Призрачное чудо

— Так я заеду за тобой в семь? — Блейн, тут идти четыре квартала. И если ты планируешь пить, то где ты потом оставишь машину? К тому же, ты не знаешь, где именно я живу, так что я сам к тебе приду. Блейн пожал плечами, даже если Курт не мог его видеть, ведь они говорили по телефону, а затем так же бессмысленно кивнул. — Ну хорошо. Тогда у тебя есть еще пару часов на сборы. Ты уже придумал, что наденешь? — Ты все увидишь. Не спеши, — Курт улыбнулся, Блейн почувствовал это даже в телефонном разговоре. — До встречи. — До встречи, Курт. Блейн вздохнул, ощущая приятный трепет в груди, и включил телевизор. Он явно собирался быстрее, чем Курт, а если ему и заезжать за ним не было нужды, то вообще можно начать собираться за полчаса. Хотя Блейну и хотелось вскочить и побежать собираться прямо сейчас. Он уже понял по Курту, что тот — большой перфекционист, и любит все доводить до совершенства. Особенно то, что касается его внешнего вида и окружающих его вещей. Поэтому, наверное, Курт так болезненно воспринимал то свое физическое несовершенство, отличие, о котором он все еще не рассказал Блейну, а тот и не думал давить. Исходя из всего этого, Блейну тоже стоило хорошенько подготовиться. Он вообще-то любил наряжаться, у него было хорошее чувство вкуса и дорогие вещи, так что он не сомневался в том, что будет выглядеть неплохо. Но для Курта ему хотелось выглядеть идеально. Словно тот еще не проявлял к нему всяческого интереса, в самом деле. Блейн выключил телевизор и улыбнулся сам себе. Боже, он уже понимал, куда все это движется, и не хотел останавливаться. Но он также и не хотел спешить. Ему нравилась каждая встреча с Куртом, каждый час рядом. Нравилось, что они постепенно узнавали друг друга, рассказывали истории. Смешные. Или не очень. Детство Курта было тяжелым, эмоционально сложным, даже если они не нуждались в еде или что еще. И поэтому Блейну особенно сильно хотелось разукрасить его «сегодня», дать почувствовать, что такое жизнь вообще, какой она бывает. И хорошо, даже хорошо, что Курт был таким юным. С одной стороны, все домашние беды знатно закалили его, сделали более взрослым, поэтому Блейн иногда совсем не ощущал разницы. С другой стороны, он был еще очень молодым, даже юным, он еще готов был простить эту жизнь и узнать очень многое. И Блейн был счастлив уже сейчас быть рядом с ним. Загадывать ему не хотелось, относительно своей жизни он старался не делать этого в последнее время, но ему хотелось верить, что они с Куртом будут рядом на долгие-долгие годы. Когда в дверь постучали, Блейн как раз заканчивал с прической. Он выбрал достаточно простой и классический для подобных вечеринок внешний вид: тонкие бежевые брюки, голубую рубашку с парочкой расстегнутых верхних пуговиц и подвернутыми рукавами, а также тонкие тряпичные коричневые кеды. Мужчина быстро спустился вниз и распахнул дверь, окидывая Курта взглядом и широко улыбаясь. — Вау! — Вау? Курт улыбнулся скромно, но довольно. Он точно знал, что выглядит великолепно. — Вау! Совершенно точно вау! Курт надел темно-синие шорты до середины бедра с изящными отворотами, а также белоснежную рубашку с коротким рукавом, на котором тоже было расстегнуто пару верхних пуговок, но в кармане которой был спрятан стильный и изящный шелковый платочек. А еще Курт тоже надел кеды, но белые, и выглядел в этом всем как настоящая мечта. Он казался немного старше своих лет, а длинные стройные ноги все никак не позволяли Блейну отвести от них взгляд… — Судя по тому, как ты пялишься на меня, я могу верить твоим словам, — хихикнул Курт. — И ты тоже выглядишь прекрасно. Просто замечательно. И раз уж мы такие красивые, то можем идти. Я приготовил закуску, кстати. Возьмешь выпивку? Даже если я не планирую пить, я помню, о чем тебя просил Джейсон. Через пятнадцать минут они уже постучали в нужную дверь и Курт быстро вцепился в руку Блейна, даже если для этого ему пришлось взять все судки с закусками в другую, а это было сложно. Курт реально постарался приготовить немало всего разного и, наверняка, вкусного. — Вы пришли! Ура! — на пороге их встретила миловидная рыженькая девушка. Очевидно, Эйприл. А следом вышел и улыбающийся Джексон, который сразу же протянул Блейну пиво. Блейн был не большим фанатом этого напитка, но одна маленькая банка ничего не испортит, в конце концов. — Проходите к бассейну, там уже собирается народ и звучит музыка. — Ух ты, Курт, ты столько всего классного приготовил! Неужели сам? Все ограничились мини-пиццей и наггетсами, а ты… класс! — воскликнула Эйприл, распаковав судки Курта, от чего тот зарделся. — Спасибо. Да. Я люблю готовить. — И делаешь это очень вкусно! — добавил Блейн с улыбкой и легонько подтолкнул Курта к выходу на задний двор. Было видно, что тот нервничает, но Блейн хотел показать, что он рядом. — Не люблю запах пива, папа часто его пьет, — тихо сообщил Курт по