Часть 1
5 июня 2016 г. в 00:47
— И всё-таки мы очень похожи на те картошечки, — непринуждённо говорит юноша и медленно садится на мягкую траву, облегчённо выдыхая, пока его друг стоит рядом, держа в руках два вафельных рожка. На них подул ветер, лёгкий и прохладный, который так убаюкивающе действовал на апатичного юношу.
Немного перекусив в Ваке, ребята решили отдохнуть и понежиться в тени деревьев, благо место для этого находилось всего в получасе ходьбы от фастфуда. Хотя, если честно, Танака просто устал идти до дома под солнцем, волоча ноги и сгибаясь всё сильнее, а центральный парк очень кстати подвернулся под руку. Он был словно оазис в пустыне. Если бы не парк, пришлось бы остаток пути буквально проползти.
Оота никуда не спешил — сестра ещё на занятиях, родители придут только к вечеру, вся работа по дому давно уже сделана, поэтому был не против, пусть и не до конца, но лоток со сладкой и прохладной радостью, встретившийся им по пути к конечной цели, полностью убедил его в решении ненадолго остаться тут. Да и вид Танаки, у которого шли пузыри из носа, и глаза еле-еле раскрыты оттого, что он хочет спать после еды, были веским аргументом.
Оота был видным сладкоежкой и не мог пройти мимо улыбчивой продавщицы, даже если недавно съел новенький десерт, да и Танака одним шейком и парой картофелин не наелся.
Ассортимент стал значительно шире после последнего посещения парка, поэтому пришлось хорошенько подумать. Всё такое привлекательное и наверняка вкусное, что глаза разбегаются. Выбор пал на лавандовое, доселе неизвестное, мороженое, когда как ленивый одноклассник не стал задумываться и выбрал клубнику.
Пройдя как можно дальше от больших компаний, они нашли идеальное место для отдыха — высокий холм, дерево с толстым стволом и длинными ветвями, образующими своеобразную зону тенистого комфорта. Когда лентяй увидел такую красоту, сразу засиял и поспешил занять удобную позицию для отдыха.
— Да, может ты и прав, — отвечает Оота и протягивает парню лакомство, а после и сам садится рядом, начиная наслаждаться новым вкусом. Он был определённо чудесен, раз аура вокруг юноши была полна любви ко всему живому и непередаваемой радости.
Танака прислонился спиной к дереву и стал кушать мороженое, иногда погружая верхушку в рот и тихонько посасывая. Искренне считая, что даже во время поедания быстро таящих продуктов спешка мешает, он проигнорировал предупреждение друга о том, что может испачкаться. Ведь что может быть хуже, чем чрезмерное сжигание энергии? Так можно и устать. Жалея свои челюсти, Танака не кусал сладость, а только облизывал.
Из-за сильной жары и медлительности молочный десерт то и дело пытался убежать от него, растекаясь. Парень с трудом ловил капли, потому как ему было ужасно лень постоянно вертеть мороженое в руках, и лишь комментарии сидящего рядом одноклассника помогали не пропустить очередную «лавину». И вот одна капля покинула пределы рожка и побежала вниз, укрываясь от внимательного взгляда и касаясь бледной кожи руки апатичного юноши.
— Ой, испачкался, — констатировал факт парень, смотря на розоватую дорожку от пальцев до кисти.
Оота и до этого замечал, что движения друга его немного смущают, пусть и не настолько сильно, чтобы краснеть и отворачиваться, хоть он и думал о нём в романтическом ключе. Это всё было, скорее, очень милым, учитывая расслабленное лицо, сосредоточенный взгляд, неопрятно растрепавшиеся волосы и лёгкую полуулыбку, чем двусмысленным, но то, как Танака слизнул растаявшее мороженое с руки, заставило парня слегка отвернуть голову.
— Если будешь есть мороженое подобным образом, на тебя будут коситься, — спокойно предупредил он, хотя вокруг них не было ни души, ведь ребята забрались в самое тихое место, но лентяй лишь вновь стал есть в своём темпе, как будто не обратив внимание на это замечание.
— Зато теперь знаю, что я вкусный. Точно такой же, как та картошечка. Вялый, зато вкусный, — сказал юноша после небольшой прогрузки информации, повернувшись к Ооте.
— Ты не можешь говорить так, потому что попробовал сам. Разве можно говорить о вкусе, основываясь только на своём мнении? — глаза встречаются со взглядом глубоких чёрных глаз. — Мне так мама всегда говорила во время готовки.
Спонтанно начавшийся и быстро кончившийся разговор нисколько не смутил ребят. Вернувшись к созерцаниям десерта, оба продолжили поглощать покупную сладость.
Атмосфера вокруг идеально подходила для сна, но апатичный юноша не засыпал, превозмогая себя, чтобы случайно не упасть носом в сладкое и вязкое мороженое. Пряди волос ниспадали на лоб, проблески солнца касались щёк, в омутах глаз отражалось спокойствие и умиротворение. Он был похож на тёмного ангела в школьной форме, что и заметил внимательный одноклассник, и уголок его губ дёрнулся в доброй ухмылке.
