Wolf and his boy

Не по-летнему прохладный ветер ласково щекотал траву вокруг меня, а непросохшие после майского дождя лужи неприятно холодили мои босые ноги, но сейчас этот мерзкий холодок шел мне даже на пользу - он снимал усталость. Много дней я бежал сквозь густые леса, не останавливаясь и, разумеется, ноги после такого испытания плохо соглашались держать мою немалую тушу. Впрочем, не только ноги, но и вообще все тело: каждая крохотная мышца напряженно пульсировала, болела, буквально умоляя меня сделать наконец передышку. Однако дать слабину я просто не мог, ведь все-таки не ради крепкого сна и сытного ужина я пересек несколько штатов, а ради того, чтобы увидеть близкого моему сердцу человека. Сейчас окно взбалмошного мальчишки светилось недружелюбной темнотой, и любой другой человек, глядя на него, мог бы даже подумать, что в доме и вовсе никого нет, но я знал, я слышал, что Стилински сейчас там. Биение его сердца эхом отдавалось в моих ушах и, вслушиваясь в мерный пульс человека, я хотел выть. Выть от тоски по родному лицу, по теплому телу, усыпанному веснушками, по дерзкому характеру и, конечно же, по губам, которые могли одним лишь коротким своим прикосновением унять бушующую боль и успокоить зверя внутри меня. Боже, не думал, что так соскучусь по мальчишке. Он ведь всегда меня бесил, злил своим колким словом и непримиримым храбрым взглядом, который не покидал Стилински даже во время нашей близости. Черт, да он даже в на пике оргазма продолжал смотреть на меня со своим этим жгучим выражением. И все же я по нему скучаю, так скучаю, что даже спать не могу. Проклятый Стайлз засел в моем сердце, и ни одна девушка, с которой я был после нашей с ним разлуки, не могла вышибить парнишку оттуда. - Дерек, - вдруг донесся до моих ушей еле слышный, пропитанный грустью зов, и я тут же сорвался с места. Без труда допрыгнув до распахнутого окна, я бесшумно влез в комнату, и от увиденного зрелища у меня защемило сердце. Бледное тело, прикрытое наполовину покрывалом, неясно светилось в сумраке ночи, растрепанный ежик темных волос смешно смотрелся на буйной голове, а пушистые ресницы то и дело подрагивали, выдавая неспокойный сон своего хозяина. - Дерек, - вновь тихо позвал меня Стилински во сне, и слеза чуть не сорвалась с моих глаз. Он не забыл меня, он помнит и скучает, господи, как я вообще посмел его бросить? Как я посмел бросить своего слабого, любящего и непокорного Стайлза? Что же я за чудовище? Неслышно подкравшись к кровати, я хотел было коснуться щеки парнишки своей рукой, но что-то остановило меня, и пальцы замерли в сантиметре от нежной кожи. Черт, что я творю? Зачем ворошу прошлое? Я ведь не смогу здесь с ним остаться, не смогу быть с ним где-либо еще, так зачем я хочу коснуться его? Чтобы он проснулся? Чтобы его сердце вновь наполнилось надеждой и любовью перед тем как вновь разбиться? Нет, пусть лучше он меня забудет, пусть найдет себе кого-то другого и будет счастлив, в конце концов, Стайлз этого достоин. Окинув еще раз тело человека взглядом, я сжал ладони в кулаки и, развернувшись, хотел было уйти, но тут тишину прорезал всхлип, и я остановился. Сглотнув неприятную слюну, я повернулся к сыну шерифа и чуть не заскулил - мой мальчик плакал. Продолжая витать в стране Морфея, Стилински орошал свои щеки крупными слезами, которые стремительно скатывались по щекам, теряясь затем где-то в покровах подушки. - Дерек, не бросай меня, пожалуйста, останься, - дрожащими, влажными