Жизнь одного жопоседства.

Всё действие произошло в одном казалось бы ничем не примечательном жопоседстве, коих в ту пору в Фанзонии было великое множество. Единственной деталью, привлекающей внимание проезжего зеваки, являлась необычность его названия - Танцедрочные Попиздюльки. Таким созвучием его одарила владелица – Капитолина, очень занимательная персона. Баба эта была большой охотницей до всяких заморских диковин и длинных философских размышлений, в коих главным её собеседником выступал старый попугай Сысой, любимый ею за кроткий нрав, исполнение желаний и послушное повторение каждого её высказывания. Вместе с Капитолиной в родном доме коротали свой век сестра Дорофея - вдова отставного вояки Каземира Дмитрича, и сын этой самой сестры - Артемий - придурковатый отрок, увлекавшийся чтением неприличных книжек тайком от матери и тверканьем на персиках. Жизнь этих особ была довольно праздной и монотонная череда дней прерывалась только с появлением маралов. Именно охота на этих зверушек стала причиной событий, перевернувших жизнь данного жопоседства. Но обо всём по порядку. В день охоты Капитолина проснулась рано и позвонила в колокольчик. На зов примчалась служанка Сонька с завтраком для хозяйки – обязательным апельсиновым соком, и свежайшими плюшками - любимым лакомством попугая. Наевшись сама и побаловав своего облезлого питомца, Капитолина послала Соньку справиться у конюха Поликарпа, готовы ли лошади. А между тем мысли Поликарпа были совершенно далеки от его прямых обязанностей и вертелись вокруг няньки молодого Артемия - Руфи - женщины солдафонского вида, но с очень нежным сердцем, намекнувшей давеча на возможность секси-хопа. И теперь конюх мечтал о скорейшем отъезде хозяйки в Кисо-Брёвное. Поликарп не спал всю ночь, думая о проклятой няньке, потому свою работу сделал еще засветло, чем обрадовал прибежавшую Соньку. Та доложила об этом Капитолине и помчалась на кухню к повару Симеону помочь с едой для охотников. Готовил повар преотвратительнейше, но его появление в жопоседстве было очередной причудой хозяйки и потому все просто молча давились его варевом. Когда наконец-то все сборы были закончены, Капитолина в сопровождении охотников выехала со двора усадьбы, взяв с собой Артемия, ведь для будущего наследника жопоседства в обязательствах было умение затравливать ни в чем не повинных маралов. Ехали охотники не спеша, негромко переговариваясь и подшучивая над неуклюжим Артемием, которому ни одно истинное мужское занятие не поддавалось. Даже лошадь его брела сама по себе, нисколько не слушаясь рук незадачливого наездника. Хорошо ещё, что дорога животным была знакома: она вилась лентой через всё жопоседие вдоль луга, поросшего травой процентией, минуя рощицу НеЗаТех, и выходила к речке Лабутеновке, поросшей кустами большетазовки. Именно здесь случилась встреча, изменившая жизнь обитателей Танцедрочных Попиздюлек - Артемий увидел графа Клевакина, хозяина соседнего жопоседства, и воспылал к нему низменной страстью. Граф не обратил внимания на придурковатого отрока, извегающего слюни на гриву лошади и тверкающего задом по седлу, проехал мимо, лишь кивнув головой в их сторону. Артемий размазал радужные сопли по щекам и от обиды пнул свою кобылу. Та сплясала с места, куда глаза глядят. Капитолина быстро смекнула и ударилась в лезгинку. Такое захватывающее действо отвлекло животное и заставило замереть на месте. Пока дурень приводил себя в порядок, его тетка решила осмотреться, куда их занесло... И опешила! В просвете зарослей большетазовки плясали двое - отрок и девица, и такой гармонией были наполнены их движения, что из головы Капитолины испарились все мысли, ведь ничего прекраснее в своей насыщенной жизни она не видела. Но как только она моргнула, видение изчезло и стало ясно, что это были граф Орлов - ещё один её сосед, и крепостная девка Бухлая, прижитая нянькой Руфью от немецкого посла и отправленная вслед за матерью степить в жопоседство Капитолины. От свежего воздуха на поле, засеянном контемпией, девка заблудилась и забрела к Орлову, да так там и прижилась. Граф Орлов был тот ещё затейник! Любил всякие игрища и, бывало, позволял