О песне льда и пламени

      За накрытым для позднего обеда столом сидела с озабоченным видом печальная Санса, которая пришла в хозяйские покои, чтобы отобедать с Рамси. Они оба уже поели и сейчас сидели в тишине — Болтон в торце стола, а Старк сбоку и поодаль от него. Во время трапезы они почти не разговаривали, а больше исподтишка и искоса переглядывались, следя один за другим.       Хранительница Севера подозревала, что муж позвал ее неспроста и, скорее всего, именно сейчас затронет заключенную с ней сделку, чем и было вызвано ее беспокойство. И теперь приходилось сидеть в напряжении и с тревогой ожидать, когда же Болтон решит заговорить.       Время тянулось медленно, ничего не происходило. Санса глядела в свою пустую тарелку, а Болтон устремил взор в сторону от нее и, казалось, был вообще мыслями не здесь. Неловкий момент был завершен, когда бастард все же решил нарушить тишину.       — Передай мне яблоко, — задумчиво, даже немного отстранено, произнес он, с отсутствующим взглядом смотря на красно-желтые и зеленые яблоки во фруктовой тарелке, что стояла по правую руку от Сансы.       В этот раз, несмотря на обилие заготовленного на зиму зерна, овощей и солений, которых с легкостью хватит на полгода, явно ощущалась нехватка фруктов и ягод, вызванная многими причинами. Так, теплицы Винтерфелла более года простояли в негодном состоянии и до сих пор восстанавливались, не предоставляя возможности что-либо в них выращивать. Кроме того, из-за начавшихся войн значительная часть внимания уделялась прокорму (желательно дешевому и сытному) войск и созданию запасов на зиму и на случай осады. Сообщение с Королевской гаванью, нарушившееся из-за внутренних проблем в порту, также не сопутствовало торговле, вследствие чего предстоящая зима обещала быть скудной на еду. Вот и из фруктов на Севере сейчас можно было отыскать только яблоки, что стали в эти времена уделом богатых столов. А в середине зимы пропадут и они.       Вырванная просьбой мужа из своих размышлений, Санса окинула его оценивающим взглядом, затем перевела взор своих серо-голубых глаз на яблоки и, не торопясь, взяла из тарелки одно желтое. Она задержала на какое-то время свой взгляд на нем, а потом грубо и с силой запустила по столу к Рамси. Яблоко, неровной формы и с торчащим хвостиком, от удара о стол слегка подскочило вверх и резко изменило траекторию движения, смещаясь по дуге влево. Вовремя спохватившийся Болтон рванулся за ним через стол, вытягивая при этом руку вперед, и в последний момент успел отловить уже соскакивающий с края фрукт.       Бастард, возвращаясь на место с яблоком в руке, ни на миг не спустил негодующего и укоризненного взгляда своих голубых глаз с жены. Санса же стойко выдержала его взор, и Рамси шумно вздохнул, возводя глаза к потолку, облокотился на стол и, взяв в руку нож, начал не спеша срезать кожицу с переданного яблока.       Порядком уставшая за день и раздраженная поведением мужа Санса решила поторопить его и как можно скорее разобраться с тем, что же он хочет ей сказать и во что хочет сыграть. Она, теряя терпение, произнесла:       — О чем ты хотел со мной поговорить?       Рамси оторвал взгляд от яблока, мимолетно посмотрел на жену и вновь обратил свое внимание к желтому фрукту у него в руках. Пауза затягивалась, и Хранительница Севера уж было подумала, что бастард не собирается ей отвечать, как вдруг он неторопливо заговорил.       — Почему ты вчера так себя вела? — с равнодушием, спокойно и думая над тем, что говорил, спросил Болтон.       Санса изумленно и в тот же час возмущенно, со злобой, направленной в сторону мужа, и полыхающим огнем ненависти в глазах сказала:       — Ты унизил меня. Унизил перед другими мужчинами.       