Часть 14
20 августа 2017 г. в 18:00
Звезды на покрытом густой синевой ночном небе похожи на софиты. Блуждая под их мягким переливающимся светом так легко почувствовать себя героем чужой драмы, придумать себе новую жизнь, затеряться в ней. Надеть маску, придумать имя, создать сверхчеловека, прекрасного и всесильного, такого, которому все беды и невзгоды нипочем. Сколько себя помнил, Тсунаеши всегда любил запутаться в переплетении улиц, пока шел домой, пройти пару лишних кварталов, пока не закончится придуманная история. А потом приходилось разочарованно вздыхать и прощаться с героем, в существование которого почти поверил.
Тсунаеши всегда требовался герой. Савада не нравился самому себе, считал себя слишком слабым и никчемным, глупым и беспомощным, трусливым и неумелым, и с возрастом отрицательных качеств лишь прибавлялось, а герой в его сознании становился все сильнее и сильнее, и все больнее было с ним прощаться — каждый раз навсегда. И каждый раз под светом звезд Тсунаеши обещал себе, что когда-нибудь он пройдется по этим улицам сам, довольный собой, уверенный в себе, и тогда шепот светил больше не будет для него иметь никакого значения.
Сегодняшняя ночь была наполнена упоением и тонким ароматом трав. Пахло листвой и асфальтом, нагретым за день. И дорожки сами ложились под ноги, и звезды с неба нашептывали истории, готовясь освещать очередного персонажа. Но Тсунаеши больше не требовался невидимый, вымышленный защитник — в его ладони лежала твердая рука Хибари.
Савада нерешительно остановился в самом темном уголке и потянул за собой Хибари. Быстро огляделся по сторонам, подался навстречу любимому, приподнялся на носочки и прикоснулся к губам Кеи. Юноша и пискнуть не успел, как оказался в крепких объятиях Хибари. Кея приподнял его немного над землей, его горячие ладони так приятно, так волнующе лежали на спине, что у Савады закружилась голова. А еще он мог чувствовать биение сердца Хибари, ловил его дыхание и мог пересчитать все трещинки на пересохших губах.
Поцелуй, еще один и еще… Пускай звезды шепчут свои заманчивые истории, Тсунаеши их больше не слышал, потому что рядом с ним был самый важный, самый любимый человек.
— Люблю тебя, — еще раз прошептал Тсунаеши, запуская пальцы в идеальную прическу и перебирая мягкие темные волосы.
— Люблю тебя, — эхом вторил ему Хибари, жмуря от удовольствия глаза.
Им обоим нужно было возвращаться, но ни грусти, ни сожаления они не чувствовали: собирались вторгнуться в разгар праздника, а затем, дождавшись окончания, остаться одним в комнате Тсунаеши и больше никогда, никогда не расставаться.
Возвращаясь домой, крепко сжимая ладошку Тсунаеши, Хибари полной грудью вдыхал ночной воздух и вспоминал первую ночь, когда он впервые почувствовал нежный аромат своей пары. Тогда отцветала сакура, а теперь к домам медленно подступала осень, и казалось, что с того момента прошла целая жизнь, хотя пронеслось всего несколько лет — пусть и ощутимый, но не такой уж большой срок для того, чтобы сейчас себя чувствовать словно заново родившимся.
Отпустив Тсунаеши ненадолго, Хибари повернулся лицом к луне и низко поклонился ей. «Спасибо, госпожа, за то, что привели меня к счастью!» Долгий благодарный взгляд был наполнен счастьем, и через несколько мгновений Хибари снова подхватил Тсунаеши за руку, наслаждаясь теплом его ладони и все еще до конца не веря, что Савада все же решился на признание.
Ночное светило снисходительно посматривало с высоты на свое дитя. Робкий и нерешительный, несмотря на внешнюю силу, этот волчонок, как никто другой его заслуживал. И получил — самого лучшего, самого преданного, самого нежного и самого любящего человека. Царица ночи, покровительница сумеречных детей была уверена в том, что ее подданный не будет ни брошен, ни предан, ни обижен.
В конце концов, кто сказал, что преданность волка человеку односторонняя? Выбирая пары, луна всегда судила по противоположному принципу, указывая на человека для волка. И еще ни разу не ошиблась. Никогда.