***
Три недели назад… – Пожалуйста, Босс! – Кеппел Азур «Каз» Миллер стоял на коленях. – Ты должен вести нас! Вскоре, после освобождения Лагеря Омеги, по прибытию целевой группы Каза на центральную базу Белого Клыка, вызвали колоссальные беспокойства. Не удивительно, ведь они отправились на суицидную миссию с несколькими сотнями тупых придурков, а вернулись с солдатами Атласа, членами частных армий Пороховой Компании Шни и двумя тысячами раненых, ошеломлённых беженцев фавнов. Разумеется, большая часть состава Клыка в этом районе незамедлительно вытащила своё оружие и зарядило пушки, направив их на солдат, намериваясь уничтожить тех, кого они считали символами человеческого угнетения, если бы не вмешались фавны из целевой группировки Омеги. Прежде чем началась стрельба, фавны, идеалисты и умеренные силы, которые добровольно согласились пойти на задание, вытянули руки, образуя живой щит для своих новых человеческих товарищей. Такая диверсия помогла запутать и задержать охранников Клыка, чтобы Каз и его офицеры объяснили им суть дела. Ещё одно чудо; ещё одна кровавая бойня предотвращена. После Белый Клык начал утомительную, почти невыполнимую задачу: найти способ накормить, вылечить и интегрировать почти две тысячи фавнов в мирную жизнь в Королевствах. Сам Каз предпринял начать крайне важную миссию; миссию, на которую, вероятно всего, будет поставлена судьба Ремнанта. Человек, потомок древней и благородной родословной героев, несравненный воин и тактический мастер, Босс, сделавший всё это возможным, Жон Арк, желавший встречи с ним. Сопротивляясь желанию визжать, как потрошённая свинья или школьница (хотя, какая разница?), Каз привёл себя в презентабельный вид, и под словом “презентабельный” он подразумевал полировку своих солнцезащитных очков до ещё более яркого блеска, прежде чем он выдвинется на встречу с Жоном Арком в одном из многочисленных лесов Вейла. Каз успокаивался, глубоко дыша. Несомненно, именно тогда Жон объявит им о своих планах командования Клыком, чтобы положить конец этому конфликту между людьми и фавнами, и вступить в новую золотую эру для Ремнанта! Каз явно сдерживал себя от смеха. Он последует за ним хоть на край земли, и, судя по всему, люди из Атласа, и, чёрт возьми, некоторые беженцы, как только немного поправятся, будут умолять его о возможности служить ему. Сам Каз видел пламя, горящее в глазах беженцев, Атласа, и Клыка. Он глубоко проникся их чувствам, ибо тоже пламя сейчас ревело в его сердце. Не прошло и дня с тех пор, когда они считали себя обессиленными, неспособными изменить своё положение, что их судьба - жить и умереть в том Лагере. Всего через несколько часов Жон Арк радостно, буквально и образно, мысленно разрушил всё, что по их мнению было их судьбами, их стенами и цепями, их захватчиками и угнетателями, даже их отчаяния и кошмары. Были ли они недовольными охранниками, разочарованными солдатами или отчаянными фавнами, Жон Арк зажёг пламя в их сердцах; их души горели ещё жарче, чем дымящий, грохочущий дирижабль Винтер Шни. Да, Каз сопереживал. Каждая пара глаза, независимо от цвета кожи и расы, каждая сияла новой надеждой, жаждущей справедливости, пока…кх-ммм, пока девушки жаждали чего-то большего к дополнению этому, ну вы меня поняли. Сапоги Каза давили грязь и траву, прежде чем он достиг своей цели. Посреди поляны невозмутимо стоял Жон, спокойный, в бледном, лунном свете его плащ казался неземным, сияющим. Сглотнув, Каз подошёл к его замаскированной форме и сказал. – Ж-жон, Босс! Я здесь, чтобы просить тебя о помощи! – Каз отлично выпалил. – Я здесь, чтобы просить тебя вести нас! Боже, а в голове это звучало гораздо лучше. Время для повтора. – Босс! – Сказал Каз более уверенным голосом. – Не только я, но и другие, кто был с тобой в Омеге. Мы верим в твоё видение Белого Клыка! Жон удивлённо поднял глаза. Принимая это за хороший знак, Каз продолжил, – Старый Клык просто хотел преодолеть разрыв, стену, отделяющую фавнов и человечество, пока нынешний Белый Клык просто хочет навредить всем на другой стороне. Каз снял очки и встретился с ним взглядом. – Старый Клык отказался от своей судьбы, передав её людям, диктующие свою волю! Белый Клык пытается отобрать её за счёт жизней других! Чувствуя себя глупо, Каз снял маску на этот раз. – Старый Клык хотел провести мост через стену, Белый Клык стремиться только навредить противоположной стороне, но ты хочешь разрушить стену! Чтобы не делало человека и фавна разными, какие бы предрассудки или ненавистью они не питали, ты можешь уничтожить их, взорвать и стереть в порошок! – Ты сделал это раньше, – Каз склонил голову. – Ты объединил солдат Атласа и Клык, заклятых врагов, под своим знаменем. – Мы верим, что под твоим командованием мы одержим победу, – с убеждением говорил Каз. – Мы верим, что под твоим командованием мы будем равны, – голос Каза звучал эмоционально. – Мы верим, что под твоим командованием у нас будет мир, – голос Каза почти умолял. – Пожалуйста, Жон, веди нас, и мы последуем за тобой через врата ада! Я слишком надавил на него? – Каз, стоя всё ещё с опущенной головой, осмелился немного посмотреть вверх. Перед ним стоял Жон, размышляя. Каз видел, что Жон действительно рассматривает его предложение, но его что-то сдерживает! Когда Каз увидел его форму, скрытую в белом, он ожидал перемен, он ожидал революции. Он не ожидал извинений. После того, как фавны поклялись в верности Герою Арку, Жон медленно опустился на колени, и так низко поклонился, что его лоб коснулся грязи. – Ч-что? – Пробормотал Каз. – Жон…Босс! Что ты …? – Мне жаль, – сказал Жон настолько низким голосом, что Каз не расслышал. Эти слова заморозили кровь Каза. Он извинялся? За что? – Правда в том, – заговорил Жон с честными, но нерешительными лазурными глазами. – Что я всего лишь фальшивка. Подождите, что? Фальшивка?! – Глаза Каза стали шире, чем его солнцезащитные очки. Жон кивнул, не поднимая взгляда. – Много чего не пошло по плану во время операции, и я действительно считаю чудом, что всё прошло так хорошо. Каз сделал паузу. Чего и следовало ожидать…он же сказал Жону, что это миссия – самоубийство? – Наш успех не меняет сути, – Жон посмотрел ему в глаза, будто он не хотел ничего большего, чем сбежать и спрятаться. Жон сделал глубокий вздох и признался. – Я слаб. Я слаб. Всего два слова остановили ход мыслей Каза. Стоп, стоп, стоп, подожди, хо…ха, а? – Рот Каза широко раскрылся, поскольку его мозг изо всех сил пытался смириться с фактом и правдой. – Слаб? СЛАБ? Жон торжественно кивнул ему. Что за хуйня? – Рот Каза всё ещё широко раскрыт, издавал невероятные звуки без обдумывания. Они сохранили запись с камеры Феррума Морса. Они видели кадры с буллхеда, как Жон Арк ослепил Паладина Атласа, кадры, где Жон Арк приказал Паладину двигаться только с его разрешения, кадры, как он схватил охотницу Шни, небрежно играя с ней, как на скрипке! И судя по всему, Шни тоже наслаждалась этим, пресвятое дерьмо. Согласен, боевой урон Паладина прервал запись боя Жона, но Каз не сомневался, - это было свидетельством мастерства и стойкости Героя Арка. Последний часть, которую успели рассмотреть до того, как визуальные эффекты испортили плёнку, - это Герой Арк, с белым развевающимся плащом за спиной, словно крылья ангела, прыгнул вперёд и вонзил сияющий меч в глаз чёртового Голиафа. И сейчас, Жон, человек, которого он сам видел за командованием сотен автоматических пунктов защиты Лагеря Омеги, просто наводя мечом на них, преклонил перед ним колени, унижался, называв себя слабым. В этом нет никакого смысла. Каз изучил его особенности. В них не было следов лжи, но вместо этого они были постыдными. Боже, Жон был человеком, который в одиночку прогнал убийц, навёл страх на Адама Тауруса, и на полном серьёзе считал себя слабым. Блин, какого хрена? – Я не достаточно силён, чтобы защитить кого-то, Каз, – Жон медленно встал на ноги. – Мне жаль. С приходом рассвета Каз узнал, что подразумевал Жон, и он упал на колени в отчаянии. – Мне жаль, – в последний раз улыбнулся Жон, прежде чем медленно развернулся