Крейзи

На улице стоял хмурый, унылый день: небо заволокли серые, угрюмые тучи, а солнце и не думало показываться. Воздух был влажным, отчего пронизывающий холод чувствовался гораздо отчетливее, чем хотелось бы. Иногда ветер, все пытаясь забраться под одежду, заставлял кожу шаманов покрываться мурашками. Куча народу собралась на стадионе, все кричали, визжали в предвкушении знатного поединка. Сегодня предстояло сражаться команде Ханагами, которые, к слову, совсем не переживали, уверенные в своих способностях. Впрочем, сам Асакура тоже невинно сидел на трибуне со своими приспешниками, с удовольствием отмечая страх в глазах шаманов, которые с опаской косились в его сторону. По поводу боя он также не выражал особых эмоций, не сомневаясь в своих учениках. - Ты так упиваешься своим влиянием на других шаманов, - заметила Анна, сидящая рядом с парнем, зажимая руки между бедер. – Неужели тебе так нравится вселять в окружающих первобытный страх? Для столь чувствительной к холоду девушки, температура по ощущениям перевалила за нулевую отметку. Она поежилась, пряча нижнюю часть лица за черным шарфом так, что лишь глаза выделялись и сверкали на этом черном фоне. Со стороны это выглядело забавно, ибо Асакура, сидящий рядом, был одет в джинсы, белую рубашку, не застегнутую на верхние пуговицы, и плащ, полы которого то и дело развевал ветер. Казалось, словно он и вовсе не ощущает этого пронизывающего до костей холода. - Пойми, Анна, дело не только во мне, - ответил мастер Инь-Ян, выглядывая среди трибун, кишащих шаманами, своего брата. От его глаз не укрылись действия блондинки и он, неожиданно для себя и тем более девушки, протянул свою ладонь и вытащил худые руки из мнимого тепла. Широкая ладонь накрыла побелевшие, продрогшие руки, отдавая тепло тому, кто в нем нуждался. Шаманке хотелось оттолкнуть его, пресечь подобные действия, но желание согреться было сильнее: она посчитала свои действия слишком ребяческими и приняла его заботу. Асакура, удивился, но виду не подал, продолжив: - Ты только посмотри на них: они же как слепые котята, - усмехнулся он. – Слабые и никчемные: совершают глупые поступки, вместо того чтобы учиться, совершенствоваться. Тут не моя вина, что они себя защитить не могут. - Ты слишком критично относишься к обществу, - пожала плечами Анна. – Все с чего-то начинают: наверняка, и ты был таким. - Ты не знаешь ничего о моем прошлом, поэтому не стоит так свободно об этом размышлять, - проговорил несколько раздраженно Хао. - Все дело в том, что ты никому не позволяешь узнать себя больше! – воскликнула она, гневно глядя в лицо шамана. Местами он так сильно выводил девушку из себя, что она не могла сдерживать свои эмоции. - Потому что я ни в ком не увидел желания узнать меня ближе, чтобы поделиться самым дорогим, что у меня есть – воспоминаниями, - вторя эмоциям блондинки, вполоборота сел Асакура, сжигая ярким огнем глаз ее маленькую, в сравнении с ним, фигуру. Но даже несмотря на гневный баритон, который от злости звучал как-то угрожающе-страшно, шаманка, не сдаваясь, смотрела на него. В голове вспыхнул пожар, и мысли-призраки очнулись ото сна, начиная ворчать-болтать, подталкивая к крайним мерам в отношении парня, сидящего напротив. Поморщившись, Анна отвернулась, пытаясь подавить сумбур негатива, вскипевший внутри. Некоторое время Хао смотрел на девушку, буравя ее задумчиво-холодным взглядом, а вскоре повернулся в сторону площадки, на которой уже собрались две команды противников, но руки не убрал, продолжая сжимать потеплевшие ладони блондинки. - Анна, он тебе докучает? – вовремя подоспев, появился Нэо, садясь спереди и подозрительно глядя то на Асакуру, то на подругу. Он каждую минуту переживал за нее, не зная, как помочь, и с завистью отмечал, что Анна ведет себя более-менее уравновешенно в обществе самого сильного шамана за всю историю. - Нет, - отрицательно помотала головой она, но нахмуренное выражение лица говорила об обратном. - Уверена? – неподдельно дрогнувшим голосом уточнил мужчина. - Да, все хорошо, - быстро выпалила шаманка, уставившись на стадион, своим видом показывая, что разговор окончен. Ей хотелось побыстрее отгородиться от противных голосов и чувства страха, которое своими крепкими пальцами сжимало сердце, заставляя то трепетать. - Какой заботливый у тебя друг, - хмыкнул мастер Инь-Ян, но даже взглядом не одарил мужчину. - Уж получше некоторых, - отпарировал Нэо, садясь ровно. – Я, по крайней мере, не ищу никакой выгоды от… - Прекратите сейчас же! – не выдержала Анна, довольно громко