Счастье в третий раз

Тсунаеши и не помнил того дня и часа, когда впервые его обозвали трусом. Наверное, это произошло еще в раннем детстве, когда он позорно задрожал перед маленькой собачкой, появившейся прямо перед ним около выхода из детского садика. Тело дрожало от накатившегося страха, глаза постепенно наполнялись слезами, и не было силы воли, чтобы преодолеть одеревенелость ног, чтобы сдвинуться с места и так же позорно убежать. Он просто стоял на месте, смотря невероятно карими глазами на лающего монстра, породившего первый его страх. С этого самого момента от него отвернулись все друзья, с которыми маленький Савада успел установить тесный контакт и подружиться. Те теперь стали смотреть насмешливо, постоянно насмехались и называли трусишкой. От этого становилось горько и почему-то иногда начинало болеть что-то в груди. Но маленький мальчик просто не понимал, что это помаленьку рвется его доверие к людям. Постепенно страх улетучивался. Он не стал так резво себя проявлять, хотя собак Тсуна все так же продолжал бояться. И, казалось бы, началась нормальная школьная жизнь. Старшие классы, хорошие знакомые (никаких друзей, психологическая и детская травма). Тсунаеши привык жить ради себя и матери. Лишь это и поддерживало его все эти годы. Однако откуда не возьмись появился Он. Реборн. Проклятый младенец с желтой пустышкой на груди. Тогда-то в пареньке развился новый страх. Страх перед невиданной силой, которая может размазать его, как масло тонким слоем по хлебу. Сего чувства Савада никогда не забудет. Полетели месяцы с наитяжелейшими тренировками в стиле выживания. Появились новые знакомства, с некоторыми вообще не хотелось бы лишний раз пересекаться. Однако от него ничего не зависело. Все его расписание составила всего одна личность. Девятый. Хорошо, две личности. Девятый и Реборн. «Нет-нет, три личности. Если прибавить еще придурка-отца», — мысленно добавил шатен, размышляя о том, кто во всем этом виноват. Время текло рекой, а то и водопадом, и в какой-то момент он попал под неисправленную базуку-десятилетия. Но особо не заморачивался. Ну очутится в будущем на пять минут, ничего с ним не случится. Но прошло пять, десять, пятнадцать и юноша понял, что действительно попал. Особенно после того, как увидел своих славных первых предков. — Мне определенно везет по жизни, — тихо буркнул недоДесятый, утомленно рассказывая Джотто и Джи ситуацию, в которую он угодил. Тсунаеши рассказал все, не заботясь утаивать что-либо. Все-таки с гипер-интуицией не сыграешь в карты, она обязательно тебя переиграет. Так что юноша просто решил не рисковать. Примо с другом предложили пока пожить вместе с ними, в особняке Вонгола, раз у него внештатная ситуация. И Савада согласился, понимая, что деваться ему, по сути, и некуда. Однако никто и предположить не мог, что все затянется на такое количество времени. Тсунаеши пережил правление Первых. Видел, как погиб Джотто, принявший его своим младшим братом, уехав в Японию. Видел, как сходит с ума Кнакл, просиживая в церкви до конца своих дней. Видел, как в перестрелке погибли Джи и Лампо. Видел, как Алауди ушел на очередное задание по поимке преступника, но так и не вернулся. Видел, как Деймон Спейд, этот нуфуфукающий субъект с двумя проборами, присягает в верности другому. Рикардо - Секондо Вонгола. И раз Тсуна не может покинуть по неизведанным причинам сее время, он будет наблюдать. Наблюдать и записывать все, чтобы после дошло до потомков. Савада видоизменил свою внешность, чтобы честной народ не удивлялся тому, что время идет, а человек даже не старится. Тсунаеши и сам не понимал, что с ним происходит. Он достиг двадцати одного года и все. Ни внешность, ни внутренние органы, ни что-либо другое не изменялось. Может, его кто проклял? Эта мысль не покидала его с того самого момента, как несостоявшийся Дечимо перестал стареть. Изменив свою внешность, Тсунаеши легко проник в здание Вонголы и втерся в доверие Рикардо. Ни он сам, ни шатен (который теперь блондин), ни Спейд не успели оглянуться, как между первыми завязались далеко не дружеские отношения. И обладатель чистого небесного пламени поверить не мог, что