Холодное сердце

Елизавета лежала на кровати и смотрела фильм, понимая, что у нее в жизни точно так не будет, а если и будет, то точно не в реальной жизни, а в каком-нибудь сне. Она шлюха, и это ее клеймо на всю жизнь, которое никак не вывести ни с души, ни с тела. Потому что она помнит каждое гребанное прикосновение каждого гребанного клиента. Романова прекрасно понимала, что «Красотка» — это очередная сказка о том, как Золушка встретила прекрасного принца и обрела счастье. Только вот с ней этого не случится. Жизнь — не сказка, а она не та Золушка из фильма. Это был ее любимый фильм, который она посмотрела в первый раз, когда ей четырнадцать лет, и он ей понравился тем, что герои были искренними и настоящими, хоть и пытались спрятаться, надевая какие-то маски. Только вот в жизни все иначе, и настоящее люди далеко не актёры, которые могут вжиться абсолютно в любую роль после прочтения сценария и указаний режиссёра. В жизни каждый человек — сам себе сценарист и режиссёр, который сам за себя все решает. Неожиданно в комнату зашел Дмитрий и присел на кровать рядом с девушкой. — О, «Красотка». Надо же, какая ирония. Шлюха смотрит фильм про шлюху, — усмехнулся он и взглянул на Елизавету. — Лучше посмотри порно — там настоящая правда жизни, а не вот эта вот сказка о том, как какая-то девка с улицы нашла себе клиента, который ее полюбил, — улыбнулся Костров. — Выключи этот бред, все равно с тобой такого не случится, увы. — Спасибо, без Ваших советов обойдусь, — произнесла брюнетка. — С Вами со мной точно такого не произойдет, но я верю, что я найду того человека, которого буду любить и который будет любить меня, — ответила девушка. Она понимала, что Дмитрий прав. Он всегда прав. Но она хочет показать ему, что все будет совершенно иначе, и когда-нибудь, когда их отношения закончатся, она обязательно найдет себе своего человека и будет с ним счастлива. Назло Кострову. Назло всем. — Найдёшь, я не сомневаюсь, — улыбнулся Костров. — Только тогда тебе придётся тщательно скрывать, кто же ты такая на самом деле, потому что сарафанное радио никто еще не отменял. Не боишься, что твой будущий суженый узнает о твоем прошлом? — Вас это касаться не должно, — спокойно Елизавета и взглянула на Кострова. — Тогда, когда у меня кто-то будет, нас уже ничего не будет связывать. — Хорошо, ты права — меня это не касается, — произнес он. — Но потом, когда твой будущий избранник, если он все-таки будет, все узнает, ты вспомнишь мои слова. Мужчина не понимал, почему он все это говорит, но ему хотелось высказать Елизавете все, что он о ней думает, чтобы, возможно, она поменяла свой взгляд на этот мир и стала совершенно другой, но в то же время он прекрасно понимал, что он совсем не знает о том, какая Елизавета на самом деле, и его это бесило. Он делает это каждый раз, надеясь на то, чего никогда не будет, и он это понимает. Он хотел, чтобы она была настоящей, чтобы она показывала свои эмоции и чувства. Он любил, человек, с которым он общался, был настоящими, но понимал, что сейчас практически все пытаются показывать себя с другой стороны. И он тоже старается спрятаться. Но показывает себя настоящего только с близкими людьми. И все эти слова, которые он сейчас говорит, это все пустые звуки, все это не обосновано, и его это бесило. Он сам не знал, что хочет сказать ей, поэтому говорил то, что считал нужным. По крайней мере, ему казалось, что он делает все правильно, но в то же время он прекрасно понимал, что в очередной раз делает только хуже, и таким образом девушка никак не сможет ему доверять. «Молодец, Костров, молодец, нечего сказать. Продолжай выводить ее на эмоции, при этом делая так, что она с каждым разом будет все больше и больше от тебя отдаляться. Ты же сам прекрасно понимаешь, что надо по-другому относиться к ней, но все равно делаешь ей