему про живописный рабочий беспорядок, но кончик языка коснулся металла кляпа, и охота говорить тут же отпала. Зато заговорил другой, холодный и неестественный голос: - Сэр, Ваш гость проснулся. Вот как? Гость? Интересное же у мидгардцев понятие о гостеприимстве. В прошлый раз ему хотя бы предложили выпить… Старк вздрогнул, отбросил куда-то в сторону свой чертеж и обернулся к клетке, блистательно сверкая улыбкой и смотря на него открыто и дружелюбно. - Спасибо, Джарвис. Итак, мой дорогой синий друг, как мы чувствуем себя сегодня? Злость поднялась из глубины души Локи. Нет брезгливости? Нет ненависти? Бред сонного и больного разума! Нельзя верить смертным – когда они смотрят на тебя, они врут. Каждое их слово, каждое мгновение их существования наполнены ложью. О, он поистине среди равных! Ведь и каждая минута его жизни – всего лишь одна большая ложь. Другим и самому себе. Наткнувшись на горящий холодной яростью взгляд аса, Старк вновь засомневался в своей адекватности, но всё же не стал поворачивать назад. В конце концов, кто угодно бы обозлился на месте Локи пуще прежнего. К тому же, они враги. И не важно, что успел напридумывать сам для себя инженер про схожесть их положения. Продолжая улыбаться, он взял со стола небольшой планшет: - Извини, что не предлагаю выпить. Как-нибудь в другой раз. У нас сегодня много важных дел. Позволь представить тебе моего друга. Ю – грозный синий парень, синий парень – Ю. Старк коснулся кончиком пальца планшета, задавая команду, и из всей остальной массы техники, которой был напичкан подвал дома инженера, выехал небольшой аккуратный робот, напоминающий подъёмный кран с рукой-лапой на месте крюка. Тони тем временем безмятежно продолжил: - Я как-то привык наблюдать в постоянном поле моего зрения в наручниках на кровати лишь длинноногих красавиц. Ты вроде на них не похож, - окинув Локи игривым взглядом, инженер хмыкнул: - Хотя это с какой стороны посмотреть. Ну так вот, чтобы не смущать моё и без того слишком разыгравшееся воображение, я решил на время лишить тебя твоих милых украшений. А то знаешь ли, разговор вести с собеседником, который упорно молчит в металлическую тряпочку, несколько неловко. Он это серьёзно? Снимет с него оковы и кляп? Что за непонятный аттракцион невиданной щедрости? Человек и правда решил принести ему облегчение? Или… Или это просто ещё один способ поиздеваться над ним. Локи сейчас практически беспомощен, он истощен, его магия… всё ещё не с ним, он чувствовал это, и был слишком слаб… а человек решил поглумиться. Как жесток, как изворотлив на самом деле ум этого смертного! Если бы Локи был не на своём месте, а всего лишь зрителем в этой драме, возможно, он бы даже поаплодировал Старку. Злость, чуть было улегшаяся от удивления, вновь подняла в нём свою уродливую голову. Между тем Старк, как ни в чем не бывало, зашел за свой стол (на всякий случай, если что-то пойдёт не так, стол будет хоть какой-то преградой между ним и, судя по глазам, разъярённым богом), и вновь прошелся пальцами по планшету, к которому на сегодня подключил управление не только Ю, но и клеткой. Ю тяжело прошуршал к прозрачной стене и остановился, ожидая, пока двери перед ним распахнутся. Локи так же замер, завороженно наблюдая за движениями робота и с ненавистью – за Старком. Пара секунд – и в стене появились прозрачные створки, разъехавшиеся в разные стороны, пропуская робота внутрь. Как только он оказался в пределах камеры, створки тут же сдвинулись обратно, вновь сомкнувшись без следа соединительных швов. С лёгкой иронией во взгляде Локи посмотрел на Старка, всем видом выражая презрение к трусости жалкого смертного, что даже боится подойти к нему сам. Старк ответил спокойным взглядом, приняв выражение лица «Ничего не знаю». Но при приближении робота к койке Локи оба противника забыли о своих напускных личинах. Тони становился всё напряженнее, пристальнее вглядываясь в экран планшета и сильнее сжимая пальцами его края, а Локи практически вжался в лежанку, смотря на клешню-руку, как загнанный в угол зверь смотрит на охотника. Ведь говорить Старк может что угодно, а на деле… А на деле Тони Старк решил начать с маски, и пусть бог выговорится наконец по полной. Холодный металл лапы коснулся синей кожи аса, но тот этого практически не почувствовал – его кожа сейчас была холоднее. Пальцы робота двигались осторожно и плавно, стараясь не повредить Локи, хотя Тони сильно сомневался, что мог бы это сделать. Но, тем не менее, он был нежен при управлении Ю. Как был бы, если бы сам, своими руками, снимал маску и оковы. Осторожно пройдясь лапой Ю по рунам, Тони легко отпер замок, держащий маску закрытой, и снял её с лица Локи, отложив в сторону. Дальше он было двинулся к запястьям, случайно при переходе скользнув металлическими пальцами по узорам, покрывающим шею аса-йотуна. Тот вздрогнул и непроизвольно зажмурил глаза, ожидая худшего, но за лёгким прикосновением ничего более не последовало. Возможно, Старк задержал руку робота на странном, будто объёмная татуировка, рисунке чуть дольше, чем это стоило бы делать, но, черт возьми, как много бы он сейчас отдал, чтобы самому ощутить под своими настоящими пальцами все эти выпуклости и бугорки, пройтись по такой жесткой на вид вязи, и притронуться к завораживающе синей холодной коже, чуть растирая её там, где остались следы от долгого пребывания на ней маски… Не почувствовав ни удушения, ни удара, Локи позволил себе открыть глаза и посмотреть сначала на замершего над ним робота, а после перевести взгляд на Старка, напряженно вглядывающегося в планшет. Застывшее на шее прикосновение Ю странным образом отозвалось в ощущениях бога, вызвав давно забытые эмоции. Долгое, очень долгое время никто не прикасался к нему столь... осторожно и бережно. Это было почти приятно. Почти – потому что робот был всего лишь бесчувственным исполнителем воли того, кто стоял по ту сторону стекла. И если бы у Локи был выбор, он предпочел бы, чтобы пальцы этого человека скользили сейчас по его коже без посредников в лице планшета и машины. Заметив, что Локи смотрит на него, Тони продолжил снимать с аса оковы, сосредоточенно прогоняя от себя абсолютно несвоевременное и не совсем понятное ему желание и, что скрывать, волнение, вызванное жадным взглядом алых глаз. Когда с последним кольцом рунического металла было покончено, Тони облегченно вздохнул и усмехнулся колдуну: - Ну вот, а ты боялся. Я был достаточно нежен в нашу первую ночь, дорогая? Локи, который растирал запястья, вздрогнул и гневно сверкнул на Старка глазами. Ничего не говоря, одним движением он переместился с койки на гладкий пол, с легкостью освободившись от практически всех вогнанных в его тело трубок и игл, и чуть поведя рукой отбил тяжеловесного Ю прочь к противоположной стене, практически размазав того по прозрачной глади стекла. Изящно отряхнув ладони, бог равнодушно взглянул на опешившего Старка и прошелся по периметру клетки. В каждом его движении сквозили скрытая сила и грация, показывающие, насколько он может быть опасен и без своей магии. Пусть смертный знает, что значит – играть с ним в игры. *** В тот вечер на долгие гордые расхаживания вдоль стекла Локи не хватило. Всё-таки, он был слаб. К тому же, лишившись поддержки, доставляемой в его нечеловеческий организм простыми человеческими средствами, он очень быстро вновь почувствовал головокружение и вскоре свалился в постель. Правда, стоит отдать ему должное, это он тоже сделал весьма угрожающе – отступив от стекла, не отворачиваясь и зыркая на Тони ярко-алыми глазенками, совсем не моргая. Возможно, это и вправду было бы грозно, если бы ас не засопел, как маленький ребёнок, едва его голова коснулась подушки. Но Тони и так был впечатлён. Когда беспокойный подопечный наконец перестал гипнотизировать его взглядом, инженер решился выйти из-за своего стола и подойти к камере. Присев перед покореженным Ю на корточки, он осмотрел через стекло степень разрушений. В общем, всё было не смертельно. Но стоит признать – даже он в костюме не смог бы сделать этого с такой лёгкостью. Или смог бы, но не в полуобморочном состоянии, как несносный ас. Тяжко вздохнув, Тони запустил пальцы в волосы, пробормотав: - Ну вот, он таки попортил мне аппаратуру. Щелкнув пальцами, Старк даже с некоторой азартностью позвал: - Джарвис! Пусть Дубина тут уберёт всю эту медицинскую хренотень и оттащит останки храбро павшего героя к моему столу. Думаю дать нашему гостю личного помощника. Тони провозился над ремонтом Ю до утра, зато теперь робот был не просто