Тонкости Галлифрейской педагогики

Три самых нерадивых ученика Академии, стоявшие в кабинете Борусы, наводили на мысль о трёх базовых цветах видимого спектра. Слева стоял Кощей: крепкий темноволосый мальчишка с красным то ли от злости, то ли от стыда лицом. Боруса искренне надеялся на второе. Рядом с ним стояла Рани, у которой кожа была какого-то нездорового жёлтого цвета. То ли она действительно больна, то ли лицо приобрело такой цвет из-за того, что последнее время девочка в основном занималась экспериментами с плесенью. Третий, Тета Сигма, был синим. Причём синим от макушки до пят. Только правое ухо, за которое его как раз и привели сюда, просвечивало красным. Боруса терпеливо молчал, ожидая слов своих учеников. Молчание было самым угнетающим, что можно было придумать сейчас. Ситуация была не совсем обычной. И не только из-за мыслей о видимом спектре, но и из-за того, что этих троих удалось поймать в один день и за разными шалостями. Обычно, если они втроём и попадались, то только из-за их общего чудачества. Борусу в этот день удивили ещё раз. —Такого больше не повторится, сэр, — сказал Кощей, опустив голову. Обычно первым не выдерживал Тета Сигма, в результате часто получал больше всех. —Конечно, не повторится! — согласился Боруса. — Как может достойный Повелитель Времени заставлять первоклассников дежурить за себя с помощью гипноза и насилия? —Не было там насилия! — обиделся Кощей. —Ага, значит, гипноз был. Кощей вздохом признал это. —Они сами поддавались, — продолжал оправдываться Кощей. —Это не оправдание! — строго произнёс Боруса. — А как, интересно, случилось, что вы разбили окно. —Они сами виноваты. Я приказал помыть его! — снова возмутился Кощей. —Виноват ты. Поскольку ты не только их загипнотизировал, но и сваливаешь на них свою вину! В любом случае, отвечать тебе. Тета Сигма чихнул, разбрызгав ещё не высохшую краску с волос. Рани брезгливо стряхнула с форменного пиджака пятна краски. А Боруса с сожалением посмотрел на синие крапинки на стеклянном шкафу с голографическими фотографиями его любимых учеников. —Итак, Кощей, ты будешь дежурить и в своём классе, и в классе детишек в течение семи дней. Да, и ещё вставишь стекло, — вынес Боруса вердикт. На лице Кощея можно было уже жарить сосиски. И он бросил такой злобный, холодный взгляд на учителя, что Боруса наметил себе ближайший месяц, а то и два, ежедневно проверять стул на наличие кнопок, клея и прочей пакости. —Сэр, можно я ему помогу? — спросил Тета Сигма. —Можешь помочь, но только после того, как вымоешься и вытрешь пол по всему пути своего следования. Тета Сигма оглянулся на дорожку из синих следов позади себя. —Я могу идти, сэр. —Нет. Рани… Не зря Боруса оставил Тета Сигму напоследок. Для него трудно было придумать худшее наказание, чем бездействие. —Рани, может, ты сама расскажешь, что натворила? —А что я натворила? — хмуро спросила Рани. — Я всего лишь проводила эксперимент с плесенью. —Ну да, проводила эксперимент, — согласился Боруса. — И где ты его проводила? —Ну в спальне. И что? —Почему в спальне? —Потому что это мой эксперимент и делаю его где хочу… —Раз это твой эксперимент, ты отвечаешь и за последствия этого эксперимента. Так? —Ну… — замялась Рани. — Всегда случаются неожиданности… —Три девочки едва не умерли из-за ядовитых спор твоей плесени, — напомнил Боруса. — А для того, чтобы узнать, что эти споры ядовиты, тебе нужно было только зайти в архив видов плесени. —Такого больше не повторится, сэр, — сказала Рани, опустив голову. —Я уж на это надеюсь. А сейчас ты идёшь в лазарет и поможешь тем девочкам, которые из-за тебя пострадали. Заодно попроси у них прощения. Рани вся