и ушёл. Из глаз фавна незаметно потекли слёзы. Конечно, конечно. Жон недостаточно силён. Никто не достаточно силён. И это сильно ударило по нему сейчас, подумал Каз. За всю операцию Жон столько раз вытаскивал их задницы из пасти смерти. Они предполагали, что в Омеге не должно было быть войск, но их критическая ошибка привела к столкновению с самой Винтер Шни. Гримм застигли их врасплох, и они даже решили наставить своё оружие на солдат Атласа вместо того, чтобы защитить своих подопечных. Они были слабы… нет, они были за пределами слабости. Они были ничтожествами. Без Жона они все бы умерли от Паладина или своенравных охранников. Они даже не смогли предположить, что зайдут так далеко. Когда белая форма Жона исчезла вдалеке, Каз ударил кулаком ближайшее дерево. – Гра-ааааа! – Каз закричал, глаза наполнились слезами. Из кулака шла кровь. Ну конечно, конечно! Жон не был достаточно силён, чтобы защитить таких слабаков. Как эгоистично они выглядели, прося почти незнакомого человека сражаться в их битве и рисковать своей жизнью за них, пока они сами по существу ничего не сделали?! Победа, который они все так гордились? Это была битва Жона. Это его Триумф. Все они просто катались на его фалдах [1], таща его вниз. Кого он обманывает? Они были хуже ничтожеств, они были бесполезными. Что должен был подумать о них Жон Арк после того, как он попросил за всех выиграть их революцию за них? И всё же… Жон Арк ответил честно. Каз видел это в его глазах. Каз сдержал слёзы при таком благородстве. Этот человек, этот мальчик, который не выглядел даже на восемнадцать, честно думал пожертвовать своей жизнью, вести войну против всего мира ради их дела, в котором он не был заинтересован. Он в прямом смысле рассматривал возможность ведения войны с миром, защищая фавнов с людьми, презирающие его род. Он был готов сражаться до смерти за незнакомцев, без награды для себя, только по единственной причине, что это было правильно. Каз ударил себя в грудь. Он был дураком! Недолго думая, он попросил Жона Арка сражаться за них, и Жон отказал ему не потому, что он не хотел этого, а потому, что он даже не мог. Воистину, Жон Арк обладал сердцем и душой героя. Но, – Каз ударил другим кулаком в хорошо потрёпанное дерево, расколов его надвое. – Мы сделаем это! Кеппел Азур Миллер сжал окровавленные кулаки и посмотрел на ночное небо. Разрушенная луна светила ярко, и если прищуриться, то она была в форме полумесяца, дуги. – Мы станем сильнее! – Каз поклялся луне. – Мы не будем обузой для Босса! Нет, мы заставим его гордиться нами! Он будет хвастаться нами! Мы будем лучше любой грёбанной армии на Ремнанте! – Мы будем героями, ты меня слышишь?! – Каз кричал в ночь. – Мы тоже Пламя! Подул холодный ночной ветер, лаская его волосы и разжигая надежду в его горящем сердце. Он собирался стать правой рукой Жона Арка. Его мечом, который будет вырезать своей душой путь его легенды, а его легенда - саму вселенную! Луна засветилась ярче.***
Это произошло не более трёх недель назад. Миллер предстал перед огромным множеством людей и фавнов. Все они стояли и пристально наблюдали, ожидая его приказов. Большая пещера, которую они использовали в качестве базы, была окутана темнотой, освещённая красно-золотым пламенем, озаряя новые маски и доспехи. Гастон Алабастэр, спокойный и уверенный в себе, поднимался по ступенькам на небольшую платформу, расположенной перед толпой, дав ему небольшой подтверждающий кивок. Выбранные ими офицеры, их солдаты, будь то мужчины или женщины, люди или фавны, седые ветераны или пылкие юноши, все стояли перед ним с храбростью в сердцах, надеждой в глазах и оружием за спиной. Когда Каз вернулся со встречи с Жоном и рассказал им о произошедшем, почти каждый мужчина или женщина расплакались из-за решимости мальчика-героя. Они плакали о том, как он готов пожертвовать собой, если это даст шанс сделать шаг к светлому, более мирному будущему. Они плакали о том, как он сейчас стремиться стать сильным, быстрым, стойким, чтобы выполнить эту непреодолимую задачу, если потребуется, в одиночку. Как он оставил свои идеалы ради власти, обменяв свой мир на шанс совершить правосудие! Как он будет противостоять миру в одиночку, если придётся! …ладно, может он немного и приукрасил, но боевой дух до сих пор остался с ними. Феррум Морс, личный боевой скафандр Жона Арка, повреждённый и отремонтированный в меру своих возможностей, с гордостью представлен на сцене. Они верили, что когда никто не смотрит, люди приближались и касались его, умоляя благосклонную машину дать хотя бы унцию своей силы воли своего хозяина. В секретных помещениях, скрытых люками и другими проходами, ремонтировался Феррум Морс; Белая Молния, корабль Жона Арка, из орудия угнетения ставшим символом свободы, ремонтировался там же. В дополнении к спасённым солдатам Атласа и охранникам из той богом забытой Праховой шахты, оказалось немало инженеров и научных исследователей. Они и впрямь старались изо всех сил. Каз стоял перед толпой, и все глаза, скрытые за новыми масками, смотрели на него. Свет от их факелов и фонарей заливали пещеру в мягком золотом сиянии, сталактиты и кристаллы на стенах пещер отражали это сияние. В этих пустых расселинах под землёй, Каз смотрел на них, на эти замаскированные фигуры с опущенным забралом, и не смог отрицать гордость, пускающую корни в его сердце. После того, как он пришёл ко всем с ответом Жона Арка, первое, в чём все согласились, - это создать для себя новую личность. Они не были бесполезными, слабыми протестующими, как Старый Клык; не были кровожадными, жестокими фанатиками, играющие в революционеров, как нынешний Белый Клык. Нет, они собирались стать чем-то новым. Они будут вестниками новой эпохи, эпохи рассвета. Новый Клык. Конечно, имя ещё на рассмотрении. Никто не смог придумать названия получше. С ними была сила людей и фавнов, работающие сообща ради лучшего будущего. Если они хотели, чтобы все это узнали, первое, и самое очевидное, им нужно изменить их образ. В Военном Атласе носили холодную Праховую сталь и хвастались своими технологическими преимуществами, чтобы вселять уверенность. Белый Клык имитировал бледно-белые маски Гримм, чтобы вселять страх. Но Новый Клык должен вселять надежду, как это сделал Жон Арк для них. Надежда. Какой образ мог разжечь надежду в душах Ремнанта? Жон Арк стоял в ночном небе, доспехи сияли в бледно голубом свете, плащ вздымался за ним, словно крылья ангела. Хоть Гримм ревели и шипели, он всё же поднял меч, бросив вызов тьме. Их ответ был единогласным. Спасённые инженеры и Праховые специалисты практически плакали от радости, когда им поручили это задание. Они были из Белого Клыка, но не отрицали своих грехов и своей славы. Другие были из Военного Атласа. Они объединили их обоих в нечто большее. Высокотехнологичные шлемы Атласа, каждая часть содержала изощрённое смешивание защитных материалов и коммуникационного оборудования, были противоположным проектированием, встроенные с дешёвыми масками Гримм Белого Клыка. Стремясь создать баланс между функциональностью, защитой и стоимостью, мастерам удалось превзойти все ожидания. Результат, к всеобщему удивлению, выглядел невероятно знакомым видом шлемом, которые носили рыцари из древних историй. Изучив необыкновенную броню Атласа, они попытались сделать такую же броню, смешав металлические пластины, которые использовал Клык. Хотя конечный результат и не был таким прочным, как у Атласа, но был лучше, чем они пользовались ранее, и в пределах их возможностей. Покуда большинство беженцев не хотело ничего, кроме как найти стабильную работу и место для жизни в Королевствах, немалая часть хотела вернуться и сражаться. С ростом отрядов, Каз и его недавно поставленная группа офицеров, предприняли рискованную авантюру и ввели в отряды каждого солдата, будь то беженец, Клык или Атлазианец. Это не вызвало у них головной боли, а ещё открывало множество возможностей. Атлазианцы, обученные и опытные, помогли внедрить дисциплину в тех, что некогда были прославленными головорезами. Клык, разношёрстные и