восстановлен, он был значительно укреплён и настроен так, чтобы каждое утро и каждый вечер, ориентируясь на показания своих приборов, заезжать в камеру к спящему асу и оставлять у его кровати всё необходимое, а именно лекарства, еду, одежду и всякие мелочи, что выбирал для своего гостя лично Старк. В первое утро это был маленький игрушечный смурф. Каково же было удивление Тони, когда вместо ожидаемой гневной реакции бога он получил лёгкое удивление со стороны того. Проснувшийся лишь ближе к вечеру Локи долго рассматривал подношение, вскинув брови, пробовал крутить его ручки и ножки и снимать колпачок. Удовлетворив своё любопытство, он отложил игрушку на появившийся за время его сна вместо опостылевших пищащих датчиков и прозрачных трубок столик, и приступил к еде. Но, как заметил Старк, смотрящий на происходящее через камеру наблюдения, внимание к игрушке у колдуна особо не ослабло – тот постоянно косился на неё и во время ужина, и после, когда всё с той же опасной грацией прогуливался по камере. Откуда было знать Тони, что подобные вещи встречались и в Асгарде. И не просто встречались. Крошечный плюшевый человечек напомнил Локи о его детских игрушках. Когда-то, столетия назад, Фригга принесла слабому, чахлому младенцу, только что оказавшемуся в её доме, маленького тканевого йотуна, которого сшила сама. Положив подарок в колыбельку, слишком большую для недоразвитого детёныша ледяных великанов, она поправила ему одеялко и проговорила: «Не бойся… Не таись… И не забывай…» Локи не помнил самого этого момента, но игрушку помнил прекрасно. Она быстро истрепалась и была схоронена далеко-далеко в сундуке в его личных покоях, но никогда не была забыта. Всё своё детство он провёл с ней, обнимая её во сне, пытаясь кормить, а позже, когда маленького принца начали учить всем положенным ему знаниям, жаловался ей на учителей или пересказывал то, что особо впечатлило его на уроках. Так что сам не ведая того, Тони сумел сделать асу удивительный подарок, впечатливший того чуть ли не больше снятия оков. А вот от лекарств Локи напрочь отказался, и те остались лежать грустной нетронутой кучкой на тележке, привезённой в камеру Ю. Подумав, Тони решил, что, вероятно, оно и к лучшему. Ас больше не выглядел как кто-то, кого нужно обязательно закармливать таблетками. Судя по его виду и поведению, всё, что ему нужно было – это нормальный отдых и питание, что миллионер вполне мог предоставить. Хотя, как подумал Тони, он сам бы вскоре взвыл от тоски, если бы мог только ходить туда-сюда и рассматривать стены из стекла и за ними черноту. Да и Локи явно был не из тех, для кого понятие отдых обходится без какой-либо напряженной работы для ума. Потому прочие мелочи, что оставлялись Ю на тележке для Локи, были в большинстве своём головоломками. Небольшие, из серии Собери сам, или то, что сделано якобы по чертежам Леонардо да Винчи. Особого энтузиазма со стороны пленника они не вызывали. Локи спокойно разгадывал и собирал их, даже толком не задумываясь над своими действиями, работая чисто механически. Старк не мог не отметить этого, как инженер с приличным стажем и опытом. И пусть подобное немного отдавало тестами для обезьянок, призванными определить их умственное развитие, Тони это не смущало. Он просто давал асу то, чем, возможно, баловался сам иногда в минуты досуга. А потом пришло время книг. Первой была сказка про Гарри Поттера. И это вовсе не было издевательством над существом, лишенным магии! Скорее, небольшая подколка в духе Старка. После того дня, когда с Локи были сняты его побрякушки, они так ни разу и не заговорили, храня напряжённое молчание как своего рода нейтралитет. Всё их общение складывалось в вот такие небольшие подначки со стороны Тони или взгляды и усмешки со стороны Локи. Хотя иной раз и он позволял себе шалости в виде сложенного из частей очередной головоломки маленького железного человечка, утопленного в тарелке с супом… Именно после такого милого привета Тони и отправил Локи книжку про волшебника-недоучку. Яркой реакции у аса на неё вроде бы не последовало. Взяв томик с тележки, он вяло посмотрел на обложку, покрутил книгу в руках и отложил её в сторону, продолжив свой променад из одного угла камеры в другой. Но это было вечером, когда сам хозяин лаборатории сидел за своим рабочим столом и делал вид, что погружен в изучение отчетной документации, оставленной ему Пеппер. А ночью… Была совсем другая история. Ночью ас жадно листал желтоватые страницы, моментально впитывая в себя пусть и не самое талантливое, но захватывающее чтиво. Локи, слывший когда-то у себя дома… в Асгарде неким местным подобием книжного червя, изголодался не только по сну, но и по книгам, по их запаху, по шелесту страниц, по тому ощущению, что охватывало его каждый раз, как он начинал изучать очередной пухлый фолиант по магии, истории или с легендами давно минувших, даже для асов, дней. За ночь он прочитал весь первый том поттерианы. Увидев на записи, как обычно ведущий себя холодно и сдержано ас горячо увлёкся книгой, Тони решил, что тому пора начинать собирать личную библиотеку, и отправил ему со следующим приёмом пищи вторую историю об очкаристом маге. С тех пор каждый день Локи получал по новой книге. Это могла быть художественная или научная литература, асу не было разницы. Он изучал всё с одинаковым интересом, но только тогда, когда самого Старка не было в пределах видимости. Когда же тот присутствовал, горделивый ас делал вид, что ему всё равно, спокойно продолжая прохаживаться по камере или же пролистывая странички с крайне ленивым и отстранённым видом. Но в основном днём он лежал на своей теперь уже более удобной кровати, отсыпаясь за бессонные ночи. Однажды Тони не спалось. Странные мысли роились в его голове и не давали уснуть, и даже просто тупо лежать и смотреть в потолок не представлялось возможным. Промучившись некоторое время, он подумал, что всё равно сейчас не сможет заснуть, и от нечего делать решил посмотреть, как дела у его строптивого гостя. Попросив Джарвиса вывести на экран перед ним изображение с камер наблюдения, Тони устроился поудобнее в постели и принялся ждать. И первым, появившись даже раньше картинки, спальню наполнил чистый и звонкий смех. Ас сидел на полу, прислонившись к стене, и громко и заливисто смеялся, держа в руках книгу, полученную сегодня. Расслабленность и какая-то удивительная домашность ситуации поразила инженера. Сегодня у Старка было много дел в компании, и инженер хоть убей не помнил, что же за книгу из огромного числа специально отобранных и ожидающих своей очереди изданий он отдал Ю. Заинтересовавшись, Тони велел Джарвису увеличить изображение. Послушный дворецкий тут же выполнил приказ, сфокусировавшись на откинутой голове Локи, позволяя инженеру увидеть закрытые глаза и чуть-чуть, самую малость, выглядывающий из-за клычков язык. Сглотнув, Тони прошептал: - Книга, Джарвис. Изображение чуть сдвинулось, остановившись на названии книги. Это был сборник мифов и легенд народов мира. Сжимаемый чертовски длинными и красивыми тонкими пальцами с короткими черными ноготками, словно созданными для того, чтобы оставлять на спине неглубокие, но ощутимые царапины… И продолжал звучать искренний и такой заразный смех. Чертыхнувшись, Старк жестом приказал остановить трансляцию. Какой-то лимский синдром получается… *** А на следующий день случилась неприятность. Такая крупная, светлоголовая во всех смыслах и мечущая молнии неприятность. Где-то во второй половине дня, когда Локи мирно лежал на своей кровати, лениво подкидывая вверх-вниз на ладони только что собранную головоломку, в этот раз придуманную не китайским конвейерным псевдоЛеонардо, а самим Старком, Джарвис деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание. Инженер, ковырявшийся в неоформившейся ещё ни во что груде металла, которой суждено было стать, если всё пойдёт хорошо, новым МАРКом, почти промурлыкал: - Чего тебе, зловредная программа-провокатор? - Сэр, простите, что отвлекаю Вас от столь важного занятия, как подбор подходящей расцветки для Вашего будущего костюма, но мною только что была обнаружена очень сильная конвективная неустойчивость воздуха. Медленно разогнувшись над столом, Тони лениво протянул: - О нет, гроза! Как бы провода электропередач не порвало поваленным деревом, сегодня же новая серия моего любимого сериала! Как же быть!.. Локи, в пол-уха слушавший разговор электронного дворецкого и его хозяина, чуть улыбнулся. Сказать по правде, ему нравился этот неживой голос и его дерзкие ответы своему