Болтон внимательно, даже задумчиво взглянул на рассерженную его вопросом жену. Затем начал не спеша говорить, придерживаясь тихого спокойного тона:       — Я не унижал тебя. Ты сама это сделала, — переставший чистить яблоко Рамси смотрел на Сансу без улыбки на лице и без тени угрозы в глазах и продолжал говорить: — Моя жена, ты ведь, наверное, предполагала, что если сделаешь все верно, то у меня не будет причин тебя наказывать. Я прав? — он остановился, ожидая от Старк подтверждения справедливости своих слов, и, получив от нее кивок головой, продолжил: — Ты ведь знала, что мы играли, и знала правила этой игры. Ты только не знала, что же я попрошу тебя сделать.       Санса молчала и настороженно смотрела на мужа, пытаясь сообразить, к чему он вел. Болтон же, неосознанно описывая зажатым в руке ножом круги в воздухе, продолжил:       — А когда я говорил тебе, что делать дальше, ты должна была просто выполнить мою просьбу, — тут Рамси издал смешок и с неверием в глазах произнес: — И в этот момент ты сама решала усложнить себе жизнь и, вместо того, чтобы обойти гору, начинала упорно на нее карабкаться.       Вконец запутавшаяся Хранительница Севера, сведя брови, нахмурилась и с непониманием в голубых глазах глядела на внезапно развеселившегося Болтона.       — Честное слово, я не помню, чтобы запрещал тебе поднимать голову или просил плакать, — в этот раз с издевкой в голосе произнес бастард. Он округлил глаза и, бросив нож с яблоком на стол, всплеснул руками, показывая, будто не мог даже вообразить, как ей пришло такое в голову. А затем, потешаясь над дочерью Старка, с напыщенным восхищением, за которым был незаметно припрятан гнев, сказал: — Однако, признаю, ты прекрасно состроила из себя мученицу.       Почувствовавшая при этих словах стыд, непонимание, злость и негодование Санса не удержалась и, стараясь защититься от ранящих слов мужа и слегка качая в растерянности головой, с вопросом в глазах произнесла:       — Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.       Болтон пристально посмотрел на нее, в одно мгновение скидывая с себя веселье, после чего опустил свой взор, отрешенно глядя в никуда. Затем вскинул ярко-голубые глаза на Сансу, однако долго на ней взглядом не задержался, и, переведя внимание на яблоко, взял его в руку и приставил нож, собираясь все-таки дочистить фрукт. Возвращаясь к разговору, он обратился к Волчице.       — Я говорю о том, что тебе стоит перестать сопротивляться и принять происходящее. Сделаешь это — почувствуешь себя лучше, сумеешь обрести контроль над собой.       Поставив на стол локоть, Болтон поднял руку с уже практически очищенным яблоком в ней, указал на него ножом, что держал во второй руке, и продолжил говорить:       — Это яблоко… Как ты передала мне его? Когда оно катилось по столу, ты смотрела на него с таким выражением, будто бы изо всех сил желала, чтоб оно оказалось отравленным. Однако если бы ты, моя жена, прекратила сопротивляться, — тут Рамси сделал короткую паузу, — то увидела бы, что я всего лишь попросил тебя передать мне чертово яблоко, до которого не мог дотянуться сам, а вот ты как раз сидела возле фруктовой тарелки, — сказал Болтон и внезапно со стуком опустил поднятую с ножом руку и, удерживая его острием вверх, направил в сторону дернувшейся и перепугавшейся неожиданного громкого звука Сансы. — Неужели было сложно передать мне его в из рук в руки? Я ведь это запомню, запомню, что ты передала мне яблоко, но как отвратительно сделала это.       Рамси замолк, мысленно строя продолжение разговора, а Санса с любопытством и пристальным вниманием смотрела на него, ожидая, что же он скажет дальше. Собравшись с мыслями, бастард продолжил:       — Я бы в любом случае получил яблоко, однако теперь у меня остался… останется неприятный осадок, — Рамси неискренне улыбнулся и, с леденящим холодом в глазах глядя на Сансу, продолжил: — Ты не расположена ко мне и, предоставься возможность, непременно сбежишь от меня. И как нам после этого быть?       