Трагедия на двоих

Микаса сидел за столом, опустив тяжелый взгляд своих присыпанных пеплом глаз в поверхность деревянного стола. Его тонкие губы, плотно сжатые в нитку, казалось, совсем не собирались размыкаться. Внешне молодой солдат оставался таким же спокойным и непоколебимым, как пару минут назад, до того момента, когда Эрен со своими расспросами завалился в столовую. Как уже говорилось ранее, он совсем не собирался рассказывать ту ужасную историю, которая и столкнула его вместе со странной шатенкой. Пусть с тех по-настоящему гадких событий прошел уже целый год, а в глубине души у Аккермана все еще остался непонятный осадок с привкусом горечи и сострадания. То, что он тогда увидел на очередной вылазке — потрясло его до глубины сознания. Кусок льда, бьющийся в груди, в третий раз за всю его недолгую жизнь дал огромную трещину, через которую, как вода сквозь пальцы, просачивались странные эмоции. Черноволосый юноша с каждым днем все отчетливее и отчетливее понимал, что просто не может забыть тех испуганных, наивно распахнутых карих глаз, что блестели от непролитых слез, когда эта хрупкая девушка сидела среди развалин собственного дома. Именно тогда Микаса понял, что бывают в этой опасной и сложной жизни моменты, когда в собственных глазах давно нет соленой влаги, а в черством сердце, оказывается, — целое море. Черноволосый парень, всего лишь на долю секунды прикрыв глаза, тут же перенесся обратно, в небольшую деревушку в лесу, который рос неподалеку от стен ковчега. Сейчас он тщательно пытался подобрать слова так, чтобы ненароком не раскрыть тайну Савады Тсунаеши, которую он пообещал при последней встрече унести с собой в могилу. Но эта была не единственная причина, по которой он так долго и упорно молчал в данный момент. Дело в том, что, очутившись вблизи места буйства проклятых титанов, Аккерман впервые за долгое время вспомнил падение стены Мария. Вспомнил, какой животный ужас до сих пор живет под каменной маской ледяного спокойствия и отчужденности; вспомнил, как надрывно и хрипло кричал Эрен, когда капитан, схватив их, двух беспомощных ребятишек, подмышку, бежал прочь от доедающего мать Йегера монстра. Треск чужих костей так и стоял в ушах Микаса, когда он представлял испуганное, чумазое лицо кадетки, ее внезапно вспыхнувшие негодованием и отчаянием глаза, уже с золотой примесью, ее покрытые тонкой сеткой кровоточащих царапин руки, которые с силой, можно сказать, даже любовно прижимали к плоской груди голову какой-то женщины с остекленелым взглядом. Вероятнее всего, голову матери. Внезапно член разведки шумно втянул носом воздух и плотно закрыл глаза, так, чтобы перед ними наконец появилась долгожданная темнота. Крики в голове тут же немного смолкли, а потом и вовсе затихли, перейдя на зловещий, замогильный шепот. Аккерман отлично помнил смерть своих родителей и нескончаемый поток слез, потухший взгляд, не выражающий ничего. Если бы не Эрен тогда, он бы сгнил в ближайшей канаве, даже не попытавшись спасти свою жизнь из-за банального безразличия к дальнейшей судьбе. А эта неуклюжая девчонка так и не проронила слезинки, пока он не вывел из кровавого месива деревни. Голову мамы она все еще прижимала к груди, просто наплевав на то, что багряная вязкая кровь капает на ее тонкое ситцевое платьишко. Армин незаметно пнул лучшего друга под столом носком тяжелого армейского ботинка по коленке, из-за чего юноша чуть не подпрыгнул на месте. Послав в сторону блондина угрожающий взгляд, выходец из Шиганшимы наткнулся на недовольную гримасу, выражающую крайнюю степень неприязни. Арлерт будто говорил: «С ума что ли сошел? Не видишь, он не хочет рассказывать?! Вот и отстань!» Еще некоторое время солдаты молча буравили друг друга взглядами, играя в «кто-кого-пересмотрит», но, в конце концов, Эрен сдался. Он тяжко вздохнул и снова отправил полную ложку себе в рот. Пока Микаса собирался духом, еда уже успела остыть, из-за чего юноша раздосадованно фыркнул и отодвинул от себя тарелку, оглядел столовую. Курсантов еще не было, хотя прошло уже около пятнадцати минут. — Если тебе сложно об этом говорить, то, я думаю, не стоит тревожить старые раны, — осторожно заметил голубоглазый паренек и снова