же хозяину. Иной раз, когда Старк думал, что Локи спит, он осторожно и внимательно наблюдал за работой и действиями инженера из-под полуопущенных ресниц, и слушал, как они с Джарвисом негромко переговариваются о всякой всячине, от погоды на улице и до высоких уровней человеческой науки. Это было познавательно, любопытно и ярко. Вот и сейчас ас настроился услышать очередной раунд словесного противостояния «Искусственный разум/Глупый Смертный», но что-то в словах дворецкого его насторожило. Как, кажется, и Старка, в голосе которого, несмотря на всю леность и расслабленность, Локи вдруг отчетливо услышал нервозность. Чуть повернув голову, он прищурился, напрягая данное ему его временным, как он надеялся, обликом острое зрение. Так и есть, по лицу человека скользило проступившее сейчас напряжение, запрятанное раньше до поры до времени в глубину его души. Тем временем электронный дворецкий продолжил: - Ваш сериал завтра, сэр. Так что сегодня у Вас свободный вечер для визитов. Что прикажете делать с гостем? Предложить ему подождать Вас в гостиной? Старк обронил, вытирая руки промасленной тряпкой: - Да нет, пусть идёт сюда. Пришельцем больше, пришельцем меньше… Подняв голову и взглянув на уже открыто проявляющего свой интерес Локи, Тони просто сказал: - Готов к тёплым семейным объятиям? Тор прибыл. Прежде, чем Локи успел как-то среагировать, кроме как нахмурить брови, дверь лаборатории бесшумно открылась, и через порог переступил, пахнув на всё помещение озоном, Тор. Волосы его были растрёпаны, плащ вился за спиной красным знаменем, а пальцы твёрдо сжимали молот. Бог грома предстал перед смертным и йотуном во всей красе. Широко шагая, громовержец подошел к Старку и дружески хлопнул того по плечу: - Рад нашей встрече, друг Тони! Давненько не виделись мы, ты всё в подземелье своём пропадаешь и не бываешь с друзьями. Наташа волнуется, как ты, не заболел ли и просит передать тебе… «дружеского пинка», но этого творить я не буду! Открыто улыбаясь, Тор крепко обнял друга, и, отстранившись, придирчиво оглядел его: - Да ты никак похудел, друг. Не дело! Сегодня же я забираю тебя с собой! Пировать! Поморщившись от слишком крепких объятий и слишком громкого голоса Тора, Старк легонько похлопал того по плечу, попытавшись мягко отстраниться и выпутаться из кольца рук богатыря: - И тебе привет, громила. Рад предложению, но очень занят. Некоторым из нас иногда приходится не только небоскрёбы удерживать от падений на головы честных жителей, но и работать. Вали к команде супергероев по вызову и передай Наташе ответного пинка. Тор сразу несколько сник и почти как обиженный маленький большой ребёнок проговорил: - Чем же ты занят тут таким, что для друзей времени у тебя не осталось? Ну же, старый друг, пойдём со мной. Брось все свои дела и заботы. А ежели бездыханного йотуна ты одного боишься оставить, то пусть твоя женщина и твой Голос-из-Воздуха присмотрят за ним. Ничего с ним не сделается. Не должно возникнуть никаких беспокойств… Но тут голос громовержца затих. Его взгляд, до того направленный на спокойно стоявшего, оперевшись о свой стол, Тони, теперь был обращен на клетку, где должен был бы валяться, опутанный непонятными проводами, двуличный змей Локи. Но вместо этого ему открылся вид на сидящего на удобной кровати, в окружении книг и подушек и прочих удобных мелочей, создающих в отвратительно стерильном помещении подобие домашнего уюта, и вполне находящегося в сознании йотуна. Инженер закатил глаза и, чуть пожав плечами, обратился к челюсти напряженно смотрящего мимо него аса: - Да он меня в общем-то особо и не беспокоит. Сидит тихо, плетёт мелкие пакости и обдумывает будущие интриги. Мечта, а не пленник. Тор, словно не слыша слов инженера, медленно двинулся к клетке, и не менее медленно на встречу ему поднялся Локи, спокойным размеренным шагом направившись к прозрачной стене. Остановившись, разделённые тонкой, но крепкой стеклянной преградой, они смотрели друг на друга. Один с ненавистью и отвращением во взгляде, второй – спокойно и даже с лёгкой улыбкой на тонких устах. Через несколько мгновений тяжкого молчания, Локи тягуче произнёс: - Здравствуй, старший брат мой. Как мило с твоей стороны навестить меня в моём уединении в этом гостеприимном доме. Ещё не оправившись от удивления, Тор не задумываясь рокотнул: - Не брат я тебе, синее отродье. Как смеешь ты обращаться ко мне, вражий выродок, противник рода асов и рода людей! Но ответом на грозные речи воителя была лишь спокойная мягкая улыбка. Заметив эту улыбку, Тор резко обернулся к хозяину лаборатории, проревев подобно грому: - Где его оковы?! Что сотворило дитя обмана с тобой, коли ты дозволяешь ему свободно ходить и болтать, создавая ложь за ложью?! Чуть пожав плечами, Старк начал: - Я… Но тут, неожиданно для инженера, Локи чуть поднял руку, прерывая его и обращаясь к брату: - Смертный тут не причем, мой глупый брат. Неужели ты и правда думал, что, когда я приду в себя, эти жалкие игрушки сумеют надолго меня удержать? Я сам снял их, легко справившись и без магии, так что оставь человека в покое и не шуми. От твоих воплей у меня голова раскалывается. Вновь гневно смотря на Локи, бог грома наклонил голову, будто хотел протаранить лбом стеклянную стену, и тяжко дышал, пытаясь успокоиться: - Мерзостный йотун… Усмехнувшись, Локи внезапно хитро прищурился и нараспев произнёс: - «Если начнем мы обидно браниться, я ответами буду богаче тебя, если ты не замолкнешь» Громовержец подавился собственными же словами, удивлённо уставившись на бога обмана и явно не совсем понимая, что он только что услышал и к чему это было. Стоявший за спиной Тора и издалека наблюдавший всю эту сцену Тони с трудом сумел сдержать нервный смешок. Локи, наряженный в одни из самых любимых пижамных штанов Старка и футболку с Hammerfall с плеча всё того же инженера, стоящий перед своим грозным и пышущим праведным гневом братом и с лёгкой усмешкой цитирующий «Перебранку Локи» из «Старшей Эдды», выглядел донельзя… цинично. Тем временем Тор встряхнул белокурыми лохмами и рявкнул: - Попади мне только в руки! Не сносить тебе головы! И плевать на приказ Всеотца, я разотру тебя в порошок! Немного склонив голову вбок, Локи, всё с той же усмешкой, вновь продекламировал: - «Еще доведется долго мне жить, угроз не страшусь я» Вот здесь Тони уже не выдержал. Хорошо, что рассмеялся он не очень громко. Так, скорее, фыркнул немного. Смачно сплюнув в сторону, Тор резко развернулся на каблуках и пронёсся вихрем мимо Старка, на ходу проронив тому: - Как только он примет обычный свой вид, что магии будет означать возвращение, за ним я приду. До того времени не хочу я видеть ни его, ни тебя, одурманенный. От взора Хеймдалля ничто не укроется. И лишь мелькнул на лестнице красный плащ. Как только звук топота наверху стих, Тони обернулся к Локи, состроив рожицу «Ну что, бывает», и растерял на миг всё своё остроумие. Бог обмана всё ещё стоял прямо перед стеклом, не двигаясь, и смотрел в одну точку, с той же легкой усмешкой на губах. Только теперь она скорее выглядела как агония боли, а не спокойное издевательство над заполошным невротиком. Поджав губы, Старк шагнул ближе к камере, туда, где до этого стоял Тор: - Семейная встреча прошла в удивительно тёплой атмосфере. Оказывается, у меня всё было ещё весьма неплохо. Локи, словно вспомнив, что он тут не один, ожил и посмотрел на Старка, не поднимая головы, исподлобья. Осклабившись, он протянул: - Рад, что мы сумели доставить тебе удовольствие. Не обращая внимания на весь вид словно бы ощетинившегося бога, Старк невозмутимо спросил: - Ты, конечно, извини, вероятно, я лезу не в своё дело, но почему блондинка вдруг начала так на тебя рычать? Насколько я помню, даже когда ты крушил Нью-Йорк направо-налево, он продолжал тебя защищать и уверял нас, что его любимый братик просто «немного сбился с пути». Локи прищурился, обретая ещё больше сходства с загнанным хищником: - Ты прав, это не твоё дело. Тони пожал плечами, бесстыдно разглядывая витые узоры на коже аса: - Мне часто это говорят, но меня это редко когда останавливает, - посмотрев прямо в алые глаза, он спросил ещё раз: - Ну так почему? Не отводя взгляда, Локи молчал. Ни намёка на его истинные мысли или эмоции не проскочило на его лице, и Тони уж было подумал, что так вот, этой игрой в гляделки, и закончится их небольшой диалог, вновь уступив место молчаливому нейтралитету. Но вдруг его слуха коснулся тихий голос аса, не шипящий, не надменный, скорее отстранённый и самую малость, на самом дне, печальный. - Нас