Я - монстр?

Этот город давно не наш. Мы здесь не живём, а выживаем. Этот город охотится на нас. И здесь каждый сам за себя. Здесь не друзей и родных. Здесь есть только ты сам. Ты есть, пока город охотится на тебя. Но когда город тебя поймает, ты станешь им. Ты станешь монстром. Опасность может ждать тебя на каждом шагу. Сейчас ты жив, а за углом тебя могут поджидать верные собачки корпорации Е)(О, чтобы притащить тебя в их грязные лапы. Чтобы они сделали тебя тем, о ком снятся ночные кошмары. Корпорация Е)(О – крупнейшая компания, которая захватила власть в этой стране. Сейчас здесь царит тоталитаризм. На улицах полная разруха. Везде валяются обломки зданий. Каждое второе из них пожирает огонь. В общем, в стране хаос. Люди скрываются, чтобы не стать очередным мясом для экспериментов. Не знаю, как там у остальных, а у меня это получается очень хорошо. Я Бён Бэкхён, и я успешно скрываюсь вот уже три месяца. Ровно с тех пор, как всё началось. За три месяца Корея превратилась в сущий ад. За эти три месяца я видел многое. Я видел страх в глазах людей, я видел, как они медленно сходили с ума, я видел, как они убивали друг друга. Они выглядели такими жалкими. Эти тупые, трусливые уроды даже не понимали, что так они только быстрее привлекут к себе внимание. В общем, это уже полностью их проблемы. Мне и самому приходилось пару раз убивать. У меня не было выбора, иначе бы меня поймали. Я немного замешкался и не успел скрыться от этих мерзких шавок. Но, к счастью, с собой у меня был пистолет. Мне пришлось убить их, спасая свою жизнь. Хочу сказать, что жизнь у меня не такая уж и плохая. Да, вокруг разруха и хаос. Да, люди умирают сотнями. Да, я порой страдаю от голода и обезвоживания. Но, скажу я вам, это лучше, чем быть животным, над которым проводят эксперименты эти мрази в белых халатах. Они говорят всем, что это нужно. Они говорят, что это поможет разработать лекарство, с помощью которого люди смогут продлить свою жизнь на сотни лет, и с помощью которого можно будет излечиться от всех болезней. Может, они и не врут, но цена слишком велика. И эти три месяца я вынашиваю план, как свергнуть их. Я не готов умереть на больничной койке, обколотый какой-то дрянью. Если я и умру в таком мире, то только после того, как убью этих сук. И ничуть не раньше. Это я гарантирую. *** Мимо моего убежища часто проезжают машины, в которых заключены очередные неудачники, которых поймали. Я всегда провожаю их взглядом и обещаю, что я остановлю это. И я не знаю, обещаю я это им или же себе. Вот и сегодня я услышал очередную машину, которая не спеша ехала по полуразваленной дороге. Я усмехнулся. Эти люди… С одной стороны, мне их жаль, а с другой они сами виноваты в том, что попались. Нужно было лучше скрываться. Вдруг я услышал копошение за своей спиной. Резко достаю из кармана нож; две секунды, и он уже у горла моего незваного гостя. На меня смотрят два шоколадно-ореховых глаза. Они наполнены страхом смерти о отчаянием. -Кто ты? – в моём голосе проскальзывают стальные нотки. Гость (если можно так назвать человека, который просто пробрался в твоё убежище без твоего ведома) молчал. -Я не собираюсь повторять дважды. Я просто прикончу тебя здесь. – Я только собрался надавить на нож, чтобы перерезать к чертям его глотку, как он заговорил. -Стой! Я… Меня зовут Чанёль. Пак Чанёль. Я не хотел, то есть, я не знал, что тут кто-то есть… Я просто убегал от людей в форме и решил спрятаться здесь… - у этого парня был красивый, глубокий бас. Голос совершенно не вязался с этими напуганными кроличьими глазами. Я даже почти заслушался им, но смысл его слов всё-таки дошел до меня. -Люди в форме?! Твою мать… Как далеко они были? Они видели, куда ты пошел? -Я не знаю… Сразу после его слов и услышал приближающиеся голоса. -Бежим! – я взял его за руку и побежал. И зачем я вообще решил спасти его шкуру? Оставил бы там, было бы меньше мороки. А то этот длинный только и делает, что спотыкается и тормозит меня. В общем, я и правда хотел