Открывайте двери, кровососы, я припёрся!

«На всё?» - раздался в ответ довольный голос Данте где-то вдалеке. - Даааааааааа! Но если ты меня не спасёшь, то я тебя заебу до смерти и буду выносить мозг каждую ночь, так же, как и Руфику! – заорал я и закрыл глаза, потому как жуткая слизь приблизилась ко мне настолько близко, что сил смотреть, как меня будут хавать, не осталось, а глаза стало выедать от вони. -Аким! - истерично закричал во всё горло Руфик, и я понял, что мне точно конец. Ведь не бывает такого, что, повстречав за день два чудища, даже три, я останусь живым. А всё этот старый упырь виноват! Секунды тянулись долго, а смерть всё не приходила, только от вони хотелось утопиться самому в болотной жиже, пока не раздался душераздирающий, почти переходящий в ультразвук визг. Меня тут же с силой что-то толкнуло, но я инстинктивно, скорее всего, схватился за рогатину, которая до сих пор находилась у меня в руке. Упасть мне не давала не только рогатина, но и то, что я застрял в этой жиже, как муха в смоле. Визг не прекращался, и от него чуть ли не перепонки лопались, пока я не услышал рычание. Глаза от любопытства открылись сами, даже вонь не стала помехой. Увидев происходящее, я охренел, и это слабо сказано. Оказывается, рогатинка, про которую я совсем забыл, до сих пор была у меня в руке, и когда слизь приблизилась ко мне, я рогатинку на автомате поднял, поэтому эта злоебучка–слизь напоролась аккурат своими маленькими глазками на неё. Вот почему меня толкало, но это не самое интересное, а то, что по жиже, аки посуху, скакал Поршебелк, и вид его, могу сказать, был жуткий. Так даже ладно этот монстр с ощетинившейся чешуёй в виде иголок, но вот его наездник привёл меня в окончательный шок. По сравнению с ним всё остальное - мелочь! На черном жутком монстре сидел не менее жуткий наездник. Вот честно, спецэфекты зашкаливали! Америкосы, если бы увидели, то точно бы его на главную роль взяли в самый-самый ужастик или удавились бы от зависти! Чёрные волосы, заплетённые в косички, были собраны в высокий хвост, морда представляла собой жуткую гримасу с огромными - чуть ли не с ладонь - клыками. Глаза горели неестественным красным огнём, а тело представляло собой покрытую такой же черной чешуёй как и у монстра под седоком броню, на которой просматривались серебристые узоры. Довершали всё это «великолепие» огромные костяные крылья, сложенные за спиной, и двуручный здоровый меч из тёмного металла зажатого в когтистых, как у зверя, лапах. И вот эта вот вся махина для убийств с утробным рычанием, перекрывая ультразвуковую волну слизня, мчалась на меня, замахнувшись мечом. - Руфик, – жалобно завизжал я, как и монстр, проткнутый моей рогатинкой. – Помоги! То, что я случайно ослепил монстра, - это хорошо, но вот то, что на меня на всём скаку нёсся ещё один монстр в виде Данте, готовый порубить меня на лоскутки, как и обещал, это было плохо! Какого хера я его вообще позвал? Лучше бы сжевала меня эта слизь! - Да фиг с ним! – послышался сзади голос Руфика, и меня тот же час ослепило яркой вспышкой света. Перед глазами пронеслась вся жизнь, короткая такая, вампирская почему-то, но я успел увидеть, как Данте, почти приблизившегося ко мне со слизняком, снесло огненно-белой волной на метра три, но он, зарычав, продолжил свой смертельный путь, только, кажется, его клыки заскрипели, или мне это показалось. Его бронированная чешуя на груди из чёрной превратилась в красную, как будто накалилась. Монстр же под ним заверещал от боли и, взбрыкнув, скинул седока. Буквально секунда - и Данте, не успев упасть, сгруппировался и встал на ноги. Сьялис визжал не хуже меня и слизня, подкидывая задние ноги и брыкаясь. Глаза Данте всё так же горели нереально, а он сам, как термитарор, сжав покрепче меч, двинулся в мою сторону. Руфик что-то кричал на непонятном мне языке, слизняк