Фейерверки

Трясясь в Юлином тесном 'Жуке', Митя обреченно тер ладонями глаза и пытался проснуться. Николаева заявилась к нему на квартиру в восьмом часу (и зачем отдал ей запасные ключи?) и с восторгом объявила, что они едут на дачу. Стаева выдернули из теплой постели и дали пятнадцать минут на все, тут же утащив под руку Можайкина на кухню, ставить чайник. Туда же Митя заявился через полчаса, но Юля милостливо проигнорировала опоздание, поставив перед Стаевым кружку с кофе и потрепав по непослушным волосам. Кофе оказался совершенно невкусным и слишком сладким, но Митя благоразумно промолчал, отбирая кружку у Вани, давящегося этим уже минут двадцать, и полез в шкаф, за чаем. Юля суматошно носилась по дому, собирая все необходимое: вытащила раскладные — как вообще нашла их — стулья из кладовки, выпотрошила половину холодильника и уже спустя час стояла у входа с кучей пакетов и с огромной соломенной шляпой на голове. Пакеты мужественно несли они с Можайкиным, а Юля, щебеча что-то о прекрасном отдыхе, неслась впереди, изредка оборачиваясь и поторапливая их. Так что, проезжая черту города, Митя зевал и слушал Николаеву вполуха, дивясь, как она умудряется следить за дорогой. Откуда у девушки права, и есть ли у нее они вообще, интересоваться не стал. На переднем сидении восседал Можайкин, выступавший в роли навигатора, паникера ('куда ты несешься, совсем уже?! Там красный, Юль, красный, тормози!') и водителя, когда Юля совсем отвлекалась от дороги, одновременно. На участке, огороженном изящным забором, их встретила уже порядком подвыпившая Софа в обнимку с еще более пьяной Юлианой. Все происходящее настолько напоминало какую-то вписку, грозящую вылиться во что-то совсем плохое, что Митя почти сразу же предпринял попытки смыться: отдал пакеты Нестеровичу, слонявшемуся рядом с возившимся на кухне Никитой, и направился к выходу. Но сбежать ему не дал расположившийся на веранде Клевакин: полулежа на диване, он потягивал очередной шедевр Тихой — которая оказалась той еще барменшей — и подпевал Земфире из колонок. Заметив пытающегося ретироваться Митьку, Олег тут же взял все в свои руки: парню вручили холодный лимонад из холодильника и усадили на острые коленки. Спустя минут пятнадцать, когда кормление его клубникой превратилось в поцелуи с попытками отобрать сладкий фрукт, к перемазанным в алом соке парням присоединились остальные. Пануфник с визгами ворвался на веранду, руками загораживаясь от водяных струй. Слава, широко улыбаясь, продолжал зажимать курок маленького водяного пистолета, и, не останавливаясь, повалил парня на одно из кресел. — Привет, — все еще смеясь, Антон задрал голову, пытаясь разглядеть парней, но Петренко с энтузиазмом принялся изучать его шею, так что рассматривания пришлось отложить. — И вам доброе утро, — Митя чуть закинул голову набок, открывая шею и скулы, и взглянул на Олега. Парень провел кончиками пальцев по шее, повторяя путь ярко-красной капли, и отправил сладкую влагу в рот. Митя сглотнул и попытался отвести глаза, но Олег, словно не заметив чужого смущения, облизнулся и невозмутимо предложил пришедшим клубники. Людей становилось все больше, а Клевакин провоцировал все чаще. То, беззаботно болтая с Никитой, словно случайно сбрасывал футболку на одно плечо, оголяя ключицы, то тянулся к лучезарно улыбающейся Доценко, упираясь ладонью Мите в бедро, а потом забывчиво оставляя руку там. Вечером решили запускать фейерверки, и большинство высыпало на улицу, задорно смеясь и продолжая выпивать. Олег и Митя остались на веранде, все еще сцепив руки и посмеиваясь над шутками Юли. Громкие выстрелы рассыпались по небу яркими всполохами, и Митя, наконец, улучил момент: Ваня утянул девушку вниз, к остальным, а Стаев прижался сухими губами к Олегу, впуская чужой язык и устраивая руку на затылке. Олег сначала удивленно сжал руку на чужом бедре, вызывая стон, а потом шально улыбнулся в поцелуй, роняя Митю спиной на подушки. Внутри что-то рассыпалось разноцветными фейерверками в унисон с огнями, раскрасившими небо, поднялось и ударило в голову, затуманило мысли, и резко ухнуло вниз долгожданным возбуждением. — Я же говорила, что все получится, — уткнувшись в Ванино плечо, прошептала Юля, привставая на носочки для поцелуя. — Ладно, в этот раз ты победила. Но в следующий раз мы ведем их в парк аттракционов, — сцепляя руки на ее талии, ответил Можайкин. — Там такие романтичные карусельки... — мечтательно улыбается девушка, чмокая его в нос и резко отскакивая, — Ты водишь!