Amarillo

Девяносто миль в час. Напряжённый гул мотора. Твёрдая обивка руля. Выключенный навигатор. Тёмная змейка дороги впереди, подсвечиваемая белыми фарами. Горный хайвэй. Поздний вечер. Чёрное звёздное небо. Разрозненные мысли в голове.  Кажется, моя нога приросла к педали газа. Я практически не торможу. Бесконечно длинный прямой путь во тьме. Я уже потерял счёт времени. Сколько я еду? Десять минут? Час? Стрелка спидометра подрагивает, медленно ползя вверх. Свет фар изредка падает на проносящиеся мимо знаки ограничения скорости. Плевать.  Казённый Бьюик, конечно, ни в какое сравнение не идёт со стремительной Стайло, но, как говорится, выбора у меня не было. Я запрыгнул в авто сразу после окончания выступления. Сослался на одно срочное дело. Пришлось выдумывать на ходу. Нудл мне не поверила, слишком хорошо меня знает. Но ничего не сказала, за это ей спасибо.  Мобильник, брошенный на соседнее кресло, оживает, завибрировав в танце с мелодией. Нет, не хочу отвечать на звонок. Что я услышу в ответ? Угрозы и приказ вернуться. Да, именно приказ, а не просьбу. Неужели так трудно просто попросить? Произнести лишь пару простых слов? Нет, он никогда так не сделает. Для Нудл, думаю, он смог бы, скрипя сердцем и зубами, сделать подобное. В крайнем случае. Но только не для меня. Кто я для него? Всего лишь живой инструмент, составляющая часть механизма, без которого у нашей группы не было бы такого успеха. А инструмент - это только вещь, которой можно распоряжаться как вздумает. Можно положить на полку и не трогать. Можно достать и пользоваться. Можно ударить о стену и поломать. Делай, что душе угодно. Потому что у вещи нет права голоса или выбора. Она принадлежит хозяину.  Я сильнее сжимаю руль. Мобильник умолкает. Дорога становится уже и разделяется всего на две полосы. Для меня и машин навстречу, которых я изредка встречаю. Я не знаю дороги, я не знаю, где я. Я просто еду вперёд. Бегу от того, что оставил позади. Но чем дальше я продвигаюсь, тем всё яснее понимаю, как я был не прав, что затеял эту авантюру. Что меня ждёт там, впереди? Ничего. Я чужой здесь. И всегда буду. Я чужой на этой дороге, в этой стране. Я бегу не от своего настоящего. Я бегу от самого себя. Но как можно убежать от самого себя? Как можно предать собственное сердце, которое сжатой болью пронзает грудную клетку? После сегодняшнего выступления мне стало совсем плохо. Буквально мы ушли за сцену, как у меня из носа пошла кровь. Такого со мной не приключалось ещё со времён зелёного детства. У Нудл нашлись одноразовые салфетки и она одолжила мне их. Несколько капель упало на мою белую майку, отчего Мёрдок тут же сделал язвительный комментарий. Куда же без этого. И так хреново, а этот тип ещё находит время острить. Я же только промолчал. Как всегда. Жалкое зрелище.  Наконец, я решаю, что хватит. Впопыхах организованное бегство не может длиться вечно. Я плавно опускаю ботинок на педаль тормоза. Бьюик тяжело вздыхает и теряет силу ускорения. Колёса крутятся всё ленивей. Я даю вправо, прижимаясь почти вплотную к металлическому бордюру ограждения.  Поворачиваю ключ зажигания. Двигатель глохнет. Сижу в абсолютной тишине и неподвижности. Слышу своё сдавленное дыхание. Чувствую дрожащие пальцы, всё ещё сжимающие руль. Давлюсь немым криком от нарастающей головной боли.  Открыв дверь, я выхожу из автомобиля. Холодный свежий воздух бьёт в ноздри, проникая в лёгкие и отрезвляя рассудок. Я облокачиваюсь о перила ограждения и смотрю в иссиня-чёрную даль. Мерцание выключенных фар не мешает глазам привыкнуть к естественному ночному освещению. Полная луна на чистом небе поливает серебристыми лентами верхушки гор. Горы молчат, но я знаю, что они не спят в этот поздний час. Они дышат и говорят мне. Они осуждают меня. Я покорно принимаю их слова. Я знаю, что сбился с пути. Со своего жизненного пути, и мне необходимо найти дорогу домой. Дорогу туда, где меня поймут и простят. Не сразу. Со временем. Поначалу будет больно. Но мне не привыкать. Мне больно уже сейчас, и я терплю эту боль, ощущаю её каждой клеткой организма, каждой частичкой искалеченной души.  Я запускаю руки в карманы джинсов, чувствуя, как по позвоночнику проносится волна холода. Тонкая одёжка не может согреть меня в эту октябрьскую ночь. Мне не видно, но наверняка на самых высоких пиках гор лежит снег. Я ёжусь и покрываюсь мурашками. Не хватало подхватить воспаление лёгких. Как же глупо. Понимаю, что веду себя не как тридцатидвухлетний мужчина, а как самонадеянный тупой подросток. Уже от самой этой мысли становится противно.  