недовольно глянул в сторону потупившегося товарища. Он не хотел, чтобы Аккерман вспоминал то, что ему неприятно, тем более — это редкость для такого бойца. — Нет, я расскажу. Все равно интересуется этой историей не только Эрен. Тебе, в конце концов, тоже любопытно, Армин. Можешь не скрывать этого простого факта, — в голосе Микаса скользила ледяная, ничем не прикрытая сталь, а серые глаза будто затянулись туманной дымкой. Тонкие длинные пальцы, как у пианиста, сомкнулись на стаканчике с уже холодным чаем. Сводного брата Йегера, похоже, не слишком-то и волновал этот вопрос, потому как он немного отпил. Прохладная жидкость приятно смочила горло и немного отрезвила бывшего кадета 104 корпуса. Краем глаза юноша отметил, чтобы в столовом помещении наконец появился загадочный спутник и, вроде бы как, друг Тсуны — как обычно, хмурый. Неудивительно, собственно говоря, что ему дали такое своеобразное прозвище. Других курсантов пока что не было. — Неплохо бы было еще узнать, откуда с этой девчушкой столько странных людей, — сам для себя сказал лучший выпускник прошлого года и снова глотнул чая. — Помните пятую нашу вылазку за стены? Тогда нас разделили на небольшие отряды и отправили в пристенные деревушки, проверить их на наличие возможных выживших. В тот день стоял жуткий холод и нескончаемым потоком лил дождь… Flashback. В тот день стоял жуткий холод и нескончаемым потоком лил дождь. Над широкими раскидистыми кронами деревьев мимолетно сверкнула яркая вспышка молнии, которая прорезала серый небесный купол острым серповидным концом. Свинцовое, разграниченное полосками электрических зарядов, натянутое, как потолок, полотно грязных туч создало хмурую препону между бесконечным небом и содрогающейся от грозы земли. Внизу грязь и лужи смешались в одну вязкую кашицу, смывая хоть какое-то подобие заросших дорог, над которыми пролетал небольшой отряд из развед.корпуса. Противные холодные капли хлестали бойцам в спину. Не помогали даже зеленые плащи, и струи то и дело настойчиво подгоняли солдат, весело играли с их волосами и постоянно били по лицу. Черные пряди неприятно прилипли ко лбу и щекам временного капитана Микаса Аккермана, закрывали ему обзор и не позволяли полностью сосредоточиться на дороге. Одежда пристала к телу, сковывая движения и замедляя реакцию членов развед.корпуса. Появись сейчас неожиданно из-за деревца титан, наверняка, половина ребят бы не успела выхватить мечи. В их отрядике было всего лишь десять человек. Другие отряды в таком же количестве направились в разные точки с одной и той же целью. Заброшенные деревушки находились практически через каждые пять-десять километров, и в некоторых еще можно было встретить редкие семьи, которые каким-то образом смогли выжить за стенами в такое сложное время. До контрольного пункта, заданного командиром Эрвином перед началом операции, оставалось всего несколько минут полета на устройствах пространственного маневрирования. Черноволосый парень предпочитал особо не торопиться. Он трезво оценивал ситуацию, в которой они могли оказаться — недостаток информации всегда сказывался бойцам боком. Лучше проверить все и, уже не торопясь, достигнуть заданной точки. Микаса поручили жизни этих людей только потому, что он мог легко и продуктивно оценить как силы противника, так и отряда, плюс ко всему, он единственный, кто мог с легкостью работать в команде и в одиночку. Признаться честно, груз ответственности за этих бойцов несколько давил ему на плечи, не позволял чувствовать себя свободно и действовать так, как ему заблагорассудиться. Приходилось действовать четко по плану; шаг вправо, шаг влево — расстрел. Эрен и Армин находились в других группах и, насколько выходцу из Шиганшимы было известно, оба находились в «статусе» обычных рядовых солдат. Командирами их отрядов были, непосредственно, Смитт и капрал Аккерман. Юноша сделал особый знак рукой, подавая сигнал остальным членам команды, который обозначал немедленное замедление. По его расчетам, людское поселение было уже совсем близко — буквально за парой толстых стволов. Отряд без лишних разговоров сбавил напор газа и стал плавно варьировать между огромных веток. В интуиции и боевом опыте временного