Сновидец

Сны его похожи один на другой — черная пустота, у которой нет ни дна, ни потолка, только мелкие белые звезды мерцают где-то по сторонам, то приближаясь, то отдаляясь. Мукуро тянет к ним руки, но звезды слишком далеко, а ноги ходить отказываются. Мукуро злится на них. — Черт возьми, это же сон! Во сне все возможно! Почему вы не двигаетесь?! — хочется ему закричать, но голос тоже не слушается. В этом бесконечном пространстве нет ничего — звуков, воздуха, ощущений. Только звезды, и они, кажется, насмехаются над несчастным гостем. В первый раз Мукуро проснулся от собственных слез. Он уже давно не плакал, находя это занятие совершенно бессмысленным. Что могут дать слезы? Ничего. Даже успокоения они не принесут. А в тот момент он лежал и размазываал соленые капли по щекам пальцами, причитая: — Так не честно. Просто не честно. Никто бы не назвал Мукуро слабым, никто бы не стал его жалеть. Но тогда ему очень хотелось уткнуться чей-нибудь живот и почувствовать на своей макушке мягкие касания чьих-нибудь пальцев. Он даже представляет их — осторожные, ласковые. И голос он тоже представляет таким, какой никогда не слышал — нежным и тихим. Так говорила бы она — его единственное совершенство, которое ему никогда не встретить. Через десять минут Мукуро вспоминает, что слезы ни к чему не приводят, и глубоко вздыхает. За окном поднимается солнце. — Здравствуй, очередной день моего бесконечного сидения в этой яме. Мукуро очень любит книги. В сущности, у него не так уж много выбора, что любить. Иногда он рисует, но прекрасно осознает, что его картины — это никому не нужный мусор. Но он продолжает рисовать, выводя бессмысленные линии, как отражение спутанного клубка собственных чувств и ощущений. Мукуро не пытается его распутать — это никому не нужно, а так проще жить. Когда-то, в детстве, он неплохо пел, но певцы с тряпками вместо ног не нравятся публике. Признаться честно, единственное, на что они способны — это вызывать жалость, а уж ее-то Рокудо навидался по уши. Поэтому он поет только для себя, начиная каждый свой день с какой-нибудь незатейливой веселой песенки, как будто пытаясь заставить себя поверить, что все в порядке. Ведь надо же отвечать на редкие вопросы о самочувствии именно так. И верить нужно, чтобы люди не чувствовали фальши, и не переспрашивали. Им, в сущности, не очень это все интересно, но правила приличия кто-то зачем-то придумал, и этого кого-то Мукуро хотелось бы удушить в колыбели. Мукуро встречает каждый свой новый день песней, потому что знает — никто не услышит его. Потому что его день начинается в полночь. Со временем, Мукуро перестал злиться на сны, и осознал, что злость тормозит прогресс. Однажды, совсем внезапно, ему удается сделать первый шаг в сторону одной небольшой кучки звезд, тесно столпившихся рядом друг с другом. Они соприкасаются тонкими лучиками света, и Мукуро впервые ощущает во сне тепло. От этого тепла замирает сердце, и Рокудо тянет руку, нелепо поглаживая одну звезду. Она ускользает, и он успевает только заметить, что звезда смотрит на него пронзительным фиолетовым взглядом. Он автоматически пытается поймать ее, но падает и накрывает собой другую — беспорядочно дергающуюся в его нелепом объятии и внезапно взрывающуюся яркой вспышкой дневного света. Мукуро не сразу осознает, что сидит на траве в каком-то парке. На улице солнце вперемешку с дождем, и капли барабанят по крыше беседки, так милосердно спрятавшей его от вредной стихии. Рокудо сначала встает, и только потом понимает, что ноги слушаются его, как будто никогда и не происходило ничего ужасного. Слух улавливает чьи-то голоса, и Мукуро просто спешит на источник звука. Он даже не задумывается, зачем он бежит туда. Просто слишком редко он слышит людей, а это все — галлюцинация нормальной