дороге к бассейну, выпрямляя плечи и стараясь держаться молодцом. — Понял, — кивнул Блейн и оставил пиво на ближайшем столике. Так, чтобы никто не заметил. Людей было немало, человек пятнадцать уже собралось вокруг бассейна с бокалами, и много кого Блейн знал из больницы, так что махал рукой им. А к нескольким самым адекватным, в ком не сомневался, даже подошел и представил Курта. Надо было отдать ему должное, тот держался молодцом. Немного даже слишком, потому что его спина была ровной, как доска, а улыбка чуть более натянутой, чем следовала. После ряда приветствий и знакомств, Блейн захватил стакан сока для Курта и стакан пунша для себя и отвел юношу в сторону, чтобы тот смог выдохнуть. На улице уже темнело, музыка стала громче, и никто особо не обращал на них внимания. Ну или только Блейну так казалось? — Ну как ты? — Ничего. — А если серьезно? — Они… смотрят, — вздохнул Курт. — И я знаю, о чем они думают. Может не все, но многие. Думают, что это тот шизик, сын такой же мамаши, которая фактически покончила с собой, отказавшись от всякого лечения. Которая не пускала его никуда, которая превратила его во фрика… И вот он такой весь… — Красивый, — дополнил Блейн, мягко приобнимая Курта за талию одной рукой, поскольку во второй был стакан. Ему было плевать, кто что подумает или скажет. Может быть, потому что это было не его общество, оно было чужим и незнакомым и таким же был для него и Блейн. Он появился, а затем исчезнет. И ему было плевать, что о нем подумают тут. Впрочем, он был почти уверен, что окажись они на аналогичной вечеринке в Нью-Йорке, он вел бы себя с Куртом так же. — Да, у тебя было сложное детство, в котором ты не виноват. И мама твоя не виновата в своей болезни, ведь она делала это не по доброй воле. Блейн хотел было добавить, что единственный виновный тут — отец Курта, ведь он здоров, а все равно ничего не делал. Ни для того, чтобы Курт мог социализироваться. Ни для того, чтобы его жена получила необходимую психиатрическую помощь. Но не Блейну было его судить. Да и, в конце концов, то было прошлым, его не изменить. В его силах было изменить настоящее и даже будущее Курта, потому что он этого заслуживал. — Я знаю, — тихо ответил Курт. — И сейчас все думают, что ты сильный. И красивый. И что ты совершенно обычный юноша. Ну разве что с неповторимым вкусом и чувством стиля, а еще фигурой… — протянул Блейн, обнимая Курта чуть крепче и замечая, как затрепетали ресницы того. Черт, он ведь совершенно трезвый, а уже играет с огнем. И он бы не сказал, что делал это лишь для того, чтобы отвлечь и развлечь Курта. Нет. Ему правда нравилось все это. И нравился Курт. — А ты прав, — кивнул мальчик после нескольких минут молчания, пока они просто обнимались и попивали свои напитки. — Я ничего такого не сделал и ни в чем не виноват. И, в отличие от школы, тут взрослые люди. Почти все. И они должны это понимать. — И они понимают, Курт. Так что давай покажем, что мы с тобой — самые обычные, и просто потанцуем? — А давай. Я не лучший танцор, если честно, но с тобой, я уверен, все получится. — Я буду тебя вести. И у них получилось. Получилось танцевать, веселиться, подпевать песням, которые они знали. И люди смотрели на них иначе. В немалой степени, наверное, дело было в спиртном, которым мерно накачивались окружающие, но Блейну удавалось чувствовать себя опьяненным и без алкоголя, от одного только Курта. Было за полночь, когда вдруг стало прохладнее и начал дуть ветер. Блейн, привыкший к почти безветренной погоде, был удивлен этому, а Курт тут же напрягся. Они не танцевали последние минут десять, а просто сидели на надувном диванчике у бассейна и общались, но теперь Курт вдруг стал молчаливым и все оглядывался по сторонам. — Это тропический шторм. Не слишком сильный, иначе бы нас предупредили, но надо возвращаться, если не хочешь остаться тут на ночь или чтобы листом с крыши прилетело, — пробурчал Курт, вздыхая. — Тогда пошли домой? Ты же останешься у меня сегодня опять? — Если только ты не против. — Я не против, Курт. Блейн приобнял мальчика за плечи, когда они поднялись, и направились к Джейсону и Эйприл, чтобы поблагодарить за вечер и попрощаться. Все равно Блейна уже тянуло в сон. Он был слишком взрослым для таких вечеринок до утра, да и Курт был не похож на того, кого заинтересовало бы подобное. — Я ненавижу шторм. И дождь. Будет сильная гроза, все будет греметь, шуметь, завывать, — пробурчал опять Курт, ежась от порывов ветра, пока они шли в сторону дома Блейна. — Мы будем в доме, закроем все окна, и будет тихо. Если захочешь, включим музыку. — Просто… не пугайся, если этой ночью я все-таки окажусь на пороге твоей спальне с одеялом. Может быть, я даже не проснусь, а прям во сне и пойду. Но ты, если что, всегда можешь разбудить меня и выставить за дверь, — тут же добавил Курт, словно испугавшись своей наглости. — Я не стану, Курт. Обещаю.