Дело случая

Ремус Люпин быстрым шагом шёл по коридору. Через секунду шаг перешёл в бег – он чересчур засиделся в библиотеке, и теперь его мочевой пузырь угрожал не выдержать такой нагрузки. Но вот показался заветная дверь, и Люпин пулей влетел в мужской туалет. На ходу расстёгивая ширинку, парень забежал в первую попавшуюся кабинку, даже не заперев её. Облегчившись, Ремус блаженно вздохнул, и только в этот момент понял, что он в туалете не один. Из соседней кабинки раздавалось чьё-то тяжёлое дыхание, и доносились странные шорохи. Люпин нажал кнопку на сливном бачке, и вода тут же с шумом полилась по канализационным трубам. В эту же секунду молодой человек осознал, что совершил огромную ошибку – не успел он засунуть свой член обратно в трусы, как дверь его кабинки распахнулась. Обернувшись, Ремус ошарашено уставился на… Снейпа в приспущенных штанах. Тот стоял, опершись одной рукой на стену кабинки, а другой лаская свой возбуждённый член. По желтоватому лицу струился пот, и оно не выражало ни злобы, ни удивления – ни единой эмоции, и только в глазах читалась похоть, страсть и какое-то животное безумие. Судорожно выдохнув, Северус навалился на Люпина и грубо его поцеловал, чему тот не особо сопротивлялся, так как до сих пор пребывал в состоянии глубокого шока. И пока их языки сплелись в жёстком мужском поцелуе, рука слизеринца обхватила член Ремуса и стала двигаться - сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Люпин в ужасе думал о том, что происходит что-то совершенно дикое, что не может происходить - не с ним, не в реальной жизни. Тем не менее, он не оторвался от губ Северуса и не оттолкнул его руку от своего паха, потому что, насколько бы происходящее не было ужасным, это было невыносимо приятно. Наконец, Снейп оторвался от гриффиндорца, но только для того, чтобы опуститься на колени и взять в рот Люпинов пенис, уже возбуждённый и такой манящий. Сначала молодой человек кончиком языка дотронулся до головки члена (что заставило Ремуса издать блаженный стон), потом прошёлся по всей его длине, уделил особое внимание яичкам, и, наконец, вобрал в свой влажный горячий рот весь пенис целиком. Люпин подумал о том, что было бы с Мародёрами, узнай они, что в эту самую минуту Северус Снейп делает ему минет в мужском туалете, но быстро прогнал от себя эту мысль. Думать сейчас о чём-то другом, кроме парня, который с таким упоением ласкает его, почему-то не хотелось. Вдруг Снейп поднялся и поцеловал Ремуса, одновременно стягивая с него брюки. Люпин испугался того, что теперь должно произойти, но сейчас он был во власти страсти и не мог ей сопротивляться. В данный момент он был податливой марионеткой, взирая на происходящее будто сквозь туман и позволяя своему партнёру делать с собой всё, что угодно. Северус грубо развернул гриффиндорца спиной к себе, руками раздвинул его ягодицы и без всяких прелюдий и предварительных ласк вошёл в него. Люпин стиснул зубы, чтобы не закричать. Боль была такая, что на глазах выступили слёзы. Зад жгло настолько сильно, что, казалось, будто Ремус сел на костёр. Но Снейп медленно начал двигаться в нём, и боль не ушла, но постепенно утихла. Они стали постепенно увеличивать ритм; слизеринец одной рукой обхватил член гриффиндорца, лаская его, а второй рукой обнял за талию и прижался ближе. Люпин застонал, когда Северус задел его простату, и выгнулся, пытаясь насаживаться на его пенис. Они тяжело дышали, постанывая; с обоих большими каплями стекал пот; воздух вокруг них будто стал прозрачным киселём – густым и липким. Снейп наклонился к самому уху Ремуса и, лизнув мочку, выдохнул: - Люпин, ты знаешь… - Он тяжело дышал и был на грани оргазма, - у тебя…такие…милые волчьи ушки… Пару движений внутри гриффиндорца, и Северус кончил. Через несколько секунд и Ремус достиг оргазма, излившись в чужую – Снейпову - руку. Вынув свой член из Люпина, и подождав, пока сердцебиение снова войдёт в привычный ритм, Северус Снейп застегнул штаны и, как ни в чём не бывало, вышел из кабинки, заглянув в соседнюю за своей сумкой. В раковине он сполоснул руки и покинул туалет. А Ремус Люпин сполз по стене кабинки на холодный кафель голой задницей, пытаясь осознать произошедшее. FIN.