Болтон смотрел на Сансу с предостережением и немилостью, приковывая жену к месту взглядом своих ярко-голубых глаз. У Волчицы похолодело внутри, она нервно сглотнула, однако ничем кроме этого не выказала своих эмоций и лишь бесстрастно смотрела перед собой.       Подержав некоторое время дочь Старка в напряжении и ожидании, Болтон решил, что этого было достаточно.       — Ладно, забыли, — Рамси встрепенулся, беспечно тряхнул головой, опустил руку на стол и, обратив внимание к яблоку, продолжил срезать с него оставшуюся кожицу, при этом продолжив говорить.       — Вернемся ко вчерашнему. Насколько мне известно, — Рамси издал смешок и ухмыльнулся, — ты не девственница и уже спала со мной. И, по идее, должна была знать, — Болтон на мгновение запнулся и, смешно выпучив глаза, развел руками, будто не знал, что тут вообще можно сказать, и все же продолжил: — как себя вести и доставить мне удовольствие. Однако ты этого не сделала.       — Я не могла этого сделать! — в гневе повышая голос, перебила Болтона Санса.       Рамси резко повернул голову, вскидывая трудночитаемый взгляд своих глаз к лицу Сансы.       — Почему? Ты сама виновата в произошедшем. Если бы ты подумала: «Интересно, а что произойдет дальше?», или: «Любопытно, с каким видом на нас будет смотреть гвардеец?», или: «А что будет, если сделать так?», то игра не показалась бы неким издевательством и ты бы потом сама возжелала присоединиться ко мне.       Хранительница Севера с несогласием на лице взирала на Болтона, но перечить не смела, лишь пригубила воды, пытаясь отвлечься от неприятного разговора и скрыть за кубком свое недовольство.       Рамси в это время закончил чистить яблоко, отрезал от него кусочек и, съев его с ножа, продолжил говорить:       — Что ты можешь сказать о моем Вонючке? Что подумала о нем, повстречавшись с ним здесь?       Волчица слегка наклонила голову набок и ответила вопросом на вопрос:       — Почему ты спрашиваешь?       — Так надо, — Болтон ребячливо пожал плечами и отрезал еще один кусочек. — Ну, всего несколько слов. Я жду.       Санса на миг поджала губу и произнесла:       — Сломлен. Испуган. Прекрати есть с ножа, — Болтон застыл, не донеся следующий кусок до рта, и немного изумленно взглянул на жену. — Надо разрезать яблоко на тарелке и есть потом вилкой, — невозмутимо и поучительно произнесла Санса.       На лице Рамси вдруг появилась небольшая улыбка, и он, с весельем хмыкнув, все-таки закинул с ножа в рот отрезанную дольку яблока. Однако заприметив недовольный и осуждающий взгляд жены, Болтон демонстративно положил яблоко на тарелку и, отрезав ножом от него следующий кусочек, съел с вилки. С довольным и наглым видом он отклонился на спинку стула.       — Молодец. Хлопать, надеюсь, не надо? — с издевкой, но без злого умысла произнесла Санса.       Болтон издал смешок, с улыбкой на лице закачал головой и без обиды в голосе коротко сказал:       — Не, — затем он посерьезнел и, продолжая их разговор, задал Сансе следующий вопрос: — Хорошо, а что касаемо Уолды?       — Добрая, немного глупая. Наивная, — произнесла дочь Старка и почувствовала укол совести. Бедняжка ничем не заслужила того, что с ней произошло. Однако Санса моментально задушила в себе эту мысль: она тоже не заслужила видеть казнь своего отца; не заслужила слышать того, что ее братья мертвы; не заслужила быть передаваемой из рук в руки, словно флаг. Подавив в себе порыв жалости, Хранительница Севера с вниманием и интригой в глазах посмотрела на Болтона — ей было интересно узнать, к чему он задавал ей эти вопросы.       — Очень хорошо, леди Санса, — растягивая гласные и коротко кивая головой, сказал Рамси. — Подумай, ты увидела этих людей и сразу поняла, что они из себя представляли. Скажи, моя дорогая жена, ты составила свое мнение, основываясь на чем? — бастард по-птичьи наклонил голову вбок, вопросительно посмотрел на девушку и, не дожидаясь от нее ответа, продолжил говорить: — На внешнем виде? Смею предположить, что нет, — Болтон развел руками, нарочито расстраиваясь своим неправильным предположением. А затем медленно, делая выдержки между перечислением, произнес: — Как насчет их поведения? Может такое быть?       