губами взмолился он, и моя выдержка как будто резко улетучилась. Вмиг преодолев расстояние от окна до кровати, я опустился на колени возле спящего парня и, аккуратно поймав большим пальцем слезинку, мягко коснулся губами лба. Ох, зря я это сделал. Раздался чуть слышный всхлип, и вот уже глаза мальчишки смотрят на меня. - Дерек? - не веря собственным глазам, выдохнул мое имя Стайлз, и я виновато опустил голову. Сейчас смотреть в глаза парнишке мне было сложно. Необъятное чувство стыда терзало меня от этого родного сердцу взора. - Боже мой, Дерек, - заливая лицо новым потоком слез, чуть ли не вскричал Стилински, прежде чем кинуться мне на шею. Изящные ручки мальчика отчаянно вцепились в мои плечи, а мокрое от слез лицо уткнулось мне куда-то в шею. - Стайлз, - приобняв подростка, проговорил я, и потерянное до этого тепло вновь стало наполнять мое тело. - Я думал, что не вернешься, думал, ты меня бросил. О, черт, Дерек, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, - прижимаясь ко мне еще теснее, протараторил Стайлз, и от его радостного голоска мне стало еще хуже. Твою же волчью мать. Вот как я теперь его брошу? Как скажу, что я теперь часть дикой стаи и что она меня не отпустит? Нет, так больше нельзя, нельзя здесь больше оставаться и впутывать Стилински в огромную беду. Сжав до боли зубы, я силой разнял его объятья и, оттолкнув мальчишку обратно на кровать, поднялся на ноги. - Я не вернулся, Стайлз, и не смогу с тобой остаться, прости, - ненавидя себя за эти слова, сказал я, отступая назад к окну. Мои слова сработали на Стайлзе не хуже тока. Глаза подростка широко раскрылись, а тело задрожало так, словно сейчас готовилось распасться на кусочки. Дьявол, гореть мне за это в аду. - То есть как это ты не можешь остаться? Чувак, ты что шутишь? Я столько ждал тебя, столько страдал, и вот ты заявляешь, но говоришь, что не вернулся. Дерек, блять, за что ты так со мной?! - откинув покрывало прочь, взревел Стилински и подскочил с кровати, как со сковородки. От парнишки веяло горечью и злостью, и эта смесь ранила меня похлеще аконитовых пуль. - Я теперь часть другой стаи. Они не отпустят меня, и я лишь пришел попрощаться с тобой, - сгорая от взгляда бешеных глаз, с тяжелым сердцем проговорил я, слыша, как пульс подростка постепенно подходит к краю инфаркта. - Чего? Какой еще другой стаи? Мы твоя стая: Скотт, Лидия, Лиам и я...Дерек, твою мать, я твоя стая, а не какие-то там блохастые шавки! Ты не можешь бросить меня и свалить к каким-то психам, - задыхаясь от переизбытка чувств, прокричал Стайлз, и у меня закралось подозрение, что парень сейчас рухнет на пол, не выдержав такой "веселой" встречи. - Они истинные волки, я не могу ослушаться их, прости. Я лишь хотел увидеть тебя, я не хотел, чтоб все так обернулось, - глубоко вздохнув, ответил я на пламенную речь мальчишки. - Ты не хотел? Не хотел, чтоб я проснулся? Чтобы увидел тебя вновь и чтобы вновь, блин, плакал по ночам? А? - с этими словами Стилински набросился на меня и, смачно зарядив мне в челюсть, тут же с шипением затряс рукой. Боже, что же я наделал? Боясь получить еще один удар, я осторожно дотронулся до ушибленной руки парнишки и, забрав его боль, отрешенно отступил. - Прости меня еще раз, Стайлз, прощай, - на грани слуха произнес я, собираясь уже выпрыгнуть в окно, но цепкие пальцы человека, впившиеся мне в руку, не позволили этого сделать. - Нет, не уходи, прошу. Останься, хоть ненадолго, - отчаянно цепляясь