Do what thou wilt

Губы горели. Даже не просто горели, их чертовски жгло. Я спускался по лестнице, перелетая через несколько ступенек сразу. Я помнил вкус ее кожи и чувствовал себя пьяным. До чего приятно было держать ее теплое податливое тело в своих руках. Девушка плавилась в моих объятиях, я чувствовал ее возбуждения всеми фибрами души. — Доброго утра, Мирон Янович! Как спалось? — Приветливо улыбнулся консьерж. Я буркнул что-то невразумительное в ответ. Не видя дороги, я автоматически шел по проторенному маршруту в соседний магазин. Канарейка сейчас у меня дома. Ждет меня. Моя Канарейка. Эта мысль стучала набатом в ушах, не давая своим соперницам возможности отыграться. Я достал вновь украденный плеер и включил последний трек. Только я, который год Смотрю безумно на восход. Под оглушительный рев музыкальных инструментов солист жизнерадостно кричал в микрофон эти строчки. Я поднял голову и взглянул на хмурое небо. Казалось, вот-вот повалит снег. Мое солнце восходит, несмотря ни на что Память вновь прогоняла только что пережитые минуты. Мое имя, так соблазнительно звучавшее в ее губах. Ее тонкие прохладные пальцы, вцепившиеся мне в руку, стараясь то ли приблизиться, то ли отдалиться. Она была светом и солнцем в моем туманном альбионе. Я негодяй и подонок, ну и хорошо! Я усмехнулся этим словам. Ради того, чтобы провести с ней еще хотя бы один день, я готов был заклеймить себя ругательствами и похуже. Я чувствовал себя Крокодилом из сказки Чуковского, тем, который украл солнце. Меня отвлек телефонный звонок. — Мирон, как ты? Илья сказал, ты заболел? Мы переживали, не могли дозвониться. Что-то со связью. — Взволнованный голос Охры. Не забыл все-таки. На фоне звучали тихие ругательства португальца. Я мигом почувствовал себя еще лучше. — Все в порядке, Вань, ложная тревога. Мне жаль, что репетиция сорвалась. — Сейчас, пребывая в таком прекрасном настроении, я мог позволить себе быть великодушным. — Нагоним, у тебя бешенный темп, когда ты понимаешь, что опаздываешь. Кстати, сегодня в «1703» будет батл. Хочешь пойти? — А кто против кого? — Не то, чтобы меня заинтересовало предложение, но вежливость требовала узнать. — ST против кого-то из FreshBlood. Скорее платформа для новичка, нежели хитрый ход ST. Санек говорит, будет мясо. — Мясо говоришь… — Я открыл одной рукой входную дверь гипермаркета, второй придерживая телефон. — А ты сам пойдешь? — Нет, сегодня никто из наших не может, все как-то по своим разошлись. Так что если вдруг взгрустнется, то Санек будет тебе рад. — Я учту, пока, Вань. Спасибо, что позвонил. — О чем речь, брат? Давай, будь. — Мы оба повесили трубки. Я в глубокой задумчивости засунул телефон в карман, взял в руки корзину и двинулся вдоль продуктовых рядов, сметая с полок все, что попадалось под руку. Идея взять Канарейку на батл казалась безумной. Внутри меня боролись два демона, один хотел посмотреть на то, как новичок размажет ST по стенке (так как я знал этого «кого-то» из FreshBlood, я заложил бы свой дом, ставя на его победу), а другой страстно желал провести вечер с Ланой. Вернувшись домой, я застал Канарейку за попыткой скрыть следы своего преступления. Девушка быстро поставила одну из толстых кожаных папок, стоящих в гостиной, на полку, но впопыхах промахнулась, и та с громким стуком упала на пол, рассыпав веером ворох бумаг. — Шкодничаешь? — Я ехидно улыбнулся, сгружая сумки на барную стойку. Девушка смущенно подобрала бумаги с текстами и набросками для моих будущих песен и аккуратно поставила на место. — Изучаю. — Она гордо подняла нос и выпрямила спину. В моей мятой футболке и штанах, которые давно раскатались и волочились по полу, она выглядела до ужаса комичной. — Таких как ты давным-давно называли партизанами. И их не очень любили. — Я выгружал покупки в холодильник, попутно искоса подглядывая за реакцией девушки. Та лишь пожала плечами и с довольным видом уселась за стол. — Что на завтрак? — Она с любопытством привстала и заглянула мне за спину. — Круассаны. С чем ты любишь? — Я развернулся, ставя в центр стола тарелку ароматной выпечкой. — Еще теплые. Угощайся. Лана взяла один круассан, отломила краешек и поднесла к моим губам. — А ты с чем любишь? — Я видел, как ее рука подрагивала, как она сама, натянутая словно тетива, ожидая моей реакции, боролась со своим страхом. Я медленно открыл рот, обнажив зубы и откусывая часть от предложенного лакомства. До чего приятно было наблюдать, как густая краска заливает щеки Ланы, а следом и ее уши. — В хорошей компании я готов завтракать даже кактусом. — Моя шутка разрядила напряженную обстановку. В воздухе еще витали остатки некой химии, возникшей между нами так внезапно. Несколько минут мы ели молча, а потом я решился спросить: — Ты когда-нибудь была на Версусе? Девушка поперхнулась травяным чаем, а когда справилась с собой, отрицательно помотала головой. Она подняла на меня свои бесцветные глаза, в которых плескался недопитый чай и смятение. — Хочешь сходить со мной сегодня? — Лана отставила чашку и взяла в руки конфетку из вазочки. Я все чаще замечал подобные мелочи, держа какую-нибудь безделушку в руках, ей было проще сосредоточиться. — Я ни разу не была на подобных мероприятиях. Только видео смотрела, и даже там не понимала половины шуток. А еще я не хочу показываться на глаза твоим друзьям, потому что я их боюсь, а еще я не знаю, как отреагирует толпа на твое появление в моей компании, а еще… Я прервал ее, положив указательный палец ей на губы. — Тсс, Канарейка. Все будет хорошо, обещаю. — Я встал, обошел стол и встал за ее спиной. Мои ладони легли на ее плечи, слегка массируя их. — Ты мне веришь? — Верю. — Тихо. Очень тихо. Потому что искренне. — Тогда пойдем со мной. Я буду тебя защищать. Ото всех. Честное рыцарское. — Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес — от того, лес твоя колыбель и могила лес… — Тихонечко пропела Лана. Необычная привычка. Наверное, она так борется со стрессом. Мягкий и милый метод. Такой же, как она сама. Девушка пела, не надеясь на какую-либо реакцию с моей стороны. — И ключи закину, и псов прогоню с крыльца — от того, что в земной ночи я вернее пса. — Завершил я строчки известного стихотворения.