хитрые, обучили беженцев-новобранцев использовать свои способности фавнов, чтобы победить превосходящего врага. Они ожидали недовольства и несогласия со стороны новобранцев, но вместо этого они были управляемы и целеустремлёнными, практически фанатики, и с удовольствием обучались у мужчин и женщин, которые рисковали своей жизнью, чтобы спасти их. Прошло чуть больше недели со встречи Каза с Жоном, и с каждым днём они всё меньше походили на рабов, и всё больше на армию освобождения. День за днём свежая еда наполняла их страдающие от голода желудки. День за днём суровых тренировок закаляли их некогда тонкие руки и ноги. День за днём каждый мужчина и женщина становились немного несгибаемым, немного сильнее, немного увереннее, чем вчера. Они не были той силой, которой мог гордиться Жон Арк, но смотря на спину, на бронированную, рыцарскую фигуру… Каз стоял на сцене, Гастон стоял справа от него, офицеры молодой армии стояли с флангов. Потребовалось некоторая подготовка и размышление, но, глядя на конечный результат, это определённо того стояло. Каз посмотрел направо и кивнул. По команде, мужчины и женщины, фавны и люди, их самые дисциплинированные рекруты, начали торжественно маршировать из-за сцены вперёд. Почему-то широкое помещение стало ещё шире, когда все поняли, почему они собрались здесь. Каждый из них держал в вертикальном положении толстый, длинный, прочный шест из сплава Праховой стали. Каждый из них был невзрачным, за исключением вытянутых крыльев парящего орла, главенствующего на шесте. Когти птицы держали горизонтальную перекладину, сжав свернутую белую ткань. Все они наблюдали, затаив дыхание, как с простого взмаха солдаты развернули знамёна, свисающие с когтей орла. Военные Атласа использовали технологию, чтобы вселить уверенность, Белый Клык использовал маски Гримм, чтобы вселить страх, но в их глазах Жон Арк вселял надежду. Развёрнутые знамёна показали золотого жеребца, гарцующего по полю самого чистого белого цвета, увенчаны двумя золотыми полумесяцами Арков, покровительственно выступая вверх от его головы, будто они были оленьими рогами или горнами. Оттуда луны Жона Арка будут защищать мир, глядя сверху вниз; они столкнулись с небом, бросив вызов судьбе. Первое приветствие было оплошностью, лишённого дисциплины одного человека, и несмотря на взгляды своих товарищей по команде и начальства, он начал бросать кулак в воздух, крича хриплым голосом. Следующие пять минут оглушительных аплодисментов были преднамеренными, и, несмотря на звон из-за слуха фавнов, Каз ухмыльнулся. Неплохое начало.***
Революция Арка Глава 15: Лидер
***
Всем привет. С вами Лиза Лавендер с прямым эфиром с Третьего Бастиона больницы Алхемилла. Спасибо, что остаётесь с нами. После часа ожесточённых боёв, группа Департамента Полиции Вейла сообщает, что достигнут некий прогресс против Белого Клыка, который до сих пор удерживает пациентов больницы Алхемилла в заложниках. Несмотря не превосходящее вооружение и тактику, Белый Клык держит контроль над Алхемиллом, сдерживая осаду и мгновенно отбивая штурм персонала ДВП. Мотивы Клыка до сих пор неизвестны. Не поступало никаких выкупов и не проводилось никаких переговоров. Некоторые аналитики считают, что Клык просто хочет вызвать как можно больше хаоса и ущерба в отместку за травмы, причинённым протестующим фавнам в ходе митинга против гражданских прав фавнов, проходящий ранее сегодня днём. Другие аналитики полагают, что Клык намеревается послать сообщение Советнику Мальбеку и его сторонникам за его пламенную, антифавнистическую риторику этим вечером. На данный момент у нас нет никаких подробностей о точном количестве террористов Белого Клыка в комплексе. В настоящее время мы слышим выстрелы и взрывы, и можем только надеяться, что крепкое оборудование и комнаты Алмемилла смогут сохранить заложников в безопасности во время перекрёстного огня. Хотя до сих пор и не было никакого официального ответа от Бикона или каких-либо охотников, но подкрепления поступают со всех сторон Вейла, собирая всё больше сил у Алхемилла. Мы также получили сообщение, что сам Совет Вейла следит за ситуацией. При появлении ещё большего количества волонтёров, без сомнений, осада произойдёт достаточно скоро.-Расшифрованная запись с заложниками больницы Алмемилла
***
– Лидер - это продавец надежды.-Ниополитан Бонапарт-Арк
***
Адам Таурус обнажил свой клинок. Его отражение показалось на полированном красном металле. Он был человеком, стоящий на распутье. Логическая часть его сознания твердила ему, что лучше сократить потери и бросить ЛТ и его людей. Всё было кончено. Миссия проходила в одном из самых укреплённых мест в Вейле, и по этой причине были необходимы и скрытность, и скорость. Принять поражение и двигаться дальше. В любом случае, так было бы лучше. Успех на этой миссии означал бы возникновение конфликта с Жоном Арком, который теперь сам командовал небольшим, но значительным количеством своих сторонников. Успех на миссии также означал бы возникновение холодной войны с ним и Синдер Фолл. А ещё он и его люди всё ещё пытаются адаптироваться под повышенную готовность Атласа. Кроме того, в зависимости от того, за какие ниточки мог потянуть Арк, он мог быть личной приоритетной целью Озпина или дома самих Арков, и учитывая, что Алхемилл находится в центре Вейла, он будет сражаться среди их влияний тоже. Все успехи, все перемены, вся власть требует жертв. Лейтенант и его люди знали о риске, и они не остались незамеченными. Однако… Адам Таурус усмехнулся. Буллхед, в котором он находился, попал в турбулентность. В данным момент он и его несколько лично им выбранных людей направлялись в Вейл. Победы для Клыка никогда не давались просто. Если бы он сражался с уверенностью в победе, он бы никогда в жизни не выиграл ни одной битвы. Он многое потерял, но всё же извлекал из этого пользу. Жон Арк был изолирован, и, скорее всего, это был единственный шанс, единственная возможность уничтожить этого монстра, узурпатора, не бросая своих фавнов в перекрёстный огонь. Они полностью исчерпали пользу с Вейла, но неожиданно у них появилась отличная возможность отследить Синдер Фолл. Королевства хвастались и упоминали о уменьшении активности Клыка, и не было более подходящего времени, чтобы вновь вселить страх в их сердца! В конце концов, Адам предположил, что его натура ведёт его вперёд. Он был быком. Когда весь мир был против него, он не прятался. Он принимал это. – Сэр! Ох, Адам, сэр! – Панический голос раздался в его ушах. – Что случилось? Доложить положение, – ответил Адам. – С-сэр, взгляните, что снаружи… Одни плавным движение Адам выглянул из кабины кокпита буллхеда. С помощью усиленного ночного зрения, о котором человечество даже не могло и мечтать, он увидел большую блокаду из транспортных средств: буллхедов и грузовиков, и даже бронетехники. У всех была общая черта. На каждом транспорте, на каждой эмблеме, на каждом шлеме, на каждом оружии были выгравированы золотым блеском Лавровые Скрещенные Топоры Непокорённого Вейла. Герб Вейла выгравирован чистым золотом на каждом транспорте и высадившихся из них солдат. Их униформа простая и утилитарная, без украшений, за исключением красующегося золотого герба Вейла. Их форма говорила о единстве и о индивидуализме, своего рода странный гибрид между самовыражением последователей охотников и армии машин. Их послание было простым и кратким. Каждый человек был сильным и уникальным, но способным работать в команде. Они не совершали бесполезных действий. Их позиция уверенная и прямая, их лица каменные, их самообладание подобно воинам, посвятившим свои жизни сражениям. Они не заурядные охотники или охотники в обучении. Нет, это были личными, добровольными телохранителями самого Совета Вейла. – С-стража Совета, – раздался испуганный голос. Адам огрызнулся. – Совет?! Здесь?! Какого чёрта там происходит?!***
