Старина Брюгге

В Брюгге больше красоты, чем ты думаешь, малыш, - бормочет Кен, идя по парку, вдоль серых домов. – Здесь красивые старые здания… Он садится на скамейку, вдыхает холодный сырой воздух, смотрит на небо. Скоро будет дождь. Черные деревья вонзаются в свинцовые тучи. Все как будто говорит о том, что должно случиться. - Извини, малыш, - продолжает бубнить Кен. - Рэй! – окликает он парня со всколоченным ежиком черных волос. Тот поворачивает голову. «Угольные», - думает Кен, глядя в глаза Рэя, - «как тот уголь, который бросают в печи паровых поездов. И такие же жаркие, как тот огонь, который полыхает в их печи». На какой-то миг он опускает глаза и тихонько улыбается. - Что сказал Гарри? – спрашивает Рэй, и Кен просто не может сказать ему правду. - Сказал, что все хорошо. Все по плану, - он быстро отводит взгляд в сторону, боясь быть разоблаченным этим пытливым взглядом юного киллера. – Сказал, что на какое-то время нам надо… залечь на дно. Он медлит, заканчивая предложение, невольно всматриваясь в глаза Рэя, чувствуя на своем лице жар, как от огня. - И что? – резко говорит Рэй. – Нам нужно торчать в этом треклятом городе?! Кен просто тяжело вздыхает в ответ. Он смотрит на Рэя своим печальным ускользающим взглядом. Ему тяжело. Он боится, что просто не сможет выполнить просьбу Гарри. То есть, нет, приказ. Это… слишком сложно. А между тем Рэй, словно заведенная игрушка, мечется, не находя себе места. И тараторит. Тараторит без умолку. - Какого черта, Кен? Какого черта мы остались в этом городе? Почему именно Брюгге? Почему не Лондон? Не Париж? Я люблю Париж. Мне нравится Эйфелева башня. Особенно ночью… Рэй выглядит встревоженным, беспокойным, но на самом деле он такой, сколько Кен его помнит. Собственно, спокойным, Кен видел его всего один раз, безумие в глазах исчезло, оставив лишь жалкий клочок какого-то сдавленного смысла… Это было, когда он допустил ошибку. Всего один раз. Он помнит, как ему пришлось сгрести Рэя в охапку, и мотануть прочь с места преступления. Он помнит, каким жалким Рэй тогда казался, каким слабым и крошечным. Кену хотелось защитить его от всего мира, спрятать где-нибудь. Хоть в этом проклятом Брюгге… - И поэтому я не понимаю, нахрена Гарри приказал нам торчать в этом сраном городе!.. Рэй остановился и переключил внимание на Кена. Перевел свои полуночные горящие глаза на слегка смущенного старого киллера. Свет вечерних фонарей замирал в бездонности этих глаз, в обрамлении таких же черных длинных ресниц. Кен закусил губу, снова пытаясь отвлечься от созерцания напарника. - А разве ночной Брюгге чем-то отличается от… ну, скажем, какой-то части ночного Парижа? - Ты… издеваешься?.. Они стояли на площади, где встречались влюбленные парочки, играла музыка в уличных кафе. Мостовая влажно поблескивала, отражая оранжевый свет фонарей. Мимо проходили безликие силуэты незнакомых людей, одиноких или в компании. - Ты не хочешь кофе?- вдруг спросил Кен. Он и сам не знал, зачем задал этот тупой вопрос, и был уверен, что Рэй так и ответит ему. Но что-то происходило в ночном Брюгге – он менял людей, путал их мысли, характеры, поведения… На лице Рэя появилась кривая усмешка. - Я бы выпил пива! И не сговариваясь, они прошли в самое центральное кафе, прямо под башней с часами. Рэй достал самокрутку. Им принесли пиво. - А как же кофе? – хитро поинтересовался Рэй, касаясь кончиком языка тлеющей сигареты с марихуаной. - Это я так… - отмахнулся Кен, с жадностью вглядываясь в демона за своим столиком. Ему даже не нужны хвост и рога. Сами черты лица, словно говорят… Поняв, что смотрит слишком долго, Кен принялся за пиво. Холодный напиток слегка остудил его пыл. Но когда он поднял голову, Рэй все еще смотрел на него. Кен удивленно поднял рыжие брови. Но в ответ в глазах Рэя погасли все звезды, они стали словно плотнее, безжизненнее. Он перегнулся через столик прямо к растерянному старому мужчине, который сидел ни жив ни мертв. Так близко Кен никогда не видел лицо Рэя. Даже ночами, когда они останавливались в придорожных отелях, он гасил в себе искушение нависнуть над кроватью парня, пока тот спал, чтобы рассмотреть его такое спокойное и бледное лицо. Кен никогда не мог угадать, о чем думают люди, с которыми он общался. Ни взгляд, ни жест ни о чем ему не говорили. И сейчас, когда Рэй застыл всего в паре сантиметрах от его лица, он не мог проникнуть за оболочку темных глаз, чтобы