жизни — может закончиться в любой момент. Шум идет от небольшой группки людей, и в основном его создает мелкий мальчишка лет семи, в смешном пятнистом костюмчике: — Ламбо-сан хочет мороженого! Мальчик забавно топает ножкой и уже, кажется, готов разрыдаться. На лицах сопровождающих его подростков явно поселилась обреченность. Возможно, она с ними давно, а может и пришла только на сегодня. Ведь мало кто любит приглядывать за маленькими детьми, исключая их родителей, конечно. Мукуро непроизвольно улыбается, глядя на то, как трое мальчишек пытаются успокоить все-таки разревевшегося пацаненка. Двое из них переругиваются между собой, как будто не по-настоящему, а вовсе даже и по привычке. Третий гладит Ламбо-сана по голове и причитает: — Ламбо, ты съел уже четыре штуки. Тебе вредно столько. — Но Ламбо-сан хочет! Рыдания становятся громче, а второй парень — высокий и темноволосый — громко смеется: — Тсуна, ну может пусть будет и пятое? Он же не отстанет. — Придурок, — злится третий, размахивая кулаками во все стороны. — Джудайме и так истратил кучу денег на эту мелкую корову. — Гокудера, ну чего ты злишься? У меня еще остались деньги, я могу купить. Просто такими темпами, мы ни до каких аттракционов сегодня не доберемся. Парнишка, названный Тсуной, поднимается с колен, и смущенно чешет в затылке: — Ямамото, спасибо, я потом отдам тебе... — Да ладно, мы же друзья. Ламбо, пойдем за мороженым. Ямамото поднимает мальчика на руки и уносит куда-то в сторону. Друзья идут за ним, стараясь успеть за быстрым шагом длинных ног и, кажется, о чем-то перешептываются. Мукуро провожает их взглядом и болезненно выдыхает. Друзья. Он бы так хотел, чтобы у него были друзья. В тот раз его внимания больше ничего не привлекает, кроме живой природы. Мукуро бродит между деревьев в глубине парка и старается ощутить каждый шаг. Запомнить, прочувствовать. Он, почему-то, осознает, что все это сон, и он не бесконечен, и вряд ли повторится. Под конец, Мукуро садится около ручейка, стаскивает с себя ботинки и опускает ступни в воду. Он болтает ногами, смеясь, когда мелкие рыбки щиплют за пальцы, а потом откидывается на спину и закрывает глаза. Когда он открывает глаза, то видит темноту своей комнаты и потолок со слегка обвалившейся штукатуркой. Мукуро не плачет и не злится. Он решает, что должен увидеть все это снова. Во второй раз он просто сразу бежит в направлении звезд. Ноги слушаются его, и шаги получаются легкими, пружинистыми. Так он бегал когда-то давно, он помнит, и от удовольствия Мукуро не может отказать себе в паре кругов вокруг яркого скопления. Потом он хватается за звезду и прижимает ее к себе, как будто мурлыкая себе под нос и кружась на носках. Вспышка света заставляет его упасть и зажмуриться, но падение ничуть не страшит. Мукуро открывает глаза прямо в падении, и в ту же секунду ощущает какой-то толчок. Он отлетает в сторону, ударяясь локтем и бедром о песчаную дорожку, и ругается про себя. — Эй, ты в порядке? Мукуро вздрагивает, потому что узнает голос. У него всегда было хорошо со слухом и с памятью, и он точно уверен, что уже слышал его. Он заставляет себя открыть глаза и непринужденно улыбнуться. — Да, все нормально. Карие глаза почти-знакомца смотрят на него так дружелюбно, что Мукуро хочется научиться смотреть так же. На него всегда смотрят или с жалостью, или с ненавистью, и Рокудо давно отвечает тем же. — Помочь встать?! Громкий голос режет по ушам, и Мукуро подпрыгивает. Новый, незнакомый парень, с неправдоподобно белыми волосами, подпрыгивает на месте, явно от избытка энергии, и протягивает руку. Мукуро автоматически цепляется за нее, подскакивая, и тоже улыбается. — Спасибо. — Ты как попал в кусты? — Ямамото смотрит озадаченно, и Мукуро отвечает первое, что приходит в голову. — Да