такое вообще с ним приключилось. Но как когда-то было сказано: — Мне определенно везет по жизни, — буркнул во второй раз Савада, отвечая на поцелуй второго босса Вонголы. Через некоторое время Рикардо осознал, кем на самом деле является его любовник, но ничего не сказал. И не нужно было. Тсунаеши настолько крепко засел глубоко внутри него, что отпускать, опрометчиво проклиная и так проклиненную душу, просто грех. Тем более, что в качестве любовника теперь уже блондин смотрится куда лучше, чем сильнейший враг. Однако и это счастье не длилось долго. Деймон умер, а после этого события стали происходить странные дела. Поочередности умирали и остальные хранители, причем в весьма странных обстоятельствах. И вот неизведанная болезнь охватила и Секондо. Его титул сразу же прибрал Павио, став Терзо Вонгола. И пока последний начал входить в управление такой большой семьей, Тсунаеши просиживал около Рика, который доживал свои последние дни. — Тсуна... Обещай, что... сохранишь Вонголу. — Обещаю. После этого Савада пропал из поля зрения всей семьи. Павио постепенно воздвигал семейку на более высокий уровень, радуясь, что перед ним не маячит уже Легенда Вонголы. Однако и Терзо, и последующий за ним Кварто постоянно ощущали спиной чей-то горящий взгляд. Взгляд Легенды. Небесные очи, преследующие их во снах и до конца своих дней. Алессио - Квинто Вонгола - посчастливилось повстречать того, о ком ничего не слышали целых два поколения Вонголы. Целых двадцать семь лет. Блондин и не предполагал, что сможет увидеть и даже поговорить с тем, о ком слагают легенды. Перед ним предстал двадцати-двадцати пяти лет молодой мужчина. Практически белесые волосы, таинственные и глубокие карие глаза, аккуратный нос и плавные черты лица. Встретив его на улице, никто и не подумал бы, что этому человеку уже за пятый десяток. В хрониках Вонголы сохранились записи (возможно оставленные именно им), что по неизвестным причинам перестал стареть еще во времена правления первого поколения. Алессио заинтересовался загадочным представителем сильного пола. Однако Савада препятствовал каким-либо разговорам. Из него мало что можно было вытащить, но изредка беседы имели место быть, особенно, когда дело касалось непосредственно самой семьи. Время шло. Пролетело несколько месяцев совместной жизни Пятого и Легенды под одной крышей (если не считать еще и Хранителей первого). Квинто, с присущим ему здравым смыслом, совсем недавно осознал, что Тсунаеши чем-то все-таки цепляет к себе людей. Иначе как объяснить, что влюбляться в ближайшие несколько лет Алессио явно не собирался, а стоило прожить и узнать получше Легенду... В общем, прекрасно осознавая природу своих чувств, Вонгола за очередным чаепитием наедине в саду, среди прекрасных запахов цветов и на свежем воздухе, Алес признался Тсуне в своих чувствах. Однако Савада не торопился с ответом. Белобрысый спокойно допил чай, после чего посмотрел в голубые глаза. — Алессио, я не могу ответить на твои чувства. Хочу, но не могу. — Почему? — Хотя бы потому, что я вроде как проклят и бессмертен. И снова провожать любимого человека в последний путь... Никому бы этого не пожелал, — ответил Тсунаеши, пожимая плечами. Конечно, внешне спокойная маска, но внутри проснулась боль, которой страдал первые несколько лет после смерти Рикардо. — Но не лучше ли довольствоваться тем, что есть, чем сожалеть потом о том, что вовремя не сделал? Я не давлю на тебя. Но подумай об этом. И именно за это Савада и был благодарен Квинто. Их отношения остались на прежнем уровне. Они все так же вместе руководили Вонголой, все так же в свободное время устраивали чаепитие в саду, все так же вели беседы обо всем, лишь бы слышать голоса друг друга. Но кое-что, несомненно, изменилось. Их взаимоотношения стали теплее. Тсуна постепенно оттаивал, принимая ухаживание со стороны Алессио. И что бы он не говорил, уйти от новой любви не удалось. И она продлилась дольше, чем в прошлый раз. Если с Секондо Тсуна провел от силы года два-три (если считать знакомство и прочее), то с Квинто - без малого двенадцать лет. Савада улетел в другую страну, чтобы договориться от лица Вонголы с поставщиками оружия, а приехал как раз на похороны своего возлюбленного. Прошло всего три дня, а беловолосый не знает ни кто это сделал, ни как и где это произошло, ничего. Он даже не увидел его в последний раз. Тсунаеши вернулся в замок, а его ошарашили новостью: Пятый босс семьи Вонголы - мертв. Стоя напротив надгробия, всего лишь в нескольких метрах, Савада понимал, что вместе с Алессио умирает и его любовь. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Он стоял в одиночестве (ведь светиться легенде не к чему). Кареглазый в последний раз позволил себе пролить несколько капелек слез, после чего положил на могилу цветы. — Прощай, Ал. И прости. И в этот раз Легенда испарилась на долгое время. Ни Шестой, ни Седьмой, за время своего правления, так и не повстречали его. Однако на важных переговорах, заседаниях и событиях всегда чувствовали его взгляд. Холодный, строгий и колкий. Хроники Вонголы с каждым годом пополнялись. Кто и как это делал - вопрос до сих пор возникал у глав семьи. Но ответ пришел оттуда, откуда не ждали. Оказалось, что какая-то служанка однажды увидела, как среди ночи в библиотеке зажегся свет. Она не видела лица, не видела тела, но отчетливо запомнила пустые карие глаза и белоснежные волосы. А так же яркое оранжевое пламя. А потом на утро обнаружился еще один исписанный листок истории. И сколько не пытались уничтожить рукопись - та не поддавалась никакому огню: ни обычному, ни посмертной воли. О Легенде снова не было слышно два поколения семьи Вонголы. Хотя можно сказать, что и три. В хрониках Восьмого поколения промелькнула небольшая запись о том, что молодой мужчина, под покровом ночи, возник из ниоткуда прямо в комнате Оттаво. Словно призрак, вернувшийся из потустороннего мира. Но Даниэла не закричала, не стала обороняться. Знала, что он не причинит ей вреда. Ночной гость лишь кое-что посоветовал и исчез, будто его и не было. А через некоторое время стало известно, что Вонгола одержала победу над несколькими потенциальными семьями, которые планировали восстать и захватить власть. И всего раз Восьмая призналась, что ей помог Легенда. После снова ни слуха ни духа о нем. О Призраке семьи Вонголы помнили. Пусть тот появлялся редко, но рукописи никуда не делись, а жители всегда боготворили его, словно тот действительно Бог, явившийся на землю, чтобы оберегать. Тимотео много раз слышал эту историю от матери. И поставил себе цель, что обязательно встретит Легенду. Он хотел его к себе в семью, чтобы Вонгола всегда была в безопасности. А также Ноно множество раз пытался избавиться от записей, но сколько попыток - столько и провалов. Будто было в этом пламени что-то еще. Но Девятый рассудил: раз не уничтожается - должно быть надежно спрятано. Однако рукописи снова и снова оказывались на том же самом месте. Савада не желал, чтобы кто-то позабыл настоящую историю семьи. В его прошлой жизни было много подводных камней. Многие не знали того, что происходило. Хотя бы та история с Шимон. В этот раз ни Джотто, ни Козарт не осмелились запретить ему писать то, что на самом деле было. Поэтому того договора с Вендиче не существовало. Лишь договор о приглядывании за мафией. С Бермудой было трудно, но возможно договориться. Ведь Тсунаеши стал таким же заложником времени, как и Вендиче в целом. С проклятием аркобалено они так и не смогли уйти на путь перерождения. Шахматоголовый несколько раз за все это время навещал Саваду, но так и не смог ничего добиться от него. Ни правды, ни лжи. Легенда Вонголы - таинственный беловолосый молодой мужчина, который из тени приглядывает за мафиозным миром. И это, пожалуй, единственное, что удалось разузнать. Ни кто он, откуда, зачем и почему - Кавахиро не знал. Но приговаривал, что место аркобалено Неба всегда ждет его. И если тот вдруг передумает - с радостью примет. И Тсунаеши отказался бы в очередной раз, если б не вспомнил о том, что было в его прошлой жизни. Время сейчас именно такое, когда отбирается известный ему состав. Скалл, Колонелло, Лар, Верде, Фонг, Вайпер, Реборн и Луче. Савада согласился принять проклятие, но боссом аркобалено останется Луче. Шаман не понимал, но