командира было не положено сомневаться. — Как только мы войдем в чертоги деревни, или того, что от нее осталось, будьте предельно осторожны. В таких местах, где есть или были люди, всегда шныряют туда-сюда титаны. Навряд ли мы встретим девиантный тип гигантов, но все равно, глядите в оба. Разбейтесь на небольшие группы по двое человек и разделитесь. Старайтесь держаться в общей видимости и далеко не уходить. При появлении людоедов разрешаю действовать по ситуации, — отдал приказ Микаса на ходу, полуобернувшись на товарищей. Короткое и четкое: «Есть!» тут же донеслось со всех сторон. Говорить что-либо еще Аккерман посчитал лишним. В конце концов, они уже давно не дети и не вчера взяли в руки мечи. Некоторые из солдат, находящихся здесь, были даже опытнее самого парня, так что навряд ли они бы захотели, чтобы ими командовал обычный юнец. Внезапно разорвавший тишину женский крик, наполненный отчаянием и агонией, завис высоко над лесом. В нем было столько боли, как душевной, так и физической, что мурашки сами побежали по телу разведчиков. Жуть и тонкая нитка страха натянулась в их душах. Громогласные смешки, больше похожие на истеричное хихиканье какого-то сумасшедшего, тут же вторили человеческим душераздирающим воплям. Земля вместе с деревьями внезапно содрогнулась, из-за чего пара человек, не попав крюком УПМ в ствол, едва не свалилась наземь. Такое огромное давление могли оказывать лишь титаны выше семи метров. Вот черт! — Сохранять строй и действовать строго по данному ранее приказу! Я иду вперед один! Нагоните меня! — крикнул Микаса. Он летел уже напролом, совсем не обращая внимания на больно стегающие по лицу ветки, которые оставляли глубокие кровоточащие царапины. Главное — успеть добраться вовремя! Главное — успеть! Напор газа в баллонах мгновенно стал сильнее. Иногда Аккерман даже с силой отталкивался ногами от веток деревьев, чтобы хоть как-то увеличить свою итак предельную скорость. Он явно не ожидал, что в руинах на самом деле окажутся горожане, беззащитные и, заранее обреченные на мучительную смерть. Никто не должен погибнуть в челюстях этих проклятых монстров, никто не должен увидеть смерть близких и услышать омерзительный треск костей. Звук, отдаленно похожий на громыхание пушечного выстрела, ну, или, скажем, взрыва, раздался совсем близко. Судя по всему, титаны принялись крушить деревянные дома, дабы своими длинными ручищами дотянуться до желанной цели. Когда черноволосый парень вырулил из зеленой чащи, мокрый, и все еще плохо разбирающий дорогу из-за непроглядной стены дождя, он смог различить пятерых гигантов с неестественно повернутыми головами, с выступающими вперед огромными, орошенными человеческой кровью зубами, которые не были скрыты контуром отсутствующих губ. Уродцы неспешно шагали между обломков зданий, иногда успевали прихватывать бешено суетящихся внизу людей и с удовольствием закинуть их в рот. Резко вращающие в орбитах глаза цепко наблюдали за потенциальной едой. Холодные капли, попадающие на разгоряченную плоть титанов, тут же испарялись с громким противным шипением и выделением плотных облаков пара. В остатках былых домов лежало сразу несколько заваленных обломками и балками тел, которые истекали кровью и остекленелым взглядом уставились в хмурое небо. Первый, ближе идущий к дереву титан, был сразу же повержен Микаса. Юноша понимал, что в этих лесах множество подобных людоедов, поэтому людям, увы, некуда бежать. Негде укрыться и подождать, пока развед.отряд разберется с проблемой. Единственное, что действительно по-настоящему напрягло бойца — как это поселение так долго смогло относительно спокойно просуществовать целую сотню лет, не имея никакой защиты. Титаны просто не могли обходить это место годами. А если и обходили, то почему напали именно сейчас?.. Еще до того момента, как массивное тело людоеда стало падать, медленно испаряясь, крюк устройства пространственного маневрирования легко вошел в податливую плоть в районе плеча другого. Кнут ветра сильно стегал Микаса по рукам и лицу, от сильного напора воздуха было сложно дышать. Вспотевшие ладони активно старались удержать оружие, не дай Бог, выронить его. С диким свистом сероглазый юноша пронесся всего