просто бросить его посреди дороги и побежать дальше один. Но я, почему-то, этого не делал. Я просто помогал ему подняться и бежать дальше. Я слышал, как за нами бежали, я слышал, как они кричали нам, чтобы мы остановились, иначе будет только хуже. На бегу я нащупал в кобуре пистолет. Я расстегнул её и прокричал на ухо Паку: -Сейчас мы остановимся, ни в коем случае ничего не говори и не двигайся! Пожалуйста, не бойся и просто доверься мне! Делай всё, что я тебе скажу, ясно?! – в ответ слабый кивок. Пока мы бежали, я успел подсчитать их, временами оборачиваясь назад. Их было около четырёх (сложно считать людей на бегу, особенно, когда они вне предела твоей видимости). У меня есть еще где-то 6 патронов. То есть, прав на ошибку у меня почти нет. Если я промахнусь больше одного раза – мы трупы. После очередного крика-просьбы остановиться с их стороны мы остановились. Мы стояли к ним спиной и я услышал, что они тоже остановились. -Сейчас мы медленно развернемся… Когда я выстрелю в первый раз, падай и ползи в любое укрытие, которое найдешь. Понял меня? – Всё это шепотом, чтобы нас не услышали. -А ты? – он слабо повернул ко мне голову, и я успел увидеть страх, который только усилился. -Просто делай, что я скажу. Я начал медленно разворачиваться в сторону этих сволочей. Пак сделал то же самое. Эти люди смотрели прямо на нас, но их пушки были у них за спиной. При самом удачном для них раскладе они успеют взять и поднять пушки на нас за 4-5 секунд. За это время я успею прикончить минимум двоих и отбежать в укрытие. Дальше придётся труднее, ибо стрелять из-за угла куда сложнее. Я уже приметил себе место, куда отбегу. Не самый удачный выбор, но лучше, чем остаться здесь и поймать лбом пулю. Они начали говорить нам что-то об экспериментах и о корпорации Е)(О. Не хочу об этом слушать. Отсчёт пошел. Пять. Я выхватываю пистолет из кобуры и стреляю в одного. В яблочко. Четыре. Они тянутся к своим пушкам. Я краем глаза замечаю, что Чанёль упал и ползёт в сторону укрытия. Три. Стреляю в другого. Прямо в цель. Они уже схватили пушки. Два. Отбегаю в укрытие, во время бега стреляю в третьего. Точное попадание. Последний выживший солдат направляет на меня свою пушку. Один. Выстрел, но я успеваю скрыться за углом здания. Напротив вижу Чанёля, который вжался в угол. Он обнимает свои колени и, кажется, плачет. Собираюсь с духом. Осталось два патрона. Но шанс у меня только один. С разворота появляюсь из-за угла дома и стреляю. Слышу ответный выстрел. Ничего не вижу, всё происходит слишком быстро. Слышу глухой удар о землю. А потом еще один. Понимаю, что второй удар – это моё столкнувшееся с землёй тело. Спустя пару секунд, когда адреналин утих, я начинаю всё понимать и приходить в себя. Рука болит и кровоточит. Четверо солдат лежит на земле. Пак-трус-Чанёль выглядывает из-за угла. И, кажется, его напуганная морда – последнее, что я видел перед тем, как отрубиться. *** Я что, умер? Я, блять, умер? Я не мог, мать вашу, умереть! Только, блять, не так! -Ау, какого хуя ты, блять, творишь, сукин ты сын?! – Как он посмел меня ударить? Ему не жить. -Ты никак не приходил в себя, я уже всё пробовал… Вот и подумал, что, быть может, ты придёшь в себя таким образом… -Хренали ты мямлишь? Ты мужик или кто? – Этот парень по-настоящему начал меня раздражать. – Свалился, блять, мне на голову… Ты вообще кто такой? -Ну… Меня Пак Чанёль зовут. -Это я уже слышал. -Я вообще врач… И я тебе тут, это… Руку перевязал, кстати. Я посмотрел на свою руку. И правда. Рука не кровоточила и даже не болела. -Ну… Спасибо, конечно, но. С этого момента каждый сам за себя. Я не хочу таскать с собой такую неуклюжую тушу. Ты будешь меня только тормозить. Ну, всё, я пошел. Только я начал вставать, как этот парень вцепился мне в руку. Причём довольно крепко. -Пожалуйста, не надо! Я постараюсь быть не таким неуклюжим, но не оставляй меня одного, пожалуйста! Я не выживу тут один… Пожалуйста! Я сделаю всё, что угодно! Почему-то мне захотелось пошутить над