принял такие условия. Однако предупредил, что в назначенное время и место обязан явится. И беловолосый согласно кивнул. Он исправит это проклятие. Обязательно. Через две недели пришло письмо. Ни обратного адреса, ни кто адресант, но было и так понятно, что от него хотят. Кавахиро требовал прийти на гору в полдень. Савада усмехнулся. Шахматоголовый сам не понимал, на что подписался. Все семь обязательных и два дополнительных обладателей пламени видят пронзающий яркий свет, зажмуриваются, а после понимают, что ничего, собственно, и не произошло. Кавахиро рвет на себе волосы, а потом появляется посреди круга собравшихся людей. — Что ты натворил? — взбесился Шахматоголовый, подлетая к таинственному молодому парню, которого никто не заметил до сих пор. — Не обязательно орать. Я принял их проклятие на себя, всех семерых и одного добровольца. Они будут хранителями пустышек, как ты и хотел, станут в некотором смысле бессмертными, но в своих первозданных телах. И смогут спокойно жить, как жили до этого времени. — Понимаешь, что я могу сделать? — Ты меня не убьешь. Может ты и старше меня на энное количество столетий/тысячелетий, но не лишишь жизни. В Вендикаре тоже не запихнешь, я Бермуде быстро надоем, — пожал плечами Тсунаеши, после чего обернулся к ошарашенной публике. — Вы теперь хранители пустышек, Аркобалено. Но проклятие маленького тела на вас нет. Можете жить, как жили. Выполнять миссии, прислуживать мафии, влюбляться и заводить семьи. Пока вы сильнейшие - вас не тронут. Однако через несколько десятков лет могут появиться те, кто переплюнет вас. Тогда снова станет вопрос ребром. Но до этого времени живите. — Кто ты такой? — задал вопрос мужчина в деловом костюме с фетровой шляпой на голове. — Не имеет значение, Реборн, — упомянутый едва вздрогнул. Хамелеон послушно превратился в пистолет. — Можешь хоть в голову стрелять, я не умру. Прощайте. Хотя... До встречи. Вполне возможно, что мы еще встретимся, Аркобалено. И неизвестный беловолосый молодой мужчина исчез в пламени. Сначала все подумали, что это был какой-то призрак, но он не просвечивался, не было вокруг него самого свечения. Он был реален. Однако он может подождать, а вот Шахматоголовый... Тот странно рассмеялся, после чего перевел свой взгляд на притихших людей. — Если вас заинтересовала сия личность больше, чем моя, поищите в хрониках Вонголы. Его издавна зовут Легендой. И исчез. Уже вторая интересная личность исчезла прежде, чем они выяснили что-либо. Новоявленные Аркобалено решили держать между собой связь. Вдруг краем уха успеют перехватить какие-нибудь сведения об этих двоих. Однако прошел месяц, год, два. Одно десятилетие, второе. Они все так же молоды и полны энергии, все так же прислуживают разным мафиозным семьям и Триаде. Все так же сильны и непоколебимы. И лишь двое все пытаются отыскать того таинственного белобрысого паренька. Не смотря на то, что Реборн состоял в Вонголе, а Фонг - в Триаде, они частенько пересекались где-нибудь. Постепенно, по ниточке, собирались сведения. Но этот клубок информации ничтожно мал, его недостаточно. Ураган и Солнце удивились: о Легенде стали ходить слухи еще при правлении Первого Поколения. Но это было двести-двести пятьдесят лет назад. Человек не может столько прожить! Да и остаться в своем уме тоже. Однако этот... хм... паренек (на старичка не смахивает, не смотря на возраст) был серьезен, холоден и отстранен, но никак не безумен. Правда взгляд был пуст. Глаза мертвеца. Однако, пока Реборн с Фонгом собирали на него информацию, незаметно сблизились, но старались не сообщать никому о своих отношениях. Гомосексуализм не был притеснен в мафиозном мире, все-таки заиметь семью и сделать так, чтобы увидеть детей, внуков и вообще продолжение рода - было весьма проблематично. Потому что враги не спят. Прознают и все, считай, что у тебя больше никого нет. Остальные Аркобалено догадывались, но ничего не говорили. Тем более, что не удивительно, что Ураган и Солнце сблизились. Ведь вместе ищут любые зацепки, любые факты, чтобы однажды приблизиться к мечте. И так прошло еще немало времени. Ноно Вонголы постарел, поэтому требовался новый наследник. А