Внешностью природа Танаку явно не обделила, когда как его привлекательность была под большим вопросом, но это не мешало другу часто упоминать красоту и полезность Ооты. Только он говорил ему комплименты, пусть спокойным голосом и без румянца на щеках, только он постоянно твердил, что женится на нём, и после каждой такой фразы становилось немного грустно, ведь всё это говорилось по доброте душевной. Искренность слов не стояла под вопросом, но была не такая, как хотелось бы.
«И о чём я вообще думаю?»
За размышлениями парень и не заметил, что давно съел всё своё мороженое, состоящее из трёх шариков, а друг всё ещё сидит над половиной рожка, заполненного из специального аппарата, то и дело кренясь вниз. Такие условия явно не подходят для еды. В тени деревьев, когда вокруг всё тихо и спокойно, юноша привык наслаждаться отдыхом, но никак не едой, поэтому было так сложно.
Решив, что пора бы пойти по домам, ведь солнце медленно катится к горизонту, озаряя небо розовыми лучами, юноша помог Танаке встать. Приросший спиной к дереву, лентяй не хотел двигаться, пытаясь остановить его словами: «Я понял своё истинное предназначение. Я создан для природы, а природа создана для меня. Мы — одно целое».
Когда он всё-таки встал, то застыл, держась одной рукой за кофту друга, чтобы не упасть обратно на траву, а другой держа рожок с мороженым. Облизнув его ещё раз и приподняв голову, юноша взглянул на лицо Ооты, который также смотрел на него.
«Такой высокий, как защитная стена. Рядом с ним ничего не страшно. Ему хочется доверить свою жизнь и себя самого».
— Оота, раз я не могу сказать о своём вкусе, ты можешь меня попробовать? — странный вопрос, произнесённый с обычной интонацией без эмоций, отразился на лице одноклассника недоумением. — Можешь попробовать меня на вкус? Я хочу быть похож на картошечку. Моя была такая же высокая и стойкая, как и ты, а твоя была вялая и вкусная, но я не знаю, вкусный ли я.
Парень и сам не понимал, зачем это говорит. Может просто хочет не отставать от Ооты, пусть и в похожести на снасти Вака, а может вся суть кроется в губах, так жадно поглощающих сладкое. В вопросах, не касающихся лени и апатии, Танака был не силён.
— Тебе так важно быть похожим на фри из Вака? И ты уверен, что можешь доверить это мне? — юноша без излишнего смущения убрал с его лба прядь волос, мешающую хорошему обзору, и остановил руку, так и не убрав её с щеки.
— Если кто и может попробовать меня на вкус, то только ты. Я ведь уже доверил тебе свою школьную жизнь, — Танака не моргая смотрел на него, но невозможно было понять, почему. То ли дело в том, что если закроет глаза, уснёт, то ли дело в сосредоточенности и серьёзности.
Тихонько кивнув, без слов отвечая: «Хорошо, я сделаю это» — Оота наклонился, чтобы их лица были на одном расстоянии, и прикоснулся губами к губам друга, которого после такого навряд ли можно было им назвать. Невинное касание прекратилось почти сразу же, как началось, и продлилось от силы пять секунд. Всё это время глаза обоих юношей были открыты, и одноклассник смог заметить во взгляде апатичного друга проблеск удивления, смешанного со смущением. Не зря говорят, что глаза — зеркало души. Хотя и сам парень не мог похвастаться выдержкой и спокойствием — сердце в груди трепетало и билось так быстро, словно вытанцовывало чечётку.
— Ты… Действительно вкусный, — наконец сказал Оота, выпрямившись и облизнув свои губы. На них остался привкус клубники. — Вялый, зато вкусный.
— Тогда ты не против сделать это ещё раз? — Танака смотрел на него с обычным спокойствием на лице, но с бурей в груди. Он даже не думал, что станет волноваться из-за такого.
Сначала не осознавший, что к чему, одноклассник положил руку на его подбородок, слегка приподнимая голову, и вновь прикоснулся к желанным губам, измазанным в сладком мороженом, проникая языком в рот юноши. В этот раз их глаза были закрыты, чтобы ощущения были полными и не перекрытыми окружающим миром. Рука Танаки, сжимавшая рубашку, дрогнула и сильнее сжала её. Влажный язык Ооты скользил по языку, нёбу, щекам, а вкусовые рецепторы тонули в наслаждении от вкуса клубники. Этот поцелуй был действительно сладкий.
И уже всё равно, что мороженое большими каплями стекает на траву, что время близится к вечернему, а люди медленно разбредаются по домам. Сейчас есть только медленное и глубокое дыхание, лёгкий, убаюкивающий ветерок, розовые лучи солнца, обволакивающие, словно тающее лакомство, и несравнимый ни с чем вкус клубники. Вкус, ставший вкусом их любви, такой же девственно розовой и сладкой.