Пешком

      Прошло уже добрых сорок минут, как рабочий день закончился. В кабинете оставались старший лейтенант и полковник. Им нужно было доделать пару бумаг, но в основном то, чем можно заняться и завтра. Полковник сидел со скучающим видом и в перерывах между подписанием бумаг, подкладываемых Ризой, заглядывал в окно. Стояла ранняя весна, но никах признаков пробуждения природа не подавала, хотя на улице было еще светло.       — С тех пор я не видел шрамов на твоей спине, немного, но они зажили? Первый раз полковник заговорил о таких вещах.       — Хотите посмотреть? Рой был удивлен таким предложением, но все-таки согласно кивнул.       — У меня нет настроения вести машину так, что давайте прогуляемся до моего дома.       Девушка в уже надетом пальто раскладывала последнюю документацию по полкам и, кажется, собственное предложение не вызывало в ней никакого дискомфорта. «Почему ты так себя ведешь, почему спустя много лет игры в подчиненную ты решила сократить это ужасное расстояние между нами» — промелькнуло где-то в глубине беспорядочно-двигающихся мыслей Мустанга. Но уцепиться, а тем более хорошо подумать над этим у него не было времени.       — Вы идете? — позвал голос Ризы из коридора. Невнятное да — вот, что услышали стены кабинета, перед тем, как погрузиться на ночь во тьму.       Всю дорогу они шли молча. Немного поодаль друг друга, но первый раз Мустанг следовал за ней. Первый раз она не прикрывала его спину. И все, что мог подумать Мустанг  — было бы чудесно идти вот так целую вечность. Темные облака на небе потихоньку сгущались. Вдалеке еще был различим просвет, но секунда-две и он исчезал. Рой не заметил сколько прошло времени, пять минут или пятьдесят, когда Риза остановилась, взглядом указывая на высокое здание — ее дом. Без подсказок Мустанг смог бы определить, что именно тут живет его подчиненная. Много раз он бродил рядом. «Вдруг я встречу ее» — сам себе повторял мужчина, или с мыслью «вдруг она сейчас смотрит» заглядывал в окна.       Они прошли на третий этаж. Девушка повернула ключ сначала в одном замке, потом в другом. Прихожая была большой, светлой. Вдоль стены аккуратным рядком стояла обувь. Сначала пара сапог, следом фирменные военные туфли на крошечном каблуке, какие носят все женщины в штабе. Потом те туфли, какие Мустанг либо видел на ней очень редко, либо совсем не видел: слишком женские для нее, на каблуках и без, черные и лаковые бежевые. В углу вешалка, на которой такие же, не ее, плащики и куртки. Мужчине до ужаса хотелось съязвить, почему Риза не носит все это в штаб, ведь юбка и хорошее повышение никому не помешало бы, но не смог.       — Проходите, я переоденусь, — и скрылась за дверьми спальни.       В зале не было ничего интересного, только пахло по-весеннему: нежно и легко. Рой сел в кресло и стал вглядываться в окно. Тучи все сильнее сгущались. В мертвенной тишине Мустанг пытался услышать, как переодевается подчиненная. Через пару минут Риза вышла из спальни. Домашние штаны утонченно подчеркивали все нужные изгибы. Мустанг снова не мог ничего сказать, поэтому поднялся ей навстречу. Девушка прошла вглубь комнаты, в наиболее освещенное место, и все еще крепко держала на груди блузу.       — Хотел, теперь смотри.       За окном прогрохотал гром, но в этой комнате его никто не услышал. Мустанг, не касаясь кожи, водил пальцами по спине девушки. Один шрам хуже другого. Большие и отвратительные. «Как ты живешь с ними», — думал Мустанг, — «Говоришь с кем-нибудь о шрамах, рассказываешь ли ты, кто тебя так страшно изувечил, клеймил навсегда». По телу пробежала дрожь. Один шрам спускался ниже поясницы. Ничего не понимая, Мустанг дотронулся до него. Тело ответило волной из мелких мурашек. Они поднимались с того места, куда дотронулся Рой, и бежали вверх.       — Хватит, — прошептал он, — я сделаю чай?       — Было бы отлично.       Он прошел на кухню. Заваривая чай, Мустанг ненароком взглянул на Ризу. Она медленно надевала бюстгальтер, ее грудь, большая и упругая, немного колыхалась и выглядела слишком хорошо. Рой отвернулся, понимая, что поступает неправильно, подглядывая за подчиненной. Но его нутро жаждало увидеть, что происходит там, за спиной. Ему хотелось увидеть, как Риза потихоньку надевает блузу, застегивая пуговицу за пуговицей. Но вот она уже рядом с Роем, показывает ему, где лежат чашки. Взяв одну, Риза осмотрела чашечку, потом тоже проделала с другой. Только после такой проверки чашки с блюдцами и крошечными ложечками оказались на столе. Пока Мустанг разливал чай, Риза достала конфеты, его любимые, трюфели со сладкой начинкой. Ради этого момента она и покупала их много лет подряд.       Они пили чай и болтали так, как не делали этого много лет. Оба вспомнили, как сидели так в детстве, только отцовский стол казался огромным, а сейчас между ними не было и полуметра, зато было нечто большое, невидимое и непреодолимое. Часы показали девять, на улице уже давно шел дождь.       — Лейтенант, вы одолжите мне зонтик, — догадавшись, что пора уходить, спросил полковник, — завтра я верну его в целости и сохранности. Но уходить не хотелось до ужаса, еще сильнее не хотелось возвращаться в свою старую квартирку, готовить кофе, который любила она, не он.       — Нет, не одолжу, как мне завтра добираться, если дождь не кончится. «Как ты можешь так говорить, Риза, ведь ты не такая, чтобы так разговаривать» — подумал Мустанг.       — Лучше оставайтесь на ночь у меня, утром я довезу вас до дома. Он посмотрел на девушку глазами полными недоумение, столько лет она держала себя особняком, но сейчас сама рушит стену, прося остаться. Не дожидаясь ответа, Риза ушла в спальню, достала мужскую футболку, пару штанов и протянула последовавшему за ней Мустангу. Потом достала из нижнего ящика большую подушку и положила ее на кровать рядом со своей и руками разгладила пару неровностей.       — Я посплю на диване, не стоит, — воспротивился Мустанг.       — У меня бугристый диван, совсем неподходящий для сна, — в этот момент девушка неосознанно схватилась за спину, — ничего такого, просто здесь лучше. Риза еще раз наклонилась к кровати, поправила пару складок. Рой совершенно не понимал, зачем она это делает. Почему не дала уйти, а сейчас приглашает разделить кровать. «Ничего такого, просто удобнее» — пронеслось у него в голове. «Совсем, совершенно не удобно, как она не понимает, что мое терпение сводится на нет, что я могу не выдержать» — мысленно корил и себя и ее Мустанг.       — Я покажу ванну. Риза провела мужчину до двери, отдала полотенца и вернулась в спальню. Она легла на свою половину кровати и только тогда осознала произошедшее. Все действие и слова пронеслись фильмом в голове. Риза уткнулась лицом в подушку, схватилась зубами за уголок ткани и глухо закричала. «Дура, дура, зачем ты это сделала» — все повторяла она. Но поддаваться такой слабости, как ругань самой себя, нельзя было долго. Поэтому девушка взяла себя в руки, повернулась на бок и попыталась сконцентрироваться на стене, кровати, столике, хоть на чем-нибудь, чтобы избавиться от осаждавших мыслей. Прошло совсем немного времени, и Мустанг вернулся в спальню. Мужчина взглядом оценил кровать, немаленькую, хотя огромной или просто большой назвать ее было нельзя, а потом лег на свою часть. Несколько минут он полежал на спине, оценивая ситуацию и план будущих действий. В такой момент мало, что можно сделать, поэтому Рой смерился со своей ролью, улегся поудобнее лицом к девушке.       — Зачем? — так тихо, что почти одними губами.       — Я не знаю, — точно так же ответила она.       Рой отвернулся, оставив Ризу смотреть на его спину. Спина мужчины была так близко, но одновременно и невообразимо далеко.       — В детстве ты, ведь, не боялась грозы?       — Но тогда мы все равно спали в одной кровати. Мустанг вспомнил, как жил в доме учителя. Дом был еще старше и, казалось, дряхлее самого господина Хоукай. Вспомнил, как побаивался спать в отведенной комнате, где кровать стояла перед самым окном, и в грозу было видно каждую молнию. Но всегда в такие вечера и ночи к нему приходила девчушка, дочь учителя, и просилась полежать вместе. Обоим было тепло и нестрашно.       — Чего ты боялась? «Потерять тебя» — ей так хотелось это сказать, но снова, как и всегда, тысячи их реплик друг другу погибали, оставшись невысказанными.       — В темноте жили монстры, — лучшее, что она могла придумать.       — А сейчас?       — Сейчас тут только два монстра и нет смысла бояться других. Риза почувствовала, как каждый мускул на теле Мустанга напрягся. Ризе до ужаса хотелось прижаться к его спине, руками она чувствовала, как обвивает его тело, грудью прижимается к нему. Но больше не было произнесено ни слова, и никто не двинулся с места.       Утром на небе не было и следа вчерашней грозы: солнце светило мягко и тепло. Накрапывал редкий дождь. Риза проснулась первой и увидела, как рукой касается спины мужчины. Ризе нужно было быстрее отстранить руку, но ей не хотелось. Хотелось лежать так всегда. Но нужно было вставать. Девушка умылась и приготовила завтрак. На двоих. И этот факт грел ей душу, в отличие от солнца, гревшего тело даже через окно. За завтраком говорили совсем об обычных, пустяковых, вещах: когда собираются в отпуск, как дела у тетки, приносившей пироги, что с домом отца Ризы.       — В доме нужно хорошо убраться и можно жить.       — Я помогу, только позови. Девушка рассмеялась и поблагодарила. Помощь мужчины будет в самый раз.       На часах было без двадцати восемь. Квартира была закрыта. Двое под одним зонтиком шли на работу.       Многое им хотелось сказать, спросить, но шли молча и каждый думал о своем. Добрались быстро, но хотелось, чтобы дорога не кончалась.