Нефритовая бабочка

— Орочимару-сама, к вам посетители, — девчонка с длиннющими тёмными волосами преграждала путь в кабинет, заглядывая в приоткрытую дверь. Саске едва держался, чтобы не отшвырнуть молоденькую секретаршу в сторону. — Пусть войдут, — ответили хриплым голосом, и путь для Учихи наконец-то был открыт. Он, не теряя ни секунды, уверенно прошёл в кабинет и встал перед столом старого знакомого. — А-а-а… Это ты, Саске-кун! Рад тебя видеть, давно о вас с братом ничего не было слышно. — Мне сейчас не до жарких приветствий, — Саске всем своим видом давал понять собеседнику, что настроен серьёзно, и дело очень важное, вот только с лица того не спадала мерзкая ухмылочка. Парня всегда бесила эта улыбка и пугающий, будто нечеловеческий взгляд. — Орочимару, я пришёл к тебе за помощью. — Правда? И что же у тебя случилось? — Орочимару, продолжая улыбаться, расслабленно откинулся на спинку кресла. Длинные чёрные волосы растеклись по сторонам, полностью открывая бледное лицо с чётко очерченными скулами. — Итачи в беде, — присев на стул, Саске пояснил цель своего визита. — Только ты можешь помочь, больше мне не к кому обратиться. — Вот как! Может, расскажешь подробнее, что произошло? — мужчина снова вернул свой торс в прямое положение и положил руки на стол. — Ты ведь помнишь Хидана? — получив от Орочимару короткий кивок, Учиха-младший продолжил. — Мы сотрудничали с ним, он поставлял качественный товар в наши клубы. Однажды он пригласил нас с братом в своё заведение, и Итачи повстречал там одну девушку. Она была проституткой и работала на Хидана против воли. Ей удалось сбежать из борделя, и она по счастливой случайности наткнулась на наш клуб. Итачи был добр к ней и с радостью согласился помочь ей с оформлением документов и переездом подальше от этого города, но брат влюбился. Хидан выследил эту девушку и забрал обратно, а Итачи ещё ночью поехал поговорить с этим белобрысым ублюдком, но так и не вернулся. Что-то случилось, я уверен. — Надо же, какая романтичная история… — Орочимару довольно хмыкнул, чем вызвал на лице Саске нахмуренность. — Кто бы мог подумать, что Итачи однажды влюбится и поведёт себя, как глупый мальчишка! — Ты поможешь или нет? Время идёт, и есть дела поважнее, чем обсуждать личную жизнь моего брата. Мне нужно, чтобы твои люди вместе со мной навестили Хидана. — А если Итачи уже мёртв? — Саске даже думать об этом не хотел, хотя было, о чём волноваться. — Пока не увижу его труп — не поверю. — Хм, даже я бы не рискнул соваться к Хидану, будучи не подготовленным, но как я могу отказать сыновьям Фугаку? — Орочимару нажал кнопку на телефоне, что стоял на рабочем столе. — Кин, скажи Джуго, пусть зайдёт ко мне. — Джуго? — Саске насторожился. — Отправишь со мной этого психа? У тебя что, никого получше нет? — К сожалению, в последнее время я очень сильно урезал свой штат сотрудников, — с тонких губ мужчины не пропадала лёгкая усмешка. — А Джуго — очень ценный человек, несмотря на свою вспыльчивость. Он один способен расправиться с целой толпой. Телефон в кармане Саске завибрировал, номер для парня был незнаком. Учиха понятия не имел, кто может звонить ему. Неужто Хидан или кто-то из его людей? Но Саске не угадал. — Доброе утро, вы Учиха Саске? — взволнованно спросил женский голос из трубки. — Я, а вы кто? — парень отвернулся от Орочимару — его напрягало, как пристально этот мужчина за ним наблюдает. — Я доктор Сэнджу, звоню вам из Центрального Токийского госпиталя. К нам поступил ваш брат Итачи Учиха. У него два пулевых ранения. — Что? Итачи? — юноша и не заметил, как вскочил на ноги. Волнения переполняли его. — С ним всё в порядке? Он жив? — Да, ваш брат жив, хотя его состояние сейчас крайне тяжёлое. Наши врачи сделали всё возможное, чтобы спасти его. Итачи будет жить. Что-то в животе резко опустилось, мелкая дрожь в руках стала лишь сильнее, что Саске едва мог держать мобильник. Брюнет почувствовал, как ослабели его ноги, и сел обратно на стул, уже совершенно не обращая внимания на Орочимару и его пристальный хищный взгляд. — К-как это произошло? — борясь с заиканием, спросил Саске у докторши. — Мы сами ещё ничего не знаем, ваш брат без сознания. К нам его привезла группа экологов, которая изучала почву в лесу. Они сказали, что слышали ругательства и решили посмотреть, а потом услышали выстрел. Преступников, к сожалению, никто из них не видел. — Боже… — только и смог произнести Саске. — Я… Я могу навестить Итачи, когда он придёт в себя? — Конечно! Он будет рад увидеть родное лицо, когда очнётся. Мы вам позвоним. На этом разговор Учихи закончился. Он хоть и не смотрел на Орочимару, но чувствовал на себе его взор. — Если я всё понял правильно, то Итачи жив? — спросил мужчина. — Да, это из больницы звонили. Врачам удалось спасти его жизнь. Чёртов Хидан! Я заставлю его испытать ту же боль, что и мой брат! — Так значит, ты всё ещё намерен зайти к нему на огонёк? — Орочимару явно удивило такое желание сынишки его некогда лучшего друга. Сам же брюнет не видел причин для дальнейших