и грубо воскликнув, так, что остальные шаманы перешли на шепот, периодически поглядывая на странную шаманку. Внутри адским пламенем горела поднимающаяся из самых глубин ненависть: хотелось что-то разломать или кого-то покалечить. Ощутить, как сила разливается внутри, наполняя каждую клеточку тела жизнью. Это был первый раз, когда Анна появилась в обществе такого количества людей: второй урок, который требовалось усвоить. Хао говорил, что необходимо научиться контролировать свои эмоции, когда тебя окружает столько шаманов и духов. На словах это было слишком легко – на деле же, сидя в полном молчании, Анна ощутила, насколько трудно ей дается сидеть на месте. Впервые за долгое время она задумалась о таблетках, которые, наверняка, помогли бы укротить дикого зверя внутри, подавить голоса, что не щадили ее. Вместе с тем шаманка бы вновь потеряла способности медиума, а это было хуже смерти. Нервозно сжав челюсти, что зубы заскрежетали, Анна уныло смотрела на бой, что был довольно красочным, вызывая в шаманах восхищение и громкие крики. Она отчетливо ощущала на себе взгляды полные презрения: ведь шаманка теперь якобы на стороне Хао Асакуры. Мало кого волновала суть: окружающим все равно, что есть и другая сторона медали. Плевать, абы шаман помог ей избавиться от ее сумасшествия, которое с каждым разом затягивало ее все глубже в темную бездну. Соответственно, выбираться было труднее, а хвататься было не за что… Флешбэк Белая дверь с небольшим окошком, чтобы можно наблюдать за пациентами, закрылась, и Нэо подавленно поплелся в главный корпус. Перед глазами все еще мелькала исхудавшая фигура девушки с пшеничными, выцветшими и сухими волосами. Ее глаза так безумно и в тоже время осознанно взирали на него, заставляя что-то внутри колыхаться от волнения. При каждой встрече, мужчина старался разговорить вечно молчавшую пациентку, которая бубнила что-то себе под нос, но постоянно с видом загнанного зверя, не могла повторить это громче, чего-то боясь. Ступая по бесконечному белоснежному лабиринту коридоров, Нэо оглядывал проходящих мимо пациентов – таких же, по сути, людей, как он, как врачи, что работают здесь. Но отношение к ним никогда не изменится: эти люди навсегда заклеймены сумасшедшими, безумными. И даже если ты выздоровеешь, окружающие не будут глядеть на тебя по-новому: в их глазах будет сверкать неприязнь, а на лбу светиться бегущей строкой «Ты больной, помешанный»… Жалость и сочувствие всегда сопровождали Нэо в этом полном боли и отчаяния месте: он видел, как с пациентами обращаются медсестры и большинство медперсонала. Противостоять системе было слишком трудно, но мужчина как мог, спасал своих подопечных. Стоя перед дверью, он потоптался немного и вошел: кабинет был просторным, богато обставленным – главный врач все-таки в нем заседает. Удобно сев на стул, Нэо взглянул на мужчину своими пронзительными, черными глазами. - По какому вопросу? – учтиво поинтересовался он, оторвавшись от стопки бумаг, что лежала на столе. - Почему бы для пациентов не ввести прием нейролептиков? Это значительно бы помогло в лечении и сняло бы симптоматику; к тому же облегчило и нашу работу, - предложил мужчина, хотя прекрасно понимал, что его коллега об этом и без него знает. - Пойми, Нэо, - вздохнул мужчина, откинувшись на спинку кресла. - Эта больница находится вдалеке от города, мало кто в нее хочет вкладывать свои деньги, думаю, ты и сам это понимаешь. Поэтому привозить сюда такие дорогостоящие лекарства вряд ли кто-то согласится. Я бы и рад помочь, но тут от меня мало что зависит: необходим вклад инвесторов. А эта такая скользкая тема: больницы для душевнобольных – не особо выгодное направление. - Согласен, - кивнул молодой специалист, заерзав на месте. Его семья была довольно влиятельной, возможно, у них все-таки есть шанс попытать удачу. – А я смогу выписать пациента отсюда? - Можешь, только если наступит ремиссия его заболевания, - пожал плечами врач, вновь садясь за бумаги.