воспитывали в убеждении и слепой вере, что йотуны – враги. Это жалкие, трусливые псы, сидящие в своих ледяных конурах и способные лишь на подлость и предательство. Всего, чего они достойны – уничтожение, если посмеют тявкнуть. Отсталые, низменные, жестокие… чудовища. Те, кем родители пугают детей по ночам. Аса словно прорвало. Сжимая и разжимая кулаки, он говорил тихо, но яростно, и каждое слово отзывалось болью, затаённой до поры до времени глубоко внутри. Ярко всплыл в памяти разговор с отцом, детское обещание Тора уничтожить мерзких йотунов всех до единого, мелькнули перед глазами перекошенные отвращением лица тех, кого он считал родными и друзьями… Хотя у него никогда и не было друзей, то были лишь друзья Тора. И звучало в ушах… «Это существо не брат мне. Мой брат умер» Посмотрев на свои руки, покрытые узорами по синей глади кожи, Локи с ненавистью прошипел: - И вот, под боком у него, в его семье, оказывается выродок вражеского рода. Существо… Всего лишь пешка в политической игре отца, разменная монета, которую можно вкинуть в игру, на поле боя, когда больше не останется вариантов. Не брат, ледяной ублюдок. Посмотри на эту кожу… Синяя, жесткая, холодная. Глаза… В них застыли кровь и ярость, эту кровь проливающая. Мои зубы… Я не вижу их, но я чувствую клыки. Самое то, чтобы рвать жертву на части, а когти – для того, чтобы впиваться в слабую плоть. Я чудовище, Человек-из-Железа. Монстр, урод, никто во всех девяти мирах не захотел бы иметь такого среди своих близких. Даже для йотунов я был уродцем, слишком маленьким и хилым. Позор семьи… Обеих семей. Немного удивлённо взиравший на всё это Тони присвистнул: - Да вы оказывается в своём Асгарде те ещё расисты. И всё равно не понимаю, в чем проблема, прости. Ну, синий, и что? Я в Америке и не таких фриков видел. Какая разница, какого цвета ты становишься, когда слегка не в духе, если внутри ты – это всё ещё ты? Вспомнив про одного своего друга, периодически окрашивающегося в зелёный цвет, Тони cкрестил руки на груди и глубокомысленно заметил: - Восприятие, детка. И предрассудки. Пора бы вам через них переступить. Локи впервые за весь разговор вскинул голову, смотря больше не исподлобья, а прямо перед собой в лицо этому безумному смертному: - Хочешь увидеть, что может это тело? Хочешь встретиться лицом к лицу с ледяной смертью, человек? Тогда смотри! Медленно подняв руку, ас положил ладонь на стекло напротив того места, где располагался реактор Старка, почти не скрытый белой майкой. Хищно улыбнувшись, Локи вновь наклонил голову и чуть прикрыл глаза. По стеклу от его руки зазмеились тонкие ледяные узоры, покрывая всю поверхность стены вокруг прикасавшейся к ней коже. В искусственном освещении лаборатории лёд на стекле сверкал и переливался, играя всеми цветами радуги. Вот вниз пробежала извилистая полоса, за ней другая, из них колючками отросли в стороны ещё и ещё слои инея, создавая целое художественное полотно, что могло привидеться лишь безумному художнику-авангардисту. В какой-то момент показалось, что стоит Локи пожелать, и стекло не выдержит, разлетится под напором его морозящей силы и давления, что он оказывал на гладкую поверхность, вдавливая ладонь всё сильнее. Но нет. Не то он этого не хотел, не то не мог, но со стеной камеры ничего не произошло, и она продолжила покрываться зимними узорами, вея на Старка по ту сторону преграды ледяным дыханием зимы. Не раздумывая над тем, что он делает, Тони поднял руку и положил её туда же, где лежала ладонь йотуна. И, как ни странно, он почувствовал тепло. Тони ожидал, что сквозь стекло проступит та же ледяная стужа, что сковывала прозрачную стену, но нет. Морозом дышало всё, кроме ладони Локи, и инженер мог поклясться, что чувствует это даже сквозь почти ни для чего не проницаемое стекло. Тони не испытывал ни отвращения, ни страха. Любопытство – да, желание ощутить на своей шкуре – как ни странно, тоже да. Но не было ни одного негативного чувства, и Локи увидел это. Когда человек потянулся к стеклу, ас хотел было отдернуть руку, но не смог заставить себя сдвинуться с места, стоя и наблюдая, как к его ладони прикасаются чужие пальцы. Хищный оскал сошел с его губ, и узоры на стекле начали медленно таять, не оставляя после себя ни воды, ни пара, ни каких-либо разводов, как будто их и не было никогда. Старк выдохнул: - Но как? Я думал, твоя магия сейчас в отъезде. Локи слабо улыбнулся: - Это и не магия. Это тело йотуна. Они могут управлять холодом, создавая его вокруг себя, а прикосновение к их коже может быть смертельно опасным для любого существа, что не одного с ними вида. Покачав головой, Старк удивлённо проговорил: - Но я уже прикасался к твоей коже. Когда мы только подключили тебя к системам жизнеобеспечения. Это было мимолётно и я был в перчатках, но всё же… В памяти инженера тут же всплыла причина, по которой ему пришлось всё делать самому, а не посылать для этих не самых сложных действий Дубину или Ю. Роботы не справлялись. При приближении к телу аса их системы начинали немного сбоить, и они никак не могли попасть в цель, истыкав Локи все вены, как заправскому наркоману. Тогда Тони подумал, что вероятно просто произошел какой-то внутренний сбой системы, перепроверил всё, но так ничего и не нашел. Вот ему и пришлось браться за дело самому, подключая всё необходимое. Тогда он отметил некоторую плотность и холодноватость кожи аса, но всё делалось быстро, впопыхах, и потому пощупать как следует ему не удалось. О чем он потом очень жалел, страстно желая прикоснуться ещё раз, уже без преград. Ас чуть двинул плечом, не пожимая, а лишь обозначая движение: - Холод как оружие… Вероятно, тело йотуна не посчитало твои прикосновения угрозой. А сейчас мне пришлось приложить ряд усилий, чтобы сделать это. Не знаю, если честно. Я не совсем понимаю, как это работает, и не хочу разбираться. Это тело временное, и как только моя магия вернётся, я приму свой обычный облик. Инженер кивнул своим мыслям. Всё верно. Его подручные были неизведанной угрозой с иглами в металлических клешнях, а он был безоружным и слабым теплокровным человеком. После, анализируя ситуацию и то, с кем ему пришлось столкнуться, Старк даже поработал над проблемой обледенения у роботов так же, как он делал это для МАРКов. Чисто по наитию и на всякий случай. Попал пальцем в небо, практически. Всё ещё держа свою ладонь на стекле, прижав её к ладони йотуна, Тони улыбнулся: - Знаешь, твой обычный облик весьма хорош. Но и в этом я не вижу ничего плохого. Ледяной великан наклонил голову, внимательно смотря на человека взором ярко-алых глаз, и вернул улыбку: - Это комплимент. Удивительная учтивость для того, кого я мог бы раздавить одним движением. - Я поразительно учтивый. Только не со всеми, - Тони подмигнул асу и посмотрел на всё ещё прижатые к стеклу с обеих сторон руки: - Меня синяя кожа не смущает. Резко отдернув руку от стекла, ас отступил вглубь комнаты, возвращаясь к кровати: - Возможно, ты просто не понимаешь, кто я. Тони с сожалением отошел от стены и убрал руки в карманы: - Нет, это ты не понимаешь. Ты это ты. Ни больше, ни меньше. *** Этим вечером Тони решил дать Локи немного личного пространства. Да и себе тоже. Ведь по сути, он почти всё время проводил в лаборатории, и не потому что работал или следил за пленником, представляющим собой серьёзную угрозу, а скорее потому, что его собственный дом ему теперь казался слишком большим и пустым. Пеппер, которую Тор назвал «его женщиной», уже давно была своей собственной, и это несколько огорчало. И если раньше он мог забыться в объятиях других красоток или устроить крутую вечеринку с толпой ему самому толком неизвестных гостей, то теперь всё это отошло на второй план. Не хотелось шумных пьянок с незнакомцами, не хотелось случайных связей. Почти все его мысли занимало странное, удивительное создание, спокойно сидящее в его лаборатории и читающее книги, и не было ни малейшего желания менять возможность понаблюдать за ним на разгул ради разгула. И возможно, именно знание того, что внизу есть кто-то, кто пусть не ждёт, пусть не радуется встрече, но всё же скрашивает и его работу, и его одиночество, превращало весь остальной дом в простое сборище пустых комнат, оформленных по последним дизайнерским веяньям. И даже наличие Джарвиса, как умного, но всё же искусственного и неживого, собеседника, почему-то перестало приносить утешение и удовольствие. Тони Старку, впервые за долгие годы, хотелось живого общения со своим существом. И этот пленник, загнанный в подвал его дома на