***
Впервые пират чует неладное, когда девушка из-за плеча красноволосого поводит головой и у Дофламинго начинает болеть сердце. Ему почему-то кажется, что эти изящные ладони с едва заметными шрамами правильнее смотрелись бы на его теле, а не одного из Йонко. Рот ещё что-то говорит, достаточно скорбезное и обидное, тело начинает движение, но глазами он всё ещё смотрит в спину легконогой особы, направляющейся к пустынному берегу. В голове опять всплывает странное ощущение, будто в белом сарафане из льна красивое тело на песке жаркого острова ему бы понравилось больше. К концу дня блондину физически становится трудно ощущать себя в пространстве - светлая голова незнакомки всё время маячит на периферии сознания то с интересом рассматривая коллекцию холодного оружия в кабинете, то устало обнимая подушку на широкой кровати. Донкихот видит её даже в объятиях Виолы, его слабой принцессы, кожей пустого плеча ощущая тихие выдохи фантома, скребущего широкую спину сильными пальцами. Тогда неожиданное видение провоцирует мужчину, его движения становятся грубее и глубже и Виола кричит, извивается, но не так. В знакомых изгибах мужчине чудится белое золото случайно увиденной девицы с серо-синими глазами, вместо пышной груди в ладони трепыхается живое сердце и он падает в непонятном забытьи, едва не раздавив Виолу. Он отдаёт приказ найти и изувечить женщину, пришедшую с Йонко. Послушный слуга кивает, фантомная женщина рядом тоже, словно одобряя свою вероятную смерть. Джокер хочет закрыть глаза, но вместо этого зачем-то тянется к призрачной щеке, будто без этого жизнь станет не мила. Светловолосая доверчиво жмётся к смуглой ладони, мягкие пряди легко щекочат кожу запястья - Дофламинго сжимает пальцы желая понять, но навождение рассеивается.Девочка выживает. Какая же жалость. (Нет).
***
- Ненавижу тебя, Командир, - сплëвывает под ноги мучителю Мамба. Неделя прошла как Медведица уплыла с тем Рыжим, почти восемь дней с момента заточения самого наëмника. - За боль? - по-птичьи склоняет на бок голову хозяин Дресс Роуз. В одной руке прут с клеймом, в другой хлыст. В голове у исполина только вопросы без ответов, которые точно может дать угрюмый Змей с вырванными клыками. - За верность Медведицы, - горько смеется подвешенный за руки к кресту мужчина. Этот разговор повторяется изо дня в день, стараясь разворошить угольки змеевой боли, вытащить наружу правду о связи девочки-фантома и наëмника-недотëпы. Может быть, не будь их общее прошлое пазлом с сердцевиной из доверия, живущий внутри Пола обиженный мальчишка с разбитым сердцем выложил все слабости, подробности и приметы об одной Бируанг. Однако под оранжевой радужкой глаз наëмника плачущий Капитан "Звериного следа" с новым телом и старыми шрамами. - Прости, Командир, но ей не до тебя, - давит из сердца отраву Змей, вновь закрывая собой хрупкий силуэт подруги и напарницы от жадного интереса не их Филина.***
Призрачная женщина неощутимо закидывает руки на плечи гиганта, заставляя его поднять голову от отчëтов. Сегодня у неë разодранная в мясо щека в ореоле выкрашенных сажей волос, водолазка разорвана на лоскуты, одна целая штанина и замотанные в бинты босые стопы. В умных сизых глазах теряются страх с хитринкой, пока одна из прозрачных рук безмолвно накрывает плоский живот, нерешительная от сомнений и сильная в решимости своей. - Что родится у птицы и медведя? - читает по прозрачным губам пират, а в сердце иррационально ëкает. - Я тебя не знаю, - кричит в безмятежность глаз напротив Донкихот Дофламинго, стараясь то ли сломать, то ли оставить рядом распадающийся силуэт.Эй, я знаю тебя?
***
- Медведко, а правда шо ты изучала искусства? - под гогот сотоварищей любопытствует Удильщик, парнишка лет двадцати двух. Он совсем недавно, пусть и раньше самой Бируанг, присоединился к зверинцу, так что ещë не до конца привык к правилам маленькой стаи. - Дипломат по связям с мировой культурной общественностью, - напыщенно поправляет сотоварища женщина, удобно развалившаяся между колен Желтоглазого. Они всей компанией дышат свежим луговым воздухом, радуясь очередному удачно завершëнному заданию. - А скажи что-нибудь на дипломатическом, - смешно округляет глаза Мамба, вместе с Корги и Гепардом образующего треугольник имени Святого Бревна. Мужчины, каждый со своей травмой, гордо подпирали собой ствол поваленного дерева. Хамелеон, чьей незавидной участью стал присмотр за больными, только хмыкает. Бируанг отшучивается, невесомо поглаживая широкую ладонь со сбитыми костяшками на своëм животе. И пусть улыбаться из-за повязки тяжело, но как-то очень тепло.