***
Вечер пронизывала скука. Школа Хогвартс застыла в сонливости и утопала в прокрастинации. Сириус перебирал пальцами толстую пачку вскрытых конвертов с изящной подписью. Рошель Он открыл один, самый пухлый, и вытряхнул содержимое на колени. Из сложенного вчетверо листка выпала голубая лента и скользнула вниз, на красно-золотой ковёр под кровать, но Сириус этого не заметил. Он расправил бумагу и тупо уставился на старательно-выведенные, стройные ряды слов, которые изо всех сил пытались пробиться ему в сердце. Это было самое нежное её письмо, где она утешала его, хвалила и ревниво намекала, что он нравится Марлин. "Все мои сокурсницы с тебя глаз не сводят, и завидуют мне, что я рядом с тобой. Я и сама себе иногда завидую, потому что с тобой я как во сне, и иногда мне кажется, что все наши встречи я просто выдумала. Джулия немного подостыла после твоего отказа, но Марлин кажется мне всё ещё заинтересованной. Хотя не знаю, из неё и слово не вытянешь. Кажется, я ей не нравлюсь — она совсем ничем не делится со мной. Якшается со своей мелкой подружкой, и, думается мне, так она скрывает от меня своё к тебе внимание. Я бы не хотела связаться с такой как я, если кто-то посягнет на чужого парня." Сириус устало поморщился, усмотрев в её словах пренебрежение к Марлин и отложил письмо, потирая глаза. Он и так знал его наизусть. "Дорогой Сириус, я с тоской вспоминаю наш последний вечер в Выручай-комнате. Хочу снова оказаться в твоих сильных руках, и утонуть в твоих глазах... Я не понимаю, что двигало мной, когда я с тобой порывала. Наверное, я зря злилась. Теперь я жалею." Когда он впервые прочел эти строки, что-то в его душе с силой вздрогнуло. Безразличие сменилось нежностью, хоть и кратковременной. "Забудь о словах этой старой ведьмы. Я думаю, она ужасно скучает. Может твоя мама и не понимает твоего выбора, но ведь ты талантлив, очень талантлив, а они с твоим отцом это ценят. Наверное, она такая же гордая, как и ты, и ни за что не признается, что по-настоящему любит тебя. Как и я.твоя Рошель."
Он не любил её. Он сказал бы ей это в лицо и даже не покраснел. Единственное, что он полюбил — её заботливые слова, которые он читал снова и снова в минуты, когда чувствовал опустошение. Щелчок! — дверь в спальню отворилась, и внутрь ввалилась вся компания его друзей. Алиса крикнула ему что-то, но он даже не пытался слушать. Джеймс упал на свою койку и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая Лили, присесть рядом. Сириус сложил письма обратно в стопку и перевязал их тонкой веревочкой, радуясь, что сидит к друзьям спиной, и они не могут видеть, что он делает. Письма бережно сложились в небольшую резную коробочку, где уже лежало единственное письмо, которое когда-либо ему отправляла Марлин. — Сохатый, я возьму у тебя карту? — спросил Сириус настолько громко, насколько смог, чтобы перебить гул их разговора. — Конечно, без проблем, — бросил Джеймс, даже не обернувшись в его сторону. Он тщетно пытался заплести Лили косу, но она почему-то выходила какая-то косая, и постоянно разваливалась. Сириус разложил карту Мародеров на своей постели и с десять минут искал на нём имя Рошель. Но его не было. Как и её нового дружка. — Господа, — насмешливым тоном позвал он друзей. — Либо я ослеп, либо Ро и Дэвиса нет в школе. Лунатик, иди-ка сюда, помоги. Римус озадаченно свел брови к переносице, и в его глазах застыл немой вопрос. Он присел на колени у койки Сириуса, и его ухо обдало его горячим дыханием. — Снэйп, — шепнул тот. Римус молча перевел глаза на карту. Алиса взволнованно обернулась на Джеймса и наткнулась на Лили, выглядывающую из-за его затылка. — Что это значит? — спросила она. — Они у Сами-Знаете-Кого, — выпалил Питер и тут же добавил, — наверное. — Наверное, — эхом отозвался Сириус. Римус быстро водил пальцем по карте, исследуя этаж за этажом. На спальнях он задерживался по несколько минут, вглядываясь в нагромождение имен. И он вынес вердикт: — Снэйпа нет. Лили поджала губы и уткнулась взглядом в покрывало. Пальцы Джеймса мягко обхватили её, а губы коснулись лба. — Как и Розье... и, — Сириус запнулся, прежде, чем продолжил. Он вдруг понял, что означают его мысли. — И Регулуса тоже нет. .***