Неплохое начало, – подумал Кроу, вытянув руки, его глаза смотрели на фигуру, которую обрамлял белый плащ. Ладно, он должен признать, - он был впечатлён. Начнём с того, что если бы он не появился, без сомнений, Арк преуспел бы. Концентрация сонного газа была на должном уровне, чтобы вырубить людей, но не убить их, а также небольшие потери среди охранников и полиции, едва ли какой-либо ущерб зданию. Всё было выполнено чисто, на отлично и легко. Было бы, не появись Кроу. Не повезло тебе, парень. Кроу много сражался. Он убивал охотников, солдатов, мафиози, ярких педиков, называвшие себя криминальными гениями, и даже парой политиков, хотя он застреливал этих жирных ублюдков, а не кромсал их. Он ни за что не допустит, чтобы жирное сало попало на его оружие. Достаточно сказать, что Кроу много сражался, и он с уверенностью мог сказать, что этот парень, Акр, был чертовски хорош. Когда они встретились в первый раз, он поймал его около той зелёноволосой воровки, вероятно, чтобы сдать её Белому Клыку. Вместо того, чтобы сразиться и одолеть его…её? Да кто, чёрт возьми, поймёт, кто под плащом? Посмотрите на туже Руби. Так, о чём он говорил? Ах, да. Когда они впервые встретились , Арку удалось устроить какой-то странный трюк с видением, чтобы отвести его от вора. Дерьмо, к его удивлению ему удалось нанести пару ударов и разозлить его, и прежде чем отступить, и следующее, что он знал, - он безрассудно следовал за Арком в его западню. Как бы Арку не удалось подловить Кроу с его невезением. Как только Кроу снова сделал круг вокруг того же коридора, он заметил у Арка свиток. Вероятно, он передавал Клыку своё положение, чтобы задержать его. Он выстрелил в свиток чувака и быстро сократил дистанцию, отрезав путь для побега. Арк снова удивил его, встав на ноги. Прежде чем он поняв это, Арку уже удалось сломать его оружие, сделав его неспособным на меха-сдвиг и ещё что-то с коридором. Затем, когда он отвлёкся, Арк бросился на него, двигаясь почти так же быстро, как сама Снежная Королева. Кроу усмехнулся, – кто бы победил: малыш Арк или Снежная Королева? Он с лёгкостью уклонялся от каждого удара, привыкнув к скорости Винтер, и с каждым обменом ударами он что-то замечал. Магниты. Так вот как он это сделал. Он использовал магнитные поля, чтобы ускориться самому и замедлить его. Он мог использовать магнетизм для координации в воздухе, и использовал его, чтобы сделать свой клинок тяжелее и легче для атаки. Итак…он открыл битву иллюзиями, теперь магнетизм. У него больше одного Проявления? Теперь это чертовски интересно, и без сомнений, старина Айронвуд, и его небольшая часть души машина, хотели бы знать, как это работает. Или его противник был просто хорош. Он знал некоторых охотников из Вакуо, которые отлично использовали красный Прах для проекций миражей. Но сейчас, если Арк был так хорош, как он полагал, тогда ему не нужно какое-то причудливое Проявление; зарядить коридоры электрическим Прахом - для него детская игра. Он снова обменялся ударами с Арком, сопротивляясь с раздражающим магнетизмом. Дерьмо, он даже чувствовал, как Арк отталкивает его атаки. Такой позор, он мог ломать людям шеи простой ударной волной от атаки. Он так и не сумел нанести чистый удар по ублюдку, но всё равно сбил Арка. И вновь Арк удивил его. Когда Арк отлетел в сторону, он издал маленький, почти неслышный стон. Это был женский стон. Кроу был впечатлён. Неудивительно, что он не смог найти Арка. Всё это время он искал мужчину Арка, а не женщину. Маскировка Арка в тот день в лесу была настолько хороша, что он убедился в существовании некого загадочного сына Арка, и не вникал, что есть ещё семь охотниц из рода Арков. Всё сходится. Семь Арков были известными своими стихийными Проявлениями, и было много методов использовать землю, ветер и огонь. Сиенна Арк могла создавать сейсмические движения на поверхности, на котором стояла, с чертовски хорошим радиусом. Руж была известна тем, что использовала сильный жар, чтобы вызвать огонь, а Сапфир Арк могла творить странное дерьмо с водой и льдом. Блядь, обе сестры были экспертами по Праху. Это могла быть одна из них, симулируя Проявление с мастерским использованием Праха. Кроу двинулся вперёд, и увиденное ещё раз его удивило. Клоны Арков. Клонирование не было необычным Проявлением, хотя оно больше распространено среди фавнов и… стоп, возможно ли, что это внебрачная дочь Арков? Александр был своего рода извращенцем, и это могло стать причиной, почему Арк поддерживает Клык. И всё равно, эти клоны чертовски хороши. Почти у всех клонов были некие ограничения: одни были статичными, другие медлили на пару секунд, у других глупые дефекты, типа ‘не двигается' или что-то в этом роде. Но эти, если глаза Кроу не врали, были твёрдыми. Их было четверо… вообще-то, подождите… Стоп, что-то случилось. Кроу прищурился, пытаясь успокоиться и присмотреться. Прямо на его глазах четверо разделились на восемь. – Ох-х, ясно, – отметил Кроу. Это произошло снова. Он махнул рукой в успокаивающий жест, когда Арк и его клоны… восемь? Десять? Он поморщился. – Т-т-дайте м-м-мне с-ш-с-секунду, – невнятно произнёс он, ныряя в ближайшую больничную палату. Как только Кроу отвернулся от них, Жон поймал взгляд Пирены, быстро нахмурился и сказал. – Мы атакуем его, или отступаем? – Сказал Жон. – …что? – Ответила Пира. Кроу вошёл в палату больницы, не обращая внимания на полуобнажённую бессознательную женщину, оседлавшего обнажённого бессознательного мужчину, прикованного наручниками к кровати. Направившись прямо к крану, Кроу плеснул себе на лицо водой и сделал несколько глотков из-под крана. Оглядываясь назад, возможно, ему не стоило заходить в бар сегодня вечером, но, честно говоря, он не знал, что будет сражаться с террористами в больнице. Конечно, если бы он точно знал, что будет сражаться с террористами в больнице, он бы не принял ту дрянь из Вакуо. – Отлично, ребзя-я-ята, я вернулся, – Кроу вернулся, чувствуя себя гораздо более свежим. Верный свей догадке, его зрение прояснилось и количество Арков в коридоре уменьшилось до двух. Двое противоположных жено… мужчиноноподобных напряглись. Подобно зеркальному отражению друг друга, они подняли щиты вперёд и приготовили свои мечи. Кроу одобрительно присвистнул. Неплохое начало. Его зрение немного прояснилось, он мог заметить несколько различий между тем Арком, что слева и тем, что справа. Левый держал круглый полированный бронзовый щит немного выше, чем её коллега, а также меч был чуть ниже. Другой держал щит у сердца, белый, с золотыми… бинго, герб Арков по середине щита, украшенным золотом. Так, какого хера ты рекламируешь своими врагам, кто ты и откуда, типа «почему бы и нет»? Дерьмо, пока они там, почему бы им не вырезать свои имена на ваших пулях, чтобы все знал, кто вы. Тупые миллениумы. И всё же, эти клоны определённо одни из лучших, что он видел. Почти не отстают друг от друга, нет различий во внешности, даже с разных позиций дополняют друг друга. Если он не знал ничего лучше, то подумал бы, что это были разные люди. По какому-то негласному соглашению, они слегка приподняли свои щиты, готовясь шагнуть вперёд и– Кроу вонзил свой меч в пол. – Ш-п-п-простить, п-п-простите, – Кроу отвернулся еще раз от них. – Ещё одну с-ш-шекундошку, п-п-простите. Две пары глаз расширились, и Кроу вновь, словно не зная ни о какой опасности, развернулся и шагнул к стене. Немного повозившись, Жон и Пира вздрогнули, услышав звук расстёгивающейся молнии. Да ладно, он решил отлить. Жон хмурился в течении двух-трёх секунд и отвёл взгляд. Это было большой ошибкой. В первую секунду, почти с нереальной силой, Кроу исполнил задний удар на своё оружие, которое он всадил в пол. Во вторую секунду, клинок взлетел и врезался в поднятый щит Пирены, выбив её из равновесия. В-третью, Кроу бросился вперёд, схватив свой меч и прежде, чем коснулся земли, ударил по уязвимому плечу Пирены, оттолкнув её назад. К тому времени, как Жон открыл глаза, большой, громоздкий меч висел у его головы и его партнёром снизу. У Жона не было времени ощутить зуд в ладонях. Сейчас, Арк, – ухмылялся Кроу. – На кого ты работаешь? Где Дева Осени? Или так подумал Кроу, что так сказал. На самом деле получилось что-то вроде: – Слухай сюда, Арк-детка-конфетка, – Кроу рыгнул. – Добить