Сыграем?

Хибари занимался бумажной работой в приёмной, когда в дверь постучали и, не дождавшись разрешения, вошли. Дино Каваллоне просто не умел учиться на своих ошибках… В который раз он не успевал даже поприветствовать своего ученика, как получал в челюсть цепью тонфа. Вот и в этот раз ему неслабо заехали, едва не выбив зуб. — Кёя, я же постучал! — посмел возмутиться Дино. Его слова только разозлили хранителя Облака Вонголы: глупое непарнокопытное даже не поняло, за что его наказали. Хибари быстро встал из-за стола и мгновенно напал на негодяя. Каваллоне ловко отвёл удар в сторону и перехватил руку ученика за предплечье. — Ладно-ладно, не кипятись, — весело улыбнулся Дино. Привыкший к нраву Кёи, он быстро отходил от его опасных для здоровья выходок. — Я тебе подарок принёс. Каваллоне достал элитный корм для певчих птиц. Дорогой и редкий. Дино так и не придумал, что можно было бы подарить самому Кёе, потому каждый раз подкармливал птичку, отчего та сильно привязалась к боссу одной небезызвестной мафиозной семьи. Хибари ревностно посмотрел на радостно зачирикавшего пернатого друга, закружившего вначале над белобрысой головой, а затем над упаковкой с деликатесом. Маленький предатель! — Я с тем же вопросом, — серьёзно произнёс Дино. — И с тем же ответом, — не глядя на него, ответил Кёя. Однажды осознав, что не безразличен Кёе, Дино предложил начать встречаться. На что Кёя откровенно нехотя ответил отказом. Гордость? Привычка быть одиночкой? Иные помехи? Дино понять не мог причину, а Кёя всегда уходил от ответа. — Дай нам шанс, Кёя. Позволь мне сделать тебя счастливым. — Я достаточно счастлив, — говорил всё также не глядя. — Тогда почему ты выглядишь таким печальным? С силой схватив запястья, Дино развернул Кёю к себе, вынуждая посмотреть в глаза. Вышло грубо, но иначе он не мог. На этот раз Кёя его не ударил, а всего лишь болезненно заломил руку. Дино называли Гарцующим Конём, но, по факту, он был упрямым ослом. Кёя прекрасно понимал, что так просто от него отделаться не удастся, потому решил пойти иным путём. Однажды, дабы избавить от назойливости не менее упрямого человека, Рёхея, он заключил с ним сделку. — Сыграем в игру? — недобро улыбнулся Кёя. Дино посмотрел вопросительно. — Я позволю провести тебе одну ночь со мной. Но тебе ничего нельзя будет делать, а также тебе запрещено будет издавать звуки. Всё сделаю я сам. Сможешь продержаться, я дам так желаемый тобой шанс. Но не более чем шанс. Если же я хотя бы писк с твоей стороны услышу, ты отстанешь от меня навсегда. Воля Дино была несгибаемой. Он прошёл через дичайшие тренировки Реборна. Не молча, конечно, но выдержки ему это немало добавило. Однако Дино всё равно напрягся… Сможет ли? Кёя слишком многое держал в себе. В тихом омуте могла не только кровожадность водиться. — Договорились. Я сделаю всё, чтобы быть с тобой вместе. Этим же вечером Дино вместе с Кёей отправился в его дом. Большое традиционное японское поместье с садом из камней. Не считая прислуги, Кёя жил в нём один. Родители его были живы, но редко заглядывали в Намимори. Проходя по длинному коридору, Кёя складывал и раскладывал тонфа в правой руке, держа вторую в кармане. Остановившись у одной из дверей, он как бы невзначай левой рукой забрал с пояса Дино хлыст. — Я одолжу? — вопрос не требовал ответа. — Как только ты переступишь порог этой комнаты, любой изданный тобой звук будет засчитан за проигрыш, — без тени улыбки произнёс Кёя. — Если сомневаешься, лучше отступи сейчас: жалеть я тебя не стану. Дино лишь добродушно усмехнулся и нежно обнял сзади, трепетно шепча на ушко: — Даже если ты перестараешься и убьёшь меня, я всё равно буду любить тебя. Оставил лёгкий поцелуй и первым шагнул в комнату с одной железной кроватью, понимая и принимая, что его там ждало. Первым делом, войдя следом, Кёя с силой ударил тонфа по спине. Дино упал на карачки, но не издал ни звука, готовый к любым неожиданностям и тому, что сам Кёя посчитал бы подлостью. У него была причина отвадить от себя Дино, которой делиться не планировал. Слишком личная. Неприятная. — Похоже, ты настроен серьёзно, — улыбнулся Кёя, убирая тонфа на положенное место, перекладывая хлыст из левой в правую руку. Звучно ударил в сторону, приноравливаясь. — Стоп-слово — любое. Можешь просто закричать. Следующий удар хлыстом рассёк не только воздух, но и одежду с кожей под