Рик стоял рядом с Ро и держал её за руку, но она смотрела не на него. За его спиной стоял младший сын Блэков, и вёл непринужденную беседу с Уолденом. Этот мужчина явно умел расположить к себе. Рошель вдруг подумала, не мог ли он нарочно втираться к ней в доверие. Ведь это было так странно — вести с ней беседы о Дамблдоре прям под боком у Тёмного Лорда. — Не слишком ли он мал, чтобы становиться Пожирателем? — шепотом спросила Рошель Рика. Он обернулся и бросил быстрый взгляд на семейство Блэков, к которым неспешно приближался сам Лорд Волдеморт. У его ног скользила огромная змея. — У него здесь отличная репутация. В отличии от этого гриффиндорского отпрыска, Рег не проявлял никакого неподчинения. Я слышал, что у него над кроватью висят вырезки с Сама-Знаешь-Кем из газет. — Прямо в Хогвартсе? — удивилась Рошель. — Нет, в Лондоне, — покачал он в ответ головой. — Такой фанатик стоит десяти таких как мы с тобой. Рошель с грустью подумала о Сириусе. Что он почувствует, когда узнает об этом? "— Хватит думать о нём, девочка. Прекрати! — уговаривала она сама себя." Они простояли молча несколько минут, думая каждый о своем. Рошель скучала. Весь вечер она провела в напряжении. Она боялась сделать и даже подумать что-то не то. Но если слова и действия она могла контролировать, то мысли начинали свой бесноватый танец против её воли. Когда Рик в сотый раз начал утешать её, говоря, чтобы она расслабилась, Рошель не выдержала и, вырвав свою руку из его, решительно направилась к Беллатрисе, которая выглядела едва ли не такой же скучающей, как и она сама. Та, к удивлению Ро, очень обрадовалась и показалась какой-то неестественно дружелюбной к ней. Вероятно любые эмоции кроме раздражения смотрелись на ней так надуманно, потому как спустя несколько мгновений Рошель нашла её довольно искренней. Они завели светскую беседу на общие темы, как вдруг Беллатриса начала подводить её обратно к Рику. "— Хочет избавиться от меня таким образом? Что ж, у неё ничего не выйдет, — подумала она." — Знаешь, детка, — вдруг сладко обратилась к ней Беллатриса, — ты приглянулась Тёмному Лорду. Получить его одобрение очень сложно, и он надеется, что ты его не разочаруешь. Не хочу, чтобы ты питала какие-то иллюзии, но всё-таки у тебя есть потенциал. "— Ничего себе, — подумала Рошель. — С чего вдруг он решил, что я могу стать настоящим Пожирателем? Это, как минимум, лестно. Хотя несколько странно." — Твой дружок мне не нравится, это всё дурная кровь. Его отец полный идиот. Но Тёмный Лорд не во всем согласен со мной, разумеется, так что вы оба в списке приглашенных. — в этот момент они приблизились к Рику, и Беллатриса заговорила с ним. — Вас обоих ждет аудиенция с его самыми приближенными соратниками, и, конечно, с ним самим. Вроде как, это касается ликвидации грязнокровок в Хогвартсе. Рошель с неприязнью подумала о Лили, и её раздражающей манере вести себя в обществе, будто бы она само олицетворение святости. — Если говорить кратко, то необходимо провести несколько "несчастных случаев", — Беллатриса небрежно изобразила одной рукой ковычки, проводя языком по нижней губе. Ни Рошель, ни Рик не знали, что зачастую она делала так, когда лгала или выдумывала на ходу. Иногда ей удавалось побороть в себе эту привычку, и с годами она вовсе избавилась от неё, но пока не достигла в этом совершенства. — Вы ведь не думаете, что этим лживым букашкам место в вашей школе? — спросила Белла, не ожидая