вас раб в четырёх? Лошадиная девушка сезона хде-е-е? – Ещё раз? – Арк поднял бровь. Хех, это именно то, что Кроу нравилось в человеке! Ты тычешь охренительным мечом в его лицо, а он стоит, как чемпион! Ха-ха-ха, посмотрите на этого парня. Он даже не вздрогнул. Подождите. Мужчина? Блин, – выругался Кроу. Он должен быть очень пьяным, если его глаза постоянно косятся туда-сюда. Он ещё не перепутал пол, так плохо не было с тех пор… Кроу вдруг замер от холода, поразивший его позвоночник. Он медленно повернул голову, опасаясь того, что увидит. В затылке, что-то давно мёртвое, похороненное после многих лет цинизма и пьяного сожаления, медленно просыпалось. Он повернулся и посмотрел на Арка. Нет, определённо не мужчина. Волосы Арка слишком шелковистые, гладки и пахли женским ароматом; зелёными яблоками, если не ошибался. Белый плащ скрывал большую часть контуров тела, краёв и изгибов, но джинсы облегали ноги и…и… Кроу замер. Белый плащ? Красивые ноги? Большая задница? Нет, нет, нет, нет, нет, нетнетнетнетнетнееет– не может быть! Они искали её в течении многих лет, он и Тай оплакивали её до хрипоты! Но смел ли он надеяться? Он бросил оружие и, дрожащими руками, схватил Арка, нет, она не была Арком, за плечи. Он наклонился так близко, что почувствовал её тёплое, живое дыхание на губах. Его зрение расплывалось, и цвет был ложным, но не было никакого искажения взгляда в её глазах. Теперь они были голубыми и лазурными, и они были такими неправильными, но в них могла просто отражаться Луна, или это из-за алкоголя, но Кроу знал то, что видел. Блеск серебра. Он не хотел надеяться, и это было так больно, но он ничего не мог с этим поделать, и он просто– – С-ш-х-аммер? – Спросил он тихим голосом. И он сломал её. Хватка Кроу разбила её, как стекло. Её форма сублимации превратилась в белую, почти мелкую пыль, сияющую на свете. Я так любезно рассеялась Кроу Брэнвен завыл от тоски и ярости. В хаосе замешательства, розовый и карий глаза следили за отступающей фигурой в белом плаще.***
Жон Арк тихо отдыхивался, как только мог, в нескольких коридорах от пьяного охотника. Что, чёрт возьми, случилось с тем парнем? Как только ублюдок приблизился к нему, его личность полностью изменилась, и ему едва удалось уклониться, пока он чем-то отвлёкся. Жон сжал своё оружие, тщетно пытаясь подавить свою дрожь. Этот парень был сильным, невероятно сильным. Он знал, что Пирена могла взять на себя отряды и матёрые отряды Белого Клыка, но против него она едва выдержала два прямых попадания. Такая сила притом, что этот неряшливый ублюдок выглядел так, будто он сдерживался. Но… Несколько минут назад, вблизи, он видел всё в почти мельчайших деталях. Он видел, как выражение его красных глаз менялось от радостного веселья к искренней, страшной надежде. Он видел каждое мельчайшее изменение в его позе от беспечного откидывания назад к прямому отчаянию. Это…это было почти жалко. Что этот человек увидел в Жоне, из-за чего у него случился грёбанный срыв в пылу битвы? Жон глубоко вздохнул. Он был не тем Жоном, как три-четыре недели назад. Он поистине благодарен за свою жизнь. Несмотря на все трудности, с которыми ему пришлось столкнулся, он встретил людей, которых с гордостью мог назвать друзьями. Несмотря на все суровые реалии и истины в мире, он видел его красоту и что за мечты стоит бороться. Он был не тем Жоном, как три-четыре недели назад. Жон научился сопереживать. Он закрыл глаза, вспомнив преследуемые глаза человека и задыхающийся голос. Это…это было честное, искреннее горе. Некая печаль от болезненной раны, которая долго закрывалась, вдруг вновь открылась. С чего бы взъерошенному, вонючему алкоголику терять контроль при его виде? Зачем ублюдку смотреть на него, будто он призрака увидел? Душить его, будто хочет убедить самого себя, что он настоящий? Жон широко открыл глаза. – Ну конечно, – с трудом вздохнул Жон. Как это могло быть таким непонятным. Расширение зрачков, подозрительные мокрые пятна на одежде, неопрятная щетина, яркий, дерзкий выбор наряда! Это ублюдок, по-видимому, был педофилом. Его сердце дрожало в груди. О нет, его сестры предупреждали его об этом! Вдалеке он услышал быстрые, панические шаги и отчаянные крики. – С-ш-х-аммер?! С-ш-х-аммер, прошу-у-у! Челюсть Жона отвисла. Сшаммер?! Этот растлитель малолетних сбежал из тюрьмы! Руки Жона выхватили оружие. По сравнению с полумёртвой девушкой, Ниополитан, близняшки сказали ему, что этот ублюдок представляет ещё большую угрозу. В разы сильнее, не заботящийся о нанесённом ущербе и… – С-ш-х-аммер, прошу-у-у! Мы можем вернуться на Па-а-ат-ш-ш! У нас есть пешенья и всё тако-о-ое– …и он полностью выжил из ума. Жон вздрогнул. Безумные шаги приближались всё ближе, и он не мог бегать от него вечно. Пира наверняка в отключке, и это значит… А это значит, что на сей раз у него не будет поддержки. Он был совершенно один. Сдержав панику, Жон пробрался сквозь воспоминания. Ну конечно, в них должно было быть что-то о столкновениях с врагами с большими мечами!***
– Большие мечи отстой. Они явно что-то компенсируют! Вот, посмотри на мой великолепный меч! – Александр Арк засунул руку под штаны и достал маленький, гнусный, вялый кинжал.***
– Сукин сын! – Выругался Жон, прежде чем сделал паузу и понял, что его отец действительно сношался с его мамой… и, если учесть его самого и семь его сестёр, - довольно часто. – С-ш-х-аммер?! Жон побледнел, ублюдок был рядом!***
Стоп. Стоп. Успокойся. Кроу Брэнвен пришёл в себя за несколько мгновений. Затем быстро, быстрее, чем в мгновение ока, он ударил кулаком по стене. Он наполнил аурой свой кулак и ощутил боль в костяшках, сломав камень. Почти меланхолично он смотрел на свой слегка кровоточащий кулак. Это было немного больно. Это было реальностью. Нет. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. На сей раз он ударил кулаком прямо по своему лицу. Звёзды и огоньки плавали в его видении. Кровь сочилась из вновь открытого пореза на лбу. Тупая боль начала пульсировать, а его аура вновь начала заживлять повреждения. Это было больно. Инстинкты Кроу обострились, и те, кто его знал, сказали бы, что он выглядит на несколько десятилетий моложе. – Сейчас…– пробормотал он. – Намного лучше. Это было реальностью. Саммер был настоящей… и она была здесь! Но Кроу всё ещё колебался. Но если всё было по-настоящему, то… Кроу взял своё оружие. Его зрение всё ещё размыто, но даже он мог сказать, что что-то происходит. Газ уже давно рассеялся, но внезапно неземной слезоточивый туман поднялся вновь из щелей между больничной плиткой. Камеры наблюдения плавно поворачивались туда-сюда, но когда он проходил мимо них, они меняли цвет. Вместо того, чтобы повернуться в другую сторону, каждая камера следила за ним и преследовала его, будто это были человеческие глаза! Кроу заскрипел зубами. Когда STRQ был сформирован, он понял, что никогда не вернётся к одиночеству. Он поделился своей душой, своей жизнью с тремя: Тайянгом, Рейвен и Саммер. Он сделал шаг вперёд, и позади него, будто под действием невидимой силы, инвалидная коляска неестественно упала на бок. Его сдерживали и различные стойки, трубы и даже хирургические инструменты. Когда STRQ рассыпался, он тоже. Саммер, Тайянг, Рейвен. Они были его семьёй, а в случае с Рейвен - буквально. Каждый сражался не просто так: личная слава, богатство или, может даже благородный идеал, пытавшийся помочь людям и сделать мир лучше. Кроу сражался не из-за них. Он сражался, чтобы защитить и быть с любимыми людьми. Краем уха он начал слышать шёпот. Кроу лишь заскрипел зубами. Его не волновало, что больничные коридоры были вратами в ад. Если Саммер была там, он засунет свой меч в зад дьяволу, если это поможет вытащить её оттуда. Он сделал ещё один шаг, и пол проглотил его ногу, погружая её, затягивая его, как зыбучий песок или сырой цемент. Кроу просто сделал ещё один шаг вперёд. Чёрт, забудьте про это дерьмо. Если это означало получить какую-либо информацию о Саммер или Рейвен, он сам запихнёт свой меч себе в задницу, если это будет необходимо. Насекомые начали