Как там твой чай, Белль? Все еще сладкий, все еще терпкий, все еще теплый в твоих ладонях?
Белль сжимает пальцы крепче; обнимаемые края кружки бессовестно целы - не их норма, но их в принципе больше не существует, так что она может радоваться этой ненужной целостности в вековечном одиночестве.Чай все еще мой, милый. А ты - нет.
Она не признается никому, никогда, ни за что что чай - сладкий яд, что пальцы у нее - хуже любого зачарованного льда. Она им не греется. Белль не отогретая. Строчки завиваются спиралями дыма; да гори оно все синим пламенем. Белль обреченно моргает; ресницы тяжелеют от непролитых слез. Белль видела в чудовище только чудо. Белль переучивается читать.