за меня, на одном дыхании попросил подросток, и от этого мой внутренний волк с протяжным воем изнутри зацарапал мою грудную клетку. - Я не могу, меня будут искать. Ох, Стайлз, они убьют тебя, если узнают или же сделают своей шлюхой, а этого я не могу позволить, - вонзая когти себе в ладонь, дабы заглушить душевную боль, промолвил я, но пальцы лишь сильнее впились в мою руку. - Да мне плевать. Дерек, хоть ненадолго... - не унимаясь, упрямо твердил мальчик. Господи, ну почему он такой упертый? - Стайлз, их тридцать волков, ты хоть представляешь, что тебя ждет, если они узнают? Прошу, дай мне уйти, иначе будет только хуже, - отворачиваясь от любимого лица сквозь зубы сказал я, и снова парень меня не послушался. - Хоть на пару часов, не больше, пожалуйста, Дерек, не уходи вот так, простись со мной, как надо, - почти до крови вонзая свои ногти в мою руку, взмолился сын шерифа, и я сдался, не выдержал. Повернувшись к человеку, я положил свою большую ладонь на его затылок и, притянув к себе, поцеловал, как никогда еще не целовал, отдавая весь свой жар мальчишке и забирая его боль. Обняв меня за талию, Стилински растаял в моих руках, отдаваясь поцелую, позволяя моим губам сминать свои, позволяя моему языку исследовать свой сладкий и манящий нежный рот. Дьявол, как же мне этого не хватало, как же я скучал по этому любящему теплу. Не разрывая поцелуй, я подхватил подростка под зад, водрузил его ноги себе на бока и, подавшись вперед, вжал молодое тело в стену, углубляя тем самым наш поцелуй. Моя колючая щетина нещадно терзала подростковую кожу, но, видимо, Стайлз на это даже не обращал внимания. Повиснув на мне, мальчишка наслаждался близостью. Руки Стилински бездумно блуждали по моей спине, плечам, шее, поглаживая их и иногда царапая меня своими коготками. Сплетя наши языки в диком танце, я позволил себе спустить немного зверя с цепи, и первым же делом волк грубо толкнулся пахом в пах мальчишки, вырывая тем самым из его горла сдавленный стон. Видит бог, не хотел я так. Я хотел, чтобы все вышло размеренно и нежно, но, черт возьми, я больше не могу сдерживаться. Слишком уж долго я не ощущал вкуса чужого тела. Оторвав Стайлза от стены, я перенес его на кровать и, нависнув сверху, стал покрывать жадными поцелуями бархатную кожу. Первой под раздачу попала шея подростка, где я оставил пару засов. А затем пришел черед и чуть подкаченной груди. Еле сдерживая себя от того, чтобы не укусить мягкую плоть, я мокро лизнул горячую кожу, проходясь языком от ключиц до пупка и обратно. Блять, я уже и забыл насколько мой мальчик все-таки вкусный. Упиваясь солоноватым привкусом пота и феромонов, я переместил свои губы на один из его твердых сосков и, присосавшись к нему, стал легонько его покусывать. Сильные пальцы Стайлза нещадно сжали в кулаке белоснежную простынь, когда я, отстранившись от потемневшей горошины, сильно подул на взбухшую плоть. - Боже, Дерек...- еле выговорил парнишка, закатив глаза в эйфории. Да, соски всегда были слабым местом Стилински. Еще на нашем первом свидании он это показал, когда я случайно задел ладонью один из них. Окинув взглядом напряженное, покрытое крупинками пота лицо я взялся за второй сосок, за тот под которым билось хрупкое человеческое сердце. Обработав и вторую горошину, я запечатлел невесомый поцелуй на солнечном сплетении подростка, а затем, попутно покусывая кое-где кожу, стал спускаться все ниже и ниже: к кромке широких домашних штанов. Достигнув своей цели, я