понять, чего тот хочет. Странно, наверное, они смотрелись сейчас. Не влюбленные, не друзья, но что-то… Но никто не обращал на них внимания, слишком уж интимное время суток было – никому ни до кого не было дела. Рэй разглядывал лицо Кена. Огромные черные ресницы то опускались, то поднимались вслед за движением глаз. Густые, слегка ироничные брови все того же угольного оттенка, периодично легонько вздрагивали, словно их обладатель находил нечто неожиданное на лице старика. Запах папиросы притягивал внимание к губам, но Кен старался туда не смотреть, чтобы Рэй вдруг не подумал… ничего такого. Насмотревшись вдоволь, парень удовлетворенно кивнул, во второй раз за этот необычный вечер подарив Кену свою донельзя загадочную полу-улыбку. А после прошептал: - Ты все еще считаешь Брюгге достаточно привлекательным, чтобы сравнивать его с Парижем? Неловкость от этой близости не позволяла Кену давать быстрые и четкие ответы. Он начинал заикаться. - Ну, я… нет… вобщем… это… Его щеки коснулась горячая мужская ладонь. Он закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Пытаясь понять их, отдать им четкий приказ, ни в коем случае… - Запомни, Кен, Брюгге - дерьмовый город, в Париже такого никогда бы не произошло... С этими словами он поцеловал пожилого мужчину долгим и каким-то ироничным поцелуем. Поцеловал, и вернулся на свое место, на этот раз подрагивающими руками скручивая папиросу. Кен ощущал вкус губ Рэя даже после того, как тот вернулся на свое место, даже после того, как они выпили еще по пинте пива, даже на следующий день, который уже не казался таким бодрящим и приветливым. Он сжимал пистолет так, что сводило суставы, идя вдоль пустующего сквера. Утром Рэй, не сказав никому ни слова куда-то слинял. Нет, он оставил хозяйке гостиницы сумку с деньгами и поздравил со скорым рождением ребенка. И оставил записку. - Она не вам, - сказала Мария, - она для какого-то Кена… Они назвались другими именами. Что-то ей ответив, Кен забрал записку и ушел. Что было в записке, он не знал, но не был уверен, что хочет узнать. Рэй нашелся довольно быстро – Брюгге небольшой город. Он сидел на скамейке на детской площадке. Кен остановился, вглядываясь в знакомый силуэт. Что он собирался ему сказать? Что не может его убить по приказу Гарри? Что должен, но не будет? Теперь. А раньше, что – собирался? Он смотрел на Рея, который сидел к нему спиной, и размышлял. И вдруг увидел, как парень подносит пистолет к своему виску. - Рэй, нет!!! Молодой человек подпрыгнул, едва не выронив оружие. Обернулся, и встретился взглядом с Кеном. В карих глазах что-то промелькнуло. Ирония? Не слишком ли ее много для этого никудышного города? - Что ты собирался сделать? – строго спросил Кен, собираясь и правда… надрать уши этому негоднику. Он схватил Рэя за плечи и хорошенько встряхнул. - Думаешь, это решит все твои проблемы?! – стиснув зубы, прогремел мужчина. Совершенно по необъяснимой причине, Кену хотелось как следует вмазать Рэю по физиономии, чтоб кровь хлынула фонтаном! Чтоб он почувствовал, что чувствует Кен… что было бы, если бы он… Но когда Рэй поднял на него свои мокрые от слез глаза, злость Кена куда-то улетучилась. Рэй выглядел так жалостливо, как промокшая дворняжка, забившаяся под грузовик. И Кен сдался: он сгреб в охапку дрожащего парня, и прижал его к себе, закутывая в теплую плотную ткань своего кожаного пальто. Они сидели на пустующей детской площадке, под начинающим моросить дождем. Сидели, обнявшись, в холодных наплывах ветра. Серый безмолвный Брюгге постепенно становился их тайной, их незваной романтикой… - Кен… - всхлипнул Рэй, выныривая из теплых объятий. - Да?.. – тихо отозвался мужчина. Он коснулся лица молодого человека, точно так же, как тот сделал это прошлой ночью. Провел пальцами по волосам, спустился к подбородку, прошелся по губам. - Поцелуй меня, - прошептал Рэй. И на мгновение Кен пришел в себя, вспомнив, где они, кто они. Встревоженно оглянувшись, убеждаясь, что они совершенно одни, он попытался облагоразумить парня. - Мы не… Нас могут… Но Рэй сам скользнул к нему, ловко расстегивая ремень на его брюках. Горячее дыхание и угольные покоряющие глаза. Кен только через силу смог остановить разгоряченного Рэя. - Нет. Перестань! Убери руки… Но он тут же смягчился, видя разочарование молодого человека. - Они у тебя слишком холодные… - Зато рот горячий! – прошептал Рэй, приникая губами к губам Кена.