ним. Что ж, парень, держись. -Всё, что угодно, говоришь? – Кивает, как китайский болванчик. – Тогда целуй меня! От его выражения лица в этот момент мне хотелось заржать. Нет, правда, вам нужно было это видеть! Удивление, непонимание, шок, безысходность. Чёрт, это так смешно! Но мне стало не смешно в тот момент, когда эта башня опрокинула меня обратно на пол и нависла надо мной, пытаясь поцеловать. -Ты что, блять, творишь, кусок дебила?! А ну живо слез, пидарас! Слезь с меня, блять! Его лицо выражало такое удивление, будто я только что родил девочку и назвал её русским именем. -Но… Ты ведь сам просил… -Я пошутил, идиот! Тфу ты… В общем, он всё же уговорил меня не бросать его. Не знаю, почему я согласился. Вроде уже привык в одиночку со всем справляться. Ладно, разберемся. Не знаю, в какую жопу он меня затащил (на своей спине, как позже выяснилось), но здесь было на удивление тихо и спокойно. Мы были внутри какого-то здания. В прошлом оно, судя по всему, было жилым домом. Мы находились в какой-то квартире на втором этаже. Царило неловкое молчание, и я не знал, как разрядить эту обстановку. Я только сейчас успел заметить, что у моего спутника красные волосы. Смело. А еще я заметил, что он только и делает, что пялится на меня. А как только я поворачиваюсь к нему, он опускает голову и смотрит в пол. Чёрт, сама скромность, мать его. -Что ты пялишься? Если хочешь что-то сказать – говори. Надоел, честное слово. -Что за штука у тебя на лице? Ах, чёрт. Я так к ней привык, что уже и не замечаю. -А, ты об этом. Сложно объяснить. Я сделал это в знак протеста. Это своеобразный знак, что они никогда не смогут меня поймать и ставить на мне свои эксперименты. Сложно, в общем. Не заморачивайся. -Они тоже забрали твою семью? Щёлк. Веточка, которую я крутил в руке, сломалась. Зрачки расширились. Механизм запущен. -Никогда. Не спрашивай меня. О моей. Семье. Ты меня ясно понял? – медленно поворачиваю голову в его сторону. Он определенно напуган. Это видно по его глазам. Он настолько боится сейчас, что его страх можно потрогать. Он вжался в стену. Неужели я настолько страшный? -Я понял… Извини… Я резко вернул голову в прежнее положение. -Так-то лучше. Оставшийся вечер мы провели в тишине. А я всё еще чувствовал его страх. Ближе у ночи я успокоился и решил, что был слишком груб с этим парнем. Он итак выглядит зашуганным и, возможно, видит во мне того, кто может спасти его и защитить. А я пугаю его еще больше. Нехорошо. -Эй, слушай… Я… В общем, извини меня. Я не хотел тебя пугать. Просто это для меня больная тема. -Эм… Ладно, хорошо. Я больше не буду говорить о твоей семье. Прости. -Так… Значит твою семью забрали? -Да. Почти сразу, как Е)(О пришли к власти. Мне удалось скрыться от них тогда. С тех пор я несколько раз им попадался, но каждый раз мне удавалось сбежать от них. -Ох, да ты везунчик. Мало кто может сбежать от них. -А ты… Ты попадался им когда-нибудь? -Нет. Ни разу. Чёрт, я слишком крут для них. Им меня не поймать. -А ты очень уверен в себе, я смотрю. -Только на этом и выезжаю. Знаешь, очень сложно жить вот так одному. Многие люди сходят с ума, я сам видел. Знаешь, я веду себя как мудак только для того, чтобы не стать таким, как они. Своеобразная маска. Прикрытие. Называй это, как хочешь. -Ты боишься? Этот вопрос заставляет меня посмотреть ему в глаза. -Да. До безумия боюсь. Просто до усрачки. Он усмехается. Я тоже. Хотя это ни капельки не смешно. Еще полночи мы разговаривали о наших прошлых жизнях. Я узнал, что ему 24 года, и что он младше меня. Всего на пару месяцев, но все же. У него забрали маму, отца и старшую сестру. И он уверен, что никого из них уже нет в живых. Потому что из Е)(О люди не возвращаются. А еще он очень по ним скучает. Он говорил мне всё это с улыбкой, но в его глазах была вселенская боль. И я его понимаю. Терять семью всегда тяжело. Всё-таки ближе к утру мы легли спать. Хотя уснуть у меня всё равно не получалось. Я только думал. Снова. О моём прошлом, о семье, друзьях. О