Когда его не стало

Брюс с нетерпением ожидал этот фильм, а поход в кино обещал массу удовольствия — начиная от воздушной кукурузы, которую обещала купить мама, и, заканчивая, обсуждения с отцом особо удачных сцен и, возможно, даже они с ним бы повторили запомнившиеся сражения. И Брюс, конечно же, был бы легендарным Зорро. Но многим мечтам так и не суждено было осуществиться, а долгожданный поход с родителями закончился полнейшей катастрофой. Хотя, поначалу, все складывалось как нельзя лучше — мама действительно купила воздушную кукурузу, а фильм даже превзошел все ожидания восьмилетнего мальчишки, но это стало началом конца. В переулке, куда семья Уэйнов свернула, чтобы сократить путь до оставленной недалеко машины, поджидала их сама смерть, принявшая вид щуплого мужчины средних лет. Выйдя из тени, он перерезал путь семьи, уже начавшей весело обсуждать фильм. — Ожерелье и деньги! — нервно крикнул мужчина, вынув из кармана куртки пистолет и не спуская бегающих глазенок с очень хорошо одетых людей. Брюс замер на месте, не в силах пошевелиться. Страх будто парализовал его. Он словно со стороны увидел, как отец достал из кармана пальто бумажник, а мать, дрожащими пальцами, пыталась справиться с застежкой жемчужного ожерелья. Живое воображение тут же ему нарисовало страшную картину — грабитель убивает отца, а затем, и, закричавшую от ужаса и горя, мать, а он, Брюс, остается совершенно один на белом свете. Брюса вернул к реальности звук сыплющихся на асфальт жемчужин. Странно, но мальчик точно знал, что должно последовать за этим и он никак не мог дать родителям погибнуть. Сорвавшись с места, Брюс кинулся на грабителя и в этот момент прогремел выстрел. Мальчик на мгновение замер, открыв рот в безмолвном крике. Странно, но боли он и не успел почувствовать, а затем, словно подкошенный, рухнул на асфальт. Выигранного Брюсом времени хватило, чтобы Том Уэйн, оказавшись рядом с грабителем, выбил оружие из его рук. Пистолет упал на асфальт и Уэйн отпинул его в сторону. Тому не стоило больших усилий скрутить перепуганного грабителя, который не ожидал никакого сопротивления. И только после этого глава семьи Уэйнов обратил внимание на жену и сына. Марта, рыдая, сидела на тротуаре и качала на руках Брюса, на белой рубашке которого расползлось кровавое пятно. Совсем близко раздался вой полицейской сирены, но уже было слишком поздно для всех. Счастливым мечтам уже было никогда не осуществиться.

***

Траурная процессия растянулась на большое расстояние. Многие пришли сюда не для того, чтобы почтить память восьмилетнего мальчика, а за тем, чтобы лишний раз попасть на глаза влиятельной чете. Томас Уэйн, следуя за гробом сына, поддерживал бледную и очень спокойную Марту, которая еще за несколько часов до этого горько рыдала у себя в ванной комнате. Он знал, что виноват в смерти Брюса не меньше, а может, и больше, чем человек, нажавший на спусковой крючок, ведь если бы все эти годы действовал иначе, более жестко и эффективно, а не занимался благотворительностью, то Готэм бы, наверное, не превратился в обитель преступников. За ошибки надо платить, даже если цена слишком велика. Том знал это и знал, как следует поступать впредь. Смерть единственного ребенка стала последней каплей и теперь настала пора снять розовые очки и бороться. Конечно, это не вернет Брюса, но, по крайней мере, другие люди будут жить спокойней, а преступники трепетать от страха. Томас Уэйн в это верил и собирался сделать все, чтобы город обрел надежду на новую, спокойную жизнь. Готэму нужен герой, которого он заслуживает, и Томас собирался стать им ради Брюса.

***

Прошло три месяца со смерти Брюса. Марта Уэйн, облаченная в мужской костюм, сидела перед туалетным столиком и, не мигая, смотрела в зеркало. Она должна была быть сильной и спокойной, как того хотел Томас и ждало общество. Она должна была, как и раньше, если в не большей степени, посвятить себя благотворительности и заботе о чужих людях, допустим, о детях сиротах или тяжелобольных. Это было правильно. Том не раз ей говорил об этом. А еще она знала, что никто не должен видеть ее слез — Уэйны просто обязаны быть сильными. Это их долг. Нужно улыбаться, даже когда хочется выть и скулить. Марта взяла алую помаду и провела ей по губам. Потом еще раз и еще. До тех пор пока не нарисовала широкую улыбку. Затем она взялась за другую косметику, накладывая несколько жуткий макияж, но время от времени Марта бралась за помаду, совершенствуя «улыбку». Когда же через полчаса Марта, измененная до неузнаваемости безумным макияжем, встала из-за столика, на пол упала утренняя газета, до этого лежащая у нее на коленях. «Бэтмен — надежда Готэма. Преступники — трепещут; жители — верят!» — гласил крупный заголовок на первой странице, а далее шла статья, рассказывающая о подвигах недавно появившегося в городе героя в костюме летучей мыши. — Ни ты, герой, ни полиция не защитили моего сына, — сквозь зубы процедила Марта, обращаясь к смазанной фотографии Бэтмена. — Его убили. А я убью вас всех. Марта Уэйн вышла из комнаты, отправляясь мстить и даже не подозревая, что своим главным врагом избрала мужа, скрывающегося под маской Тёмного Рыцаря.