К слову о контроле

      Обращаться с картами – занятие Джека. Только он умеет немыслимыми движениями крутить и вертеть колоду, рассыпать карты тебе под ноги и собирать у тебя над головой, раскидывать по углам комнаты, сжигая их в прах, и воссоздавать заново, вынимая у тебя из-за уха. Уайлдер делает это мастерски, так, как не смог бы никто другой – и потому учиться его фокусам перед кражей чипа нереально сложно.       Дэнни уже забыл, каково это – ощущать под рукой крапленую колоду и вращать меж пальцами тоненькую полоску карты. Ощущение при этом возникает такое, будто бы ты способен контролировать мир при помощи этой странной вещицы: или судьбу кому по ней рассказать, или состояния в миллиард лишить, или же – на крайний случай – нанести сильное увечье правильным и резким броском. Удивительные эмоции теплятся в сердце, но нельзя допустить, чтобы они вырвались наружу – сопернику о многом расскажет твоя хитрая улыбка или бегающие глаза.       Джей понимал, почему искренне радуется Джек, обучая их его любимым и необходимым для выполнения задания приемам – в эти короткие мгновения он становится буквально ментором всей команды, направляя их к верному результату. Он контролирует их. И Атлас нервничал лишь больше, зная, что система, созданная и сплоченная его силами, подчиняется другому. А еще, признаем честно, ему вовсе не нравились игривые взгляды Лулы в сторону вора. Потому что она очень мешает ему командовать. Именно.       Дэниел нашел Уайлдера посреди ночи в просторном зале, который они определили себе под тренировки: Джек стоял напротив барной стойки и ловкими движениями резал картами лежащий на ней банан. Зрелище забавляло и тревожило одновременно – банан распадался моментально под заточенными краями, а лицо Джека было слишком напряженно, чтобы поверить в то, что он просто развлекался в час ночи этим нелепым занятием.       – Джек, – позвал Дэнни и остановился рядом, провел рукой по голове, отмечая обыденно, что длинных вихрастых волос он лишился давно.       Парень обернулся сразу, словно бы именно этого – тихого и доверчивого зова – он ждал всю свою сознательную жизнь, и улыбнулся устало.       – Тоже не спится? – Спросил он, присаживаясь у той самой стойки и подавая иллюзионисту на пробу разрезанный на ровные четвертинки фрукт.       – Интересно, – вместо ответа хмыкнул Дэнни.       – Вот бы и с охранниками можно было бы так просто разделаться. – Вздохнул вор, словно бы выкладывая на стол все свои потайные сомнения, но Атлас точно знал: его тревожит что-то другое.       – Увы, – повел плечами фокусник, – но это дела не меняет. Тебе стоит пойти спать – у нас только сутки на последние подготовки, и ты нужен мне бодрым и улыбающимся.       Будто бы решив что-то для себя – или, напротив, начисто забыв о том, что спустился глотнуть воды, чтобы смочить пересохшее горло, Джей повернулся и направился к лестнице на верхний этаж, где расположены были их спальни.       – Я и есть такой, – фыркнул ему вслед Джек, но со стула все же поднялся, – слушай, Дэнни,…       – А? – Маг задержался на первой ступеньке, но потом махнул рукой, выкидывая шкурку съеденного фрукта. – Поговорим с утра, на свежую голову, а то я уже даже забыл, зачем спускался, совсем рассеянный стал!..       Джек кивнул рассеянно, и выражение лица его приняло несколько потерянный вид, настолько милый, что Дэнни снова остановился, глянул вниз, перевесившись через перила, и требовательно поднял палец:       – Ложись ты все-таки, – ворчливо посоветовал он и словно бы вскользь заметил: – и если я еще раз увижу руку Лулы у твоей филейной части – пусть даже случайно! – я буду вынужден запереть тебя в спальне ровно до того момента, как пора будет выдвигаться на «дело»…       Дэнни резко повернулся на носках туфель и поспешной походкой двинулся к своей двери, надеясь достигнуть деревянной створки прежде, чем пожалеет о сказанном. В голове его уже вертелись сотни мыслей и идей о том, как свести последнюю фразу к шутке про неусыпный контроль, и он искренне надеялся, что Уайлдер не додумается ничего спросить, разрушив все смутные иллюзии.       И он не ошибся: Уайлдер и не собирался уточнять его двусмысленные слова, но лишь скрипнула дверь, как иллюзионист опустился обратно на стул – и широко улыбнулся.       На следующее утро Атлас обнаружил Джека в своей кровати нежно прильнувшим к своей собственной спине – и предпочел даже не шевелиться, чтобы не упустить призрачный момент счастья. Но стоило его голове снова коснуться подушки, как ухо обожгло горячим дыханием:        – К слову о контроле, Дэнни, – прошептал Джек, ласково вычерчивая пальцами на плече мага дивные знаки, – я всегда был подвластен только твоей руке, и никакая Лула этого не изменит.       Сердце в груди Джея радостно пропустило удар, и он накрыл чужую руку своей.