ответа. — Ужасно бесят эти моралисты, которые пытаются убедить всех в существовании "прорвы волшебства". По мне так это чушь собачья. Объективно, Рошель понимала, что та же Эванс заслуживала уважения за магические успехи, которые были намного выше, чем у многих их сокурсников, не считая, конечно, Сириуса. — Мерлин, — чертыхнулась Рошель, когда имя Блэка снова возникло в её голове. Беллатриса резко перевела на неё испытующий и заинтригованный взгляд, а Рик непонимающе нахмурился. — Полностью с тобой согласна, — неловко соврала Рошель, понимая, как ни к месту была её реплика. Желание хлопнуть ладонью по лбу, едва не пересилило все прочие инстинкты, но не самосохранения. Ро только поджала губы и почесала затылок. Их с Риком и правда ждала встреча практически наедине с Лордом Волдемортом. Первым в отдельный кабинет зашел Ричард, что очень обрадовало Рошель. Она зациклилась на словах Беллатрисы. Она понимала значение слова "ликвидация", и ей не нравилась перспектива участвовать в подобном мероприятии. Ей ведь ещё только семнадцать, а они хотят, чтобы она "избавила" Хогвартс от маглорожденных. Она знала, что в школе таких достаточно. Если такое дело поручат только им двоим, то они рискуют превратиться в серийных убийц, что никак не отзывалось в душе Рошель, кроме как резко негативно. Она знала, что ей как минимум не хочется убивать кого-либо. Разве что Сириуса Блэка, чтобы он наконец исчез из её жизни и её головы. Также Ро была уверена, что ей не хватит духу, даже если она вдруг позабудет свои принципы, и решит, что способна на такое. Она думала, что маглорожденным не стоит давать возможности занимать высшие чины и руководящие должности. А ещё лучше предупреждать появление таких людей. Но убивать всех неугодных? Она не видит необходимости. Впервые она почувствовала, что она и люди, находящиеся с ней в одном зале, думают по-разному, и она начинает по-настоящему их опасаться. Рику такое недопонимание не грозило. Если бы тогда, в сентябре, Поттер не оказался сильнее, то Рик убил бы его, не раздумывая. Ему даже не требовался повод. Рик любил насилие. Дуэльный клуб был его любимым развлечением на выходных, пока его не отстранили за излишнюю жестокость и неподчинение. Рошель зашла в приоткрытую дверь, едва Рик вышел. Так ей посоветовала сделать Белла, аргументируя это тем, что Тёмный Лорд не выносит ожидания. Она оказалась в маленьком помещении, погруженном в полумрак. Неведомая сила ударила Рошель по плечам, и её прибило к стулу, вдруг возникшему у неё за спиной. Она вцепилась пальцами в подлокотники, а взглядом уперлась в тощую спину Тёмного Лорда, неспешно расхаживающего у тяжёлого, дубового стола. По полу потянуло холодным воздухом, который будто бы вдыхал в себя камин, в секунду разразившийся зеленым пламенем, в котором исчезла угловатая фигура Ориона Блэка отца Сириуса. По неизвестному для Рошель обстоятельству, на её "допросе" он оставаться не стал. Родольфус Лестрейндж бесшумно покинул комнату. В кабинете не оставалось никого кроме Беллатрисы и Тёмного Лорда. — Твоя семья, входит в священные двадцать восемь, — начал последний, и Рошель на секунду показалось, что он назовет её по имени, но этого не произошло. "— Естественно, что он его не запомнил. Вокруг столько новых людей." — Я ценю чистоту крови, и пощажу твою семью в любом случае. Ты это понимаешь? — спросил он, останавливаясь прямо перед Ро. Она и кивнула, и он продолжил: — Наша миссия невероятно важна, и мы ищем сторонников повсюду. На нашей стороне значительная община оборотней и великанов, но люди, чистокровные люди, для меня наиболее важные союзники. Молодые люди, вроде тебя и твоего друга, очень заинтересовали меня. Новое поколение... Я говорю об этом, потому как хочу, чтобы вы все понимали, что мне важно, чтобы идея, которую мы продвигаем, была во