том, где они могут быть сейчас. Эти мысли вгоняли меня в состояние, близкое к депрессии. Я не думал об этом раньше, но этот парень… Заставил меня вспомнить о моей семье. И мне чертовски больно это делать. Что же касается его… Думаю, мы подружимся. Он не так плох, как показался мне в начале. Надеюсь, всё будет хорошо. *** С тех пор, как мы познакомились с Чанёлем, прошло уже почти две недели. И знаете, кажется, это были самые странные две недели за всё то время, что у власти Е)(О. С ним весело, не так одиноко, но… Это и есть странно. Я так привык к одиночеству за это время, что мне до чёртиков непривычно находиться рядом с ним. Во всяком случае, первую неделю так и было. А потом я начал привыкать к нему. Знаете, это тоже плохо. Ведь если его убьют или заберут, я буду страдать. Потому что он стал мне довольно близок. В такой обстановке любой, кто знаком с тобой больше двух суток и за это время ни разу не попытался тебя убить становится близким. А тут аж две недели. Да и Чанёль раскрепостился. Он стал намного увереннее, чем в нашу первую встречу. Он уже не боялся меня. Вполне мог подшутить надо мной, или лез обниматься, когда ему становилось холодно. Одним словом, он обнаглел. А я, в общем-то, и не был против. В конце концов, он сейчас единственный, кто у меня есть. Да и мне с ним вполне уютно. Сегодня я пошел на поиски чего-нибудь съестного, в то время как Чанёль остался искать нам место, где можно переночевать. Скажу прямо: съестного я не нашел. Зато нашел кое-что поинтереснее. -Чанёёёёёёёёёёль! -Что, принцесса? Ах, да. Еще он взял в моду называть меня принцессой. Разумеется, я дико бесился, ругался, даже бил его. Но знаете, он оказался довольно сильным. Я ничего не мог сделать, когда он скручивал руки мне за спиной. Маленький сукин сын. -Я не нашел еды… - но как только он собрался повернуться ко мне с гневным выражением лица, я добавил: - зато я нашел кое-что получше. -Ммм? И что же это? -Вискарь! Знаете, глядя на его выражение лица, сразу и не поймёшь, то ли он невероятно зол, то ли удивлён. Вообще рожа у него странная, хуй пойми, что он сейчас думает. Но судя по тому, как загорелись его глаза, которые просто пожирали эту бутылку с вискарём, я понял, что он сможет прожить один день без еды. -Принцесса, ты просто солнышко! Иди сюда, будем пить! Знаете. Наверное, вискарь был не очень хорошей идеей. И вы сейчас поймёте, почему. -Принцесса, - Пак закинул руку мне на плечо. – Правда звёзды красивые на небе? -Правда. А звёзды и правда были красивые. -Бэк, а ты тоже красивый. Не пойми меня не правильно. Я, наверное, просто слишком пьян. Но ты действительно красивый. И я завидую тебе чистой мужской завистью! – И смеётся. А я смотрю. Смотрю, как он закидывает голову назад. Смотрю, как двигается его кадык. Смотрю, как он щурит свои глаза. И слушаю, как его приятный бас разлетается по округе. И, знаете, вискарь нельзя пить двум парням, у которых давно не было какой-либо сексуальной близости. Особенно, когда они только вдвоём. Потому что я просто опрокидываю его на спину и смотрю в его глаза. В его чертовски красивые глаза. -А ты, Пак Чанёль, полный урод, понял? Он издаёт короткий смешок и целует меня. О Господи, да, он сам целует меня. Знаете, обстановка, на самом деле, была полным дерьмом. Наш первый поцелуй мог бы быть и романтичнее. Но я, в общем-то, не жалуюсь. Этот поцелуй не был нежным, от него не летали бабочки в животе, но. Из-за недостатка внимания все эти месяцы этот поцелуй казался мне лучшим поцелуем в моей жизни. И алкоголь здесь, я уверен, сыграл не последнюю роль. К слову, Пак Чанёль действительно целуется чертовски хорошо. Но поцелуй – это одно дело, а когда его рука лезет к тебе в штаны – другое. -Ты придурок? – В самые губы. -Да ладно тебе, принцесса. Сейчас мы займёмся худшим сексом в нашей жизни, а потом проживём короткую и несчастную жизнь. Зато вместе. Ну же, не ломайся. Мы оба этого хотим. И знаете, не поспоришь. И вообще, как можно произнести такую длинную речь в алкогольном