разборок. — Может, успокоишься? Главное, что Итачи жив, не связывайся с Хиданом. — Дело не только в Итачи… — Саске неторопливо встал со стула. — Есть ещё кое-кто, кому я должен помочь. Иначе брат никогда меня не простит. Орочимару без лишних слов понял, кто этот «кое-кто», и почему Саске так важно спасти этого человека. Наверное, та девушка много значила не только для Итачи. В дверь постучали, и секундой позже в проёме показалась рыжеволосая голова симпатичного высокого юноши. — Вызывали, Орочимару-сама? *** Шум воды в трубах и топот ног над головой сводили Сакуру с ума, сердце подскакивало к горлу от слишком громких звуков. Девушка только и делала, что прислушивалась. Самым страшным для неё был сейчас чей-нибудь визит. Она точно разорвёт себе горло, если кто-нибудь ещё посмеет к ней прикоснуться против её воли. А может, это будет долгожданным избавлением от всех бед? Может, следующий человек, желающий грубо трахнуть её, поставит окончательную точку в этой истории, станет спасением для той, у кого уже давно нет будущего? Разве есть теперь смысл бороться за свою жалкую жизнь? Сакура вновь вспомнила про Итачи: про его улыбку, которую она видела каждое утро, открывая глаза; про его поцелуи и объятья, способные согреть в самый холодный день; про его взгляд, полный нежности и доброты. Если и стоило жить, то только ради этого, но теперь… Вниз сорвалась слезинка, и девушка уткнулась лбом в коленки, вновь дав волю эмоциям. Какая же она никчёмная! Итачи совершил большую ошибку, когда влюбился в неё. А ошибка Харуно была в том, что она позволила себя любить. Если бы только она сразу пресекла на корню их отношения, если бы только она думала головой, а не сердцем! Так много «если», от которых нет никакого толку. Наверное, Саске проклянёт её за произошедшее, порадуется, если её жизнь отберут. Она лишила Учиху единственного родного человека, и теперь считает, что в полной мере заслужила презрение Саске. Жаль, что Итачи не послушался младшего брата и всегда заступался за Сакуру. Всё могло бы закончиться иначе, считай он девушку обычной дешёвой шлюхой. Заточение в клетке и в этом ужасном подвале сильно давило на психику. Харуно решила, что больше нет смысла о чём-либо думать или жалеть — она свернулась клубком в углу клетки и стала ждать, когда придёт Хидан или его дружки. Пусть делают, что хотят, пусть не сдерживаются. Какое уже имеет значение то, что будет дальше? Сакура была готова ко всему, даже приходила в непонятный восторг, представляя, как потеряет сознание и больше никогда не очнётся. «Мама, папа, я… так надеюсь, что сейчас вы меня не видите. Я не оправдала ваших ожиданий, вся моя жизнь полетела в пропасть, и я ничего не смогла с этим поделать. Наверное, совсем скоро я увижу вас… Увижу ведь? Или после смерти нет ничего, кроме пустоты?» Вверху послышался грохот, оповещающий об открытии тяжёлой железной двери, но Сакура даже не пошевелилась. Шаги были такими лёгкими, почти бесшумными. Явно не мужскими. — Сакура… — голос Конан был сейчас последним, что девушка хотела бы услышать. Она так надеялась, что подруга не придёт и не застанет её в столь жалком состоянии. — Сакура, я принесла воды. Вот, — женщина тянула пленнице бутылку минералки, но Харуно и взглядом её не удостоила. — Выпей, ты сидишь здесь уже несколько часов. — Спасибо, но мне уже ничего не нужно, — сухо ответила Сакура. — Пожалуйста, уходи отсюда. Оставь меня. — Неужели ты сдаёшься? Ты, которая так много твердила о том, что станешь свободна, несмотря ни на что? — Конан повысила голос, но в меру, чтобы никто наверху её не слышал. — Для меня больше нет смысла бороться за эту свободу. Даже если я убегу от Хидана, от себя убежать не получиться. — Сакура… — Конан, уходи, прошу, — девушка нашла в себе силы поднять взгляд на бывшую наставницу — та изменилась в лице, заглянув в эти чарующие зелёные глаза, полные отчаяния и боли. И всё-таки Конан ушла, не заставляя Сакуру долго себя уговаривать. Оставила лишь ту бутылку с водой и свою кофту, чтобы у Харуно была хоть какая-то одежда. И от кофты девушка отказываться не стала, укуталась в неё и поджала ноги. Так было куда приятнее ждать свою участь. *** — Это здесь? — остановившись у неприметного старого здания с яркой вывеской, спросил Джуго — человек, данный Орочимару Саске для помощи. — Да, это тот самый бордель, — подтвердил Учиха, громко сглотнув. Джуго приподнял край своего пиджака и вынул пистолет из кобуры, после чего снял обойму и проверил наличие патронов. Рука рыжего потянулась к бардачку: там лежала запасная обойма, кастет и ещё один пистолет. — Стрелять умеешь? — спросил он у Саске, на что брюнет отрицательно мотнул головой. — Это плохо, тогда держись позади. Я сам разберусь. У меня уже был опыт в «переговорах» с людьми Хидана. Если честно, они все, как один — просто мусор. — Постарайся не устраивать перестрелку, чтобы никто не пострадал. Для нас главное — это Хидан. Его я и сам с удовольствием пристрелю! Взяв оружие из рук Джуго, Саске спрятал пистолет в карман куртки. Пути назад уже не было.