так же заходился, насаженный на мою рогатину, оказавшуюся довольно крепкой (удивительно даже), а Данте, провалившись в чёрную жижу по пояс буквально в паре шагов от нас, продолжил свой путь. Его чешуя горела, плавилась и дымила, медленно переходя с груди на шею. Его губы, обычно плотно сжатые, кривились, но он что-то беззвучно прошептал, и идти ему по жиже стало куда легче. Ему остаётся шаг до нас, и вот он издаёт рычание, от которого внутри всё немеет и холодеет, а огромный меч поднимается прямо над нами со слизнем… Ой, мы бедные, бедные! Ты же хотел этого, Аким! Лучше от него на лоскутки, чем от слизня в какашки! – мелькает мысль, и я вижу, как чёрное острое лезвие опускается прямо на меня… Вот и смерть моя! Хорошо, что от любимого… Глаза закрылись сами, а губы растянулись в улыбке. А что, я плакать должен? Хрен вам! Это лучше, чем какашки! Раз – и всё! «Вайшессс де людайгас», - прошелестел в голове голос Данте, и я умер. Ну не совсем умер, просто меня что-то с силой вырвало из жижи и отшвырнуло, да ещё точненько в те самые колючие кусты. Бля! Ну что ж это мне так везёт?! Так и норовят меня в терновые кусты закинуть! По дороге, пролетая мимо, я даже заметил Руфика, который выглядел неважно, можно сказать хреново, да ещё и кулём свалился в жижу, увязая там по пояс. Кусты как обычно смягчили удар, но колючки настроения не прибавили. Ругаясь, как дядя Коля из соседней квартиры, я вылез из кустов. Не знаю, что случилось за минуту, но когда я смог толком осмотреться по сторонам, то никого не увидел, а вокруг стояла зловещая тишина. Такое чувство, что я в ужастик попал! Только отвернулся - и всё! Никого нет, всех съели. По спине пробежали мурашки, а волосы на теле встали дыбом. Недолго думая, я двинулся на поиски Руфика, слизи и Данте, хоть он и козёл, но вроде же спас меня. Туман. Он жил своей жизнью, и то, что мне показалось в первый раз, что он живой, оказалось, видимо, правдой. Зелёные облачные щупальца сразу же окутали меня, как только я подошёл к болоту. Сейчас, когда я остался один, туман словно принюхивался ко мне: клубы испарений касались моей кожи, отчего мне становилось не по себе. Чувство было такое, что меня пробуют на вкус, причём слегка дотронувшись, туман отступал, чтобы через секунду вновь дотронуться. Короче, глюки рулят! Тишина стояла просто неправдоподобная. Чтобы не было так страшно, я даже тихо запел: - Ходят, ходят ежики в туман, Осторожненько, уо-уо-уо-о. Собирают ежики в карман, Капли дождика. Долго-долго ежики в пути, За порожеком, уо-уо-уо-о. Только ты за ними не ходи, Станешь ежиком. – Пропел я хрипящим голосом и заметил, как ядовитое зелёное облако от меня отпрянуло. Страшно?!Ага! Дабы закрепить успех, я продолжил: - А расфу, ОЙ, А растает туман, снова станет шелковый, Но ко мне не ходи и меня не трожь. На твоей голове волосы иголками, Ты и так очень на ежика похож. Долго-долго ежики в пути, За порожеком, уо-уо-уо-о. Только ты за ними не ходи, Станешь ежиком. Ежик, где ж ты был, Я звал, звал, Где ж ты был. Ру-фик!!! Ру-фик!!!– туман шарахнулся от меня ещё дальше и даже не делал попыток вернуться ко мне. Что меня поразило ещё больше, так это то, что сейчас, идя по той же жиже, которая была, как казалось, клейкая как смола, теперь больше походила на грязную воду, да и идти по ней было куда проще. Это меня очень обрадовало, и я уже хотел продолжить петь, как увидел Руфика и запнулся. Он недалеко отошёл от островка, но теперь из болота торчала только его голова, с каждой секундой погружаясь всё глубже и глубже. Дальше я действовал как торпеда:скачками, как сайгак, я допрыгал до него и стал тянуть. Теперь я, наверное, верю, что у страха глаза велики. Руфик не хрупкий мальчик, но я как-то умудрился его вытянуть, да ещё и заволочь его тушку на островок. Как я это сделал, не помню, но бледное, синеватое лицо Руфика