Безумие порочной крови

Это безумие в порочной крови, что стекает сейчас темно-красными каплями по его лицу. Солоновато-горький привкус поражения — как печально. И надо бы бояться, страшиться того, что ждёт его за всё свершенное ранее, но Рамси отчего-то раздирает неуместный смех. Он скользит по глотке и толчками рвется наружу вместе с сгустками крови, которые он упорно сдерживает, проглатывает обратно, несмотря на тошнотворные порывы. Взгляд застилает мутная пепельно-серая дымка через которую Рамси удается различить очертания своей «любимой женушки». Отсвет факела падает на её бледное лицо, когда она приближается к решетке. Черные тени четкими полосами ложатся на ее нежную кожу. Эти полосы кромсают лицо Сансы точно так, как он сам мог бы искромсать его ножом. Виртуозно и по-мастерски. Теперь жалеет, что не сделал этого. Отложил на потом. Посчитал, будто «всё самое интересное» у них ещё впереди. Ты умрешь, Болтон. — Нет, она не произносит этого вслух. Молча смотрит на него удивительно-знакомым взглядом. Рамси втягивает носом затхлый воздух и тщетно пытается ослабить верёвки на руках, которые лишь сильнее впиваются в кожу. Освободительная боль. Но недостаточно сильная для него. — Давай, Санса, — сквозь надрывный хрип, всё же сплевывая сгусток крови на пол, — покажи, на что способна… Докажи, что мои уроки не прошли для тебя даром. Ты же помнишь наши ночи и те незабываемые ощущения, что дарил тебе. Лязг цепей и надрывный лай пытающихся сорваться с привязи псов. Санса толкает дверь темницы и заходит внутрь, попутно вешая факел на одну из стен. Лязг цепей становится громче. Голодные псы-людоеды готовы вырвать свою привязь с корнем. При таком рвении у них это, несомненно, получится. Рамси должно быть страшно? Определенно, да. Такова реакция нормальных людей на подобные обстоятельства. Только он никак не вписывался в определение «нормальности». На данный момент все внимание Рамси было сосредоточено на Сансе, чей взгляд по холодности легко мог поспорить со льдами севера. В её взгляде уже поселилась вечная зима. И это, во многом, его заслуга. Почти гордость. — Я могла бы сейчас спустить их с цепей, — задумчивая фраза в никуда. Она не обращалась к Болтону, а только лишь рассуждала вслух. Нагнетала обстановку. Хотела усилить степень его ужаса. Браво, Санса. Браво. И он бы поаплодировал, если бы руки не были крепко связаны за спиной. — Твои крики, милая женушка, музыкальной усладой для моих ушей. Я вспоминал их каждую ночь. Воспроизводил снова и снова. Мне не хватало их. Мне не хватало тебя, Санса… Опять этот безумный блеск в его взгляде. Что ей голодные псы за стенами, когда напротив сидит худший кошмар и заставляет вспоминать то, что хочется забыть? Санса до сих пор физически ощущает его «дары». — Сейчас я спущу этих проклятых псов, Рамси, — она старается говорить ровно, наклоняется над ним, — и они сделают с тобой то, что давно мечтали сделать многие… Она прерывается, потому что Рамси Болтон, вопреки логике, начинает смеяться. Над её угрозами? Над самой Сансой? Нет, просто Рамси окончательно повредился рассудком. — Ску-у-ка, милая Санса, — он резко, насколько позволяют веревки, подаётся к ней, и Санса усилием воли заставляет себя не отшатнуться назад. Она не боится его. Больше нет. — Мы оба знаем, что есть способы отмщения куда интереснее каких-то там псов. Рука Сансы замирает над его лицом. Пальцы подрагивают. Она медлит какое-то время, пристально смотрит на Болтона, после чего выуживает из-под меховой накидки острый кинжал. — Давай… — оживляется Рамси, чей взгляд загорается пугающе-голодным блеском. Он так похож сейчас на своих псов, что лютуют в застенках. Он в сотни раз хуже их. Голоднее. Агрессивнее. — Хорошая, милая, леди. Кровавая леди. Споёшь мне песню, Санса? Рамси доволен. Рамси знает, что выиграл хотя бы часть этой игры. Пусть он проиграл битву бастардов, но зато сумел заразить разум Сансы Старк… Сансы Болтон. Вот сейчас она покажет ему, сколь сильно переняла наследие Болтонов. Это тебе за Рикона, мразь, — она не кричит, шепчет, опуская лезвие кинжала к его мизинцу. Примеряясь. Делая глубокий вдох и… треск сухожилий. Его смех всё же прорывается наружу почти сразу перемешиваясь с воплем боли. Отрубленный мизинец падает на грязный пол в круг света от факела. Санса тут же наступает на него подошвой. Обходит Болтона полукругом и встаёт за его спиной. Лезвие у горла. Её прерывистое дыхание у его уха. — Тебе нравится это, Рамси? Чувствовать агонию… — Хорошая девочка, — хрипит Болтон, жалея, что теперь не может видеть выражение её лица. «Хорошая девочка» из его уст звучит точно так же, как и «хорошая сука» — так он хвалил своих псов за удачную охоту. Не хватало только потянуться к её роскошным волосам и потрепать по голове. — Как умно ты оттащила от меня Сноу, чтобы насладиться самой… местью… агонией… в этом что-то есть, м? — Насладиться, — вторит ему Санса и почти сразу наносит резкий удар лезвием ножа по левой щеке. Глубокий порез. Только и всего. Она сотни раз видела, как он свежевал людей. Показательно. На её глазах. Она сделает это с ним? Он закрывает глаза смакуя пока ещё не сильную, но всё же боль. — Местью, мерзавец. За тех, кого ты сгубил… за меня! Она срывается на крик и ухмылка Рамси становится шире. Она всё же срывается и удар за ударом начинает полосовать его лицо. Глубокие и не очень порезы. Не смертельно. Показательно. Под ноги стекает лужица крови. Санса снова выходит на свет. Рамси может рассмотреть выражение её лица. Торжествующее. И ухмылка на губах. О, эта сладкая ухмылка. Безумие его порочной крови, что стекает сейчас ей под ноги, передаётся подобно заразе. Она часто дышит и роняет на пол окровавленный кинжал. А вот теперь пришло время псов. Она их совершенно не боится. У неё была ручная лютоволчица, так что что Сансе до каких-то мелких шавок Болтона? Если бы с ней была Леди, она бы первой набросилась на Рамси Болтона. Оторвала бы от него самый лакомный кусок… — Гори в аду, Рамси… Псы выпущены и она отходит в тень. Выходит за решетку. За пределы досягаемости этих тварей. — Я буду ждать тебя там, Санса… Черный пес с жадностью лакает из алой лужицы крови. За ним выходят ещё несколько. И все они пристально смотрят на Рамси. Но в их взглядах он видит только голод. Ни толики той живительной, питающей ненависти, что он видел в Сансе. В его милой, кровавой, леди. И не страшно даже, ведь безумен. Только дико самую малость… Ну ничего, ничего, он дождется её там. «Королева Севера» в не меньшей степени будет достойна адского огня, чем он. Леди Болтон. Его кровавая леди. Пусть отрицает сколько хочет, но они стали похожи. Даже больше, чем ожидалось. И безумие порочной крови теперь течет и в ней тоже.