ней, окрашивая ткань в красный цвет. Ещё когда Кёя забрал кнут, Дино был готов к кровавому исходу. Крепко стиснув зубы, задержал дыхание, лишь бы с выдохом не вышел стон. Череда ударов по всему телу превратила одежду в бесполезные тряпки. Убить Дино Кёя не стремился, потому не все удары наносили серьёзные повреждения. Опустившись на одно колено перед жертвой, рукояткой кнута приподнял голову за подбородок. Кёя смотрел на покрасневшее от напряжения лицо. Слёзы скатывались по щекам Дино — естественная физиологическая реакция. Их Кёя не запрещал. Впервые довелось видеть его таким беспомощным и слабым. Однако в покрасневших влажных глазах не угасала решимость. — Разве оно того стоит? — тихо спросил Кёя, разрывая остатки одежды, оголяя тело. «Разве я того стою?» Потянув за волосы, резким рывком швырнул спиной на кровать, мгновенно приковывая наручниками Облака. Лежать на свежих ранах было отдельной пыткой, зато постоянная боль не давала расслабиться. В комнате практически ничего не было, потому запас пыток у Кёи был ограничен. Пойди он по кругу, Дино был бы уже готов к пройденному. Кёя раздеваться не собирался. Не собирался он и поощрять Дино своей близостью. Немного приподняв бёдра, смотрел в глаза, в которых промелькнул страх. Прежде чем Кёя с силой протолкнул рукоятку кнута в неподготовленный анал, Дино вцепился зубами в собственное плечо. Совсем извергом Кёя не был, использовал малое количество смазки. Чтобы не порвать сразу. Ректальное кровотечение в планы не входило. Как и обещал, Кёя его не жалел. Чувствуя тонкую грань между болезненным и смертельным, он вводил рукоятку так глубоко и грубо, насколько толстая кишка позволяла. Под углом, расширяя и растягивая. Рукой до дичайшей боли сжал яйца. Дино успел напиться собственной крови, прежде чем его тело забилось в судороге. Откинув голову назад, вытянув руки и ноги до кончиков пальцев, с широко раскрытыми глазами смотрел он в одну точку, продолжая во что бы то ни стало стискивать зубы. Ни звука. Не смел. — Почему ты просто не сдашься?! — повысил голос Кёя, хватаясь за горло Дино. Он хотел показать себя с худшей стороны. Мучителем. Тираном. Отвратительнейшим человеком. В ответ Дино беззвучно усмехнулся, не имея возможности произнести вслух: «А ты бы сдался?» Он не хотел его пытать. Не хотел видеть, как он страдает. Ненавидел себя за его слёзы. Но не мог остановиться. Не мог позволить даже малейшего шанса на то, чтобы быть вместе с ним. Кёя ненавидел, когда его ограничивали, ценил свою свободу и дисциплину превыше всего. Потому что ещё до рождения он свою свободу потерял… Родители всё решили за него — цена быть рождённым в состоятельной семье. Сидя на ногах Дино, убрав наручники, чтобы тот мог сесть, обнял, уткнувшись носом в шею. Сдался? Верилось с трудом, потому, даже обняв в ответ, Дино не расслаблялся, на всякий случай продолжая стискивать зубы. Вдыхать аромат любимого человека, смешанный с потом и кровью, было настоящим блаженством: Кёя растягивал момент. Медленно, едва касаясь губами, Кёя поцеловал нежную солёную кожу, переместился к щеке, затем добрался до искусанных окровавленных губ, раздвинул их языком. Поцеловал сначала нежно, затем со всей страстью, требуя ответа. «Не станет же он делать что-то прямо во время поцелуя? — насторожился Дино, отвечая на ласку и заботливо обнимая. — Я же могу прокусить ему язык…» Кёя наслаждался моментом. Хотел запечатлеть его в памяти мгновение взаимного счастья. Недоступной любви. Оставалось последнее средство. Незаметно для Дино, за его спиной Кёя открутил крышку небольшого стеклянного флакончика. Выливая жидкость на раны резко отстранился, чтобы взаправду не лишиться языка. Необходимый крик был получен: кислота разъедала кожу, лишь слегка добираясь до мышц. Её было не так много, чтобы нанести урон серьёзнее. Кёя продолжал обнимать тяжело дышащего Дино. Боль уже была неважна, как и голос. Крепко прижимая к себе Кёю, он стискивал зубы, чтобы не разрыдаться в голос. Он не считал себя преданным. Если он готов был пойти ради Кёи на что угодно, то и Кёя был готов на всё. — Прости, — еле слышно произнёс Кёя. — Я не могу позволить тебе быть со мной. Я вызову тебе скорую. «Я люблю тебя», — сохранил он болезненные слова при себе. Они сделали бы расставание ещё болезненнее. Всё произошедшее стало бы бесполезным. — Я люблю тебя, — Дино же произнёс вслух. — Люблю тебя.