подстёгивало меня не хуже кнута. Главное - чтобы он был живой! Весь прикол заключался в том, что привести его в сознание не представлялось возможным. У меня даже паника началась. Ну не знаю, я как людей в чувства приводить, а вампиров и подавно! Не сталкивался я с таким. У них по идее пульса нет и не должно быть! Они же мёртвые! Блин, чего делать-то? Что двигало мной тогда в тот момент, не знаю, но я решил Руфику искусственное дыхание сделать. Это единственное, что запомнилось мне со школы по спец-подготовке. И неважно, что я ни разу его и не делал, но это фигня, зато я целоваться умею. Короче, обхватив голову Руфа, я впился в его синюшные губы. До чего я докатился? Раньше хоть был геем, а теперь вообще некрофилом стал! Дальше всё было хрен знает как. Если честно, то я даже ничего и сделать не успел, только вот Руфик открыл глаза и нечленораздельно зашипел: - Дан...т…е… не хотел… Спа… люб...лю… Всё. После этого его фраза оборвалась, глаза закатились, и он снова вырубился. Офигеть! Здрасьте-приехали! Данте тут причём? Кто не хотел? Что не хотел? Кто любит? Кого? Зачем? Почему? Дальнейший поток моих вопросов прервали: как сквозь вату, откуда-то издалека ржание. Дальше задумываться, о чём говорил Руфик, времени не было. - Порш? - крикнул я, и ржание повторилось. - Данте! – повторил я, но мне никто не ответил. Сердце пропустило удар, и я, сломя голову, не отдавая себе отчёт, понёсся на звук. Из-за тумана было видно плохо, но я всё равно нёсся, не замечая, что у меня под ногами, и не видя, куда. Тихое ржание и всплеск буквально рядом заставили меня остановиться. Туман расступался неохотно, но отступал, и как только он спал, я увидел Поршебелка. Его задние лапы полностью были в болоте. Передними же копытами он молотил по жиже, тем самым ещё больше увязая. За его чешуйчатую шею, уцепившись когтями, держался Данте. Как он держался - загадка. Он был в глубокой несознанке и обмороке походу. Признаков жизни не подавал, крылья обвисли, голова безжизненно болталась, да и сам он, как и Порш, по пояс был в болоте. Проваливаясь по колено, но не застревая, я каким-то чудом дошёл до них. Сьялис тихо и жалобно ржал, Данте всё так же не подавал признаков жизни, а болото медленно и верно их засасывало. Только при приближении я увидел, что когти Данте разорвали всю чешую сьялиса, и теперь вся шея у Порша была в крови. Паника? Да это херня! У меня почти истерика случилась! Как достать этих двух огромных монстров, да ещё если один истекает кровью, а другой - в отключке? Каждая секунда была дорога. Сьялис вместе с хозяином уходили в топь. Деревьев рядом не наблюдалось, только рогатинка и меч, торчащие из болота. Ну, хоть что-то! Рогатина и меч торчали в слизняке, который успел опуститься в жижу. Зажав нос, я с трудом и чавкающим звуком вытянул их и двинулся к утопленникам. Надежда только на сьялиса, ведь если он выберется, то сможет вытянуть и хозяина, только как его вытянуть? Близко подойти к ним я не смог - меня сразу засасывало. Мне повезло, и я нашёл на расстоянии вытянутой руки от них устойчивую кочечку с каким-то растением. Сьялис уже не пытался выбраться, только хрипел, а в его зелёных глазах с вертикальным зрачком появилась такая обреченность и тоска, что мне самому утопиться захотелось. - Белка, ты чего тут с хозяином-идиотом в болоте сидишь? А? – просюсюкал я и протянул в сторону сьялиса рогатинку. Сьялис посмотрев на рогатинку, презрительно фыркнул и клацнул своими клыками. Вот же мерзкий у него характер, сидит по уши в болоте, но умудряется ещё фыркать! - Да, согласен, эта рогатинка тебе на один зубок, но не меч же тебе совать! Что делать?! Мысли судорожно метались по моей черепной коробке, пока я не вспомнил про ремень. Точно! К моим штанам прилагался широкий кожаный коричневый ремень. - Ну что, Порш, трос стальной к тебе не прилагается, поэтому