Клятва

Региса трясло невероятно сильно все то время, пока Геральт был с ним у клетки. Казалось, что телесные спазмы вампира не прекратятся уже никогда, как вдруг его тело успокоилось, поднятое на руки и лишь крепко прижимаемое к широкой груди ведьмака. На слабые возражения со стороны Региса, пытавшегося донести до друга, что сейчас рядом с ним невероятно опасно находиться, Геральт, стремящийся поскорее убраться от руин Тесхам Мутна подальше, не реагировал абсолютно никак. Более того, на все слова вампира он реагировал молчанием. Он просто нес его, обмякшего, словно тряпичная кукла, по сколотым камням, не забывая перехватывать столь дорогую ношу покрепче, ведь держаться самостоятельно обессиленный Регис совсем не мог. Регис почти не помнил, как он оказался верхом на кобыле Геральта, не помнил, как скоро они оказались у дверей склепа на Мер-Лашез, но он отлично помнил, как Геральт крепко и в тоже время осторожно удерживал его одной рукой в седле, даря ему ощущения безопасности, ледяного спокойствия и так недостающего сейчас Регису тепла. Сам же вампир цеплялся за ремешки на доспехе друга так, словно они были чем-то вроде соломинки, а сам он был утопающим, что с одной стороны было чистейшей правдой: жутко измотанное тело, дикая усталость и будто бы подвешенное состояние заставляли Региса думать, что он и вправду тонет, но только не в воде, а в собственной тревоге. И потому, когда Геральт попытался опустить Региса на жесткую койку внутри обжитого им склепа, он лишь захрипел и сильнее вцепился в плечи ведьмака, не желая отпускать. Ему казалось, что без поддержки друга, от которой он сначала так рьяно отказывался, он пропадет. Рухнет прямо в бездну. Но Регис знает, что Геральт не позволит этому случиться. — Успокойся. Все уже кончилось, – он гладит Региса по взмокшему виску, на котором синей сетью вздулись вены. Прохлада его пальцев и впрямь действует успокаивающе на лихорадочно-горящего вампира, но Регису этого чересчур мало. - Сейчас я займусь Отзвуком, а ты ложись, набирайся сил. — Геральт, – собственный голос показался Регису сухим и безжизненным, а пальцы, сомкнувшиеся на руке ведьмака, будто бы чужими. Беловолосый едва ли удивленно уставился на серую ладонь, не дающую ему подняться с края кровати, а после медленно перевел взгляд на бледное, как бумага, лицо. Повисло молчание, прерываемое лишь хриплым дыханием вампира. — К черту Отзвук, да? – ни один мускул не дрогнул на лице Региса, однако рука его лишь предательски сжалась сильнее. – Да брось, Регис, все хорошо. Геральт поднял свободную руку и почему-то в этот момент вампир было решил, что он сейчас просто ободряюще похлопает его по плечу, а после встанет и пойдет к котлу добавлять в микстуру столь тяжко раздобытый ингредиент; но каково же было его удивление, когда Геральт завел руку за спину и с тихим металлическим щелчком отцепил ножны обоих мечей. Снял он с себя и куртку. Отложив её вместе с мечами в сторону, он обнял Региса и уложил его на койку, укладываясь рядом. Регис вновь задрожал, когда руки Геральта, чье тепло он ощущал даже через плотные одеяния, притянули его к мерно вздымающейся груди. Белая льняная рубаха мелко покалывала лицо уткнувшегося в неё вампира, чей лоб прижимался к месту аккурат над размеренно бьющимся сердцем. Он не помедлил обнять Геральта в ответ, хотя это объятие можно было смело назвать попыткой удержать ведьмака и не дать ему уйти. — Я никуда не уйду, Регис, тише, – словно прочтя его мысли, шепнул Геральт. Когда хватка немного ослабла, Геральт устроился поудобнее, уложив голову на собственную согнутую в локте руку. – Ты не говорил мне, что все будет так. Он успокаивающе гладил Региса по плечам и спине, заметно расслабившего от ощущения тепла и уюта в чужих руках. Он стал дышать реже и глубже, но мелкая дрожь все ещё сотрясала его измученное тело, проходя по нему волнами и заставляя вампира звонко клацать зубами. Раньше Геральт, быть может, даже испугался бы этих звуков, но уж точно не теперь. — Давай... не будем об этом, – Регис зажмурился и будто бы вжал голову в плечи, вновь вцепляясь острыми ногтями в ведьмачью спину. — Нет. Если бы я знал, что ты собираешься подвергнуть себя таким пыткам... – не обративший на впившиеся в его кожу пальцы внимания, он аккуратно, но с нажимом, провел ладонью по макушке Региса. На пальцах тут же осталась испарина с безволосых мест и грубая каменная пыль, собранная с подернутых сединой волос. — То что бы ты сделал? – показались блестящие антрацитовые глаза, все красные от полопавшихся капилляров. Регис неотрывно глядел в полуприкрытые глаза Геральта с неким вызовом. — Нашел бы Детлаффа другим способом, - не терпящим возражения голосом проворчал Геральт. – Регис? — Да? — Обещай мне никогда больше так не делать. Поклянись, – будь перед Геральтом в этот момент кто угодно другой, пусть даже сама достопочтимая княгиня, поклялся бы в чем угодно, еще и письменное заверение преподнес. Но Регис же не стушевался. Его взор стал столь же серьезным, сколько и горящий янтарным огнем взгляд ведьмака: — Ни пообещать, ни поклясться я тебе в этом не могу, Геральт. Ради тебя я пережил бы подобное ни раз, ни даже два, а ровно столько, сколько потребуется, чтобы знать, что ты в полной безопасности и жизни твоей ничего не грозит. Это и считай моей клятвой. Последнее слово Регис практически беззвучно выдыхает, роняя голову обратно на сокрытую тонкой одеждой и замершую без движения грудь. — Я даже не знаю, что и сказать, - изумленно выдохнул Геральт. Но он знал, что стоит сделать. Его обветренные губы прижались к блестящему лбу практически сразу подавшегося на ласку Региса. Тонкая улыбка, заигравшая на его губах, не осталась без внимания улыбнувшегося следом ведьмака. Неожиданно для себя Геральт отметил, что вампир, наконец, совсем перестал дрожать в его объятиях, а его дыхание полностью уровнялось, но с каждым новым вздохом делалось лишь шумнее. Регис засыпал. Вымотанный, он, почувствовав полное спокойствие в руках ведьмака, позволил себе провалиться в чуткий сон. А Геральт продолжал успокаивающе гладить его по спине и плечам, будто боясь, что если он прекратит, то вампир проснется. Сам же он, словно чуткий сторож, спать той ночью так и не посмел.