Ромашки

Прю Холливелл всегда любила их - тоненькие стебельки, робко тянувшиеся к небу, и белые, как лебединые крылья, лепестки, и жёлтую сердцевинку, которая была как солнце - так говорил Энди. Ей бы возразить, что это он был похож на солнце - вот только сейчас оно скрылось за тучами и уже никогда не вернётся. Энди был фаталистом, поэтому в день их последней встречи, если её можно так назвать, сказал, что следует довериться судьбе, но Прю слишком многое потеряла за свои тридцать лет. А ведь было время, когда она была по-настоящему счастлива, свободна, и дар её совершенно не лишал надежды, спокойствия, способности мечтать. Он не лишал её Энди, а совсем даже наоборот - сближал их. *** Она сидела на ромашковом поле, пытаясь сплести из легких, как облака, ромашек маленький венок. Волосы нещадно трепал ветер, а руки были мокрыми от росы, но через секунду семилетняя Прю вдруг перестала всё это замечать. И она совсем даже не испугалась - Прю знала, что это Энди, её лучший друг с глазами медового цвета, русыми волосами и множеством веснушек на глупом лице. И ее сердце порхало от радости, словно бабочка - с ромашки на ромашку. Конечно же, Прю была безумно рада Энди, ведь они не виделись целую вечность. Хотя «вечность» эта была всего лишь длиной в неделю – он гостил у отца, с которым виделся редко, но Прю было всё равно; она очень скучала. Она сжала его ладони в своих, забросив ставший ненужным венок. - Привет, - произнёс Энди, одетый в синюю футболку и потёртые джинсы; в руках он держал тетрадь. Но для Прю это была не просто тетрадь. - Привет, - радостно и в то же время изумлённо прошептала она. - Откуда у тебя моя тетрадка с заклинаниями? Я уже и не думала, что найду её. - Если честно, - смутился Энди, - я просто взял почитать её. Мне хотелось проверить, есть ли у меня такие же силы, как у тебя. Вдруг ты ошибалась насчёт меня, и я тоже умею писать заклинания и двигать предметы… Прю, конечно, нисколько не обиделась, только с серьёзным видом смерила Энди взглядом, затаив дыхание: - Ну и как? Получилось? Ей искренне хотелось, чтобы получилось, потому что если бы он тоже владел магией, то было бы проще всё объяснить. И он бы понял то чувство, которое испытывала Прю, когда колдовала. - Нет, не получилось, - сказал Энди разочарованно, но затем лицо его осветилось. - Я написал тут несколько заклинаний, но они не работают без тебя. - Опробуем их вместе? Энтузиазм переполнил обоих детей, и улыбки солнечными лучиками осветили их лица. Потом Прю произнесла заклинание, написанное непослушным почерком. Оно гласило: «Я желаю, чтобы всё, что я творю, закончило само судьбу свою!» Произнеся это, они затаили дыхание: и вдруг незаконченный венок из ромашек, над которым билась Прю, внезапно сам собой доплелся. Энди с гордостью подхватил его с травы и надел на нее, сказав: - Я всегда знал, что ты особенная - ведь никто не хотел дружить со мной, кроме тебя. - Ну и дураки. Ты написал такое заклинание, которое облегчило бы работу всем людям, и они могли бы ничего не делать, атолько радоваться летнему солнышку и дружбе. Как мы сейчас. Ты даже лучше, чем волшебник. И самая большая радость для меня - знаешь какая? - выпалила Прю. - Какая? – радостно уточнил Энди. - Что ты мой друг. *** Да, Энди действительно был для Прю самой большой удачей в жизни. Сейчас, когда прошло уже три недели с тех пор, как он погиб, а ромашки, подаренные им в последнюю встречу, стали увядать, Прю поняла, что не будет пытаться сохранить магией их былую красоту - ведь и без этих ромашек их чувства друг к другу будут вечны. Энди обещал, что придёт и её время. А пока воспоминания о том лете будут согревать ее по ночам, и она будет спать спокойно…