я тут шел, услышал шум и полез. А потом нормально выбраться не смог, — он скашивает глаза вниз на развязанные шнурки, непонятно откуда взявшихся на нем кроссовок, и находит решение. — Зацепился, вот, шнурками, и споткнулся. Парни смеются все вместе, и Мукуро чувствует себя невероятно счастливым от этого простого общения. — Я — Ямамото Такеши, — протягивает руку знакомец, и Мукуро с трудом удерживается от "я знаю". — Я — Сасагава Рехей! — энергично тянется к нему блондин. Рокудо смотрит на две одновременно протянутых руки, и вспоминает сказку про Алису в Стране Чудес. Он пожимает обе руки одновременно. — Рокудо Мукуро. Когда Мукуро просыпается в собственной постели, он чувствует досаду. Когда он засыпал в тени очередных деревьев, едва успев разойтись со своими новыми знакомыми, тело ломило от приятной усталости после длительной пробежки, а сейчас он не чувствует ничего. Все как обычно — отлежал спину и затылок. Мукуро бьет ладонью по матрасу и кричит: — Верните меня обратно! Конечно, его никто не слышит. Экономка приедет только тогда, когда начнет темнеть, такая у них договоренность. Раз за разом, ночь за ночью, Мукуро все больше узнает о том мире, во сне. Он знакомится с новыми людьми, успевает подружиться с ними. Он гуляет по паркам, кормит Ламбо леденцами, спорит с Гокудерой об устройстве мирового порядка, играет в бейсбол с Ямамото, регулярно получая мячом в лоб, но совершенно не страдая от этого. Однажды, он даже знакомится с двумя милыми подружками Тсуны и компании и проводит полдня в качестве консультанта-оценщика новой одежды. Потом они едят пирожные в каком-то кафе, и Мукуро понимает, что ему совсем не скучно. Что все они — такие разные и такие интересные — нужны ему, каждый по-своему. И с каждым разом становится все труднее возвращаться. Пару раз Мукуро задумывался – а что будет, если его попытаются здесь разбудить? Он исчезнет оттуда или здесь решат, что он впал в кому? А потом он решил, что ничего не будет. Вспомнил, что будить, кроме экономки, его здесь, в общем-то, некому. А ей нет особого дела – спит он или нет. До него вообще, если по честному, никому уже нет дела. А однажды приходит она. Это такой обычный день, когда большая часть его новых друзей собирается в очередном парке, чтобы весело провести время вместе. Мукуро бросает мяч Тсуне, смеясь над неловкой попыткой того удержаться на ногах в раскорячку, а потом замирает. Она стоит рядом с Киоко и Хару. У нее фиолетовые короткие волосы и смешной хохолок на макушке. У нее один глаз закрыт повязкой, и добрая-добрая улыбка. И она смотрит на мир глазами той самой звезды, которая так ни разу и не далась Мукуро в руки. Она замечает его взгляд и краснеет, отворачиваясь. А остальные, кажется, замечают его ступор, и толкуют по-своему. — Это Хром, — слышит он рядом с собой пронизанный пониманием голос Ямамото. — Она очень скромная, и первая с тобой не заговорит, поэтому не теряйся. Мукуро выходит из ступора, и мотает головой. Он не станет говорить, что все это бессмысленно, и он здесь — иллюзия. Он знает, что никогда не научится жить только здесь, поэтому не стоит никому давать бессмысленных надежд. Даже себе. Он уходит от них через полчаса, придумав на ходу какую-то нелепую причину. Мукуро снова забирается в глубину парка и долго и лениво кидается камнями в дерево, пытаясь успокоиться. Нужно закрыть глаза и уснуть здесь, чтобы проснуться где-то там, в той жестокой реальности, но он не может себя заставить. Он дожидается момента, когда глаза начинают закрываться сами, и подчиняется потребностям своего организма. А потом он перестает подходить к звездам. Мукуро делает во сне пару шагов и останавливается. — Не нужно, — сказал бы он себе, но говорить здесь так и не получается. Мукуро садится, скрестив ноги, и просто