***
Идти вот так с молчаливым хёном Чимину не нравится.Чимину вообще не нравится, когда хён молчиливый. Его даже не заботит, что Хосок увел его оттуда, как ребеночка за ручку домой. Чимину, мать вашу, стремно и сейчас не до этого. Чего уж, попытка не пытка. — Хён, ты утащил меня из школы, а ведь у меня ещё расписание… Просто у Чимина хён немного особенный. Вдруг руку Чимина отпустили, и он остановился вслед за хёном, который круто развернулся и сделал пару, ну очень, резких шагов в Чиминовскую сторону. — Пак Чимин! Как мне это надоело! Мне так не по себе стало, когда я увидел, что ты там кулаками махаешь! И как часто такое происходит вне твоих занятий?! Мне никогда не нравилось твое хобби. Только отец всё талдычит: «Бокс— это хорошо! Вот дело настоящего мужчины!», а сколько я у тебя уже гематом видел? Чего только стоит та прекрасная «Вселенная» из синяков на спине. Чимин, хватит… Хён Чимина вери вери эмоушенал. И каким бы Чимин не был распиздяем, Чон Хосок для него отдельная тема. Которая бережно охраняется и подвергается искренней заботе. Такой Чимин, какой он для Хосока, никому не известен. — Хён, я со всем разберусь сам, — Чимин своим твердым взглядом давал понять, что эта тема закрыта, взгляд — это единственная твердость, к которой Пак мог прибегнуть с Хосоком. В их семье Чон словно младший, а не старший, Чимин всегда оберегает его по-своему. Просто по каким-то непонятным причинам, Чон, столкнувшись с этим миром, всё ещё слишком искренний и такой настоящий, ах да, для Чимина он больший ребенок в свои 21, нежели он сам в свои 17. Чимин улыбнулся. Прыгнув на два шага вперед, он взял брата за руку и беззаботно побежал по дороге. — Хён, пошли домой. Солнце стало светить ярче, осень казалась более яркой и теплой, чем её описывают в книжках. По крайней мере Пак Чимину так казалось. — Ощущения прямо как в детстве. — Хён, ты с тех пор не сильно-то и изменился. — Кстати, у тебя теперь синяк — Хосок дотронулся до руки Пака, рассматривая синеющий участок кожи. — Это лишь украшает мужчину. Хосок засмеялся. — Мужчина…. — Хосок со смешинкой посмотрел на затылок Чимина, который с детства видел перед собой, Пак всегда прятал Хосока за своей спиной, когда в детстве переходили через дорогу или были в метро, Чон всегда был за его спиной «Так безопасней, хён» — Ты так вырос, Пак Чимин. Две фигуры удалялись всё дальше, а спадающая листва всё больше заглушала их диалог, пока он окончательно не утих в этой теплой осени.One step
8 июля 2016 г. в 23:27
Aimer — Through My Blood
*Шлёп*
Слишком неожиданный поворот для этой сцены.
На щеке Юнги начал проявляться набухающий след от руки, немного жаля нервные клетки кожи.
Руки Мина отпустили потрепанную и рваную, от их потасовки, рубашку Чимина.
На автомате.
Совершенно этого не замечая.
Совсем.
Для него мир начал заторможенное вращение, и глаза, горящие чем-то жалящим, с каким-то неудовлетворением, медленно поднимались на человека, что оставил на его щеке свой след.
Парень, в девчачьей розовой худи, после столь приятной встречи, то есть прекрасного знакомства скулы Юнги со своей ладонью, утащил Пака непонятно куда, да и сейчас это неважно.
Состояние Юнги полностью выражало медленно закипающий вулкан.
В голове не было ничего.
Всё к чертям выбил.
Чёртовой ладошкой.
А глаза продолжали прожигать своим взглядом удаляющихся парней, не отдавая отчета мозгу.
Он просто смотрел в их направлении.
— Что блять…. — Рука Мина легла на раскаленную скулу, на лице начала проявляться долгожданная мимика, которой подошедший Намджун уже был рад.
Мимика у Юнги — это редкость. Когда-то Ким решил, что она вымерла, но нет.
Вовремя пришёл, чтобы опровергнуть сей теорию.
— Пошли, итак переполох навели — Намджун потащил Мина через толпу, теряясь в ней.
И Ким посмеялся бы, если ситуация дала бы эту возможность. Вывести из строя Мин Юнги, да ещё и как….
Они пришли к пустующему кабинету школы.
Наверно им не пользовались, потому что он напоминал Выручай комнату в Гарри Поттере.
Хлам, пыль и тараканы.
Намджун был уверен, если постараться, то и Исчезательный шкаф здесь найти было, ой как возможно.
Мин скинул грязную школьную сумку на пыльный стул, всё ещё грубо растирая скулу по которой прошлась незнакомая ему рука.
Нет.
Ладонь.
— Пацан влепил мне пощечину, лучше и представить нельзя.
Мин выдавал лживое спокойствие.
Это ощущение, что должно быть сказано намного больше, чем есть на самом деле.
Тревожная тишина.
— Сраную пощечину, я с таким впервые в жизни блять встречаюсь — Лицо Юнги кривилось так, как никто ещё не видел, даже после самых смачных боев, его лицо сохраняло всецелый похуизм и небрежность в глазах, вперемешку с раздражительностью.
Ладно, дорисуйте ещё немного царапин и кровоподтеков на теле.
Вот теперь правильно.
Если бы Намджун знал, что для того, чтобы вернуть лицу Юнги жизнь, надо было влепить ему пощечину, Ким бы влепил.
— У меня такое ощущение, что ты, скорее, зол от того, что это была «пощечина», а не от того, что тебя вообще как бы ударили — Намджун покачивался на стуле, балансируя на двух ножках, пока Мин раздраженно с урывистыми движениями на ходу пытался расстегнуть верхние пуговицы рубашки, но те были обречены.
Они падали на пол, отрываясь от рубашки.
— Что ж эффект неожиданности сделал своё дело, — Юнги легко взмахнул рукой возле щеки, иронизируя последствия.
Казалось, все эмоции отражаются у него в голосе, а не на лице.
Лицо его приняло уже привычный вид.
Ничего не выражающий.
Голос у Мина прокуренный с хрипцой, и если прислушаться, то можно услышать небольшую шепелявость.
И даже его шипелявость звучит скорее угрожающе, чем курьёзно.
Юнги интуитивно вызывает угрозу.
У всех.
«Наукой это не доказано, да и мистики молчат» — Краткая обрисовка этого феномена от Ким Намджуна.
Сам Мин никак ни к чему не относится.
У него сплошное «насрать» по жизни.
А на лице соответствующее выражение.
— Знаешь, а красный тебе к лицу — Ким насмешливо покосился на объемный, словно 3D картинка, след от пощечины.
Забавно.
— Ой, завались.
Намджун поднялся со стула, непонятно осмотрев Шугу, после чего начал оглядываться.
— Кстати, а где твой пиджак?
Хм, а это уже был интересный вопрос.