воспользуемся этим, - проговорил я и кинул один конец ремня с железной пряжкой сьялису. Коняка-монстряка идиотом не был и попытался схватить его зубами. Несколько попыток были неудачны, и не из-за меня, а из-за того, что Поршу приходилось тянуть шею, но когти Данте, намертво засевшие в чешуе, ещё больше рвали её, доставляя, судя по морде коняжки, адскую боль, но он всё равно пытался словить конец ремня. В итоге ему удалось это. - Теперь, Порш, постарайся не сильно сжимать челюсть, а то боюсь, ремень не выдержит. Ещё я буду тянуть рывками, а ты соберись и помоги мне, - серьёзно сказал я монстру и, намотав ремень на кулак, скомандовал: - Давай! Я уперся ногами в кочку и со всей силы потянул. Больше всего я боялся, что ремень не выдержит, но, слава всем Богам, выдержал. Сразу видно, не китайцы клепали в подвале. Ноги разъезжались, руки болели, но я тянул. Небольшими рывками, с передышками, не без помощи сьялиса, который, собравшись с силами, не просто ждал, что я его вытяну на хлипком ремне, а ещё и сам прилагал все усилия, чтобы выбраться из ловушки. И нам удалось. Последний рывок - и Порш выбрался из трясины. По крайней мере, он смог выбраться из того места и передвигаться по болоту. Я же кинулся сразу к Данте. Живой, хоть и ещё в отключке. У меня прямо камень с души свалился. Теперь осталось его как-то транспортировать на тот островок, где лежит Руфик. Поднять и тащить его я не смогу, это точно. Он весит как бегемот! - Тяжелая это работа, из болота тащить бегемота, - пробурчал я и попытался вытащить хотя бы его когти из порша. Сьялис же зашипел и немного присел, чтобы было удобно. Кое-как мне удалось вынуть длинные, немного загнутые когти. Теперь понятно, почему он не свалился. Такими когтищами можно вспороть всё, что угодно, не говоря про то, что можно запросто лазить по скалам. Шея у Порша была разворочена просто. Глубокие рваные раны, вспоротая чешуя - казалось бы, такая прочная, и тёмная, почти черная кровь вперемешку с грязью вызывали только тошноту. Как только я освободил сьялиса, он не стал подыматься, а тут же махнул мордой и тихо заржал, показывая, чтобы я Данте положил ему на спину. Дотащить я его не смогу, даже держу его и то с трудом. - Притопить бы эту когтистую сволочь по-тихому, - пробурчал ворчливо я и стал пытаться уложить тушу Данте на коня. Большие, обвисшие, все в грязи и тине, крылья мешали, так что на погрузку бегемота ушло много времени. - И крылья обрезать! Только мешают… Вот тут я и заметил ещё один орган Данте, которого раньше не видел… - Хвост! Это точно вампир?! Сьялис тихо заржал и недовольно мотнул башкой. - Ладно, потом его рассмотрю, - буркнул я, и мы, еле переставляя ноги, пошли к островку. Как только сьялис ступил на твёрдую поверхность, то тут же чуть не упал. Хорошо, что я рядом шёл и успел словить падающего Данте. Словить - не словить, но шмякнулся он плавно и не больно. Хотя может и больно, всё равно молчит. Руфик лежал чуть подальше и до сих пор тоже не проявлял никаких признаков жизни. - И что мне делать с этим кладбищем? – задумчиво пробормотал я, разглядывая лежавшие без движений тела Руфика, Данте и Порша. – Для начала надо их вместе соскладировать… Этим я и занялся. Пока я тянул бегемота под названием Данте к Руфику, то умудрился пару раз наступить ему на крылья и хвост. - Блин, поотращивают органы всякие ненужные, а мне тут теперь спотыкайся! – ворчал я, пыхтя и вытирая выступивший пот со лба. С горем пополам я всё же заскладировал тела вместе. Кроме сьялиса. Он улёгся чуть поодаль и пытался своим длинным языком с присосками зализать рану. Естественно, ему это удавалось хреново. Скинув с себя рубашку и оторвав кусок я попытался было к нему подойти и помочь, но он оскалился и, клацнув зубами, мотнул головой. Ну и фиг с ним! Не хочет - не надо! У меня вон ещё два тела лежат, которым надо помочь. Для