больно, пытаясь унизить Она еще маленькая и глупая девочка, которая верит в чудеса, надеясь, что жизнь — это сказка. А ты пытаешься ей доказать, что все иначе. Только вот делаешь это слишком часто. Надеешься, что она будет той девочкой, которой она была, когда ты увидел ее в первый раз. Маленькая. Глупая. Искренняя. Настоящая. А сейчас совершенно другая. Строит из себя стерву и показывает это другим. Но делает она это так неумело, что тебя это забавляет, и именно поэтому ты продолжаешь это делать. Тебе нравится смотреть на то, как она пытается быть не такой, какой она на самом деле является. И тебе нравится, что она все равно продолжает относиться к тебе как-то по-другому. Не так, как остальные. Заботу проявляет, пока ты тут валяешься с температурой. Обижаешь ее, а она все равно держится. И ты никак не можешь этого понять. Возможно, это и есть настоящая Лиза — сильная маленькая девочка, которую никак не сломать, а ты все равно пытаешься добить ее, потому что тебе нравится смотреть на ее слёзы. Какой же ты все-таки козел, Костров. Правильно Карина говорит — тебя никто и никогда не полюбит, если ты и дальше так будешь относиться к девушкам. Ты же думаешь только о себе. Всегда и везде. Тебя не заботят чувства и мысли других. Ты просто ищешь в других выгоду. Хочешь, чтобы все было по-твоему. Такими темпами у тебя никого никогда не будет, кроме шлюх, которых ты и так постоянно трахаешь. Только пора запомнить, что они — меркантильные суки, пустышки, которых интересуют только деньги. Но ты все равно почему-то пытаешься увидеть в Лизе другую. Не шлюху. Слишком часто думаешь о ней, как будто бы помешан. Идиот. Придурок. Нет там ничего другого. Никогда не будет. Пойми это уже наконец. Пойми. Легче будет. И тебе, и ей». — Давайте не будем загадывать, хорошо? — голос Елизавета прервал раздумья мужчины. — Я и сама не знаю, как сложится моя жизнь, а Вы и подавно знать об этом не можете. Никто не может, — произнесла девушка. — Вы пришли за чем-то конкретным? Если да, то говорите — я помогу, чем смогу. Если нет, то можете оставить меня одну, пожалуйста? Да и Вам не нужно лишний раз вылезать из теплой кроватки. Ваш доктор вам постельный режим прописал. — Я вот как раз по этому поводу и пришел. Зимин тут список лекарств написал, которые следует купить, чтобы хоть как-то облегчить течение болезни на первое время. А завтра с утра мне нужно съездить в клинику и сдать анализы, он предполагает, что у меня какая-то инфекция, подцепил где-то, поэтому нам нужно поменьше друг с другом находиться, — произнес Дмитрий. — Я вот на бумажку переписал названия препаратов, которые нужно будет купить, но я не в том состоянии, чтобы сейчас выходить на улицу, — продолжил шатен и начал кашлять. — Лиз, я могу я тебя попросить о том, чтобы ты купила все это? — мужчина протянул Елизавете бумажку и взглянул на нее. — На обратной стороне там еще список продуктов, которые также нужно купить. Там по мелочи, а потом, как мне легче станет, мы поедем и купим все необходимое. Себе еще что-нибудь купи, если захочешь. Вот деньги, — он достал из кармана спортивных штанов две купюры самого большого номинала. — Хорошо, — улыбнулась Елизавета — Тогда я сейчас соберусь и выйду. — Ты извини, что я напрягаю тебя… — начал мужчина, но брюнетка его перебила. Дмитрий не понимал, зачем он извинился, но ему казалось, что это будет правильно. То издеваешься над ней, то извиняешься, потому что больше не у кого попросить помощи. — Вам не за что извиняться, все хорошо. Тем более, не за что извиняться перед шлюхой, — улыбнулась Елизавета. — Всякое может случиться — мы все люди. И в мои обязанности входит помощь по дому, поэтому все в порядке, правда. — Спасибо, Лиза, — улыбнулся Костров. — Я тогда пойду к себе, ладно? — Да, конечно, отдыхайте, — произнесла Елизавета, и мужчина вышел из комнаты.