в паре сантиметров от шеи чудовища, и сталь легко рассекла слабое место титана. Кровь сравнительно небольшим фонтаном забила из идеально ровной раны, перепачкав временного командира с ног до головы. Мерзкая липкая жижа уродливыми пятнами расплывалась на одежде и коже, въедалась в человеческое нутро. Люди под ногами монстров громко и безбожно вопили, некоторые, явно помешавшись от первородного страха и ужаса, бегали кругами и активно размахивали руками-нитками. Казалось, будто тела уже не подчиняются их затуманенному паникой разуму. Кое-где полыхало яркое, неестественно оранжевое пламя, которое не мог погасить даже дождь. Микаса, приземлившись на чудом уцелевшую крышу с мокрой скользкой черепицей, мельком глянул на поглощающий титана огонь и перевел взгляд в сторону, откуда должны были прийти его товарищи разведчики, которые, к слову, несколько задерживались. Глаза, присыпанные пеплом, внезапно широко распахнулись, а сам юноша замер, подобно ледяному изваянию. Медленно обернувшись, Аккерман впился удивленным взглядом в догорающие угольки людоеда. Пламя весело плясало на его костях, живо пожирала не регенерирующую плоть и даже не собиралось гаснуть под струями дождя, насмешливо потрескивая. Рядом вспыхнуло еще более странное пламя. Ярко-фиолетовое, такое, какого не бывает в природе. Оно разрасталось с каждой секундой и настойчиво шло на титанов. Черноволосому солдату даже на мгновение показалось, что этот мистический огонь злорадно оскалился, прямо как человек. Короткий мужской вскрик со стороны пламени каким-то странным образом повлиял на неоновую плазму. Пламя резко дернулось в сторону и как по щелчку или чьему-то приказу погасло. Людоед напротив громко взвыл — его руки, живот, часть лица и ног, опаленные странным огнем не регенерировали. Совсем. В воздухе омерзительно запахло паленым мясом. — Что это такое? — ошеломленно прошептал Микаса, внезапно заметив, что оранжевое пламя осталось единственным, что не подпускало семиметровых чудовищ к небольшой частичке деревни. Оно изредка устало помигивало и, вообще, вело себя как живое. Совместить факт смерти неизвестного мужчины и исчезновение фиолетового пламени не составило для разведчика труда. Новый громкий крик заставил черноволосого парня немного прийти в себя и резво сорваться с места, туда, откуда донесся вопль. Янтарное пламя плясало вокруг небольшого полуразрушенного домика, отгоняя хихикающий людоедов от единственного оставшегося нетронутым места. Они же, как мухи, слетались к паранормальному пламени, обжигаясь, пытались преодолеть слабеющую преграду. Один из титанов — самый крупный — с диким ревом замахнулся рукой и, явно превозмогая боль, снес крышу хлипенькой деревянной постройки. Падающие обломки едва не убили небольшую, сгорбившуюся на полу фигурку. Одна горящая естественным огнем палка сильно зацепила правое плечо девушки (сомнений не было уже никаких), обладающей странной силой. Шатенка громко и надрывно закричала. Слезы текли по ее испачканному пеплом лицу, завершая свой путь и разбиваясь о пол. Боль была просто адская. Она, коварной змеей ползла от плеча все выше. Кожа расплавилась, словно восковая фигура, обжигая мясо. Кровь хлестала из раны, словно фонтан. Мозг, с трудом справившись с болевым шоком, отдал девчонке приказ держать сверхъестественную стену. Однако силы уже явно покидали незнакомку, поэтому она, резко вскинув голову, с немой ненавистью впилась взглядом пугающе-красивых золотых глаз в уродцев. Энергия, отдающая беловатым светом, окружила хрупкую девушку с ног до головы. Микаса с ужасом понял, что к горлу подкатывает ком тошноты, когда девушка, на трясущихся от слабости и страха ногах, с осмысленным взглядом поднялась с пола. Она крепко прижимала одной рукой к груди чью-то залитую кровью голову. Меж спутанных волос белели остатки позвонков, нижняя челюсть болталась на тонких веревочках кожи и грозилась оторваться в любой момент. Девушка, смотря на монстров с немой обреченностью, ненавистью и горечью, посмотрела на голову женщины, по видимости, своей матери, и, приподняв, осторожно поцеловала ее в лоб. Мертвую часть тела тут же охватил огонь, который едва ли не мгновенно превратил ее в пепел, что осел на