начала надо бы заняться осмотром тел. Рубашкой я принялся стирать грязь и болотную жижу сначала с Руфика, на котором, как оказалось, не было ни царапинки, зато его синие губы и бледно-зелёное лицо навевали грусть, а затем и Данте. С Данте всё оказалось очень серьёзно. На его груди и шее был огромный ожог. Чешуя в этом месте выгорела и местами оплавилась, поэтому моему взору предстала жуткая картина в виде обожжённой кровавой плоти. От вида всей этой красоты меня замутило. Не, ну что за день? То монстры, то трупы, то кровь, то мясо! Вот что мне теперь делать прикажете? Сижу, хрен знает где, хрен знает в каких условиях, с двумя полудохлыми вампирами и одним недобитым конём! И это вампиры? Или именно мне такие неправильные попались? Да у них же силищи должно быть, что у дурня фантиков, а регенерация - как у… - Регенерация! – радостно завопил я. Надо вампиру дать кровь, и всё у них будет хорошо, и всё заживёт у них, как на собаке! Ага, с этим понятно. Крови я этим чурбанам своей отжалею, так уж и быть, должны будут, и очень много должны! Только вот как мне эту самую кровь из себя извлечь? Пить и кусать они сами не смогут, а меч я профукал там на болоте, клыков у меня нет, так же, как и когтей не наблюдается. Дела… Глянув мельком на Данте, я вспомнил про его когти. Блин, делать нечего, придётся воспользоваться. И не дай бог я себе заражение крови получу! Отмыв один огромный черный коготь Данте, протерев руку рубашкой, я зажмурился и полоснул себя острым когтём по ладони. - Тетра-гидро-пирозино-тонкодисперсная мать, сто тысяч дохлых медуз тебе в трусы! Что б я ещё раз на такое согласился! Добровольно – никогда! Немножко я переусердствовал, видать, нервный стресс на мне сказался, и рана получилась довольно глубокая (хотя я планировал маленькую царапинку с парой капелек крови). Первым решено было приводить в сознание Руфика, думаю, ему мало надо, чтобы очухаться, да и ран на нём нет. Вообще, чего он без сознания - непонятно. В принципе, так и получилось: как только первые капли крови упали ему на губы, крылья его носа затрепетали, из-под верхней губы показались клыки, а следом за клыками и язык, который шустро слизнул кровь. Ждать, пока Руфик очухается, я не стал и направился к Данте. Лицо этого гада сейчас казалось вырезанным из какого-то черного мрамора. Черты лица при трансформации изменились: заострились, стали более хищными. Черный цвет чешуи добавлял нереальности и пугал, но я наверное извращенец, ведь сейчас он был таким красивым, опасно красивым, что даже то, что он монстр, не пугало, а вызывало возбуждение. Интересно, какой у него член? Чешуйчатый? А хвост? Откуда он растёт? Хотелось бы рассмотреть его и потрогать, а ещё у Данте такая мускулистая аппетитная задница, что так и хочется её… - Грррр… – раздалось утробное рычание, и ярко красные, злые глаза уставились на меня. Сам я настолько унёсся в свои извращенские фантазии, что забыл, зачем здесь, зато вот главный герой моих фантазий очухался, и что-то мне подсказывает, что моим фантазиям хана. - Доставка крови в постель, - мило улыбнулся я, пытаясь разрядить обстановку, и поднёс окровавленную руку к его рту. – Открывайте ротик, больной, будем лечиться, а будешь рычать или кусаться - поставлю клизму! Данте втянул воздух, тихо зарычал, а потом его глаза зло сощурились, и он тихо прошипел: - Пошёл вон. - Чего? – не врубился я. Я ему тут жизнь пытаюсь спасти, а он! – Совсем охренел? - Грррр, пошёл вон! - уже громко прорычал Данте, и я только краем глаза успел заметить, как его рука с огромными когтищами взметнулась вверх, и меня с огромной силой (второй раз за день, между прочим!) отшвырнуло в сторону и прямёхонько в те самые колючие кусты. «И чего я не притопил эту неблагодарную неадекватную сволочь по-тихому в болоте? Очухаюсь – пиздец ему!» - посетила меня последняя мысль, и я отключился.