Секрет бессмертия

      Как только я пришла в себя, в глаза мне ударил свет. Не яркий, какой бывает в операционных в кино, а наоборот, тусклый. Это коптила висящая под потолком лампочка на проводе. Но моим глазам, отвыкшим от света, и это показалось чересчур ярким. Я зажмурилась, а потом, осторожно приоткрыв глаза, огляделась. Я находилась в помещении, похожем на больничную палату, только выглядящем более бедно, с облупленными стенами и единственным узким окном, через которое были видны край решетки забора и кусок пасмурного неба. «Я жива… Но что случилось? Где Кайл?» За дверью раздалось посвистывание, и секунду спустя в палату вошла девушка в белом халате, катившая перед собой столик с какими-то жестяными мисками. Увидев, что я сижу на кровати и с любопытством оглядываюсь, она вскрикнула и, прижав руки к груди, кинулась прочь. Усмехнувшись (что, не ждали такого?), я опустила взгляд на свой живот, куда попала пуля легавого. Удивительно, но на нем и царапины не было! Выходит, пулю из меня-таки вытащили и живот зашили? Долго я здесь, должно быть, провалялась! Еще я заметила, что сильно исхудала — ребра так и торчали наружу. Но вот испуганная медсестра вернулась в сопровождении пожилого человека в белом халате, золотых очках и с аккуратной бородкой. Он смотрел на меня и постоянно кивал каким-то своим мыслям. — Что произошло, доктор? — решилась спросить я. — Где я нахожусь? Он взглянул на меня, как мне показалось, подозрительно. — А вы разве совсем ничего не помните, мисс? — спросил он дребезжащим тенорком. — Даже как вас зовут? Я хотела было назвать свое имя, да вовремя прикусила язык. Лучше пусть никто до поры до времени ничего не знает. Если уж Бэнкс нас сдал, то полиции должны быть известны наши с Кайлом имена. — Не помню, — покачала я головой. Бородатый с медсестрой удивленно переглянулись. — Меня зовут доктор Смит, а это мисс Молли Тернер, медсестра. Вы находитесь в юстон-роудской* больнице. «Что это за место? Ни разу о таком не слышала. Но ладно, нужно отсюда поскорее валить». Я спустила ноги с кровати и попыталась встать, но мышцы мои почему-то меня не послушались, и я со стоном грохнулась обратно. — Осторожней, мисс, — кинулась ко мне медсестра. — Вы пролежали в коме целый год. Вашим мышцам требуется разминка. «Целый год? Боже, и за это время меня не нашли? Должно быть, я действительно в каком-то другом месте». — Сейчас мисс Тернер усадит вас на кресло-коляску, — продолжая кивать, произнес доктор Смит, — и отвезет в ванную. Там вы вымоетесь, переоденетесь в чистое, а потом мы вместе попытаемся все вспомнить. Я кивнула, про себя подумав, что неплохо бы начать разминать ножные мышцы. Больница больницей, но я ведь по-прежнему вне закона! Надо бежать отсюда хотя бы для того, чтобы найти Кайла и выяснить, что произошло за этот год. Молли Тернер прикатила инвалидную коляску, осторожно усадила меня в нее и повезла по коридору. Я рассматривала полутемный больничный коридор, пациентов в серых пижамах, которые слонялись по нему и провожали меня странными взглядами, и мне все больше становилось не по себе. Какая-то действительно странная больница. А вдруг меня привезли сюда для опытов, как в каком-нибудь фильме ужасов? По моему телу пробежала мелкая судорога. Внезапно Молли Тернер наклонилась к моему уху и загадочно шепнула: — Видели бы вы своего малютку, своего маленького Тома! Я недавно навещала его в приюте — ему уже годик, и он такой красивый! Наверное, вам будет тоже приятно его увидеть. — Малютку?.. — я резко повернулась к ней. — Вы хотите сказать, что?.. — Ну как же, разве вы совсем не помните? — искренне удивилась она. — Вы пришли в сиротский приют, под самый Новый год, родили там мальчика, велели назвать его в честь отца, а потом… потом вы и попали сюда. Малыша как-то даже приносили к вам, пока вы лежали в коме, но вы так и не очнулись. Сердце мое так и упало. Я не верила своим ушам. У меня годовалый ребенок?! Ну, допустим, я могла быть действительно беременной от Кайла. Допустим, я даже родила ребенка раньше срока — всякое бывает. Но каким образом я, будучи подстреленной, смогла дойти до приюта, родить его и назвать… Томом? Должно быть, мне и вправду отшибло память. — Скажите, мисс Тернер, — снова повернулась я к медсестре. — А ко мне в больницу не приходил молодой человек? Такой высокий, с длинными волосами, в кожаной куртке? Не говорил вам о моем ранении? — О каком ранении? — пожала плечами Тернер. — Вас никто не ранил. Вы впали в кому от голода и нервного истощения — так доктор Смит сказал. И никто к вам не приходил, уж я бы запомнила. Я уже было решила, что окончательно сошла с ума, но правда открылась в ванной. Над умывальником там стояло огромное треснутое зеркало. Посмотрев в него, я обомлела. На меня глядело отражение абсолютно незнакомой мне девушки. Изможденное худое лицо, бесцветные, коротко остриженные волосы, глаза, косящие в разные стороны. Может, конечно, за время комы я