опьянении, при этом в полувозбужденном состоянии? Завидую. В общем, больше сопротивляться я не мог. С таким желанием, как меня целует сейчас Чанёль, меня еще никто не целовал. И его огромные руки, которые гладят мою спину и бока, немного задирая одежду, заставляли биться в экстазе. И это всего лишь его руки на моих боках! Его язык очерчивал мои губы, а пальцы то поднимались наверх и царапали мои лопатки, то спускались вниз и сжимали мою задницу. В конце концов, ему надоело то, что я просто лежу на нём и ёрзаю на его члене, поэтому он просто опрокинул меня на холодную землю и навис сверху, раздвинув мои ноги. -Пак Чанёль, ты чёртов мудак. -Я знаю, принцесса. – Улыбка, подмигивание, поцелуй. Во время поцелуя он снова гладит моё тело, но уже с явным намерением снять с меня эту старую, вонючую кофту. У него это получается сделать удивительно быстро, и теперь я наслаждаюсь его горячими руками на своём холодном теле. Кажется, я стону, и кажется, уже давно. А Паку это безумно нравится, это вино по его оттопыренной ширинке. В то время, пока я залипал на его оттопыренную ширинку, я сам остался без штанов. Немного некомфортно лежать почти голым под тем, кто полностью одет. И я это очень быстро исправляю. Лежать на бетонной плите голой спиной не очень приятно. Кажется, Чанёль это понимает и подкладывает мне под спину две кофты: мою и его. Заботливый, чтоб его. А он всё еще целует меня. Его рука гладит мой живот, постепенно опускаясь всё ниже и ниже, пока не задевает кромку моего белья. Он еще раз огладил дорожку волос, ведущую под мои трусы, и последовал туда, куда она ведет. Когда его рука коснулась моего члена, я, кажется, издал самый громкий стон за сегодня. Удовлетворять себя самостоятельно, тем более ледяными руками, не так круто. Куда лучше, когда горячая ладонь скользит по твоему возбуждённому члену вверх-вниз. Я в ответ царапаю его спину. Кажется, ему довольно больно, потому что он шипит в поцелуй и до крови прокусывает мою губу. Что ж, ну ладно. Я немного пропускаю тот момент, когда мы оба остаёмся без нижнего белья. И знаете, что я вам скажу? Пак Чанёль довольно большой. Я уже представляю, как буду рваться, принимая его в себя. -Принцесса, потерпи, будет больно. Я только киваю, хоть и не соображаю, что он мне сказал. Он плюёт на свою ладонь и приставляет влажный палец к моему анусу. Я смотрю на всё это с ледяным спокойствием. Я, наверное, странный. Когда он начинаем вводить в меня свой палец, я понимаю, что моему ледяному спокойствию пришел конец. Потому что это, блять, больно. Я шиплю и пытаюсь его ударить, но он крепко меня держит. -Поверь, детка, если я просто войду в тебя, не растянув тебя перед этим, будет в тысячу раз больнее. И я поверил. Поэтому позволил вставить в себя еще один палец. И даже позволил двигать ими в себе. И, чёрт возьми, я не знаю, что это было, но я кричал, как ненормальный. Потому что это было настолько хорошо, будто я умер и попал в рай. Хреновое сравнение, но в голову в такие моменты приходит мало что дельного. И вот, его пальцы во мне, и это смотрится чертовски пошло. И чертовски сексуально. И я правда готов забить на всё и просто насадиться на его огромный член. В общем, мне даже просить не пришлось. Этот чёртов заботливый Пак Чанёль сам лёг на бетон, а меня посадил на себя и сказал, чтобы я делал всё сам. В общем, я не против. Я взял в руку его член (который мне вдруг захотелось облизать, но я решил, что сделаю это потом) и направил прямиком в свой разработанный анальный проход. Знаете, я уже пожалел о том, что Пак заставил меня делать всё самому. Как только его головка зашла в меня, мне захотелось плакать, потому что это чертовски больно. И я уже хотел соскочить с него и бросить всё это дело нахер, но его крепкие руки не дали мне даже двинуться. Он держал меня за бока и медленно насаживал на свой член. Я кричал, просил его прекратить, но он только шептал, что скоро будет хорошо. В конце концов, он вошел в меня до основания и дал время привыкнуть