ползать по его коже. Взглянув на его пальцы, колючая ярко-красная сороконожка начала прокладывать себе путь из-под указательного ногтя. Он чувствовал, как кожа на его шее разрывается, будто она было из сухих хлопьев, и он чувствовал скитание крошечных ног всевозможных грязных жуков, распространяющихся по его телу. Кроу поднёс свой…’разодранный‘ палец в ноздрю, вытащил и вытер о ближайшую стену. Его палец невредим. Если тот, кто делал это, действительно полагает, что маленькие жучки и трюки с залами из Сигнала помешают ему добраться до одного из его товарищей, тогда Кроу решит, что он хочет познакомиться с его мечом. Ректально. Он наступил и остановился в нескольких шагах от конкретной фигуры. – С-х-аммер, – поприветствовал он. Фигура в белом лишь наклонила голову. – С-х-аммер! – Он снова попытался дотянутся медленно рукой, чтобы схватить её за плечо и – – Гах! – Кроу закричал, когда его рука прошла сквозь тело в белом плаще. Почти, как…нет, это точно не приведение. Саммер прошла мимо него, будто он ошибся. – Нет, С-х-аммер! – Крикнул Кроу, двинулся, чтобы преследовать её, пока не услышал движение позади него. Кроу обернулся назад, положа руку на свой меч и увидел ещё одну фигуру в белом плаще, скользящую по коридору. Сделав поспешное решение, Кроу бросил прошедшую мимо него фигуру, и пошёл к фигуре позади него. В хаосе и растерянности, красные, почти пурпурные глаза сузились в щелки. Она раздражённо схватилась за свои мято-зелёные волосы. Неважно, чем она бросалась в него, она не могла сбросить палача Озпина со своего следа.***
Кроу удваивал свой темп каждый раз на каждом повороте, мельком видев край плаща за следующим углом. Надежда и отчаяние подпитывали его двигаться вперёд. Гибкая форма Саммер летела вперёд, словно её тянули всё дальше и дальше от него. Он сжал руки в кулаки, его ногти впились в ладони так сильно, что ему пришлось использовать ауру, чтобы остановить кровотечение. Однажды Саммер забрали у них, у него, и он должен умереть до того, как это случится снова. Проходя через знакомый коридор, Кроу сразу повернул налево…прямо в стену. С силой, повторимой лишь с его племянницей и его истинного брата, Кроу сосредоточил свою ауру перед собой и бросился на железобетонные стены с одной из сильнейших сил Вейла. Против Кроу стены были будто сделаны из фанеры. Игнорируя боль, Кроу вышел из своего импровизированного обхода и наткнулся на след Саммер. – С-х-аммер! – Кроу кричал, протянув руку и схватив часть её плаща. На этот раз его пальцы ощутили ткань. На этот раз он прикоснулся к чему-то настоящему. На этот раз она была настоящей. На этот раз он сможет вернуть её и– Полы тряслись, будто само здание лишало его его друга. Несмотря на темноту, расплывчатое зрение и вновь поднявшийся туман, своим зрением он заметил что-то мерцающее впереди. Его глаза расширились. Как будто какой-то невидимый гигант швырнул в него инвалидные коляски, стойки, оконные рамы, трубы, лампочки. Дерьмо, он заметил кухонную раковину, вращавшуюся и летевшую прямо в него на большой скорости. Всё металлическое, – отметил он. Несмотря на это, Кроу улыбался. Хирургические ножи отскочили от его запястья, а огнетушитель ударил в щёку. Лотки, ножницы, электрические вентиляторы и полностью заполненные торговые автоматы колотили его лицо. И Кроу всё ещё улыбался, потому что не отпускал. ‘Саммер’ напряглась, пытаясь вырваться из его объятий и медленно набирала силу. Кроу просто тянул плащ на себя ещё сильнее. Натягивая плащ, как будто это было перетягивание каната. Медленно, непрерывно, Кроу приближался к Саммер всё ближе и ближе. Численность металлических орудий, разящие в Кроу, удвоились, и Кроу фактически пришлось пригнуться, чтобы избежать попадания металлической коробки в лицо. Он смотрел на неё и только на неё. Без сомнений, это определённо женское лицо. Торчащая из-под капюшона пряди волос… он не мог сказать, какого цвета они были из-за темноты. Ракурс, тень от её капюшона, - все они скрывали цвет её глаз, но Кроу был уверен, что они серебряные, как у разрушенной луны. Это…это была именно она! Глаза Кроу не отпускали форму девушки. Это оказалось ошибкой. Не отвлекаясь ни на что, Кроу не заметил белого меча, ударившего по его руке. – НЕТ! – Закричал Кроу, как ткань соскользнула с его пальцев. С каждым вздохом фигура в плаще утопала в темноте гораздо быстрее, чем раньше, будто её тащили к петле палача. Её невидимые зелёные глаза полны страха за верного друга. Ярость кипела в Кроу. В манёвре ему было не трудно повторить эту атаку. Он повернулся лицом к своему незваному гостю. Его клинок врезался в стену узкого коридора, будто она была ничем. Его глаза сузились в кипящей горячей ярости– Только увидев боязливые, голуб–нет, они должны быть серебряными, цвета Саммер. Эта стойка так знакома, что он замер. Её ноги ровные, но неуверенные, её поза сутулая, переполнена переполняющей энергией. Не было никакого шанса, просто не могло быть, - это была она. Его глаза, всего несколько минут назад переполнявшиеся гневом, теперь не держали в себе ничего, кроме чистой паники. Его меч, замахнувшись со всей силы, обрушился на одного из самых драгоценных людей в его жизни. Его клинок удали её в плечо. Это был хороший, чистый удар, передающий большую часть силы в своего врага. Тело Саммер отбросило в сторону, как кусок мусора, врезавшись о стену за её спиной. Кроу никогда и не думал поддаваться слабости. Он даже не чувствовал холодных пальцев, выпустивших оружие из его рук. Гигантский клинок оставил трещины на полу. Это была холодная ночь. Хотя и было лето, но это не сравнимо с зимней стужей в крови Кроу. Что он натворил? Его пьяный разум прыгал от изображения к изображению, в каждом из которых он поражал всех, кто был дорог ему, своим собственным мечом. Его клинок врезался в… Его клинок врезался в Тайянга. Его светлые, добрые глаза расширились в недоумении, когда он поднял на него свои руки. Тай оглянулся на него, растерянность и недоумение показались в последний момент, спрашивая Кроу, не разыгрывает ли он его, будто предательство от него было настолько немыслимым, что он был готов проигнорировать меч, зарытый в его груди. Его клинок врезался в Янг. Фарфоровое лицо Рейвен и глаза Тая смотрели на него, когда свет медленно покидал их. У дочери закрылись глаза так же, как и у отца. Его клинок врезался в Рейвен. Глаза Рейвен несли несколько эмоций, хотя лицо так и оставалось пустой маской. В конце концов, это был же вопрос времени? Его клинок врезался в Ру– НЕТ. Кроу отказывался в это верить. Саммер не была хрупкой, стеклянной куклой. Она была товарищем, охотницей, героиней! Отойдя от шока, он бросился к ней. Саммер Роуз была крепким орешком. То, чего ей не хватало в росте, изгибах и здравом смысле, она компенсировала нерушимой силой воли, несравнимой во всех Королевствах. Давай, глупый карлик. Вставай! Вставай, вставай вставай вставай… Кроу остановился. Перед ним, фигура в плаще, медленно неуклюже поднялась на ноги. Что-то было позади неё. Одинокая, глубокая метка омрачила плитку, ведущая к её мечу, погрузилась в пол. Саммер вонзила меч в землю, чтобы замедлить свои движения… но почему? Это не в её характере. Зачем бороться с ним на дальней дистанции, вместо ближнего… ох. Позади Саммер стояли кровать и стул. Даже смотря своими пьяными глазами сквозь туман, Кроу был достаточно опытен, чтобы разглядеть мальчика на стуле и девочку на кровати. Инстинкт и опыт автоматически задействовали её. У них были общие черты брата и сестры. Девочка на кровати, одетая в больничный халат, с прикреплённой капельницей к руке; мальчик красиво одет, сидел на стуле с опущенной головой на кровать. Мальчик навещал свою больную сестру. Смутные детали, которые он проигнорировал, нахлынули на него: атака Белого Клыка на больницу, сонный газ, воровка, связанная с Королевой, сотни гражданских лиц и невинных людей в опасности. Чем…чем он занимается? Если он вернётся в STRQ, Саммер будет… Саммер подняла щит, всё ещё гордо провозглашая два полумесяца Арков, и приняла оборонительную позицию перед