Неправильно... или? - 2. Приключения в Хогвартсе

      — Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна,       Что в наш век отвага не нужна?       Как и встарь от ветра часто рушится стена.       Крепче будь - и буря не страшна!              Жуткая музыка со странными словами раздалась буквально над ухом, заставив Северуса Снегга подскочить в кровати, испуганно озираясь и ища палочку. Секундой спустя понял, что музыка доносится, судя по всему, из-за стены и, облегченно вздохнув, прекратил бесполезную суету, как охарактеризовал бы его действия любой обитатель Базы. Вчера они с Лили засиделись допоздна, обмениваясь новостями на тему "что у кого произошло за прошедшие годы". Разумеется, ему, в отличии от Лил, даже похвастаться было нечем — за эти годы он не научился тактическому мастерству и боевой подготовке, не сменил десятки имен и не видел своими глазами события разных миров. Как ни смешно оказалось, но все, о чем он мог рассказать — бесконечные муки совести, ночные кошмары, в которых он видел ее живой и невредимой... Но разумеется, он не стал об этом рассказывать — не хватало еще жаловаться.              Как ни странно, но вчерашний день пролетел практически незаметно. Казалось бы, только пришли домой, присели поговорить на пару часов и... и собственно, пришло время ложиться спать. Северус еще раз окинул взглядом свое нынешнее место обитания. Небольшая комната, достаточно просторная, но при этом и не слишком большая. Мебели минимум, как, впрочем, и в любом другом помещении Базы. Ничего лишнего, но при этом и на казарму квартирка не была похожа. Пожалуй, Северусу тут даже нравилось...              На то, чтобы сходить в душ и одеться, у него ушло не больше пяти минут, а когда он вернулся, обнаружил в гостиной Лили, которая сидела за терминалом. Из-за стены продолжала нестись жуткая какофония звуков, в которой угадывались слова:              Кто сказал - живи спокойно, не ищи руна?       Не летай и не ныряй до дна.       Мир жесток и неспокоен, за волной - волна.       Не робей - и не собьет она!              — Господи, что это? — пробормотал Северус, чувствуя, что в висках начинает стучать от этого несносного шума.              — А, это Диджей на работу собирается. Можешь не беспокоиться — он уже сейчас свалит, и здесь воцарится тишина и покой...              И действительно — еще несколько минут жуткой "бодрящей" музыки и за стеной воцарилась обещанная тишина.              — И у тебя каждое утро так за стенкой?              — Ну... Не знаю, я ведь здесь бываю не так часто. В целом, рок и метал лучшее средство побудки по сравнению с сиреной тревоги и сигналом о нападении какой-то нечисти.              — И что — у вас нет никакого... ну, не знаю, запрета на шум или что-то в этом роде?              — Да нет. Ночью шуметь запретят, а с 6 утра до 11 вечера — сколько угодно. Впрочем, стены тут такие, что слышна даже небольшая громкость.              — А что, приличной звукоизоляции великие альтернаторы не придумали?              — Великие альтернаторы считают, что любой человек, живущий на Базе должен учиться ассимилироваться к любой жизненной ситуации. Просто мириться с определенными неприятностями.              — Я бы не выдержал. — вздохнув, Северус передернулся, вспомнив ужасную музыку.              Звонкий смех был ему ответом.              — Ты что это? — уточнить причину неожиданного веселья хотелось, причем было достаточно обидно, что смеются, судя по всему, над ним.              — Пойдем, а то на завтрак опоздаем, — Лили одним движением выключила компьютер и кивнула Северусу в сторону выхода.              — Пойдем, конечно, но все же...              — Знаешь, все новички, попадая сюда, проходят через несколько, так сказать, стадий адаптации к жестоким и суровым жизненным реалиям Базы. У меня это было примерно так...              В первый день на Базе нас притащили в бестиарий и пояснили, что вот эту вот мохноногую тварь пять метров роста нам надо валить один на один. В этот день я открыла, что очень быстро бегаю, неплохо лазаю по деревьям и обладаю поразительной выносливостью, которая позволяет на этом самом дереве висеть и при этом жалобно вопить что-то в стиле "снимите меня отсюда". Потом нас поселили в казарму, по четыре человека в комнате. За стеной жил Диджей и еще трое парней, которые всю ночь слушали жуткую музыку. Стиль общения тут вообще мне был непонятен — смысл диалогов между стажерами и руководством угадывался только приблизительно.              — Я тебя понимаю...              — Едем дальше...              Три месяца обучения позади. Мохнатую тварь нужно валить издалека, желательно со снайперки, при этом на ближний бой лучше не выходить, ибо кости ломает будь здоров. От зверушек шарахаться перестали, научились отличать пистолет от снайперской винтовки, разобрать-собрать пушку не проблема, знаем где и сколько зарядов, количество патронов в магазине оружия определяем по весу. Переходим к двухколесному транспорту, то бишь к "альбионам". На первый мой "алик" меня заталкивали впятером... Страшно было — жуть. Двадцать метров езды, впечаталась в заграждение... Ну, с общением все более-менее понятно: лол — смех, мыло — электронная почта, лузер — проигравший. Разбираюсь в ненормативной лексике, но еще не употребляю. Музыка за стеной абсолютно не беспокоит, ибо засыпаю, кажется, раньше, чем тело начнет падать на кровать.              Полгода обучения. Все-таки "Алик" — это вещь! Зачеты сданы, мохнатая тварь завалена врукопашку, при этом я отделалась лишь одним переломом. Валяюсь в медпункте, загораю. Кстати, разобралась с жуткой музыкой. Значит, слушают тут в основном тяжелый рок, метал. Кстати, а симфоник-метал и классика в рок-обработке вполне ничего. Эй, народ, скиньте мне на мыло то, что вы только что слушали!              Год обучения. Так, ты что мне тут свою Металлику за стеной включил? Если не будешь уважать мое право на сон, я тебе все кости переломаю, ты... (непереводимая игра слов и выражений). Записалась на гонки, поучаствую. В симуляторе перешли на ботов. Графика — охренеть! Поскольку все чаще деремся в реальном мире, травмы вроде переломов конечностей и последующий загар в медблоке стали традицией хотя бы раз в две недели. Кстати, идиота с Металликой зовут Диджей.              Полтора года обучения. Прийти на тренировку на полчаса опоздав, ибо все равно всю теорию выучила еще вчера. Получить от инструктора люлей, с фырканьем и матами отжаться триста раз, поскольку это так, семечки. Сломали три ребра и руку в двух местах? Херня, деремся дальше, все равно все срастется раньше, чем я доберусь до медблока. О, новый прототип "Алика". Народ, а что это мы, как лузеры какие-то? Ведь 500 в час — это мало, давайте поковыряемся в механизме, авось разгоним? Придя домой, треснуть ногой по батарее и заорать: "Эй, бро, вруби погромче, мне тут нихера неслышно". Проснуться от того, что бро уже тебя будит, ибо тренировка...              Завершается второй год обучения. Пха... А что это у вас у ботов такой низкий лэвл? После выходных стоять в кабинете шефа и оправдываться в стиле: "Ну, не виновата я, что мы с Бро вам мототрек развалили — крепче надо было заграждение крепить". Металлика теперь орет со всей казармы, на Базе пошли слухи о том, что здесь завелось жуткое чудовище. Хах, кстати — сегодня первая тернировка у новеньких... Вот это цирк был — анимацию в тренажере увидели, чуть не обделались, дохлые какие-то..."              Так давно он не смеялся. И дело не в том, что именно говорила Лили — весь вопрос в том, КАК она умудрялась это все изображать. Северус ловил себя на мысли, что эта девушка похожа на ту, которую он знал в Хогвартсе намного больше, чем могло показаться на первый взгляд.              — Всем доброе утро! — на звук голоса Лили повернулись несколько сидящих за одним из столиков людей. К некоторому удивлению, в одном из сидящих Северус узнал Тонкс — девушка сидела в окружении других стажеров, как в компании старых знакомых, увлеченно что-то обсуждая с новыми друзьями.              Синхронный рявк "здравия желаем, старший инструктор!" лишил Северуса возможности слышать правым ухом в течении нескольких минут.              — Глотки луженые, — заметил он, когда друзья оказались за привычным со вчерашнего дня столом.              