смотрит на звезду с фиолетовыми глазами, пока не просыпается. С пробуждением, он садится при помощи экономки в свое инвалидное кресло, и отправляется в мастерскую, где рисует, снова и снова. На его картинах преобладают фиолетовые краски, и Мукуро прекрасно понимает, что все это означает. Только принимать не хочет. Бессмысленная любовь бессмысленного человека. Она для мироздания ничего не значит. Трель дверного звонка раздается в пустом доме внезапно посреди ночи. Мукуро вздрагивает и поворачивает коляску к двери. Он долго возится с замками, а когда распахивает дверь, замирает от нахлынувшего ужаса. На пороге стоит Гокудера. Он смотрит на него так обыденно, как будто знал. Ожидал увидеть именно то, что видит. — Я так и думал. Впустишь? Гокудера поводит плечом, а Мукуро без слов отъезжает вглубь дома. Хаято переступает порог, захлопывает дверь и опирается на нее спиной. Мукуро не удивляется тому, что его нашли. А тому, кто нашел, он не удивляется тем более. Гокудера всегда казался ему человеком, способным достать что угодно, когда угодно и откуда угодно. А адрес Рокудо – это не такая уж и тайна, скрытая за семью замками. Они молчат. Мукуро хочется многое сказать одному из тех, кто стал его друзьями, но он не знает, как начать. Гокудера первым нарушает молчание. — Я читал о таком. Ты путешествуешь во сне, да? Мукуро кивает, ошеломленный. — Интересно, — хмыкает Гокудера. — Давно ты так? — С девяти лет. Свалился из окна по дурости, повредил позвоночник. Родители переселили сюда, подальше от глаз своих, наняли сиделку. Так и живу. Ему не хочется говорить обо всем этом, он думает, что сейчас получит в ответ очередную жалость или очередное презрение. Но Гокудера задумчиво потирает подбородок и качает головой. — Мы живем в Намимори, ты помнишь еще? Мукуро вскидывает голову в изумлении, а Гокудера усмехается понимающе. — Я им расскажу, если хочешь. Или ты сам? — Ты мне поверил? — Рокудо безумно удивлен, и не собирается этого скрывать. Будь он на месте Гокудеры — решил бы, что какой-то псих, притворяющийся инвалидом, тронулся умом от одиночества. — Я вообще склонен верить во всякую чушь. Гокудера отрывается от двери, открывает ее и собирается выходить: — Я расскажу. Он делает шаг и останавливается, как будто что-то вспомнив. — Да, она спрашивала, придешь ли ты еще. Что мне ответить? Мукуро улыбается широко и светло, чувствуя непонятную легкость в теле. — Я приду. Завтра приду. Он запрокидывает голову и шепчет захлопнувшейся двери. — Я по-настоящему приду. Когда Мукуро подъезжает на коляске к парку, он чувствует все ту же легкость, которая, кажется, никогда не покинет его тело. Шуршание колес по песку заглушается топотом ног, и его окружают со всех сторон. Ребята галдят на все голоса, как будто стараясь перекричать друг друга, а он вертит головой и впитывает происходящее в себя. Гвалт превращается внезапно, и тишина окружает Мукуро теплым коконом. На него смотрят так, как смотрели все эти месяцы, без капли сочувствия. Он хочет рассказать всем, как рад их видеть, но получается только глупо улыбаться. — Ладно, чего мы здесь встали! Рехей подскакивает к коляске сзади и резко везет ее вперед. Ему, кажется, совсем неизвестно понятие «спокойствие». — Ой, мы там Ламбо оставили! — вскрикивает Тсуна и устремляется обратно вглубь парка, Рехей везет Мукуро следом, усиленно пытаясь не ехать слишком быстро. И как-то само собой разумеющимся кажется, что рядом из ниоткуда возникает Хром, и берет Рокудо за руку. За их спинами Гокудера спорит с Ямамото: — С ума сошел? Шамал сколько раз говорил, что лечит только женщин? — Да ладно тебе, уговорить можно кого угодно! Ну ему же будет любопытно! Это обсуждение совершенно не доставляет Мукуро неудобства. Он просто держится за тонкую ладонь Хром и улыбается.