тонких руках. Бескровные губы мелко подрагивали, глаза жгло от слез, а щеки опухли. Она подняла свои удивительные глаза к небу, с неимоверным удовольствием ощущая, как холодные невидимые пальцы дождя касаются ее лица. «Вот и все», — по губам прочитал Микаса и, как только стена пламени погасла по желанию этой девчушки, он уже был совсем рядом. Сильная рука успела подхватить загадочную шатенку до того момента, когда длинная лапа титана смяла девичье тело. Крюк УПМ зацепился за ближайшее дерево, и юноша приземлился на одну из веток. На него с легким недоверием и испугом смотрели теплые карие глаза. «Разве они не были золотыми?» — краем мысли подумал боец, прижимая к себе дрожащую незнакомку. Она тут же крепко вцепилась ему в одежду, да так, что и не отцепишь сразу. Для титанов они стояли слишком высоко, поэтому она позволила себе непозволительно прильнуть к чужому телу и, уткнувшись носом в грудь, заплакала навзрыд, словно раненый зверь. — Тш… Тихо, тихо, — голос Аккермана не дрогнул, хотя так и норовил. Рука сама по себе легла на голову бедняги и стала едва ощутимо поглаживать. — Не надо привлекать к нам лишнее внимание, тем более, что никого в живых из твоих односельчан не осталось. — Кто вы такой? — скачущим то вверх, то вниз голосом спросила девушка. Она не желала верить в произошедшее. Этого просто не может быть! Ее поселение, носившее гордое название «Вонгола» не могла так просто взять и погибнуть, нет, только не оно! — Член развед.отряда Микаса Аккерман. Временный капитан отряда из десяти человек, — по привычке отозвался парень. В последнее время ему часто приходилось представлять вот так. — Вон, как раз, и мои люди. Громкий свист девяти оставшихся устройств пространственного маневрирования прорезал шорох капель о листья, словно острый изогнутый клинок масло. Зеленые плащи с нашивкой герба с крыльями то и дело мелькали в разных концах деревушки. Вернее того, что от нее осталось. Разведчики действовали быстро, слаженно и точно. Титаны падали один за другим, сраженные смертоносными лезвиями. — Капитан Аккерман, путь расчищен, выживших не осталось… — солдат, который приземлился аккурат подле временного командира замер и вовремя прикусил себе язык, чтобы не сказать чего лишнего. Увы, он не сразу заметил продрогшую насквозь, залитую кровью девушку. — Можем возвращаться к точке отсчета. Черноволосый разведчик молча кивнул головой и глазами указал ему выдвигаться. Как только член отряда исчез в зеленых дебрях, а следом за ним стали подтягиваться другие, Микаса осторожно поднял девушку на руки. — Как тебя зовут? — Савада Тсунаеши, — сейчас сжавшаяся в комочек шатенка находилась в странной отрешенности, в прострации, где-то далеко за пределами этого мира. Все происходящее казалось ей очень далеким и совершенно нереальным. Никаких чувств и эмоций не осталось. Они будто лопнули и навсегда исчезли из этого несправедливого мира. Сейчас она был похож на полую куклу-марионетку, которую дергают за ниточки, чтобы она двигалась. Единственное, что действительно оставалось живым — глаза. — Вы выдадите меня, Микаса-сан? — шепотом спросила девушка, взглянув в лицо своего спасителя. Когда он отрицательно покачал головой и взмыл в воздух, Саваде оставалось только слабо шептать: «Спасибо». Конец Flashback. -… Потом я доставил чудом выжившую Тсунаеши в мед.пункт, и с тех пор мы больше не виделись до сегодняшнего дня. Конечно, Аккерман, будучи разумным молодым человеком, не стал никому рассказывать о странном пламени, даже сейчас упустив эту необычную деталь. Девчонка итак много пережила, не стоит ей сидеть в карцере или участвовать в ужасающих экспериментах. Не стоит. За время своего рассказа выходец из Шаганшимы выпил весь остывший чай и сейчас просто безучастным взглядом смотрел в пустую чашку. По сердцу будто прошлись жесткой наждачной бумагой, обнажая старые раны. А потом заштопали его небрежными черными стежками, оставляя уродливые вечные шрамы. Тогда, когда он проходил мимо строя курсантов нового выпуска, и прошествовал мимо Савады, попросту не понял, кто перед ним. Или не хотел понять. Эрен и Армин потрясенно молчали и ощущали себя виноватыми в том, что заставили лучшего друга вспомнить такие ужасные