жемчуг

Белесые жемчужины холодят кончики пальцев. Максвелл считает — их ровно шесть десятков. Для мисс Торн ожерелье покажется слишком вульгарным, а для стильной Пёрл — чрезвычайно старомодным. Он успел изучить этих дам (совсем не из ревности) со всей тщательностью. — Не хотите подарить ожерелье мне, — поднимает голодный взгляд на Кроуфорда, огладив широкий бархатный футляр, — магистр Старрик? Старрик выпрямляется за столом, отвечает усталой насмешкой и жестом подзывает к себе. Слово магистра — закон, повинуясь ему, Максвелл опускается на колени. Кроуфорд спускает подтяжки и высокий пояс брюк. Цепкие пальцы возятся со складками белья, вытаскивают затвердевающий член, и Рот не в силах отвести глаз от массивного ствола. — Я подарю ожерелье и вам, мистер Рот, — ласково обещает Кроуфорд, а тот уже ловит прекрасную румяную головку влажными губами. — Глотайте глубже. Максвелл, дрожащий, восхищённый и заколдованный своим магистром, исполняет приказ. Он пропускает член в глотку и жмурится, упираясь носом в пах. Крепкая ладонь тянет волосы на затылке, что нельзя оторваться. Рот издаёт глухой, почти каркающий стон. Это производит эффект: Старрик толкается во влажность его рта, в тесноту его горла несколько раз на всю длину. Кроуфорд контролирует ситуацию и не рвёт зрительного контакта; глаза Максвелла затоплены вожделением. Он сам готов кончить, только бы Кроуфорд водил членом по губам, не отрываясь от утренней «Таймс». Только бы Кроуфорд продолжал удерживать беспристрастность: и хватать за волосы, и резко двигать бёдрами, и не издавать жарких стонов. Неожиданно Кроуфорд откидывается на спинку кресла, а член выскальзывает между приоткрытых губ. — Расстегните рубашку, — велит он. Максвелл удивлён; непослушные пальцы обнажают горло. Кроуфорд придерживает ладонью член у основания, и, элегантно двинув кулаком по стволу, начинает аккуратно изливаться на шею Максвелла, немного выше острой линии ключиц. Настоящие джентльмены кончают молча — магистр вновь идеален во всём. Белесые подтёки семени застывают на жилистой шее Рота ожерельем из почти настоящего мутного жемчуга. — Ах, — лепечет он, прожигая взглядом, — буду носить его не снимая. Старрик лениво намекает на чашечку чая, а Максвелл никогда не отказывает. Их отношения, разумеется, полностью деловые, кажутся идеальным проявлением партнёрства. Рот повяжет кашне на шею, когда последние следы ожерелья впитаются кожей. С Кроуфордом Старриком всегда так приятно иметь дело.