ним. Настоящая стена, отделяющая его от детей. Он уже давно осознал, что спасти всех было невозможно. А что, если он сосредоточится на защите тех, кто, скорее всего, выживет? Так можно спасти большей людей в целом. Он и Саммер никогда не соглашались с этим. Края губ Кроу дёрнулись вверх. Нет, даже сейчас Саммер станет его отчитывать. Все оставшиеся у него сомнения, являлась ли она Саммер, мерцали. Это была Саммер Роуз из STRQ; конечно, она будет сражаться независимо от того, насколько она была неподготовленной, если сможет защитить людей. Даже если это убьёт её. Это действительно убило её. Фигура, стоящая перед ним, не являлась никой другой, кроме как его лидером. Кроу нерешительно шагнул вперёд. Он медленно поднял пустые руки, придавая жесту как можно больше искренности, и попытался приблизиться. В тот момент, когда он вышел на перекрёсток, пустая больничная койка врезалась ему в лицо с достаточной силой, чтобы зарыться в стену. Другими словами, с достаточной силой, чтобы заставить его пошатнуться. – Г-хаа-ах, какого ху-ууя?! Белые одеяния и простыни упали на него, словно сетка. Множество громких шагов нарушили почти священную тишину залов. Через несколько секунд знакомый звук жёстких бронированных сапог об пол остановился в нескольких футах от него. Кроу ещё снимал с себя простыни. Они застряли в его взъерошенных волосах, ожерелье и на различных носимых им аксессуарах. – Арк, – глубокий, рокочущий голос произнёс это со злобой. – Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с моими людьми! Кроу приостановился. Он откуда-то знал этот голос. – Братья и сёстры! Открыть огонь! Отрывистые выстрелы разразились с его фронта, слева и справа, повсюду, кроме того места, где была Саммер. Каждый Праховый патрон ударяли по нему, пронзая его тело, как подушку для булавок, ощущая, как иглы вонзались в кожу, несмотря на смягчающие действие ауры. Кроу стиснул зубы и, взяв в руки мешающую ткань, разорвав её как раз вовремя, чтобы увидеть большого, разъярённого фавна, прыгающего на него, не заботясь о своей безопасности, с замахнувшейся бензопилой. Большой, мускулистый, татуированный фавн с раздвоенным хвостом, одетый в безрукавный плащ Белого Клыка, со скрытыми чертами под маской, вид которой Кроу знал: ей обозначали офицеров и лейтенантов Клыка. Он попытался увернуться от удара, но было слишком поздно. Вместо того, чтобы сокрушить его голову, бензопила фавна ударила в плечо. Фавн улыбнулся, оскалив всем свои зубы. Большой палец фавна нажал на спусковой крючок, и оружие в его руке пришло в движение. Его острые, как бритва, торчащие зубы, гудящие от плохо скрытой ненависти, жующие плоть и ауру Кроу. Резко зарычав, Кроу тотчас же согнулся назад, но вместо рукоятки меча он не нашёл ничего, кроме воздуха. Его глаза расширились. Там, в нескольких шагах позади, лежало его оружие. Он обронил его, когда подходил к Саммер. Саммер! Тут же Кроу откинул голову в сторону, не наблюдая никаких признаков его товарища в белом плаще. Нет. Она пропала. Комната была пуста, за исключением двух всё ещё блаженно спящих детей. И снова Саммер исчезла, растворилась без следа, как призрак или фантом… Подождите, нет. Глубокий шрам на полу, там, где Саммер вонзила свой меч, замедляя своё падение, всё ещё остался. Остались яма и воронка, где находилась Саммер. Саммер была настоящей, и она была там. Пуля поразила лоб Кроу, срикошетила от него и углубилась в стену. Глаза лейтенанта расширились под маской. Этот человек был… С ворчанием Кроу извернулся, позволяя цепному мечу лейтенанта соскользнуть. Фавн не унимался, размахивая оружием прямо перед ним. Первый удар застал его врасплох, Кроу увернулся от второго в последнюю секунду, изучив оружие врага. Лейтенант взревел, ещё раз взмахнув своим оружием. Кроу увернулся и в одно движение левой руки скрутил запястье фавна, при этом правой рукой нанёс прямой удар в маску своего противника. Эффект был мгновенным. Лейтенант отшатнулся, его руки держались за лицо, маска разлетелась на куски. Он выпустил своё оружие. Кроу сделал несколько замахов цепным мечом, отбиваясь от раздражающего обстрела от других из Клыка, стрелявших в него. Оружие грубое и тяжёлое, но эффективное и удивительно прочное, как и его собственный меч. Согнувшись в коленях, он бросился вперёд. Движения были настолько быстрыми, что даже усиленные аурой глаза с ночным зрением фавнов Белого Клыка не смогли поспеть за ним. Одним взмахом он разбил оружие Клыка перед собой. Если бы он взмахнул со всей силой, то разбил бы им оружие, ауры, раздавил бы им черепа, а в случае с девушками фавнами, лиши бы их одежды. Один храбрый фавн, судя по всему из вида кошачьих, бросился на Кроу с рёвом, размахивая родовыми лезвиями. Кроу нажал на спусковой крючок на бензопиле и одним взмахом пробил кошачью ауру и отрубил ему руку. Сейчас для него важны только три вещи.***
– …третий отряд Белого Клыка потерпел поражение. Численность Белого Клыка на данный момент насчитывает около двадцати человек, отступающих от мечника, – говорила Пенни, её голос становился всё более и более безличным по мере роста жертв. Жон Арк запутался и спрятался за соседним углом. Этот ублюдок чуть не поймал Пиру. – Мелани, Милтия, вы его узнаёте? – Спросил Жон в микрофон. – Я…думаю, мы видели его в Клубе, но не знаем его наверняка, – произнёс один из голосов, Жон не мог точно сказать, кому он принадлежал, да и сейчас ему было всё равно. – Так значит, он член преступного мира Вейла? – спросил Жон. Это имело смысл, учтивая, как человек относился к побочному ущербу. Клык, по крайне мере, пытался сделать всё тайно, вырубив пациентов больницы. – Может быть, или имеет к этому отношение, – последовал ответ. – Все в Клубе, кого стоит знать, держатся на расстоянии. Джуниор мог бы его знать, определённо, но он в последнее время слишком не в себе. Жон заглянул за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек сломал несколько стен одним взмахом и сбив фавнов Клыка, укрывшихся за этими стенами. – Он не с ними, но и определённо не с нами, – прошептал Жон. – Что ему тут может понадобиться? – Он не пришёл за воровкой, когда атаковал вас обоих и сбил Пирену, – заговорила Мелани. – Как я думаю, он охотится за тобой, Жон. Жон моргнул. – За мной? Что я сделал– ох. Ох. Да, дурацкий вопрос. Так он что-то вроде охотника за головами? – Больше походит на обычного охотника, жаждущего за тебя награду, но да, – нахмурилась Милтия, это было заметно даже через свиток. – Я бы не стала нанимать ветеранов Атласа, чтобы выследить того, как они думают, является угрозой. Жон сжал кулаки, увидев вдали небольшой взрыв Праха. Чем дольше продолжалась эта битва, тем больше жертв среди гражданских лиц. По связи стояла тишина, пока Милтия вновь не заговорила. – Жон. Убегай. – Нет, – Жон даже не колебался. Он пришёл сюда с намерением помочь полиции и защитить невинных, но сейчас? Эти невинные были под угрозой из-за его действий. Как он мог свернуть хвост и сбежать? – Я знаю, о чём ты думаешь, Жон, – сказала Милтия свирепым и грубым голосом. – Но этот человек похож на охотника-ветерана. Ты не сможешь победить его. Жон стиснул зубы. – Что если…я сдамся ему? Это заставит его остановиться? На другом конце Вейла двое близнецов смотрели друг на друга с широко раскрытыми зелёными глазами, со зрачками с укол иголки. Осознавая цену неудачи, безмолвно, каждая из них согласилась на свою роль. Они не могли позволить Жону Арку пасть. По крайне мере не в данный момент. Милтия рявкнула издевательским смехом, – Ты думаешь остановить его от его буйств в здании? Он всё равно продолжит драться с Клыком. Жон сделал паузу. Мелани пошла более мягким голосом, – Милтия права, и подумай о своём друге, Пирене. Подтекст для беспокойства нашёл себя в голосе Жона, – Пира?! Милтия была быстрой, чтобы налечь на победу, – Всё верно. Она не сможет отвязаться от этого шотландца, кем бы ни был его наниматель. Он хотел бы заставить свидетелей замолчать, и, по возможности, обвинить во всём Клык. – Уничтожив всё в больнице без разбора. Это соответствовало бы подчерку Белого