к себе. В это время он притянул меня к себе и поцеловал. И знаете, на этот раз он поцеловал меня нежно, и как раз так, что бабочки в животе летали. Хотя, может это были не бабочки, а всего лишь его огромный член. Кто его знает. В любом случае, он сцеловывал капельки слёз с моего лица и говорил, что всё хорошо. Что он рядом. И теперь плакать хотелось не от боли, а от этих слов. Но я держался. Спустя где-то минуту он всё же начал двигаться. Господи, это так ужасно больно и неприятно, как вообще парни этим занимаются? Я думал так. Ровно до того момента, как он опять задел простату. И на этот раз не пальцем, а членом. И, черт возьми, это куда приятнее, чем когда тебя ебут пальцами. Он двигался медленно и аккуратно, но когда я начал стонать в такт его движениям – сорвался. Он вбивался в меня так, как будто это последний секс в его жизни (хотя кто знает). Его руки оставляли синяки на моих боках, а его губы и зубы оставляли синяки на моих ключицах и шее. Его член каждый раз задевал простату, и я каждый раз просто кричал от удовольствия, потому что это лучший секс в моей жизни. Первый секс с парнем оказался лучшим. Теперь и понимаю геев. Они чертовски счастливые люди. Потому что то, как ебёт меня Пак Чанёль не назовёшь иначе, как раем. Я кончил, так и не притронувшись к себе, и это, чёрт возьми, так прекрасно. Пак Чанёль, в свою очередь кончил прямо в меня, и я, по пьяни, подумал, что залетел. Но эти мысли ушли сразу же, как только Пак притянул меня к себе. Знаете, так нежно, трепетно. Чёрт, я почти расплылся кавайной лужицей. Кажется, так мы и заснули. И проснулся я утром один. Зато под пледом. Но один. Откуда этот пидарас надыбал здесь плед? И куда, блять, свалил? Я только начал подыматься, как адская боль в пояснице положила меня обратно. Кажется, я даже вскрикнул. -А вчера ночью ты кричал громче. Пак Чанёль, ты смеешь усмехаться сейчас? -Вчера мне было немного приятнее, чем сейчас. -В любом случае, тебе пора вставать. Сюда скоро придут Псы. Я помогу тебе одеться. Знаете, а ведь я на самом деле успел подумать, что он просто кинул меня и ушел. Так ведь обычно бывает в подобных ситуациях. Но нет. Он здесь. И даже помогает мне натягивать трусы на мой тощий зад (который, по его словам, невероятно упругий и классный). После того, как он помог мне одеться, он помог мне подняться. А потом помог идти. А потом просто закинул на плечо и пошел сам. Я не уверен, что так правильно, но пусть будет так. Мне вполне комфортно, и ему, судя по всему, тоже. -Бэк, у тебя были мысли с утра, что я ушел? -Да. -А то, что ты укрыт пледом, тебя не смутило? -Я мог бы воспринять это как прощальный подарок. Пак бы согнулся пополам от смеха, если бы не я на его плече. -Чёрт, Бэк. Это же даже звучит смешно. Я ведь не способен на такое. -А кто тебя знает. -Ты меня знаешь. И поверь, ты теперь мой. И хрен я тебя отпущу куда-нибудь одного. И только попробуй сбежать от меня. -Пак, прекрати. Мне некуда идти, и ты это прекрасно знаешь. -Тогда просто будь со мной и цени меня так же, как я ценю тебя. -Пак, ты банальный. -Зато честный, принцесса. В общем, так мы и шли. За бессмысленными разговорами и признаниями. О тех пор, пока не увидели впереди машину. Пак, а ну живо в укрытие! Вот туда, за это стену! Там я с него и слез. Машина ехала чертовски медленно. Медленнее, чем они ездят обычно. -Бэк. Может, мы её остановим? -Ты совсем из ума вышел? Каким образом? -Доверься мне, ладно? Я не знаю, как я ему доверился, но уже минут через пять водитель и двое охранников были мертвы. -Пак, открывай двери. В грузовике абсолютно точно были люди. И мы только что их спасли. Супер герои, блять. Пак открыл двери грузовика. На нас смотрели семь парней, не старше нас. Они были побиты и измучены. Кажется, им даже было плевать на то, кто мы и почему их охрана лежит за нами в луже крови. -Ну что, мальчики, добро пожаловать на свободу! – они моего энтузиазма не разделили. Кажется, что они вообще были не здесь. Странные они, эти парнишки из грузовика.