Под чёрным небом

      Под ногами что-то снова хрустнуло. Я и так стараюсь идти аккуратно, но мое тело шатает в разные стороны. Боюсь представить, на что наступила. И смотреть под ноги не могу. Если опущу взгляд, меня пронзит отравленная стрела безумия. Я и так уже на грани сумасшествия; стараюсь мыслить сухо и твердо, но внутри все болит и рвется. Железная рука отчаяния сильно сжимает сердце. Еще чуть-чуть и она его раздавит в своей тяжелой хватке; я захлебнусь в этих эмоциях и ― не устану повторять ― сойду с ума.       Вокруг все приняло серые с черным краски. Оно дымится, шипит, но не двигается, словно притаившаяся змея в куче пепла. Славный город Магнолия превратился в руины. Я пыталась разглядеть хоть одно уцелевшее здание, но взору представлялись только острые обломки и клубы дыма. Я не знаю, куда и с какой целью иду, но так можно занять голову чем-то другим, кроме ужаса вокруг меня. Сейчас я бы предпочла ослепнуть. Да нет… даже потерять все свои пять чувств, забыться, только бы не упасть в темноту.       Здесь пахнет смертью. Такой отвратительный, тяжелый запах, пропитанный дымом и сгоревшей плотью, что заставляет сердце прижаться к ребрам ― делать осторожные удары, почти замереть. Не могу дышать, это очень больно и неприятно. Легкие будто полны кипящей крови и через поцарапанное криками горло пытаются вытолкнуть бурлящую жидкость наружу. Я восхищалась огнем, я любила его, а теперь он все уничтожил, оставив черный длинный шлейф из пепла и костей…       — Люс-си… Л-люс-си, — зовет меня знакомый голос, но нет в нем той бодрой радости. Он дрожит; Он на грани безумия.       Я смотрю в полные ужаса глаза. Нижняя губа Нацу нервно дергается вместе с подбородком, и даже за несколько метров слышу стук зубов. Дракон плачет, и его же слезы топят в своих печальных глубинах, накрывают волной безобразного преступления. Он с силой прижимает руки к груди, словно вся боль сосредоточена где-то там. Он еще не осознал, но вина за это черное небо над головой и в наших сердцах — за ним. И я не знаю, по ком сейчас плакать, за кого рвать душу на части?! Не хватит горя скорбеть по каждому, но каждый, исчезнувший сыпучим пеплом среди этих обломков, был дорог моему ноющему сердцу. И Он мне дорог сейчас. Я не боюсь и ни в чем его не виню, потому что именно Нацу научил меня всем сердцем любить Хвост Феи. И даже пусть хруст костей под ногами кричит мне: «Он — демон!» — я не поверю. Наш Нацу, пылающий радостью парнишка, всегда ценил жизнь больше любого из нас, и ничего не могло измениться всего за один день.       Но небеса рыдают. Славный город Магнолия мертв. Я не чувствую, как мои же ладони прижимаются к грязным, мокрым щекам Нацу; как в голые ноги вонзаются осколки чьего-то существования. Я вижу только те же полные ужаса глаза, без того теплого огонька во взгляде. Сейчас в нем неуверенность, непонимание, страх и мольба.       Он просит прощения?       Но Нацу вдруг отнимает руки от груди. Бездыханный синий комок пугающе легко опустился на землю, и мое сердце сильнее сковали железные тиски.       Хэппи. Глядя на мертвое Счастье, я плачу от боли, что сильнее обожгла мою любовь и все чувства к тем, кого сегодня пришлось безвозвратно потерять. Предательские мысли, которые опустили меня сейчас в свой темный омут, заставили подумать о том, почему я не умерла вместе с ними, зачем Нацу отдал свой шарф мне? Почерневшая чешуйчатая ткань немного царапала шею, но не душила, как собственное отчаяние. Оно настолько глубоко пробралось в душу, что я позволяю ему топить в грязной луже все свое желание остаться в живых, остаться вместе с Нацу и не дать ему обжечься собственным огнем.       — Не вини себя, брат. Их убила моя магия, а ты лишь избавился от трупов, — под чьими-то ногами захрустела земля. — Мне жаль, они были… Ну вот, опять. У тебя есть несколько секунд, чтобы снова попытаться убить меня, Нацу.       Близится новая волна, но Нацу не движется. На кончиках пальцев слабо пляшут желтоватые язычки пламени — маленькая надежда, но… Его взгляд уже опустел. Земля задрожала, и в один миг меня освободила крепкая пятерня боли, грусти, страха, отчаяния и скорби. Больше слезы не жгли щеки, и теперь я смотрела в темно-оранжевое небо, где за дымными тучами прятался яркий силуэт солнца.       Это был день. А я так надеялась, что под черным небом нам будут сниться сны, будто мы и не умирали вовсе. Что сейчас над головой луна, и завтра, встав с постели, мы встретим еще одно утро, еще раз друг другу улыбнемся и не подумаем о том, как хорошо жить. Может быть, в следующей жизни я скажу тебе пару слов перед сном — те, что прежде никогда не думала говорить. Надеюсь, ты снова найдешь меня, возьмешь за руку, и мы снова пустимся с головой в приключения.