период реабилитации, как-то незаметно стал именно таким, своим, существом. Поболтав лёд в стакане с виски, инженер устало потёр лоб. И когда всё успело стать так сложно? Ещё полтора месяца назад Локи был врагом, Мстители – героями, а он сам – благородным спасителем человечества. А теперь Локи стал пленником, причем не его, как миллионер себя убеждал, а именно что Мстителей, Мстители – просто шайкой надоедливых болтунов, а он… А с ним сложнее. Пыточных дел мастером Тони Старк так и не стал, к чести своей; мало того, теперь ему и не хотелось проводить с Локи никаких исследовательских экспериментов. Точнее, экспериментов хотелось, но отнюдь не исследовательских… К тому же, он пошел против своих друзей, и в частности Тора, сняв с Локи его маску и оковы. Это не было предательством с его стороны, но было жестом доброй воли, который вряд ли бы кто-либо из них оценил. И, что самое страшное, в голове Старка начинали роиться мысли о том, что отдавать Локи, после того, как тот выздоровеет, он совсем не хочет. Да, ас был преступником, да, чуть не уничтожил Нью-Йорк и чуть не убил самого Тони. Ну, у каждого свои недостатки. Запустив пальцы в волосы, Старк перелистнул пару страниц сборника скандинавских легенд и сказаний, рассеянно скользя взглядом между строк. Всё очень плохо и запущено. Очень… За спиной Тони вспыхнул разноцветный столп света, вырывая того из мрачных мыслей. Отставив стакан и отложив книгу, инженер встал, обернулся и привычно уже махнул рукой объявившемуся на террасе Тору. Громовержец появлялся в его доме двумя путями – или так, в вспышке радуги, по своему Радужному мосту, или в ореоле молний и шквального ветра. Просто прийти через дверь он так ни разу и не смог. Интересно, что он тут вообще забыл, с учетом того, что лишь несколько часов назад орал, что видеть Тони не хочет? Надо заметить, вошедший в гостиную Тор имел вид донельзя виноватый и сконфуженный. Неловко переступая с ноги на ногу, что с его габаритами смотрелось и странно, и смешно, и в чем-то очаровательно, громовержец проговорил, избегая смотреть на хозяина дома: - Прости меня, друг Тони. Вспылил я немного. Это… сложно видеть мне, к другому Локи я привык… Старк вскинул бровь: - Да что ты! Я даже не заметил твоего агрессивного настроя, особенно когда ты, уходя, грохнул молотом по любимой китайской вазе Джарвиса. Тут же послышался голос дворецкого: - Ничего против, мистер Тор, не имею. Она портила интерфейс нашего дома и никогда мне не нравилась. Хмыкнув, Тони подошел к богу грома и похлопал того по плечу: - Не кисни, всё в порядке. Ты, кажется, хотел выпить? Пойдём, здоровяк, угощу тебя по-нашему, по-земному. Психотерапия никогда не была сильным местом Тони Старка, так же как и семейные взаимоотношения. Но сегодня ему пришлось взять на себя обязанности именно семейного психолога, и повторить Тору всё то же, что он ранее говорил Локи. Сложно сказать, на самом деле, сумел ли Тони в итоге достучаться до сознания бога грома, но уходил тот от инженера в куда более добродушно-спокойном настроении, чем был, когда только явился, и не грозил больше уничтожить непутёвого йотуна. По крайней мере, инженеру удалось объяснить Тору, почему снятие маски оказалось благом, а не капризом вероломного убийцы. На прощание громовержец сердечно обнял своего друга и посоветовал ему держать ухо востро. Ещё раз повторив, что он вернётся за Локи, когда тот поправится окончательно, Тор вышел на террасу и исчез так же, как появился, в брызгах радужного света. После его ухода Тони ещё некоторое время стоял на террасе, смотря в тёмное пасмурное небо и глубоко дыша, пока на его лицо не упала первая холодная дождевая капля. Убрав руки в карманы, он ушел в дом, забыв закрыть за собой дверь. Джарвис мигнул сенсором и тихонько затворил её за своим хозяином. Поздно ночью, опившись аспирина от невыносимой головной боли – видимо, сказывалась духота, что весь день предвещала ночную грозу, – и так и не сумев расслабиться, Тони решил прибегнуть к излюбленному лекарству и спуститься в лабораторию. Уже на лестнице вниз, в подвальное помещение, он услышал странный шум. Будто бы где-то у него под ногами случилось маленькое локальное землетрясение, сопровождаемое человеческими жертвами, которые душераздирающе кричали. Звуки были приглушенными, и за счет звукоизоляции его дома наверху не было слышно вообще ничего. Тони тихо позвал: - Джарвис? Дворецкий отреагировал мгновенно: - Да, сэр? - Что «Да, сэр»? Не хочешь ничего мне сказать? Мне кажется, у нас чуть более шумно, чем обычно. Поразмыслив минутку, Джарвис осторожно ответил: - Пожалуй, сэр. Но причин для беспокойства нет. Снизу что-то грохнуло, и Тони опешил ещё больше: - Нет, говоришь? Ну тогда я загляну на огонёк, раз всё спокойно. Холодный электронный голос звучал так, что можно было представить, как Джарвис качает головой: - Я бы не советовал Вам, сэр, объявлять своё присутствие в лаборатории сейчас. Вас это может расстроить. Фыркнув, Тони резво пошел вниз: - Ну конечно, заботливый ты мой. Дойдя до дверей в лабораторию, Тони замер, не включая свет и не заходя внутрь. Ни к чему это было, Джарвис был прав. Медленно опустившись на ступеньку, Тони наблюдал через прозрачную дверь, как вдалеке, в своей камере, Локи, всегда такой невозмутимый и спокойный, безуспешно пытается творить магию, воздевая руки к предметам, и раз за разом терпит поражение, злится, раскидывает то, что не сумел заколдовать и… бессильно плачет. Яростно и неистово, закрывая лицо руками, крича в полный голос. Думал ли он, что его могут увидеть, что за ним могут подсмотреть? Локи было всё равно. Он знал собственную магию, и он знал, как она работает. И как бы хорошо он себя не стал чувствовать, он ничего не сможет сделать, пока будет так ненавидеть себя и чувствовать эту стужу глубоко внутри. Ему всегда нужно было что-то извне, что поддерживало бы его. Большую часть жизни это была любовь, как он думал, семьи, потом – не прекращающееся слепое обожание Тора. И отголоски любви Фригги. Сейчас он был слишком далёк от всего этого. А Тор… Что ж, «Мой брат умер» звучало в ушах Локи до сих пор. Ему нужно было тепло, которое неоткуда было взять, и потому магия не хотела возвращаться, не слушалась его, и он не мог стать самим собой, чтобы согреться. Замкнутый круг, из которого нет выхода. Тяжело опираясь рукой о стену, Тони поднялся со ступеньки и ушел наверх, не оборачиваясь. И только Джарвис мог видеть, как его хозяин крепко стискивал пальцы до белых костяшек на перилах лестницы, делая всё каждый новый шаг прочь. Следующим утром, когда Тони Старк спустился в лабораторию, растрепанный Локи вновь спокойно и невозмутимо сидел на обломках того, что ещё вчера было кроватью, и читал «Трёх мушкетёров». Молча, инженер окинул взглядом развороченную камеру и подошёл к своему столу, что-то достав из нижнего ящика. Чуть позже, вместе с обычным набором завтрак-книга на тележку к Ю легла небольшая расческа. Свою ас сломал вчера, швырнув в стену. Далее последовали несколько спокойных дней, вернувших их хрупкий мир и спокойствие в наезженную колею. Сломанная мебель в камере была заменена, Тони упорно трудился над новым проектом, забросив даже МАРКа, и напряженно думал над вопросами, не дающими ему покоя; Локи читал, прогуливался по камере и наблюдал за работой инженера, абсолютно не таясь. На контакт колдун шел плохо, предпочитая всё тот же уже порядком осточертевший молчаливый нейтралитет, но тем не менее, иной раз, когда его особенно сильно что-то поражало или вызывало недоумение, он мог обратиться с вопросом либо к самому Старку, либо к Джарвису, если хозяина того не было в помещении. А как-то раз он даже разговорился до такой степени, что попросил принести ему книгу-фотоальбом с пейзажами, и это желание было выполнено молниеносно. Не то чтобы Локи не хотелось общения. Напротив, он страстно желал говорить. Задавать вопросы, получать ответы. Но что-то внутри мешало ему переступить через себя. Он был здесь пленником, а Человек-из-Железа был его тюремщиком. Да, он освободил его от оков, да, не трогал и не издевался, в отличие от его доблестных дружков в прошлый раз, но всё же был тюремщиком. И как бы Локи не хотел забыть об этом, сделать он этого не мог. Тони же практически переехал в свою лабораторию. Если он и раньше проводил там почти всё время, то сейчас сидел там безвылазно, уходя лишь по крайней необходимости и чтобы привести себя в порядок. Ему нравилось общество аса, пусть тот и молчал, пусть молчал и сам Старк, но Локи был рядом, внимательно наблюдал и