***
Постепенно наши встречи стали все более редкими, а тепла в них уже не осталось. Я уже не мог оборачиваться вслед ее уходящей фигуре, не мог смотреть на развивающиеся розоватые пряди волос. Воспоминания о любви приносили мне разочарование впустую потраченных денег. Однако я все еще дышал ею, как заядлый курильщик дымом сигарет и это постепенно отнимало у меня минуты моей жизни. Каждый день я захожу на ее страницу, просто чтобы знать, что она онлайн и все в порядке. Я наливаю себе кофе, крепче которого может быть только виски, хотя иногда без этого напитка тоже не обходится. Я листаю ее старые записи, фотографии. Иногда мне становится больно от того, что девушка на них с другими людьми, и я начинаю отчаянно ненавидеть весь мир. Без общения с ней мне, правда, стало легче, но жить без нее по-прежнему не удавалось. Обжигающий глоток кофе. Такой, от которого дико запершило в горле. Кашляю. Что-то больно ноет в груди. Ах да, там ведь мое несчастное черное сердце. Хочет чтобы нам было еще хуже. Ну и пусть, хуже уже быть не может. Доведу себя? Умру ― попаду в ад. Уверен, он покажется раем после таких мук. Пальцы опускаются на клавиатуру, набирая такое избитое слово: «Привет».Часть 1
2 июля 2016 г. в 00:10
В этом году весна была на редкость холодной. Мороз все еще не унимался, солнце казалось покрытым холодной изморозью, изредка на землю опускались хлопья опротивевшего снега. Я шел по улицам, снова и снова вспоминая наши прогулки. Промозглые до костей, мы всегда ютились к друг другу, пытаясь сохранить в крепких объятиях немного тепла и нам было этого достаточно. Горячие сердца едва ли боятся холода. Воспоминание было так же прекрасно, как свежая роза в саду или сладкая полуденная дрема, но я начал буквально задыхаться. Я давился этим счастьем, потому что оно, наполнив меня до отказа, пролилось через трещину сосуда, в котором плескалось. Я не мог уберечься от ветра, я не мог уберечься от призраков того, что любил.
Прошел год, а я все еще любил ее. Неустанно, привычно, иногда корчась от боли воспоминаний. Я искал улыбку некогда всецело моей Ханны в лицах прохожих, когда не видел ее. Я скучал каждое мгновение, и не было мне покоя. О, лучше бы я никогда не видел ее больше! Но такие муки вынести я не смог. Я был безгранично слаб и чувства мои к ней не остывали. Я пытался забыться в объятиях других женщин, но они, будучи даже нежными и чувственными не могли и капельку походить на мою любимую Ханну. Она была безупречна в россыпи своих недостатков, которые я, конечно же, никогда не замечал.
Я снова спешил на встречу с ней. Я в очередной слушал о ее новом возлюбленном, внимал ее шутки, поддакивал, смеялся, как всегда наслаждался обществом девушки, которое так нравилось мне, но которое отравляло мою душу. Я казался себе и без того зачахшим цветком, который еще и поливают бензином. Одна спичка ― и меня больше нет. Однако жить без нее я не мог. Друзья не понимали меня, смеялись с моего увлечения Ханной, им было дико, что я до сих пор не забыл. Я пьяница, который и под страхом смерти не откажется от вина с этикеткой «Ханна», вот только вкус напитка я не мог почувствовать.
― Привет! ― звонко поздоровалась со мной Ханна, мое маленькое, отравляющее безумие. Ее глаза светились радостью. Мое сердце затрепетало, ведь она рада была меня видеть.
― Привет, – сдержанно ответил я и тепло улыбнулся ей, про себя снова вспоминая времена, когда она постоянно придумала мне самые нежные прозвища. Я все еще скучал.
Последовали объятия. Я почувствовал аромат ее духов. Она не меняла его очень давно, и он по-прежнему возвращал меня в прошлое. Мне больно быть рядом с ней, но без нее еще хуже. Наша дружба давно утратила нотки первого очарования друг другом, и иногда мне казалось, что я ей никогда не буду по-настоящему нужным, но, тем не менее, мы все еще тешились дружбой. Она продолжала быть для меня целым миром, а я оставался другом, которого когда-то она любила и, конечно же, не хотела вспоминать об этом. Я тоже не желал помнить о любви к ней, но она была нетленна. Мои чувства сохранились не хуже пирамид, и я никогда не смогу уже понять, как можно забыть любовь и каким образом время лечит? Оно только делает больнее, только отдаляет то, что ты хочешь вернуть. Я бы отдал все на свете, чтобы снова быть рядом с ней. Иногда мне смешно за свой юношеский максимализм, но я не могу ничего поделать. Ничего.
― Эй, – рассмеялась Ханна и поводила рукой перед моим лицом.
Я улыбнулся и несколько мгновений смотрел на ее голубой шарф, лишь бы не встретиться с блестящей лазурью ее глаз.
― Прости, задумался, ― улыбнулся я. ― Как ты?
― Хорошо, а ты? ― быстро ответила девушка, и казалось, хотела услышать от меня какой-то долгий рассказ. А мне нечего было ей рассказать. Пустота моей жизни была соизмерима лишь с пустыней, но и там к ночи появляется жизнь.
― Обычно, ничего нового, ― отмахнулся я.
Ханна немного расстроилась, но уже через минуту мы весело болтали обо всем на свете, и так было всегда. Я еще не встречал человека, с которым было мне настолько хорошо. Моя привязанность к ней не угасала и я от этого только мучился. Я получал удовольствие через боль.
Мы остановились в парке, присев на скамейку. Как же больно смотреть в глаза человеку, которого безумно любишь, но который не любит тебя. Каждый день я боялся потерять ее навсегда. Я хотел не видеть ее никогда, но одновременно не мог отпустить.
― Что-то случилось? ― забеспокоилась девушка и внимательно посмотрела на меня.
― Нет, просто мысли, ― улыбнулся я.
Она не стала лезть в душу, ведь мы уже не те люди, которые не могут жить друг без друга, сгорая в минутах переписки до новой встречи. Я посмотрел на девушку, (пока она рассказывала мне длинную историю очень эмоционально и моя реакция ей не требовалась, можно было просто кивать) и внезапно увидел ее совершенно чужой. Как давно мне доводилось прикасаться к ней, целовать ее. Столько времени прошло и до сих пор не по себе, что все это осталось настолько позади. Люди переезжают, но никогда не забывают свои старые дома, где им было хорошо, и я так же не забыл наш маленький дом грез, стены которого давно опустели и покосились.
Вечер весны подходил к концу, напоминая, что зима еще совсем близко и не стоит расслабляться. Ханна засобиралась домой. Что же стало с нами? Раньше мы грелись в объятиях, а теперь дома у камина, каждый у себя. Сколько себя не спрашиваю, не могу найти ответ. Объятия и пустые прощания. Каждый раз хотел бы услышать, что меня просят остаться, но такого не происходит. Мы словно магниты, у которых по непонятым причинам отсутствует притяжение.
Холодный ветер с ароматом цветущей вишни в лицо. Дразнящий, приятный, но такой ледяной. Как же это знакомо. Автобус Ханны, затем еще один, вывески с названиями некогда наших любых заведений ― ужасные, раздирающие душу знаки.
Хруст тонкого льда под ногами. Умиротворяет. Я стою почти перед своим домом, наблюдаю за окном, в котором Ханне не суждено зажечь света своей крохотной рукой, и от этого мне снова больно. Мне не нужны больше ни грезы, ни достижения, ни радость, ни вдохновение, ни деньги, ни успех. Я уже потерял все…