- А в чем дело? - Да так, - уклончиво отозвался Нэо, собираясь уходить. Он уже раздумывал над тем, как приступить к своей миссии спасения: возможно, он сможет стереть чувство вины за любимого человека, спася других. Конец флешбэка Бой был зрелищным, но довольно-таки быстрым: хотя зрителям, особо жаждущим зрелищ, и этого хватило, чтобы до вечера делиться своими впечатлениями. Стадион довольно быстро опустел. Шаманы, словно ощущали приближение опасности и быстро покидали трибуны, унося подальше ноги. На просторной площадке столкнулись две разительно отличающиеся компании: одна – построенная на дружбе, сплоченная доверием; другая – в центре которой стоял Асакура-старший, за силой которого тянулись его приспешники, желая стать сильнее. - Здравствуй, братец, - усмехнулся Хао, разглядывая разношерстных шаманов, которые с недоверием оглядывали их в ответ. – Как дела? - Хорошо, - обиженно и как-то раздосадованно отозвался Йо, смотря на девушку, стоящую рядом с шаманом. Казалось, ее вообще ничего вокруг не трогало. – Анна, как ты? Девушка подняла взгляд, ощутив, как на нее навалилась вина, что ощущал Йо все это время. И это было так явно и реально, что блондинка поежилась, пытаясь сбросить с себя чужие эмоции. Она и со своими едва справлялась, что уж говорить о чувствах других людей. - Бывало и лучше, знаешь, - безразлично посмотрела она на него, отмечая знакомые с детства черты. Глядя на этого вечно веселого парня, шаманка поняла, насколько ей непривычно находится в обществе Йо и его компании. Парень стал для нее чужим, это был не ее Йо, кто-то другой стоял перед ней, также изменившийся за столько лет, как и она. От взгляда окружающих не укрылось, какой маленькой была Анна: рост ее почти не изменился, отчего она казалась заблудившимся в чужом мире эльфом. Улавливалась жалость, с которой шаманы смотрели на нее, но что-то чуждое и колкое витало в воздухе. - Как ты могла? – спросила до этого молчавшая Тамао, уперев недовольный взгляд в Анну. Заметив непонимание, она дополнила: - Как ты могла убивать шаманов? Порицание вырвалось со словами коккури, врезаясь в сознание шаманки тысячами острых игл, раня, причиняя боль. Задрожав от сложившейся ситуации, Анна поочередно посмотрела в лица собравшихся, замечая, как осуждающе на нее смотрели. Лишь Рен как-то мягко взирал на нее, явно знакомый с ее проблемами и поступками, ибо его политика в прошлом мало отличалась по части жестокости. - Йо, угомони свою жену, а то проблем не оберемся, - предупреждающе сверкнув глазами, проговорил Асакура-старший, взглянув на девушку, сжавшуюся рядом. Вряд ли она хотела подобной общественной моральной казни. Приспешники мастера Инь-Ян незаметно исчезли, подчинившись знакам своего господина. - Пусть говорит, отчего же, - хмыкнула Анна, в порыве чувств поддаваясь черной стороне, которая уж точно могла защитить ее покалеченную психику от еще одного удара. - Зачем ты вообще тут появилась? Тебя тут никто не ждал, ты никому не нужна, - говорила коккури, явно переступая положенную грань дозволенного. - Тамао, прекрати, - вмешался Йо, ощущая острую потребность хотя бы сейчас заступиться за блондинку. Вина, что лежала тяжким грузом на его душе, дала о себе знать, показывая свое лицо. - Ну а что? Она же сумасшедшая, вот пусть и сидит в психушке! Зачем таких вообще на волю выпускать? - Потише с такими заявлениями, - не сдержался Нэо, стоящий по другую руку от Анны. Ему как никому другому было также больно, как и шаманке. Он один наяву видел терзания и мучения девушки, и не пожелал бы подобного врагу. - Послушай совета, - рассмеялась Анна, ощущая, как сила снова наполняет ее тело, а более сильная ее сторона пытается укрыть ее от колющих, разящих в цель слов. – Ты ходишь по лезвию ножа. - А то что? Убьешь меня, так же, как и других неугодных тебе? – не страшась, воскликнула Тамао, вырываясь из рук своего мужа. Не для того она пошла на обман много лет назад, чтобы все сейчас потерять. - Хочешь проверить? – отпарировала Анна, а в горле встал ком. Перед глазами снова стали мелькать картины убийств, сознание помутилось, а перед глазами замелькали круги. Подхватив шаманку под руку, Асакура-старший в который раз спасал накаленную до предела ситуацию, уводя Анну к лестнице. - А если и так? Тебя же потом будет прикрывать Хао, чтобы на "бедную" Анну ничего не подумали, - засмеялась она, не желая останавливать свой наглый язык. - Не играй с огнем – можешь обжечься, - предупреждая в последний раз, прошипел мастер Инь-Ян, не поворачиваясь. Проверять великого шамана на выдержку и его верность словам никто не стал. Лишь слова неугомонной коккури долетали до ушей Анны, заставляя забиваться беззащитной ее части в самый дальний уголок души. - Ты все равно сумасшедшая! – повторяла Тамао. - Сумасшедшая! - Безумная! - Ведь мы любим тебя любой! - Заткнитесь! – не сдержалась Анна, сильно сжимая руку Асакуры. Ее силе в такие моменты можно было позавидовать, и сам Хао порой страшился девушки. Еще больше его угнетало то, что он узнал на медитациях, но пока не осмеливался рассказать блондинке, которая постепенно начинала доверять ему.