делал это не так, как наблюдают за рыбками в аквариуме – какая ирония, если подумать, над собственным положением, - а так, будто живо интересовался работой инженера. Это было неожиданно приятно. Огорчало лишь одно – Старк чувствовал, что скоро это всё может кончиться. Какой бы сильной не была травма Локи, он уже довольно долгое время пробыл здесь, и улучшения были на лицо. Он стал меньше спать и больше бодрствовать, лучше есть, с большим интересом относиться к происходящему, апатия и бессилие понемногу уходили. Старк не был врачом, но за последние годы, как стал Железным человеком, ему часто приходилось отлеживаться, приходя в себя после боев, не всегда заканчивающихся в его пользу, так что какие-то выводы из всего наблюдаемого он мог сделать. И это огорчало сильнее всего. *** Уже с самого утра Тони Старк чувствовал жжение в груди. Даже не жжение, а боль, давящую, тупую, словно бы перекатывающуюся в его грудной клетке с места на место, но всё ближе и ближе к сердцу. И именно это ощущение обжигало. Когда он открыл глаза и неуклюже сел на диване в лаборатории, где вчера уснул, первой его мыслью было, что он умирает. Но естественно это было не так, и Тони это прекрасно знал. Ему не нужно было бросать взгляд на календарь, чтобы знать, какой сегодня день. Боль в груди говорила всё сама за себя. День, когда он приобрёл свой вечный источник света, вделанный прямо в его грудь. Почесав воспалённую кожу вокруг реактора, Тони вяло поднялся с дивана. Всего лишь фантом, а такие беспокойства доставляет!.. Оглянувшись по сторонам, пытаясь хоть немного прийти в себя, инженер посмотрел на свой стол, где лежали все его схемы и расчеты (а также кое-какие необходимые ему данные, полученные Джарвисом), скользнул взглядом по замершим в стороне Дубине и Ю, ожидающим своего запрограммированного часа, и остановился на скукожившимся на большой кровати синем теле, еле заметным в сумерках лаборатории. Локи мог бы раскинуться на всю кровать звездой, благо поверхность позволяла, но он лежал маленьким синим комочком, поверх одеяла, сжавшись так, будто хотел спрятаться, слиться с местностью. Ледяной великан, стало быть? Вот это вот, сопящее в кулачок? Хотя Локи же сказал, что даже для йотунов он был… не таким, как они, в общем. Во сне ас тяжело дышал и практически не двигался, словно боясь пошевелить руками или ногами. Тони и раньше замечал, что когда колдун спал, он всегда лежал неподвижно. Было ли это делом привычки, или… Или те следы от оков, что стёрлись через пару дней, на самом деле въелись куда глубже, чем оно кажется со стороны? И эхом в ответ на эти мысли в груди словно вновь зашевелились осколки, неумолимо приближаясь к сердцу. Такой же пленник. Какими бы ни были различными условия плена Старка несколько лет назад и Локи сейчас… Оба они были пленниками, и Тони до сих пор иногда просыпался от того, что чувствовал мешок на своей голове. У сердца вновь предательски заныло, и Тони прижал к реактору руку, в рефлекторной попытке успокоить себя каким-никаким теплом. Сегодня боль ощущалась куда сильнее, чем обычно в этот день. Кажется, сутки будут долгими… Резко развернувшись, Тони направился к выходу из лаборатории. Не может унять этот отголосок прошлого, так зальёт его по самые гланды! Поднявшись наверх, в гостиную, где располагался, помимо новомодного огромных размеров дивана, ещё и вполне себе приличный бар, Тони ненадолго задумался, правильно ли он поступает. И махнул на всё рукой. Это было именно то, чего он в данный момент хотел, и всё равно, какие последствия будут у его действий. Он протянул руку за первой бутылкой виски, когда над его головой прозвучало практически осуждающе: - Сэр, мне кажется, я догадываюсь, что Вы задумали. Я бы настоятельно не рекомендовал… - Заткнись, Джарвис. И вообще сегодня не говори ни слова. Не мешай мне. Когда Локи проснулся, вокруг царила довольно необычная тишина. И было темно. Давно уже не было такого. Ас привык, что Старк всё время здесь, что он что-то делает, бормочет себе под нос, ссорится со своим дворецким или же горланит песни, подпевая какой-то немыслимо громкой, но ритмичной мидгардской музыке. А сегодня лаборатория была тиха и пуста. Не то чтобы это действительно встревожило колдуна, просто это было… неожиданно и непривычно. Сев в своей постели, он негромко позвал: - Джарвис? Но ответом ему послужило молчание. Вот это уже действительно настораживало. Ладно Старк, в отличие от Локи, он свободный человек и может идти куда захочет и делать, что захочет. Он и раньше периодически отсутствовал в лаборатории, пусть и был здесь последние дни всё время. Но чтобы молчал Джарвис, который всегда отзывался на обращения «мистера Локи», если тому что-то требовалось… Где-то наверху, прямо над ним, что-то упало, вдребезги разбившись. Вздрогнув, ас поднял голову, напряженно вглядываясь в безэмоциональный потолок. Что там происходит? Может, на Человека-из-Железа напали? Это было бы неприятно как минимум по двум причинам. Первая – Локи заперт в маленькой комнатушке без выхода, и если что случится, если какие-то дурацкие враги, которых у Старка в избытке, решат уничтожить его и его дом вместе с ним, спастись ас не сможет. Вторая – пытаться убить Тони Старка имеет право только сам Локи! Тем временем наверху вновь всё стихло. И было до неприличия тихо ещё несколько минут, пока на лестнице, ведущей сюда, в лабораторию, не вспыхнул, чтобы тут же погаснуть, свет. Кто-то шел вниз, медленно и тяжко ступая. Прищурившись, Локи вгляделся в темноту, ожидая чего угодно. Но этого он, как ни странно, совсем не ждал. На лестнице в пределах видимости появились ноги. И, как вскоре выяснилось, принадлежали они самому Старку. Он шел медленно, с преувеличенной осторожностью переваливаясь со ступеньки на ступеньку, будто был не человеком, а переполненным до краёв кувшином, который боится накрениться в сторону лишний раз – не дай бог содержимое выльется. Волосы инженера были растрепаны и как-то странно взъерошены на один бок, на привычной белой футболке, прямо на месте света от реактора, красовалось коричневое влажное пятно, а одна штанина была задрана, как у моряка. Вообще весь вид инженера был весьма странным и немного диковатым для Локи. Он привык видеть другого Старка. Спустившись наконец, инженер ввалился в лабораторию, и побрёл куда-то, без, казалось бы, конкретной цели и ориентира. Если бы Локи видел хоть один фильм про зомби, возможно, он сумел бы даже пошутить сейчас на эту тему, но ас ничего подобного не видел, и ему вспоминались лишь безудержные пьянки в Асгарде, когда мёд лился рекой и хмельное веселье шумело повсюду… Но Старк выглядел по-другому. Он явно был пьян, но как-то отчаянно пьян, и его бесцельное хождение по лаборатории немного пугало. Дойдя до своего стола, Старк остановился, водрузив на столешницу початую бутылку виски и стакан. Тяжело опершись руками о поверхность стола по бокам от своих самых верных на данный момент друзей – двух ёмкостей с Джеком Дэниэлзом, - он промычал что-то нечленораздельное. Локи, удивлённо за этим плаванием от лестницы до стола наблюдавший, приподнял брови и чуть наклонил голову: - Однако. И что мы, позволь поинтересоваться, отмечаем? Уж не досрочное ли освобождение мне грозит? Спина Старка, обращенная к Локи, тут же напряглась, и хозяин этой спины тихонько хихикнул. Потом хихикнул чуть громче. А потом начал громко хохотать, так, как могут лишь пьяные – не поймёшь, смеётся ли он или же уже плачет. Отсмеявшись, Старк процедил сквозь зубы, не оборачиваясь: - Тебе… Весь мир вертится вокруг тебя… Оскалившись, скорее по привычке, чем от необходимости защищаться, потому что угрозы он не чувствовал, Локи протянул: - Определённо, я бы этого хотел. Резко развернувшись, Старк швырнул в стеклянный барьер между ними, туда, где стоял Локи, свой планшет, до того мирно лежавший на столе перед ним. Локи отпрянул, не ожидая подобной меткости от человека, что даже толком стоять на ногах не мог, да и просто не ожидая подобного. Вслед за разбившимся девайсом к камере почти по прямой и не сбиваясь с маршрута пошел сам Тони, держа в одной руке стакан с выплёскивающимся от движений виски, а другой обвиняюще тыча пальцем в сторону Локи: - Это всё твоя вина! Ты появился здесь, ты напомнил мне, ты разрушил… мою жизнь! Ты думаешь, мне легко видеть, как ты сидишь тут, жертва в магических кандалах? А знаешь, что вижу я, когда смотрю на тебя? Я вижу себя, сидящего в пещере, с телом умирающего друга на руках. Себя, сидящего перед видеокамерой, с только что сдернутым с головы