где взять? Конечно в Намимори, в семействе Савада. Емицу с радостью в голосе проговорил, что есть жена и сын, в котором есть небесное пламя. Хороший и крепкий малыш. Вот Тимотео и отправил Реборна в качестве репетитора. Правда в тайне надеясь на то, что малец окочурится быстрее, чем доживет до принятия наследия. Фигура в тени усмехнулась. Нет, Ноно, малец проживет долгую жизнь. И станет прекрасным Десятым боссом. Реборн, прибыв на место, был впечатлен. Уж неизвестно, кто занимался с мальцом, но результат поражал. Оказывается, тот давно знает про мафию, всю ею подноготную, что является претендентом на место босса Вонголы, что уже имеет четверых Хранителей и весьма дружен с ними. А так же восхищается своим учителем, который обо всем и поведал. — Учитель? Хм... И кто же он? — Я не знаю его имени, но он называет себя Тсуной. Странно, да? Меня тоже зовут Тсунаеши, но больше склоняюсь к имени Йоши. Мама тоже меня так называет. Мы много времени проводили вместе. Он рассказывал, как создалась Вонгола, кто и когда был главой семейства. Какие люди там были... В детстве эти истории казались сказками, а выяснялось, что так Тсуна меня готовил к новости. — Неожиданно. Ведь всего несколько дней прошло с того момента, как Девятый решил сделать тебя наследником. Внешность можешь описать? — Не так детально. Чуть пониже вас, мягкий баритон, усталая, но добрая улыбка. Правда глаза его пусты. Карего цвета. О, а еще у него белые волосы. Словно только что выпавший снег. Вот. Реборн, слушая эти крохотные детали, уже представлял себе этого человека. И без всякого сомнения мог сказать - это тот самый паренек, что спас их от проклятия. Легенда Вонголы. Но почему он решился взяться за это? — О, а еще он сказал, что скоро вас пришлют ко мне в качестве репетитора, поэтому видеться будем реже. Хотя предположил, что это не отпугнет вас и вы все равно его из-под земли вытащите. Вы знаете Тсуну? Солнце ничего не ответил, лишь прикрыл глаза. Значит это правда. Спустя столько времени он, наконец, нашел его. Нужно сообщить Фонгу, пусть тоже приезжает сюда, в Намимори. Будут поочередно искать этого засранца. Пусть только попробует еще раз исчезнуть на столь долгое время. Дни превращались в недели, а они, в свою очередь, в месяца. За это время Реборн смог добиться уважения не только ученика, но и его хранителей. Те долго не могли принять его. Все-таки Легенда казался сильнее и лучше. Ну, с этим никто и не спорил. Однако аркобалено удалось сплотить еще больше команду и сделать ее сильнее. Фонг патрулировал все закоулки Намимори, но найти Тсунаеши не удалось. Сидя на кухне в собственном доме, приобретенном неподалеку от семейства Савада, мужчина выпивал уже которую кружку кофе, пытаясь успокоить себя. Сегодня Хибари вышел из себя, пришлось приложить мальца, чтобы не зарывался. Плюс Ураган должен был вернуться уже как часа два назад, но вестей никаких нет. Дверь тихо приоткрылась и послышались едва слышимые шаги второго жильца сего дома. Фонг прошел на кухню и вид у него был, мягко говоря, удовлетворенным. — Что-то случилось? — Да. Легенда. Он встретился сегодня со мной. И, можно так сказать, мы неплохо провели время. Внутри разрасталась ревность. Хотелось валить и трахать, причем обоих. И если одного еще возможно уложить, то второй неизвестно где прячется от него. И вообще, какого черта? Такое чувство, будто им пренебрегли. Китаец, почувствовал настроение партнера, подсел ближе, утыкаясь носом в шею. — О, не накручивай себя. Он пообещал в скором времени и тебя навестить. Кажется, мы все-таки чем-то заинтересовали его. Хотя после стольких лет неудивительно. Тсуна сказал, что так настырно его еще никто не разыскивал. — Хо, но это лишь вполовину уменьшит процент моей мести. С этими словами Реборн поцеловал Фонга, а через несколько минут они уже лежали на кровати, предаваясь ласкам. И в такие минуты казалось, что и целого мира им не нужно, главное - быть рядом друг с другом. А Тсунаеши... Он лишь таинственно усмехался, снова слыша стоны китайца и впервые итальянца. Кажется, в этот раз судьба более благосклонна к нему. Возможно, стоит и в третий раз попытать счастье.