вцепился зубами в резинку штанов и, не используя рук, стащил их с тела мальчишки. Горячая плоть Стайлза встретила меня весьма радушно, встав по стойке смирно от одного лишь моего взгляда. Как приятно. Опалив красную головку своим дыханием, я не стал заглатывать член целиком - только чуть-чуть коснулся губами дырочки уретры, и этого хватило, чтобы Стилински взвыл раненным зверем. О да, он всегда был там очень чувствительным. Ему не нужно было часами отсасывать, чтобы довести до пика, как многим другим парням. Стайлзу хватало лишь одного краткого поцелуя в нужном месте, чтобы перейти черту. Вслушиваясь в рваное дыхание, я слегка проник кончиком языка в сочащуюся семенем дырочку, дразня тем самым парнишку, а затем, еще раз легонько поцеловав твердую плоть, отстранился, не давая парню кончить. - Ну, пожалуйста, Дерек, еще... - похотливо извиваясь подо мной, прохныкал человек, на что я лишь скривил губы в довольной улыбке. Не так быстро, Стайлз, не так быстро. Приподнявшись, я без особых усилий перевернул подростка на живот и, умостившись сверху, недовольно цокнул языком. - У тебя здесь очень влажно, Стайлз, не хочешь объясниться? - потираясь вставшим членом между мокрых ягодиц, жарко выдохнул я на ухо мальчишке. Даже в полумраке спальни я смог разглядеть его вспыхнувшие алым щеки. Интересно, что же он скрывает? - Мне было одиноко, Дерек, но изменить тебе я так и не смог. Пришлось воспользоваться подручными средствами, - сгорая от стыда, ответил парень, закусив свою вспухшую после поцелуя нижнюю губу. Дьявольский аконит, до чего же развратное зрелище. - И чем же ты себя трахал? - решив добить смущенного подростка, поинтересовался я, прежде чем прикусить мочку красного, как помидор, уха. - Фла...ах, флаконом от дезодоранта... - еще сильнее покраснев, сознался Стилински и выгнулся навстречу моей плоти. Флаконом от дезодоранта? Ого, это, должно быть, не особо приятно. - Больше так не делай. Не хочу, чтоб ты себя порвал, - тихо прошептал я, и, приставив головку своего члена ко входу мальчишки, добавил, - Не сдерживай себя, Стайлз, прошу, дай мне прочувствовать себя в последний раз, - сказав это, я проник в парня одним мощным толчком. Несколько дней спустя - О, вы только поглядите, кто тут у нас вернулся. Как прошла охота, Дерек? Завалил какого-нибудь олененка? - налетел на меня с расспросами диковатого вида вервольф с горящими солнцем глазами. - Не твое дело, Кормак, - сухо ответил я, проходя вглубь нашего пристанища и устало падая в давно продавленное кресло. - Ой, да ладно тебе, хмурый волк, я же чую, что ты кого-то завалил на лопатки. Давай признавайся, где это ты нашел такую сладкопахнущую сучку? - голодно облизываясь, не унимался оборотень, и мне страшно захотелось выбить волку, оскорбившему моего мальчика, зубы. - Я уже ответил тебе, а будешь приставать - сломаю тебе ребра, понял? - блеснув золотым взглядом, прорычал я, и Кормак хищно оскалился. - Защищаешь свою шлюшку, Дерек, как интересно. Наверное, она очень уж хороша, надо будет проверить, - жадно прошипел волк и тут же оказался прижат к полу моей когтистой лапой. - Приблизишься хоть на километр к моей добыче, и я разорву тебя собственными зубами, - нечеловечески хрипло проговорил я, меняя золото своих глаз на мерцающие рубины. Кровь альфы вновь забурлила в моих венах, подстегиваемая любовью к человеку. Ради Стайлза я пойду на все, ради его безопасности положу свою голову на плаху, а ради его любви уничтожу все и вся.