вонючим мешком, и отродья с оружием вокруг меня кричат что-то о выкупе. Себя, с развороченной грудью и пониманием того, что мне не жить, и даже если я выкарабкаюсь, то вся моя оставшаяся жизнь будет напоминать существование растения в теплице! Старк говорил удивительно связно и четко для пьяного в таких масштабах. А Локи слушал внимательно и не говоря ни слова. Во-первых, ответа от него и не требовалось, а во-вторых… Его поразило это. Колдун знал, откуда у этого человека в груди холодный свет, наёмник-стрелок Бартон рассказывал ему об этом, но тот не знал подробностей. И вот теперь Локи слышал их от первого лица. - …и что потом? Я годами жил, убрав память о том дне куда подальше, но нет! Тут появляешься ты, и всё отправилось псу под хвост. Я разбираюсь с вашими семейными проблемами. Я иду против всех, снимая с тебя твои чертовы безделушки. Я сам, - Я!, - чуть было не стал таким же, как они, палачи Десяти колец. И всё из-за тебя. Но я не стал! А знаешь, почему? Я был на твоём месте, и не хочу, чтобы что-то подобное случилось с тобой… Мы слишком похожи, Локи из Асгарда! До смешного похожи. Тем временем Тони добрался до клетки. Что он хотел сделать? Разбить ещё и стакан? Выплеснуть в лицо Локи его содержимое? Или просто передвигался на инстинктах? Сказать было сложно. Пошатнувшись, он навалился на панель управления, мрачно усмехнулся и, опираясь на неё, медленно опустился на пол, развернувшись спиной к прозрачной стене. Прижавшись затылком к стеклу, Тони безумно улыбнулся и, затихая, пробормотал, словно бы ни к кому не обращаясь: - Беги, Форест. Веки инженера тяжело сомкнулись, и лежащая на полу рука, сжимающая стакан с чудом уцелевшим виски, расслабилась, отпуская стеклянные грани. Тони Старк отрубился, и уже не видел, как коснулись стакана длинные синие пальцы с черными острыми ноготками. *** Энтони Эдвард Старк прекрасно знал свою норму. Знал, сколько нужно выпить, чтобы было просто весело, и сколько нужно выпить, чтобы целиком и полностью себя отпустить. И сколько нужно, чтобы вырубиться в определённый момент, тоже знал. Конечно, всегда был риск, что что-то пойдёт не так. В конце концов, у человеческого организма могут быть свои причуды. Да даже если просто звёзды не так сойдутся, то уже результат будет не тем, на который изначально рассчитывалось. К примеру, можно удариться в тяжкую депрессию вместо озорного веселья, или вырубиться практически сразу, хоть почти ничего и не пил… Но сегодня всё пошло по плану. Глухо простонав, Тони неловко пошевелился. Было противно. Всё тело ныло от неудобной позы, а голова раскалывалась. Ну и в горле будто читаури помочились. Ну или что они там могли делать... В общем, мерзко было до крайности. Нацелившись на свою голову, Тони усилием воли направил руку и таки попал пальцами в волосы, а ладонью в лоб. Уже хорошо, координация движений относительно в норме. Несколько минут просидев так, дожидаясь, пока пространство перестанет вертеться вокруг него, хотя он и был с закрытыми глазами, инженер подумал, что вроде бы достаточно пришел в себя, чтобы хоть как-то передвигаться по пересечённой местности. Убрав руку от лица, он с трудом открыл глаза… и тут же закрыл их опять. Тони вновь поднёс руку к лицу, прикрыв ею глаза, и прохрипел: - Галлюцинация. Надо меньше пить. Но видимо галлюцинация воспроизводила оригинал в полном объёме, так как прозвучал такой до боли уже знакомый немного надменный голос: - Здравая мысль. А я думал, ты на них уже не способен. Тони похолодел. Немного раздвинув пальцы, он взглянул сквозь щелочки между ними на сидящую на столе галлюцинацию. Та довольно улыбалась и держала в руке листы с рабочими записями инженера. Кинув на впавшего в ступор Тони озорной взгляд алых глаз, галлюцинация отхлебнула немного из ЕГО стакана с виски, в котором внезапно обнаружился лёд, коего в лаборатории взять было просто неоткуда, и весело проговорила: - Занятные у тебя интересы. Хотя и немного… запретные для вашего мира. Вновь убрав руку от лица, Тони собрался с силами и чуть подтянулся, садясь удобнее и рассматривая Локи, спокойного, весёлого и находящегося вне своей камеры. Помолчав, Старк хрипло спросил: - Почему ты не сбежал? Локи пожал плечами: - А куда мне бежать? Прямиком к твоим дружкам? У меня нет ни магии, ни возможности спрятаться в вашем мире, оставаясь незамеченным. Сам понимаешь, – божество легко провело рукой вдоль своего синего тела. Тони медленно кивнул, признавая логичность слов аса и удивляясь, чем сам думал, когда эпически красиво падал на панель управления, молниеносно вводя нужную комбинацию, чтобы двери камеры раскрылись. А как всё красиво выходило в его голове... Нажрался, гневно покричал, элегантно рухнул и случайно открыл плохому Локи путь на волю, а после виновато пожимал бы плечами перед Мстителями и в частности Тором, говоря не особо искреннее «Упс». Но ас остался тут... Сейчас инженер ни о чем не жалел, что бы колдун ни сделал с ним. Тони прекрасно осознавал, что сражаться в данный момент не в состоянии, и если Локи вздумается его убить, или запереть в клетке, или пытать... неважно, он не сможет сопротивляться. Но Старк попытался ему помочь, сделал это абсолютно по доброй воле и готов был отвечать за свои решения. Локи же, спокойно рассматривающий лицо своего теперь уже бывшего тюремщика и словно читая на нём всё, о чем тот думал, чуть улыбнулся: - Так скажи мне, почему ты открыл мне двери? Старк пожал плечами: - Чистой воды случайность, я не очень хорошо контролирую своё тело, когда напьюсь. А ты почему соврал Тору про кандалы? Локи так же пожал плечами, передразнивая Тони: - Чистой воды давняя семейная традиция, я всегда ему вру, - отложив записки инженера, колдун легко встал со стола и пошел к Старку: - Почему ты сделал мою жизнь здесь сносной? - Сносной? Да я создал тебе все условия для шикарного отдыха, неблагодарный! - усмехнувшись, Тони подобрался, следя за приближением аса: - Почему ты не создавал мне проблем, находясь у меня в гостях? Не считая пары раз, когда ты ломал либо технику, либо обстановку. Ас подошел вплотную и склонился над человеком: - Обстановку? Слишком громкое слово для пары стульев и жесткой короткой кровати, - колдун наклонился ещё ближе к Старку, внимательно вглядываясь в его лицо: - Почему не боишься? Чуть прищурившись, Железный человек задал встречный вопрос: - Почему подошел? Договорив, Тони резко подался вперёд и схватил ворот футболки Локи, потянув того на себя. Не прошло и мгновения, как инженер уже целовал аса, требовательно и жадно, вырвав из тонких губ мимолётный вздох, в котором звучали и удивление и удовлетворение одновременно. Губы Локи были прохладными и сухими, а небольшие клычки йотуна лишь добавили новых необычных ощущений, когда тот чуть прикусил нижнюю губу Тони. Всё было не так, как Старк думал, грезя во снах о подобном… Всё было ещё лучше. Тихо зарычав, он обхватил свободной рукой Локи за талию, и притянул того ближе, заставляя сесть у себя в ногах. Не отрываясь от губ Старка, ас устроился поудобнее, обхватывая ладонями плечи и шею человека. От первого прикосновения рук Локи к коже, не скрытой майкой, Тони чуть вздрогнул. Это было... морозно. Холоднее, чем целовать его губы или держать за ворот, не дотрагиваясь, а лишь чувствуя близкое дыхание стужи. Но не смертельно. Отнюдь не смертельно. Бодрило, скорее. А вскоре и вовсе как-то сгладилось… Привык он, что ли… Не удержавшись, Тони передвинул свою ладонь вверх по спине аса, легонько поглаживая и изучая витые узоры, ощущавшиеся сквозь ткань футболки. Причудливая вязь, складывающаяся в некий словно бы ритуальный узор. Нужно будет потом спросить… Но тут пальцы инженера достигли оголённой шеи Локи, и все мысли унеслись из его головы. Кожа Локи была такой же прохладной, как и его прикосновения, но мягкой и нежной, как у ребёнка. Лишь только узоры нарушали её гладкость, но при этом на ощупь абсолютно не противоречили картине и не казались странными и неуместными. Как впрочем и на вид, ведь Тони давно они нравились… И опять то же ощущение… Словно прохлада уходила прямо у него из под пальцев. Но всё было неважно, пока он целовал Локи, а тот ему отвечал. Мысленно махнув на всё рукой, Старк сграбастал Локи в объятия, прижав его к себе, жадно скользя руками по его телу и не задумываясь об узорах, холоде или его отсутствии. И получал в ответ не менее страстные и заинтересованные прикосновения. Лишь когда всё дыхание в лёгких у него куда-то испарилось, Тони позволил себе оторваться от губ Локи, вызвав у того чуть недовольный то ли