Санса, задумываясь, отвела взгляд своих серых глаз влево вниз, а потом согласилась с мужем.       — Хорошо. И если бы я позволил Вонючке умыться и одел его в одежду лорда, то ты бы все равно подметила, что он, как ты сказала, испуган и сломлен?       Санса кивнула, и Болтон продолжил:       — Тогда всё это не имеет значения в составлении суждении о человеке, и тогда остается только... — Болтон заводил головой из стороны в сторону, гуляя взглядом по покоям, — не знаю... поведение. Дам тебе только один пример для размышлений, и мы закончим — здесь становится темно, и в графине не осталось больше воды, — сказал Рамси и, подняв сосуд за ручку, покачал им из стороны в сторону, показывая, что он пуст.       Санса только сейчас обратила внимание, что в покоях действительно стоит полумрак. Она с Рамси села за стол еще при свете дня, и не было тогда необходимости жечь свечи зазря. Теперь же солнце садилось за горизонт, и все меньше лучей проникало в помещение.       Санса наклонила голову к плечу, разминая шею и задумываясь над тем, чего же добивается от нее бастард. Если она расслышала правильно, Болтон собирается заканчивать разговор и это означает, что затем последует «игра», а в словах мужа девушка до сих пор не нашла подсказок к тому, чего ожидать. Неясность ситуации добавляла дочери Старка уверенности лишь в одном — своем будущем проигрыше. И с такими волнующими ее мыслями Волчица продолжила слушать мужа.       — Говорят, в Королевской гавани голую Серсею Ланнистер заставили пройти на глазах у сотен людей от Септы до Королевского дворца, — Санса замерла в радостном удивлении и пристально глядела на Рамси, а он, заметив на себе взор жены, усмехнулся и продолжил: — Как, ты не слышала об этом? Только подумать, целый город, мужчины и женщины, даже дети, пришли по собственной воле, чтобы хотя бы краем глаза взглянуть на раздетую Серсею. И неужели весь этот сброд пришел ради голой задницы и сисек матери короля? Или этих людей привело туда что-то другое? — Санса не спускала глаз с лица Болтона, напряженно его слушая, а он усмехнулся ей и продолжил: — Да плевать они хотели на ее сиськи и задницу, народ пришел туда за удовольствием, — встретившись взглядом с Сансой, Рамси договорил, чеканя слова: — Они пришли туда за увидеть ее падение, унижение. И я бы тоже пошел туда, потому что это весело, — радостно закончил бастард.       Санса разорвала зрительный контакт с мужем и отвела взгляд в сторону, пытаясь сообразить, что же делать с полученной и беспокоящей ее информацией дальше. Пока что в голове царил сумбур и мелькали лишь бессвязные мысли. Рассуждать мешало и осознание того, что сейчас придется разбираться и в затеянной безумным Рамси игре. И если судить по вчерашнему вечеру, то ни на что хорошее можно было не рассчитывать.       Дочь Старка искоса глянула на сидящего сбоку от нее Болтона и поняла, что начинает впадать в панику. Ее бросило в холодный пот, а руки предательски задрожали от сковавшего ее страха. Она так сосредоточилась на себе, что и не заметила, как в покоях повисла мертвая тишина и до этого взиравший на нее Болтон повернул свою голову вбок и, более не смотря на нее, спокойно произнес:       — Можешь идти.       Хранительница Севера сперва не услышала его слов, а затем вздрогнула, поняв, что же Рамси ей сказал, и, мельком глянув на него, поднялась со стула и медленно пошла к выходу. Когда она почти дошла до дверей, Болтон окликнул ее и сказал:       — Вторая часть сделки — завтра.       Стоящая вполоборота к мужу Санса кивнула и с мрачным видом вышла в холл. Она понимала, что откладывание игры лишь оттягивает неизбежное и из-за этого ее ожидала еще одна бессонная ночь.