сильно изменилась, но ясно помнила, как выгляжу и не сомневалась: лицо в зеркале принадлежало уж точно не мне. Итак, я попала в чье-то чужое тело. О том, как это произошло, я даже думать не хотела. То, что у меня теперь есть ребенок, сути дела не меняет — все-таки выносила и родила его та, в чьем теле я теперь нахожусь, а значит, ко мне он не имеет отношения. Теперь я уже точно не сомневалась, что нужно бежать из больницы, чтобы выяснить, куда делся Кайл и что стало с моим настоящим телом, с телом Кейт Андерсон. Может, еще есть возможность вернуть в него свою душу? С одной стороны, я должна была быть довольна, что полиции теперь можно не опасаться, но кто знает, какая биография была у прежней носительницы этой оболочки? И потом, привычней все-таки быть в своем родном теле, пусть даже издырявленном, безжизненном и находящемся во всех полицейских сводках. Я позволила Молли вымыть меня, одеть в больничную пижаму и отвезти обратно в палату. Все это время я до судороги напрягала мышцы в ногах и усилиями воли, совсем как Ума Турман в «Убить Билла», заставляла чужое тело повиноваться мне. Через час после того, как Молли ушла из палаты, я уже спокойно могла вставать на ноги и пока еще не очень быстро передвигаться самостоятельно. Но я все-таки решила бежать. Будь что будет! Выйдя из палаты вроде как в туалет, я незаметно проскользнула в сестринскую комнату, где хранилась одежда (ключ я заранее украла у Молли из кармашка халата — все-таки мои воровские навыки действовали и в чужом теле) и выбрала себе довольно-таки старомодное и неброское платье, как раз подходящее мне по размеру. После этого я натянула на голову широкополую шляпу с вуалью, идеально скрывающую мое лицо, и в таком виде спокойно вышла из больницы. Никто бы и не подумал принять меня за сбежавшую пациентку. Едва я оказалась на улице, промозглый ветер вперемешку со снегом ударил мне в лицо и, сорвав с головы шляпу, унес ее за угол. Я огляделась — действительно, была зима. Да, похоже, я не рассчитала здешний климат и оделась довольно легко. Обхватив себя руками, чтобы совсем не замерзнуть, я осторожно пошла по тихой и пустынной улице, поднимавшейся вверх. Город оказался полностью мне незнакомым. Мало того, он выглядел как на какой-нибудь ретро-открытке: повозки с лошадями, автомобили с высокими кузовами. А самое главное — прохожие. Все они были одеты как на картинках в книгах Фицджеральда или в старом немом кино, которые я так любила в детстве, еще когда жила в приюте. «Неужели я попала в прошлое?..» Чтобы подтвердить догадку, я подошла к первому попавшемуся газетному киоску и взглянула на только что отпечатанный лист, лежавший сверху. «Лондон Дейли Пост, 18 февраля 1928 года», — старинным шрифтом значилось сверху него. Так вот оно что! Я возродилась в теле жительницы Лондона начала прошлого века! Значит, искать Кайла или меня саму бесполезно — мы еще даже не родились. Придется как-то приспосабливаться к жизни в чужом времени и городе. С одной стороны, мир без телевидения, интернета и сотовой связи — это круто, но с другой — мне, привыкшей к этим благам цивилизации, первое время будет непросто. Я вдруг ощутила, как сильно я продрогла на ветру и вместе с этим почувствовала острый голод. Черт, да у меня же целый год (по меркам этого тела) ни крошки не было во рту! Чтобы не упасть в обморок, я стащила у уличной торговки горячий сэндвич и вскоре почувствовала приятное тепло в желудке. Но как быть дальше? Денег у меня не было ни гроша, а все время воровать еду я бы не смогла — еще недостаточно освоилась с новым телом и меня могли легко схватить на месте преступления. Выход я вскоре нашла. Случайно завернув в крошечный переулок, я увидела валявшийся на земле длинный и острый кусок металла. Спрятав его в рукаве, я встала у входа в переулок и затаилась. Спустя некоторое время мимо меня прошел человек в длинной бархатной шубе, в котелке и с тростью. На шее у него висела золотая цепочка, а из жилетного кармана выглядывали часы. Идеальная цель. Я вышла ему навстречу, прикидываясь несчастной и убогой, а когда он попытался меня оттолкнуть, схватила его за воротник шубы и приставила импровизированный нож к толстому животу. — Пикнешь — убью, — хриплым, как в кино, голосом, произнесла я. — Живо снимай шубу и гони кошелек. Задрожав как осиновый лист, толстяк повиновался. Цепочку и часы я снимать не стала — они наверняка именные, если я попробую их загнать, меня потом легко могут вычислить. А вот теплая одежда и деньги мне бы очень пригодились. — А теперь — вали! — прикрикнула я на толстяка. — И попробуй только настучать полисменам — мои дружки тебе глотку перережут. Он со всех ног кинулся прочь. Ясно было, что тут же настучит, но я к тому времени уже буду далеко. Закутавшись поплотнее в шубу, я раскрыла кошелек. Внутри лежала пачка новеньких хрустящих бумажек достоинством в пятьдесят и меньше фунтов. Отлично. На первую неделю этого должно было мне хватить.