стон, то ли хрип. Улыбнувшись такой реакции, Старк открыл глаза и едва не присвистнул. Удивлённо приподняв бровь, он обронил: - Ух ты. Уже полинял? Локи было непонимающе начал: «Смертный, ты…», но тут он увидел собственные руки, обнимающие инженера. Взгляд аса скользнул по бледным пальцам, запущенным в черные пряди волос человека, и колдун смог лишь недоумённо моргнуть. А потом замер, чувствуя, как вместе с теплом, идущим от рук Старка, всё ещё лежащих на его коже, к нему возвращается и магия. Тони внимательно наблюдал за происходящими изменениями, видимыми невооруженным взглядом. Последние алые отблески в глазах бога лжи померкли, и вот уже на него смотрел прежний Локи, зеленоглазый и бледный. А ещё до невозможности мило растрёпанный и удивлённый настолько сильно, будто на месте Старка сейчас появился маленький пушистый розовый пони. Хмыкнув подобному сравнению, возникшему в его голове, Тони потянул аса обратно: - Так тоже хорошо. Но Локи словно окаменел. Зачаровано смотря на свои руки, он даже не замечал, что почти перестал дышать. В его голове лихорадочно носились мысли, одна нелепее другой. Почему это произошло? Почему сейчас? Его организм всё-таки смог окончательно восстановить свои силы? Сам по себе? Или… или из-за прикосновений смертного? Из-за его слов или поступков, явно противоречащих ожиданиям аса? Из-за взгляда, в котором есть лишь восхищение и жгучий интерес, но никак не брезгливость или ненависть? Чувствуя, как по жилам разливается столь желанный жар, приобретение, подарок или милость Норн, Локи еле заметно улыбнулся. Какая разница? Он сможет подумать об этом позже. Не стоит терять драгоценные минуты близости и тепла, напротив, нужно вобрать его в себя как можно больше. Всё, что этот человек сможет ему дать… Колдун, очнувшись от первого удивления, коварно улыбнулся: - Пользуешься своим положением, Старк? – и сам первый в этот раз приник к губам человека, невесомо и дразняще. Зарычав, Тони потянул вверх футболку аса, обнажая теперь уже бледную и чистую кожу безо всяких узоров. Кожу, что мгновенно наполнялась теплом под каждым его прикосновением, и отдавала это же тепло обратно. Вдруг над их головами замигал красным огоньком один из индикаторов Джарвиса, противно мельтеша в глазах. Обычно это служило знаком того, что Джарвису внезапно и срочно появилось что сказать своему хозяину, когда тот в очередной раз приказал ему молчать. Опустив футболку на место, но тем не менее запустив под неё пальцы, поглаживая бока колдуна, Старк недовольно поинтересовался: - Чего тебе, Джарвис? Надеюсь, это действительно что-то срочное. Электронный дворецкий тут же перестал мигать индикатором: - Извиняюсь, сэр, что прерываю, но мной вновь зафиксирована сильная конвективная неустойчивость воздуха. Аналогичная той, что была на днях. Чертыхнувшись, Тони вопросительно посмотрел на обеспокоенного Локи: - Тор вроде упоминал, что будет присматривать. У него есть способ засечь возвращение к тебе… магии? Выпуская из пальцев волосы человека, колдун чуть отстранился: - Есть. Хеймдалль. Хеймдалль? Это какая-то асгардская система слежения, типа спутников? Не важно. Нахмурившись, Тони негромко произнёс: - Ты ещё можешь сбежать. Я достаточно пьян, чтобы притвориться, будто ничего не знаю и не видел. Секунду лицо колдуна выражало сомнение, но в следующий миг ас улыбнулся и просто сказал: - Нет. Довольно побегов, это слишком низко даже для меня. Я не буду больше убегать и встречусь с ними лицом к лицу. - С ними? Локи кивнул: - С ними. С ненавистью отца, презрением брата и виной перед матерью. И пусть они увидят меня таким, какой я есть. Но жаль. Я рассчитывал на чуть большее количество времени. Старк осторожно погладил немного прохладную щеку колдуна: - Кажется, ты сумасшедший. И я тоже, раз не хочу тебя ему отдавать. Я могу пойти с тобой. Весело рассмеявшись, Локи отстранился и встал, протянув руку инженеру: - Нет, это я должен сделать сам, и в помощи жалкого смертного не нуждаюсь. Подняв Старка, Локи шагнул к раскрытым дверям камеры и напоследок, прежде чем Тони прошелся пальцами по панели управления, закрывая двери, шепнул ему: - Но ты можешь пойти за мной… Как только за спиной аса сомкнулись стеклянные двери, восстанавливая все барьеры, Джарвис оповестил, что «мистер Тор» спускается по лестнице, и спросил, предоставлять ли ему доступ. Тони скупо кивнул, не отрывая взгляда от безмятежно развалившегося на своей кровати Локи, лениво листающего первую попавшуюся книгу. Сейчас, в своём обычном образе и в одежде с плеча Старка, тот выглядел ещё более безоружным, несмотря на всю сквозившую при каждом его движении силу. За спиной грохотнуло, и прогремел голос Тора: - Друг Тони! Ведомо стало мне, что пленник твой йотун… Локи… вновь в состоянии по Радужному мосту со мной пройти! Тони состроил рожицу, передразнивая Тора, так, что наблюдавший за всем краем глаза Локи чуть слышно хихикнул, и только после этого повернулся к вошедшему. Поведя рукой в сторону камеры, Старк равнодушно сказал: - Как видишь. Хочешь его? Иди и возьми, - пальцы вновь скользнули по панели управления, открывая дверь, теперь уже перед Тором. Нелегко далась Старку эта видимая равнодушность. Он отошел в сторону, мрачно наблюдая за тем, как Тор подходит к кровати брата, как тот смотрит на блондина снизу вверх, но выглядит это так, что сразу становится понятно, кто тут на самом деле выше. Отложив книгу, Локи грациозно поднялся и улыбнулся старшему брату: - Приветствую тебя, Тор-громовержец. Что привело тебя в мою скромную обитель? Тор, внезапно вновь робея перед младшим братом, как бывало иной раз в детстве, когда Локи редко, но всё же ставил его на место при помощи своей магии, пробурчал: - В Асгард пора нам, брат. Всеотец суд держать будет. Теперь, когда Локи опять стал собой, как казалось Тору, он вновь видел в нём не монстра, а своего младшего неразумного братишку, коего требовалось защищать и наставлять на путь истинный. И это давало ему огромное облегчение. Его синей кожи он боялся. И ненавидел её. Потому что за всем этим видел не брата, а всего лишь врага. И ничего не мог с собой поделать, даже понимая, что ведёт себя неразумно. Локи лениво склонил голову, смотря мимо Тора прямо на Старка: - О. Ну раз пора, то не будем задерживаться и испытывать терпение Всеотца. Отставив молот на пол, Тор потянулся к рукам Локи, чтобы вновь заточить того в оковы, но Локи сделал шаг в сторону и гордо произнёс: - Я пойду сам, Тор-громовержец. Я не зверь, чтобы идти за тобой к Одину на цепи и в наморднике, - пресекая все возможные споры со стороны брата, Локи словно выпрямился, став ещё выше, чем есть, и будто бы… вновь обернулся на долю секунды йотуном, вернув и синюю кожу и алые глаза: - И пусть он примет меня таким, каков я есть. Я, Локи из Асгарда и Йотунхейма. Гордо прошествовав мимо остолбеневшего брата, Локи мимолетно улыбнулся Тони, получая ответный кивок и поднятый в знак одобрения большой палец. А выползшего следом Тора Тони похлопал по плечу: - Тяжко, когда младший брат – настоящая заноза в заднице. Сочувствую. Асы отбывали домой в Золотой город с террасы в доме Старка. Локи был спокоен и невозмутим, чего нельзя было сказать о его брате, несколько ошарашенным таким поведением колдуна. Напоследок, когда вокруг богов уже вспыхнуло радужное пламя, Старк крикнул в мельтешащий водопад красок: - Не прощаюсь, Снежинка! И словно эхом до него донёсся весёлый смех Локи: - Буду ждать, жалкий смертный. Дождавшись, пока в небе погасли последние отблески радуги, Тони спустился к себе в лабораторию, показавшуюся сейчас ещё более огромной и пустой, чем сам дом. Джарвис негромко прокомментировал: - Осмелюсь заметить, что Вы идиот, сэр. Тони кивнул, подходя к своему столу, где стоял оставленный богом стакан с виски: - Не поверишь, Джарвис, но я с тобой согласен. Взяв стакан, Тони нахмурился. Под хрустальной ёмкостью лежали его собственные записи, которые держал в руках и изучал Локи, когда Старк очнулся. Это были его наброски и анализ данных обо всех появлениях Тора, о климатических и атмосферных изменениях, эти появления сопровождающих, а также кое-какие данные, позаимствованные из баз данных ЩИТа и касающиеся разработок некой Джейн Фостер. На листах, поверх его расчетов, красивым почерком с завитушками, явно не принадлежащим инженеру, были добавлены кое-какие пометки, исправления и комментарии. Наскоро пробежав взглядом по красивым буквам, цифрам и значкам, Тони усмехнулся: - Значит, указываешь мне путь до радужного моста, да, Олень? Ну тогда точно жди скоро.