Разум бессилен перед криком сердца. Альбер Камю "Миф о Сизифе"
Рабочая неделя подходила к концу, заставляя Гарри всё больше нервничать. Десять раз он ругал себя за то, что принял приглашения недавно возникшего знакомого и ровно столько же успокаивал себя, одобряя.Всё же должно быть хорошо?
Стрелка часов медленно кралась к семи, напоминая, что пришло время повернуть табличку на двери другой стороной. Ему стыдно и чуждо обращаться к Адлеру с просьбой, но он решил, что поедет, что позволит себе немного помечтать и поэтому полным решимости он стучится к нему. — Входите! — Тор сидит за своим накрытым скатертью столом, чтобы не было видно покрытой потресканной зеленой краски. И Гарри зашел тихо, неуверенно и он был благодарен за то, что шеф не обращает на него внимания, обращая его газете. Ладони по привычке потели, а ноги по обыкновению вели к стулу, стоящему рядом. — Мистер Аддерли… Тор, я хотел, — язык заплетался, — попросить… — он сминает пальцы, пытаясь сказать. — Не мямли, Гарри, говори как есть. Что случилось? — мужчина давно оторвал взгляд от газеты, наблюдая за таким непривычным Стайлсом. «К чёрту всё! Дурацкая затея!», — думает парень, понимая каким дураком выглядит, но решает всё же попробовать, до боли кусая губу. — Можно взять машину на воскресенье? — говорит Гарри на одном дыхании, мысленно умоляя всех богов, чтобы тот не переспросил заново. И Адлер выдает только краткое: «Зачем?», заставляя младшего залиться краской и тихо извиниться. — Не торопись, Гарри! Бери, если тебе нужно, но заправляй за свой счёт! Лицо юноши приобрело другой оттенок, уголки стремительно поднялись вверх, оголяя ряд прекрасных ровных зубов. — Спасибо! — он покидает кабинет, окрыленный чувствами, заставляя Тора задуматься о том, что же так осчастливило его. Воскресное утро встретило его с божьим благословением: несмотря на бессонницу, рабочая привычка взяла верх и примерно в шесть утра от сна не осталось и духа. Он боялся опоздать, но еще большим был страх опозориться, потому что в последний раз он поддерживал светские беседы, будучи подростком, да и о чём говорить, если разы, когда он ел с вилкой и ножом, можно сосчитать по пальцам? Рывками вспоминая вчерашнюю самостоятельную «лекцию» столового этикета, юноша не заметил, как перед ним открылись удивительной красоты громаздные кованые ворота. Оказавшись за столом незнакомых людей, он чувствовал себя более, чем неловко, но это ощущение скоротечно покинуло его, стоило лишь немного больше прочувствовать юг. Найл представил Гарри «спасителем», сто раз поблагодарив «золотые руки» парня. Он заметно преувеличивал, хотя, казалось, никого это не удивляло, возможно, это было в стиле светловолосого домовладельца. Обсуждения за столом варьировались от конкура до принятия вестминстерского статута 1931 года. — Говорят, члены Британского содружества хотят сделать следующим суверенным доминионом Германию. — слова принадлежали другу Найла, Лиаму Пейну, представителю старой интилигенции. К таким, как он, тянулась вся буржуазия. За всю наполненную счастьем, пропитанную искренним увлечением беседу, Гарри практически не замолкал, порой оставляя резкие и не однозначные комментарии, чем подогревал интерес оппонентов к своей персоне. Из серого угля он разводил яркий костер. Сейчас Гарри жив. — Должно быть, Вы шутите?! Согласно статусу, под определение «доминион» попадает: Канадский доминион, Австралийский союз, Доминион Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, Ирландское свободное государство и Доминион Ньюфаундленд и этот статус был закреплен еще 11 декабря прошлого года! Где вы услышали подобную глупость? — северянин говорил быстро, подкрепляя речь хаотичными жестами, меняя тональность, но не останавливаясь. — Ох, Гарри! Я с вами солидарен полностью. Никогда Германская республика не будет нашим доминионом. Бросьте! Нельзя так горячиться! — на лице Зейна растягивается приятная улыбка и тихий звонкий смех приятно ласкает уши молодых. — Какие точные познания внешней политики нашей страны! Вы приверженец консервативной партии? — голос возник из ниоткуда, заставляя парня обернуться. — Отнюдь! Я давно отрекся от ненужных ярлыков. Моё мнение целиком и полностью независимо. — не задумываясь ответил Гарри мужчине, что легко ступает по паркету, едва заметно цокая каблуками. — Луис! Как приятно вновь увидеть тебя! Мы тебя ожидали, впрочем, как и всегда! — взгляд Найла полностью прикован к новому гостю. — Прошу, присаживайся! — хозяин указал на почетное место рядом с собой, как бы приглашая. — Это мой друг Гарольд Стайлс, я, наверное, рассказывал тебе о нашем забавном знакомстве? — Луи приветливо улыбаясь одними губами отвечает: «Да» и садиться вальяжно раскинув ноги за обеденный стол, вдоволь заполненый едой. — Приятно познакомиться! — ехидная улыбка слетела с его губ и уверенность Гарри улетучилась и всё, что он смог выдавить из себя это тусклое: «Взаимно».***
Пожелтевшая листва касалась земли, разбавляя красками серый, местами побитый асфальт, а пасмурное небо привычно затянуто, как казалось, тяжёлыми тучами. Гарри чувствовал хмурое настроение Лондона, пропуская через себя каждую капельку недавно моросившего дождя, впитывая, как губка, и давно принимая, как верный друг, переменчивое настроение столицы. Отдраивая грязь со старенького кузова рабочего автомобиля, его не покидало двоякое чувство, что он будто и есть тот асфальт, чьё потрепанное существование украсил дворянин Хоран. Было ли ошибкой принять приглашение на следующею субботнюю игру в гольф? А, может, это верное решение? Действительность о его происхождении перечеркнет недавно зародившееся общение и совершенно точно эту яркую листву поглотит куча грязного, давнообразовавшегося болота. Он готов рискнуть.