себе при полной луне гоняться за крепостными девками с лопатой по полю, заросшему балетником, обрядившись в петушиные перья. Капитолина знала - окромя лопат и утюгов, взять с соседа нечего - и потому, махнув рукой, помчалась восвояси. Но в глубине её души поселилась любовь к несуразному. И потому по возвращению домой родились строки, нашедшие приют в голове бедного Сысоя: Ах, эти руки — длиннопалки, Эта невыворотность стоп! Такой ты, сука, несуразный, Орлов Никита — ты мой Вог! Твоя сутолость — сексуальна, Ты шепелявишь лучше всех. Твоя татуха — уникальна, И заразителен твой смех. Фапать я стану неустанно И, что бы ты не станцевал, Я восхищаться буду рьяно И возносить на пьедестал. Посрусь со всеми, кто посмеет Твое искусство не понять, Они все вкуса не имеют, Мне на их мнение чихать. О, мой Никита, милый мальчик, Прошу! Молю! Заметь меня! Ведь для тебя, я в свой полтинник, Сижу строчу день ото дня. Я под венец с тобой мечтаю, В морковном платье и фате. От твоих танцев просто таю Хочу на ручки я к тебе. Мои мольбы услышь, о, Воже! Приди ко мне, сутулый мой. Я жду тебя и шею тоже. С отказом не спеши, постой! Мы будем парой идеальной — Ты так талантлив, я умна. Я жду тебя на сеновале. Капитолиночка твоя. В это время Артемий никак не мог выкинуть из головы красавца Клевакина и нянька, насмотревшись, как он малюет на тысячном персике портрет возлюбленного, предложила дурню сходить к местной знахарке Фёкле Таховне за советом. Та, сунув Артемию чешки, отправила его плясать "яблочко" и совокупляться с единорогом в извращенной форме на ярмарочном столбе. Не знал болван, что перед его визитом Фёкла надышалась трынь-травы, и что на самом деле "яблочка" было достаточно. Но дело было сделано и в тот же миг Артемий стал Артемией. На радостях он накатал любовное послание: "Во тьме ночной, При свете дня Мечтаю отлюбить Вас я. Вы приезжайте в восемь тридцать (зачеркнуто) В семь тридцать две Верхом на персиках ко мне. Желаю Ваши фаберже, Целую очень нежно в ж. и отправил его к соседу посредством дворового мальчонки. Тот, не будь дураком, сторговался исполнить просьбу за две медяшки, спущенные позже в карты повару Симеону. Меж тем мать бывшего Артемия - Дорофея, узнав, что её сын стал дочерью, тронулась с ума и пошла бродить по Фанзонии в поисках правды. Но наткнулась по дороге на провидицу Антонию, которая озарила её лучами добра и света. Уверовала Дорофея в Вога и отправилась разоблачать неверного пророка Мигрения. Клевакин получил послание Артемии, тронуло его девичье признание и решил он поехать к ней свататься. Весь день слуги вылизывали жопоседство Капитолины до блеска. Из города была вызвана крёстная Артемии - модистка Алёна. Та, увидев непотребства с имением произошедшие, высказала всё Капитолине, за своей любовью хватку хозяйскую растерявшей. Покаялась хозяйка Танцедрочных Попиздюлек, что не может вытрахать из головы несуразность соседскую. А жених тем временем на горизонте показался. Капитолина с Артемией и нянькой вышли на крыльцо. Увидал Клевакин лицо невесты и вспомнил слюнявого недоросля, встреченного на охоте. Послал он матом русским отборным трахнутое семейство и уехал подобру-поздорову, пока насильно не омодернили. Разревелась тут Артемия над судьбой своей горькою, вышла за ворота и как пустилась в контемп лирический! Да попутала по дурости его с поулденсом, и закрутившись на метле, затверкалась ею до смерти. За всем этим безобразием Капитолина проморгала, как к клетке с её попугаем подобрался тощий красный кот, сожрал пернатого и уковылял круглым шариком на тонких лапках. А когда безутешная хозяйка, облазив всё жопоседие в поисках этой блохастой твари, брела домой, столкнулась она с провидицей местной, но не придала значения этой встрече. И зря! Ведь на следующее утро проснулась Капитолина в теле Артемии. Но это уже совсем другая история. Пы.сы. Зима в том году была лютая, замело все пути-дороги и оказалось имение Капитолины отрезано от большой земли. Обитатели дома подобрали все припасы, скурили все травы, поели всех кошек, собак и мышей, а затем перегрызли друг друга. И только целлюлит жопоседства дожил до летнего овса...