свезлась. Ненавидела она тратить время на кого-то другого. А тем более просить прощения. —А можно я с Рани в больницу? — спросил Тета Сигма, чуть не подпрыгнув на месте. Ага, а сладкоежку наказывать исправительными работами на шоколадной фабрике? —Нет, — отрезал Босуса. — Итак, теперь ты, Тета Сигма. Я не буду спрашивать, зачем ты залез в чан с краской на исследовательском корабле, потому как знаю, что ты опять хотел сбежать. Тета Сигма вздохнул и потупился. Пожалуй, поступок Тета Сигмы был самым невинным. Ну, по крайней мере от него никто не пострадал. Да и все его шалости были такими. Если кто и оказывался в лазарете, то это был он сам. Боруса подумал, что первоначальный план лишить виновного экскурсии лучше не применять. Это непоседливое создание либо разнесёт Академию, либо поедет в чемодане Кощея. Пожалуй, куда эффективнее ухватиться за что-то вроде кодекса чести, который у Тета Сигмы всё-таки в голове имелся. —Тебе, Тета Сигма, придётся поклясться, что ты так больше делать не будешь. —Хорошо, сэр. Я больше не буду пытаться сбежать из Академии в чане с синей краской на исследовательском корабле, — сказал Тета Сигма. —Ну уж нет, мой мальчик. Давай-ка уберём про синюю краску, — усмехнулся Боруса. В конце концов, имелись чаны с любой другой краской… —Я не буду пытаться сбежать из Академии в чане с краской на исследовательском корабле, — вздохнул тот. —Ну уж нет. Давай-ка ты просто не будешь сбегать из Академии… —Я не буду сбегать из Академии, — тяжело вздохнул Тета Сигма, держа руки за спиной и ковыряя носком синего ботинка пол. —Руки покажи и скажи ещё раз. Тета Сигма в очередной раз вздохнул и показал руки. Он открыл было рот, чтобы повторить клятву, но Боруса его остановил. —Давай-ка ты ещё и ботинки снимешь, чтобы я видел, если ты решишь перекрестить пальцы на ногах. Ну и добавь «клянусь» и «никогда». Тета Сигма медленно развязывал шнурки, видимо прикидывая, как бы увернуться от этой клятвы. И с осознанием неминуемости всё же встал и произнёс: —Клянусь, что я никогда не буду сбегать из Академии. —Всё, можешь идти. Помоешься, потом приберёшь всё, что наляпал, — сказал Боруса. Тета Сигма вышел, шлёпая босыми ногами. А Боруса в этот раз решил навсегда оставить эту компанию в одном классе. Материальный ущерб от союза этой троицы был больше, но жертв значительно меньше. А вообще Боруса считал этих трёх гавриков талантливыми. Кощею он пророчил быть гениальным математиком, Рани — гениальным химиком. Ну а Тета Сигма мог стать отличным исследователем или инженером. Разумеется, ребятам об этом не стоит знать. Пускай сначала Кощей справится со своей жаждой власти, Рани со своим равнодушием, а Тета Сигма с бардаком в своей голове, а также непоседливостью и склонностью искать приключения на все возможные места (и невозможные тоже). К сожалению, только одно из ожиданий Борусы оправдалось. Рани действительно стала гениальным химиком, но вот сочувствия так и не приобрела. Около ста пятидесяти лет спустя Лорд Президент улепётывал от детища Рани, молоденького раптора, у которого в животе уже переваривался президентский кот. А кастеллан Боруса, сидя вместе с Высшим Советом Повелителей Времени на шкафах, пытался разобраться, где же он сделал столь грубую педагогическую ошибку… Почему-то чуть раньше, когда Тета Сигма, ставший уже дедом и носивший имя Доктор, спёр ТАРДИС 40-го типа и смотался чёрт те куда, он не так беспокоился… Хотя для Вселенной это могло обернуться куда более серьёзными последствиями, чем раптор на Панноптикуме. От размышлений Борусу оторвал всё тот же раптор, который переключился лично на Борусу. Видимо, Лорд Президент ему на вкус не понравился…