Сожжённое небо Земли. Гнев Строггоса

Космос — бесконечное тёмное пространство, чью морозную пустоту заполняют вереницы звёзд и планет, лениво обращающиеся вокруг своих светил, да поблескивающие облака атомарного газа, простирающегося на световые года. Это мир безмолвной песни бесчисленных триллионов небесных тел во Вселенной, недоступной для осязания простым формам жизни, будь то из углерода или кремния. Несмотря на кажущуюся кучность и близость друг с другом, эти тусклые светила разделяют невероятно большие расстояния; между ними оставалась только густая чернота, да редкие куски карбонатных и силикатных, редко металлических, астероидов. Может быть, с небольшими кусками льда. Многие живые существа хоть раз поднимали головы и пытались понять те микроскопические сияющие точки — кто их создал, для чего они горят, какие фигуры они образуют, являются ли они вознёсшимися после физической смерти душами предков, и кто обитает там, за небосводом? В вакууме нет звука, иначе бы были слышны предсмертные вопли агонизирующих миров и их многострадальных обитателей, зов нерождённых, да торжествующий смех жуткого разума, что славился простым, но грозным именем, застывшим проклятием на устах обречённых душ. Макрон. Интеллект, который не заинтересован в компромиссах, уступках и любой подобной глупости, чем болеют иные цивилизации. Им движет только одна цель, и он не поскупится на средства для её достижения. Любое разумное существо для Макрона не ценнее жалкого насекомого, которого можно запросто пустить на лабораторные опыты. Чёрные железные шпили, тянущие на километры в длину, пронзали мрак подобно острому лезвию, разрезающее масло. Пространственно-временная воронка выпускала всё большее количество циклопических звездолётов, медленно и неумолимо окружая голубой шар, будто стая акул крупную дичь. Как и предполагалось, мир был совершенно беззащитен: вместо оборонительных установок и минных полей, вокруг орбиты петляли всяческие спутники, мусор, да парочка относительно крупных телескопов — бессменный атрибут любого примитивного народа. Корабли даже не собирались отстреливать их, да какой смысл? Пусть они видят свою судьбу, копошатся в своих норках и попытаются как-нибудь приготовить достойный отпор. Флотилия постепенно выходила на низкую орбиту, подготавливала свои могучие орудия и свой смертельный груз. Несмотря на такую внушительную силу, отнюдь, истинную мощь строггов составляли далеко не звездолёты. Тысячи и тысячи солдат и машин готовились десантироваться на землю, дабы вершить жестокий суд над планетой. Биомеханические создания, идеальные машины для войны, напитаны живительным стройентом, оснащены смертоносным снаряжением и готовы к жатве. Макрон видел их глазами весь прелестный вид на цветущий континентальный мир, с его журчащими водоёмами, пышной зеленью, величественными горами, песчаными долинами. Всё это через какие-то мгновения вспыхнет подобно сверхновой, и поверхность покроется пеплом да кровью. Краткая ментальная команда из Нексуса, и несметная армия десантируется вниз, оранжевые лучи жадно вгрызаются в планетарную кору, плазменные сгустки обрушиваются сверкающим ливнем. И в этот миг дрогнула вся Земля.

***

Он лежал в обломках, не в силах пошевелить онемевшими конечностями, пытался удержаться в сознании, не дать ему распасться на мелкие фрагменты и исчезнуть. Сложно было поверить, но он сейчас хотел, чтобы боль продолжалась, ибо она — единственная соломинка, за который мог ухватиться умирающий мозг. Пытаясь сохранить восприятие реальности, тот лишь всё глубже погружался в иллюзии и галлюцинации. Виделась земля в кровоточащих шрамах — жжённых, разодранных, с глубокими бороздами; небеса, по которым струились огненные полосы, да плотные кучки свинца — плотные, закрывавшие лик солнца; руины, некогда бывшие великолепными произведениями архитектурного искусства, сотворённые руками корпорации Vishkar — растолчённые в труху, что витала чёрными хлопьями в душном воздухе. Апокалипсис. Подходящее слово для обозначения нагрянувшей сверху катастрофы. Он и его родители пережили Восстание машин, выживали во времена кризиса, и многие жизненные трудности, что пришлось принять на свою долю, были преодолены. Теперь немолодой мужчина, — лёжа без нижней части тела, разделённого мощным ударом здорового киборгизированного чудовища, с кишками наружу, — мог лишь бессильно наблюдать, как горит его город, как невесть откуда взявшиеся агрессоры кромсали невинных жителей на ошмётки, как всю округу сотрясала дрожь от непрерывного обстрела. В этот момент, в его голове вспыхнуло одно-единственное слово, и оно, точно как идея-фикс, закрепилось в угасающем разуме — последний маяк среди мрака забвения. Оно вырвалось из его уст, всего за считанные секунды до наступления смерти, и растворилось в воздушном потоке, что проносился над истлевающими кварталами. Слово неизвестного назначения, но явно вещее... видно, оно было чьим-то именем, будто в нём заключался ключ к спасению от этого ада: — Кейн...