Могучие горы безмолвно ведают мне свою историю. Я продолжаю внимать, не чётко осознавая, что это происходит в моей гудящей голове. Они предлагают мне вернуться. Направиться назад. Я никогда не принадлежал этому месту и никогда не буду. Я другой. Я разваливаюсь на части здесь. Скоро от меня останется лишь горсть пепла, потому что я сгорю изнутри, если ещё немного задержусь. Я скучаю по дому.  Кого винить за то, кем я стал? Только единственного себя. Это моя личная вина, это рамки, в которые я сам себя же и загнал. Загнал в угол, и теперь уже не выбраться. Это стало моим образом жизни. Менять что-то? На такие изредка просыпающиеся порывы вердикт "а зачем?" перерубает наточенным клином все лишние попытки. Действительно, зачем менять то, к чему ты привык по своей же вине и характеру?  Чувствую, что окончательно замерзаю. Сажусь в машину, захлопываю дверь и поворачиваю ключ. Авто тихо рычит и заводится. Включаю фары и смотрю через стекло. Серое пятно асфальта, а дальше непроглядный мрак. Угольно-неизвестный. Как и моё будущее. В чём-то мы похожи.  Переключаю передачу и опускаю ступню на педаль газа, плавно прокручивая руль. Развернув авто, я вздыхаю и начинаю ехать в обратном направлении, постепенно набирая скорость.  Продрогшее тело миллиметр за миллиметром отогревается. Головная боль усиливается, пульсируя в мозгу нервным маятником. Сухим немигающим взглядом пялюсь вперёд. Хотя, что я там разгляжу.  Мысль крутится вокруг моего возвращения. Как они отреагируют? Нудл, конечно же, бросится ко мне, не переставая задавать вопросы, попутно жалея и ругая меня. Немногословный Рассел лишь укоризненно посмотрит и покачает головой. А Мёрдок... С ним сложнее всего. Наверняка он сорвётся. Только бы не разбил мне лицо, иначе как я покажусь на сцене, ведь следующий наш выход уже через два дня. Но целым и невредимым мне не выбраться, это точно. Может, всё ограничится парой сломанных рёбер? Нет, это крайности. Мёрдок не станет так поступать сейчас. Он удержит свою ярость, а отыграется на мне после, когда мы вернёмся домой.  Домой...  Проснувшийся мобильник надрывается, сдвигаясь к краю сиденья. Я беру телефон в руки, не отрывая взгляда от дороги, и нажимаю на кнопку.  - Какого дьявола, ты где?! - кричит мне в ухо басист.  - Я... Я возвращаюсь, - тихо отвечаю я.  В трубке на секунду повисла тишина. Я сглатываю, не в силах больше ждать это мучительное молчание, и готовлюсь к взрыву. - Быстро, - на удивление спокойно отвечает Мёрдок. - Непростительная выходка. Ты заработал себе большие проблемы.  Частые гудки. Я нажимаю на отбой и бросаю мобильник на привычное место.  Я надавливаю на педаль, несясь ещё быстрее, будто увеличенная скорость сократит мои "большие проблемы". Просто смешно. Но почему-то смеяться совершенно не хочется. Даже наоборот. Сам виноват. В который раз повторяю это. Сорвался с места, поломал систему - теперь получай то, что заслужил. Из этого замкнутого круга не выкарабкаться. А если попытаться, станет только хуже. Я неоднократно проверял это на собственной шкуре. И вот уже через несколько десятков миль проверю ещё раз.  Завтра мы покидаем Техас и отправляемся в другой штат. И снова будет ярко-освещённая сцена с огромным экраном, заставленная различной аппаратурой. Толпы фанатов, подпевающие заученные слова любимых песен. Вспышки камер, до слёз слепящие глаза. Восторг, упоение и трепет. Ведь всем нужно шоу. Все любят музыкальную эйфорию, проникающую через поры кожи и слуховой аппарат, и несущуюся по венам в самое сердце, заставляя его биться в ритме музыки. Мы даём людям то, чего они хотят. Но мало кто знает, что происходит, когда всё заканчивается. Все расходятся, а мы вчетвером остаёмся. Мы живём вместе, строим планы на будущее. Конфликтуем. Вроде бы, всё, как у остальных. Не лучше и не хуже. Может, мы настолько привыкли к нашим взаимоотношениям, что со стороны это всё кажется дикостью? Наверное. Но что есть, то и есть. Это наш образ жизни, мы привыкли к этому.  В родном доме всё кажется привычным. Но здесь - нет. Чувствую, что ностальгия выведет меня из ума. Если бы не это, я бы не совершил сегодня такую глупость. Зря я это затеял. Хотя, не зря. Ощущение мнимой расслабленности и спокойствия затерялось где-то в глубине моей одинокой души. Безответственный побег прошёл не впустую. И не важно, какое после этого будет для меня наказание, главное, я немного вдохнул в себя то, что на какое-то время позволит не расклеиться и остаться самим собой.  На какое-то время. До того момента, пока я не вернусь домой.