Клыка, – уточнила Мелани. Как и ожидалось, глаза Жона окаменели. – Я никому не позволю причинить вред мои друзьям, – заявил он. Близняшки молча отклонились в сторону от динамиков и облегчённо вздохнули. Итак…это означает, что Жон не хотел отступать и не хотел сдаваться, значит оставалось… Жон глубоко вздохнул. Во-первых…что у него было? Какое у него было преимущество и сильные стороны? На какую поддержку он мог рассчитывать? У него была Пира…которая где-то потерялась и тяжело ранена, и по её собственному признанию, она не могла и пальцем тронуть того парня. … И это всё? Эта вся его поддержка, на которую он мог рассчитывать против этого парня? Должно было быть что-то ещё… Словно по команде, один из Белого Клыка, лежавшего на земле, застонал, встал на четвереньки, пытаясь подняться. Это бесполезно, его аура истощена и кровь свободна текла из большой, уродливой раны в его теле. Выглядело так, будто ублюдок пытался разрезать его пополам. Как и прежде, Жон чувствовал ауру бедняги, пытавшуюся закрыть раны. Жон чувствовал это - волю человека к жизни, ауру человека, когда он пытался растянуться, чтобы закрыть раны. Жон закрыл глаза и применил своё Проявление. Крошечное бело-золотое пламя снова мерцало в его правой ладони. Он оглядел раненого. Если он смог бы пробраться туда, положить на него руку, восполнив часть его ауры, чтобы спасти ему жизнь. Вот только… Охотник за головами прошёл по коридору, его белое одеяние запятнано кровью. Он остановился, чтобы оглядеть коридор. Прежде чем продолжить поиски, его красные глаза бросились украдкой на умирающего. Если бы Жон вышел из своего укрытия, его бы обнаружили и всё было бы кончено. Это всё, на что было способно его бесполезное Проявление? Проявление должно было быть желанием, чем-то, что должно отвечать самому желанию души. Жон не помнил, чтобы хотел стать бесполезным халтурщиком. Нет… он хотел быть героем. Он вспомнил письма, хранящиеся в поместье Арков. Каждое написано от человека, которого они спасли. Каждый старый лист бумаги, описывающий чужую жизнь, защищённую его предками, каждое письмо выражало им сердечную благодарностью за то, как они вернули им надежду в жизни. Всё, чего он хотел, - это стать героем. Герои защищали людей, герои вдохновляли других на героизм, герои возвращали надежду. Должно быть ещё что-то с его Проявлением, чем просто восполнение ауры при контакте…должен быть другой способ, как он мог его использовать, но как? Ему нужна была какая-то подсказка… – Друг Жон? – спросила Пенни явно беспокоящимся голосом. ПЕННИ. Оружие служило проводником ауры, но это не было правдой в случае с Пенни. Всё её тело, её рука…и, вполне возможно, несуществующие ноги, - всё это составляли единое оружие и хранилище для ауры. И его проявление сработало на ней. Мог ли он направить своё Проявление через своё оружие? Это не редкость для охотников и охотниц. Он знал, что Глинда Гудвитч использовало своё Проявление через свой стек. Он обнажил свой меч. Мог ли Кроцеа Морс…? Он посмотрел на истекающего кровью фавна в паре футов от него. Жон закрыл глаза. Сосредоточившись, ощутив отчаянное желание жить, он держался за него всем, что у него есть. Как обычно, использовав своё Проявление он смог увидеть, как аура вспыхнула, пламя души сжималось и расширялось в том же темпе, что и его сердцебиение. Жон поднял меч и направил его на умирающего. Сжигая свою ауру, Жон сосредоточил всё в Кроцеа Морс. Его аура покрыла старый Прах-металлический материал тусклым блеском белого и золотого. Заполнив меч до краёв, Жон дал ему немного больше, направляя больше ауры в лезвие. Рывок белого и золотого, сродни огненному шару, вылетевшему из наконечника. Нужно было надавить. Значит больше ауры. Жон направил в два раза больше ауры, пока белое и золотое пламя не вылилось в поток. Жон сразу же попытался перенаправить цель, но оказалось, что в этом нет необходимости. Полоса пламени необъяснимо изогнулась в воздухе, почти потянулась...или двинулась к ауре умирающего. Обе души объединились, и знакомый барабанный бой зазвучал в ушах Жона. Было четыре...всего два нечётких удара сердца. Поскольку он стал для него второй сущностью, Жон сфокусировался и попытался выровнять свой сердечный ритм с его. У него было Проявление чуть больше месяца, и хотя ему ещё мало, что о нём известно, у него были свои теории относительно его силы. Это синхронизация сердцебиения была для совместимости, считал он. У каждого человека была разная аура. Каждая аура светилась разными цветами. Каждая аура принимала различную форму и узор. Его же горела и пульсировала, как огонь. Говорили, что ауры других людей могут скручиваться и крутиться, и даже становились стабильными, почти твёрдыми фигурами. Чёрт, его сёстры Виридиана и Виола говорили, что каждая аура даже пахла по-другому. Его аура пахла подсолнухами. …разве они не имели запаха? А ещё одна из аур его сестёр пахла жасмином. Он открыл глаза. Как и ожидалось, как только сердечный ритм начал синхронизироваться, аура, вытекающая из его меча, начала менять цвет на синий, адаптируясь и пополняя запасы умирающего. Плоть на животе мужчины начала шипеть, сам мужчина издал вздох и открыл глаза. Незаметно Жон нырнул в тени стены. Недавно вздоривший из Клыка стал рассматривать свои раны широкими глазами, сжимая и разжимая руки, лапая свой живот. Довольный, он взял своё оружие и присоединился к своим братьям и сёстрам к битве. Жон чувствовал биение своего сердца. Он сжал кулак и призывал пламя. Он использовал крошечный кусочек своих резервов ауры, и он почти полностью восстановил того человека. Нет, нет, всё было не так. Он переполнил ауру человека до такой степени, что он смог сам восстановить себя. Современные исследования по природе ауры говорят о том, что аура крепла в основном от психики и морали. На основе эмоций. Теперь побег из пасти смерти казалось просто адским ветром. Жон усмехнулся. Он мог лечить на расстоянии. Всё это время, всё то время, что он прикасался к близняшкам, Казу и Пенни, чтобы ввести им свою ауру, он мог сделать тоже самое своим мечом. Конечно, это заняло у него больше времени, чем если бы он установил прямой контакт, но если потренироваться и– – Друг Жон? – Мягкий голос раздался в его ушах. – Да, Пенни? – Т-ты какое-то время молчал, – сказала она. – Ты в порядке? Жон усмехнулся в динамик. Его легкомыслие было неуместным среди душераздирающих криков и звуков битвы. – Лучше не бывает, – Жон не смог сдержать улыбки. – Но если ты не против, у меня к теперь просьба, Пенни. – Д-да, поняла. Что я могу сделать для тебя? – Направь наблюдение камер больницы на мой свиток, – улыбка Жона становилась всё шире. – И подключи меня к каналу связи Белого Клыка. – Жон? – Голос Милтии звучал тревогой и недоумением. – Т-так что ты собираешься сделать? – О, не волнуйся, Милтия. Ничего слишком крупного, и спасти ту Мистралийку и взять с собой. Скоро я буду дома. – …ты говоришь серьёзно. Ты абсолютно серьёзен… – Агась, – Жон весело улыбался, поднимая своё оружие. – Пришло время охотнику поохотиться.***
Розовый и карий глаза танцевали в удовольствии, смотря на хаос битвы. Обернувшись к зеркалам и свету, плавно превращающимся в один раздор, Ниополитан достала своё оружие.***
Чемпионка быстро передвигалась. Её рука ласкала весь металл, который она могла найти, скручивая их формы, пока они не стали соответствовать её цели. Блестящие зелёные глаза обернулись к пылу битвы. Пирра Никос приготавливала своё оружие к битве.***
Лейтенант вскочил на ноги, кровь капала с лица из-под его разбитой маски. Его тело молило об отдыхе. Как он мог отдыхать, когда его собратья, его сородичи, его братья и сёстры умирают там? С шипением, Лейтенант поднял своё оружие.***
Воровка прокляла свою удачу. Она не могла убежать, не столкнувшись с сосредоточенными силам Белого Клыка или даже с самим Кроу Брэнвеном. Воровка всегда проклинала свою удачу, но судьба бросила свои кости. Сняв больничный халат, она пристегнула очень знакомое кожаное изделие своего обмундирования. Размяв одну из своих рук, Эмеральд Сустрей вытащила своё оружие.