всех слоях. Но мы можем верить не всем. Рошель хотелось провалиться сквозь землю под тяжестью его пристального взгляда. Она подняла на него глаза, и тут же пожалела об этом. Осознание происходящего не сразу пришло к ней, но спустя несколько мгновений она поняла, что происходило с ней весь вечер. Мысли не путались сами собой. Лорд Волдеморт активно перебирал их, словно книжные страницы, едва их взгляды пересекались. Теперь он снова проник к ней в голову и, по-видимому, решил обшарить каждый уголок, начиная от детских воспоминаний, и заканчивая мыслями, посещавшими её минуту назад. Рошель показалось, что прошло минут десять, не меньше, когда их зрительных контакт наконец оборвался. — Ты должна простить меня за такие беспардонные методы, — безразлично сказал Тёмный Лорд. — Но я не могу доверять, даже самым ближним, что уж говорить о тебе, маленькая лгунья. У Рошель перехватило дыхание. — Итак, с чего бы мне начать... — по его лицу скользнуло какое-то подобие улыбки. — Конечно, никто не заставит тебя убивать маглов, пока ты не закончишь Хогвартс. Мы позволили себе пойти на преднамеренный обман, но только для того, чтобы выявить таких как ты, Рошель Шафик. Тебе не место здесь, и ты об этом знаешь. Но твоя неготовность к жестоким методам не удивительна в твоем возрасте. Меня гораздо больше интересует нерешительность в принятии нашей позиции из-за любви. Это слово сорвалось с его губ так небрежно, что ему не надо было объяснять Рошель его отношение к этому чувству, чтобы она поняла это. Беллатриса громко расхохоталась, состроив гримасу отвращения. — Белла, уверен, что тебе понравится выбор юной мисс Шафик. Сириус Блэк. Она, кажется, и правда удивилась. По её лицу промелькнуло замешательство, но быстро сменилось насмешкой. — К сожалению, нам придется отказать тебе в посещении наших собраний и обсуждении наших дальнейших планов. Беллатриса, займись, пожалуйста, её воспоминаниями. Пусть и дальше ходит на прогулки с предателями крови. Рано или поздно, мы прикончим их обоих, если им захочется дать мне отпор. Ещё секунду назад Тёмный Лорд стоял перед Рошель, как теперь исчез с тихим хлопком. Ро сидела на стуле, до боли сжав пальцами шикарные резные подлокотники. На глаза навернулись слёзы. Вопреки собственным ожиданиям все её мысли занимал только Сириус. Что он подумает, когда узнает, где она была? Что с ним станет, когда он узнает, что Регулус настолько радикален, что уже в пятнадцать лет ходит на приемы с Пожирателями Смерти? Она прекрасно знала, что новость о брате разобьет ему сердце вдребезги, и его друзья — это всё, что у него останется. Никакой надежды больше не будет. Рошель стало так горько от этой мысли, что она разревелась в голос. Беллатриса с упоением наблюдала за её терзаниями. Рик отвергнет её, как только узнает, что Тёмный Лорд нашёл у неё в мыслях. Когда он узнает, как она предала его, может, он и убьет её... По крайней мере в Хогвартсе она не найдет больше утешения. Никто не примет её: ни Рик, ни, тем более, Сириус. Если эта гадкая Эванс проявит к ней хоть каплю сочувствия, то Рошель готова будет спрыгнуть с Астрономической башни. Она не представляла, что теперь будет представлять из себя её жизнь. Она вспомнила все письма, которыми они с Сириусом обменялись за время их знакомства. Она перебрала в памяти каждый поцелуй, подаренный ей с любовью. Рошель закрыла лицо руками и замотала головой. Она не могла побороть в себе чувства к нему, как бы она ни старалась. Его безразличие теперь казалось ей хуже, чем смертельное заклятие в грудь, которого она ожидала от Тёмного Лорда, едва он изобличил её. — Милая, милая девочка, — пропела Беллатриса, обходя стул вокруг. — Как жаль, что ты такая слабая... лживая... мягкосердечная. С той минуты, как я узнала о твоей связи с моим дорогим кузеном, я мечтала только о