***

Елизавета зашла в квартиру Дмитрия и увидела, что мужчина сидел на диване в гостиной и что-то смотрел в телефоне. — Добрый вечер, я пришла, — произнесла брюнетка и прошла в сторону кухни. — Добрый, — произнес Костров и отложил смартфон в сторону. — Ты быстро вернулась, я думал, гораздо дольше тебя придется ждать. — У меня нет времени где-то болтаться, нужно Вас лечить, — улыбнулась девушка и поставила пакеты на стол. Костров встал с дивана и подошел к Елизавете, помогая разбирать покупки. — Почему ты себе ничего не купила? — удивился шатен, когда увидел, что девушка купила все по списку и ничего больше. — Потому что мне ничего не на данный момент, я уже все купила себе вчера, — ответила Романова. — Вот проверяйте сдачу, чеки, — произнесла она и протянула Кострову деньги и чеки. — Я, кажется, говорил, что ты можешь оставить сдачу себе. Тем более, это не такие уж и большие деньги ради которых стоит так сильно переживать, — усмехнулся мужчина. — Можешь это считать оплатой за то, что выполнила мою просьбу. — А я, кажется, говорила, что в этом нет ничего особенного, так как помощь по дому входит в мои обязанности, если Вы не забыли. Тем более, эти условия прописаны в контракте, которые Вы же и составляли. Я не буду брать лишнее, Вы и без этого огромные деньги мне платите, — спокойно произнесла брюнетка и посмотрела на мужчину. — Чем же я Вам так понравилась, что Вы готовы потратить на меня такую сумму? — Я и сам не понимаю, чем ты так сильно меня зацепила. Да и, если мне не изменяет память, мы уже обсуждали этот вопрос с тобой. Давай не будем превращать каждый наш с тобой разговор в докучную сказку, которая никак не может закончиться, потому что каждый раз действия повторяются и повторяются. Со стороны может показаться, что мы с тобой умственно отсталые, так как у нас нет общих тем для разговоров. — Но ведь нам действительно не о чем разговаривать, так как у нас совершенно разные интересы. Да и я как-то не горю желанием пересекаться с Вами лишний раз. Хотите трахать — трахайте, только не приставайте ко мне по каким-то другим причинам, пожалуйста. Без Вас тошно. — Неужели я настолько тебе противен, что я тебя даже своим присутствием раздражаю? — произнес Костров. — Да. Только не обижайтесь, хорошо? — усмехнулась Романова, смотря на мужчину. — На правду ведь не обижаются, верно? Ваша любимая фразочка, если Вы не забыли. — А мне все равно немного обидно, знаешь ли. Чисто по-человечески обидно. Я могут быть интересным собеседником, как и ты. Только ты почему-то не хочешь меня подпускать к себе. — Потому что Вы ведете себя так, что у меня отпадает всякое желание пересекаться с Вами лишний раз. Вы называйте меня шлюхой чаще, тогда, возможно я захочу с Вами общаться, — съязвила девушка. — Я верю, что Вы действительно интересный человек, но, увы, делаете все возможное, чтобы оттолкнуть меня от себя. А потом еще меня виноватой выставляете. — И снова наш разговор превратился в докучную сказку, — усмехнулся Костров. — Я думал, мы сможем как-то сейчас начать нормально общаться, но мы снова вернулись к тому, с чего начали. — Возможно, именно поэтому мы и не подходим на роль собеседников. Давайте не будем торопить события, хорошо? Мне нужно привыкнуть к Вам, к Вашей манере общения, к вашему присутствию. "И она снова права. В очередной раз. Только вот ты все равно не хочешь признавать это, потому что упертый баран, которому плевать на всех, кроме себя. Потому что ты хочешь, чтобы все делали так, как хочешь ты, а чувства других тебя не заботят. Хм, и после этого ты хочешь, чтобы она не испытывала к тебе отвращение? Наивный. Пора бы уже понять, что не будет так, как тебе угодно, потому что у других людей тоже есть характер, и они не станут прогибаться под тебя. И Лиза — не исключение". — Хорошо, я дам тебе время, но при одном условии, — улыбнулся Костров. — Каком? — Елизавета недоверчиво взглянула на мужчину. — Ты перестанешь называть меня «Вы» и по имени-отчеству. Я же уже говорил, что терпеть этого не могу. — Простите, Дмитрий Борисович, но для этого мне тоже нужно время. Поймите меня правильно. Как только я буду готова, так сразу. Правда. Просто дайте мне время. пожалуйста. — Хорошо, как скажешь, Лизочка, — усмехнулся Костров. — Думаю, нам пора прекращать этот разговор. Я бы с удовольствием еще поболтал с тобой, но, похоже, действие противовирусного проходит, и у меня начинает болеть голова, и кашель снова начинает мучить, — произнес Костров и закашлялся. — Спасибо за то, что выполнила мою просьбу. И вообще спасибо, что возишься сейчас со мной, хоть я этого и не заслужил. — Но не оставлять же Вас умирать, — улыбнулась Елизавета. — На твоем месте я бы так и сделал. — А я нет. — Спасибо еще раз. Я пойду к себе, хорошо? Продукты сложи в холодильник, пожалуйста. — мужчина взял пакет с лекарствами и взглянул на девушку. — А сдачу все-таки оставь себе, считай это премией. — Слова барина — закон, — Романова посмотрела на мужчину и положила деньги в карман толстовки. — Что Вы хотите на ужин? — Сделай что-нибудь легкое, аппетита нет, но поужинать все-таки надо. — Хорошо, как скажете. Вы идите пока отдыхайте, я позову Вас. — Спасибо. — Вы слишком много раз поблагодарили меня, это того не стоит. — Это уже мое дело, — улыбнулся Костров и ушел в свою комнату. "Вот видишь, ты же можешь нормально с ней общаться, можешь. Только почему-то каждый раз все равно делаешь так, чтобы все было совершенно иначе. Видимо, тебе нравится смотреть на то, как она боится тебя, но в то же время тебя это так бесит. Просто ты сам не можешь решить, как общаться с ней, потому что ты сам во всем запутался. В себе запутался".