вещи. Йегер хотел что-то сказать, но тут же захлопнул рот. Он уже ляпнул парой минут ранее. Хватит, достаточно. Ни один из ребят не остановил Аккермана, когда он осторожно поднялся и, прихватив грязную посуду, вышел из-за стола. Титан обреченно глянул на блондина, но тот лишь покачал головой, как бы говоря, что ему нужно немного побыть одному. Когда парень выходил из столовой, то внимательно посмотрел на Хибари Кёю, который, казалось, даже не замечает, что все с интересом его разглядывают. Удивительно, даже в прошлом году ни к кому из кадетов не было такого нездорового интереса. Шагая по пустым коридорам, Микаса не думал, что из-за угла внезапно вылетит тот самый неуклюжий маленький ураганчик и очень удачно впишется в него. Тихонечко ойкнув, Тсуна неловко почесала затылок и отошла на пару шагов назад. — Ите… Больно, — жалобно протянула девушка, крепко зажмурившись. Она едва не встретилась с полом, благо Аккерман успел вовремя поймать курсантку за руку и вернуть в вертикальное положение. — Извините, пожалуйста, Микаса-сан, я не нарочно. — Зачем ты здесь? — неожиданно холодно поинтересовался солдат, проигнорировав извинения шатенки. Карие глаза удивленно распахнулись и глупо моргнули, голова сама по себе непонимающе склонилась набок. — Не надо притворяться, что не понимаешь о чем я, — отрезал Микаса. — Я спас тебе жизнь не для того, чтобы ты выкинула ее так глупо. Тсунаеши казалось, что каждое слово припечатывает ее к полу, придавливает своей тяжелой аурой к полу, словно желая размозжить. А она ведь и в правду не понимала смысла такого очевидного вопроса. Неужели не ясно — она всего лишь хочет помогать людям спастись. Хочет сражаться с монстрами, которые сожрали ее семью и дорогих знакомых. И почему он смотрит на нее так, будто это она виновата в том, что людоеды появились на земле? Почему от этого на душе становится так гадко и горько? Кривая усмешка появилась на лице Савады, а глаза неприятно закололо. Губы задрожали, а нос стало чуть-чуть покалывать, руки на автомате сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки. Так вот значит, какого он о ней мнения! Только сейчас, стоя к Микаса почти вплотную, нос к носу, Тсуна с ужасом поняла, что от него резко пахло кровью и сталью. Пахло жестокостью. В груди яростно клокотало то самое пламя, о котором черноволосый солдат молчал, но девушка ни в коем случае не позволит ему вырваться на волю. — Ойя-ойя, так вот куда ты убежала, Тсунаеши-чан, — лукаво протянули под ухом, и Савада почувствовала, как на плечо ей легла крепкая мужская рука и несильно сжала. Мукуро каким-то неведомым образом стоял рядом с ней и по-лисьи улыбался. — Я, случаем, не помешал, Аккерман? — ядовито выплюнул парень. Тсуна полными слез глазами смотрела на товарища и понимала — он все прекрасно слышал. Незаметно наблюдал и появился внезапно, словно Туман. Сейчас, небось, еще пошутит на тему того, что только он имеет полное право на захват ее тела. Микаса с немым ужасом, прикрытым ледяной маской, которая пока что удачно спасала его, взирал на то, как в разноцветных дьявольских глазах кадета играет синее пламя, от которого веет замогильным холодом. Кто же они такие, черт их дери?! — Мы просто говорили, Рокудо, — спокойно произнес парень и нагло отодвинул курсанта в сторону. — Не смей даже смотреть в сторону нашего Неба, — произнес Мукуро шепотом, когда боец прошел мимо. Он специально говорил, чуть повернув голову в его сторону, так, чтобы Савада под боком не смогла услышать. В ответ он получил лишь презрительный взгляд и короткое, сказанное одними губами: «Она — как раз, единственная, кому я поверю из вас». Мукуро, приторно улыбнувшись, проводил будущего инструктора взглядом до следующего поворота и только после этого полностью повис на хрупкой, на первый взгляд, девчушке. — Ку-фу-фу, пойдем-ка, пойдем-ка, Кёю-куна подразним, а он, в свою очередь, столовую разгромит. Будем весело, м? — с кошачьи прищуром спросил хитрец, нагло притягивая девушку к себе за талию. Тсунаеши с тихим смешком позволила парню своеобразную вольность. Сейчас она была безмерно благодарна этому человеку с забавным хохолком. «Девочка еще сама не знает, какой силой обладает на самом-то деле… »