возможности вырвать твоё маленькое, влюбленное сердечко и сжечь его дотла. Её голос наполнился такой слащавой наигранностью, что Рошель стало тошно. — Моя единственная мечта, ослушаться воли Тёмного Лорда, — начала она, и дверь за её спиной неслышно отворилась, — и убить тебя, пока ты не натворила дел, и не обманула кого-то ещё. Беллатриса приставила палочку к виску Рошель и обошла её, вставая перед её лицом. Она перевела взгляд на дверь, заметив, что их разговор уже не является приватным. — Какого черта, Уинкл? — обратилась она к человеку, находящемуся за спиной Ро. Она не знала никого с таким именем, и когда обернулась, не узнала вошедшего. Его лицо казалось ей лишь смутно знакомым, но они не были лично знакомы. — Я знаю, что Тёмный Лорд покинул нас, Белла, — возразил он и вынул свою палочку. — Чем провинилась эта девочка? — Планы Тёмного Лорда тебя не касаются. Я лишь выполняю его поручение, — высокомерно заявила она, прокручивая волшебную палочку между пальцев. — Она ещё школу не окончила, Лестрейндж. Ты выжила из ума! Мне прекрасно известно, что мы не убиваем детей, а только лишаем их воспоминаний, — горячо воскликнул Уинкл. — Даже ты рискуешь головой за такие вольности. — Ой, да иди к черту, — отмахнулась Белла и взмахом палочки вытолкнула его за дверь, тут же захлопнувшейся у него перед лицом. Рошель не знала, куда ей себя деть от беспокойства. Слёзы уже высохли в её глазах. Она понимала, что её положение безвыходное, и она была бы рада, если бы ведьма исполнила свою мечту и прикончила её. Дверь вышибло и сняло с петель. Рошель едва успела спрыгнуть со стула на пол, чтобы её не пришибло. Она не знала, кто этот Уинкл, но он явно был настроен решительно. Происходящее дальше не укладывалось у неё в голове. В комнату ворвалось сразу человек шесть или семь. Все кричали наперебой. Беллатриса уже вовсю размахивала палочкой, сойдясь в схватке с Уинклом. Рошель била крупная дрожь. Она поползла по полу, прижимаясь к стене, и наконец забилась в угол, когда вдруг Белла пустила в ход тяжёлую артиллерию — запрещенные заклятия. Публика разделилась на два лагеря. Уинкла защищали сразу трое, среди которых были Уолден и Джагсон. Заклятие круциатус просвистело бесцветной волной в миллиметрах от Уинкла, нырнувшего в сторону. Абраксас Малфой, ворвавшийся в комнату одним их первых изо всех сил пытался устранить конфликт. Беллатриса, отбиваясь от его рук кричала, что Рошель никогда не будет им верна, кричала про их отношения с Сириусом, что её жизнь ничего не стоит. Всё происходящее безумие было слишком пугающим, чтобы Рошель хоть как-то задел осуждающий, яростный взгляд Вальбурги Блэк, вошедшей в кабинет. Следом за ней в верном проёме показался Ричард. На секунду Ро стало смешно. Настолько смешно, что её любовь к Сириусу, сыну Вальбурги, они осуждают, что им не всё равно, что два чистокровных волшебника влюблены друг в друга... Это было так глупо, что она расхохоталась со слезами на глазах. Перепалка на мгновение остановилась. Уинкл и все присутствующие, кроме Беллатрисы, удивленно обернулись на сидящую в углу Рошель. Та смотрела то на мать своего возлюбленного, то на Рика, и пыталась унять истерический смех, рвущий ей лёгкие. — Он меня не любит больше, — простонала она сквозь слезы, вновь заливаясь безудержным хохотом. — Мне уже всё равно. — Беллатриса, ты должна исполнять приказ, — вновь встрял Уинкл. — Ты не можешь решать, какое указание исполнять, а какое нет. Тогда ты ничем не лучше её. Лицо Беллы сморщилось от раздражения. Она попыталась что-то ответить, но не нашла лучших слов кроме как: — Авада Кедавра! Сразу несколько человек поставили перед Уинклом щит, и заклятие дало рикошет. Они повалились на мягкие ковры, и в кабинете стало тихо. Истерический смех в секунду прекратился. Рошель сползла в бок по стене на пол. Мёртвая.