Процедура выслушивания от бабы Клавы замечаний о том, как они похудели и побледнели, а также завтрак прошли, что называется, без эксцессов. Однако, появление Найлуса было, судя по всему, незапланированным...              — Эль, тебя там Ния просила зайти... Тебя тоже, — обращение турианца напрямую показалось Северусу ударом обухом топора по голове. Пожалуй, это существо — единственное, с кем он не хотел встречаться лицом к лицу после произошедшего. Да, он не виноват в сложившейся ситуации, но... Но черт подери, Шепард ведь просила его о помощи! Просила, а он отказал, возмущаться еще начал. Наговорил ей всякого дерьма перед тем, как... И она после этого все равно готова была отдать свою жизнь, лишь бы помочь ему, его миру... Он не виноват в том, что произошло — так говорил его разум. В конце-концов, чем он мог бы помочь Айрин и Явику? Но внутренний голос говорил иначе...              — Отлично, я тогда прямо сейчас. Сев, тебе через полчаса, получается...              Прежде, чем Северус Снегг смог что-то возразить, рыжеволосая подскочила и рванула на всех парусах в сторону выхода из столовой, явно стремясь побыстрей отделаться от ужаса по имени Ния. За столиком повисло неловкое молчание — Северус упорно не поднимал головы, словно боясь, что турианец просто убьет его взглядом своих изумрудно-зеленых глаз. Сейчас тот казался Северусу как никогда страшным — покрытая пластинами кожа, высокий рост, мандибулы и прячущиеся за ними клыки... Вдобавок ко всему, каждый из трех пальцев на руке был снабжен когтем. Даже без оружия это существо представляло собой устрашающую силу. Впрочем, примерно это же Северус мог сказать о Явике. Шепард сильно выделялась среди этой компанией своей кажущейся беззащитностью и внешней хрупкостью, которая присуща человеческому телу. Опять мысли перескочили на Шепард...              — Найлус, ты давай-ка тоже садись, поесть сейчас принесу... — баба Клава появляется словно из ниоткуда, внося хоть какое-то разнообразие в тягостное молчание.              — Спасибо. Не голоден, — турианец поворачивается спиной к женщине и Северусу, стремясь покинуть столовую, но... Собственно, Северус знал, что повар обладает какими-то сверхъестественными силами, но чтобы так...              — Я сказала, блять, закрыл ебальник, сел и пожрал! Или ты так искренне думаешь, касатик, что твоя голодовка поможет твоим друзьям? — грубая тирада подкрепляется силовым импульсом, который буквально опрокидывает турианца на стул.              — Понял, — как-то уныло отвечает тот и равнодушно смотрит на появившуюся перед ним тарелку с блинчиками.              — Пока все не сожрешь — отсюда не выйдешь, у тебя ровно десять минут, усвоил?              — Усвоил, осознал, принял к сведению...              Наверное, он должен встать и уйти... Но почему-то не может этого сделать. Теперь уже без страха смотрит на кажущегося ужасающим Найлуса и замечает, что перед ним существо, которое чувствует себя потерянным и, как ни странно, одиноким. Он же знает, каково это...              — Северус, что произошло в цифровой реальности? Что тебе говорила Айрин перед тем, как...              — Вы... Ты ведь сам все знаешь. Зачем...              — Я хочу услышать. Еще раз. От тебя, а не от Электры. Согласись, я имею право на эту информацию.              — Все, что я помню — расскажу...              Мужчина снова повторяет дословно весь диалог с Шепард, показывая Найлусу нож. При виде оружия турианец совсем поник...              — Найлус, Ния ведь сказала, что...              — Ния сказала, что Айрин и Явик ОЧНУТСЯ, понимаешь? Однако при этом ни сама Ния, ни кто либо другой понятия не имеют о последствиях от этой чертовой цифровой реальности! Вопрос в том — какое именно состояние у них обоих будет, когда они, наконец-то, очнутся...              Стакан в руке турианца трескается на осколки, которые падают на пол. По трехпалой ладони течет кровь... Синяя, не красная...              — Прости... — видимо, боль немного отрезвляет турианца, потому что он говорит теперь нормально — тихо и без взвинченных ноток в голосе.              — Ничего. Я понимаю.              Он действительно понимает, каково это — бояться потерять самого дорогого, близкого человека. Понимает также, что слова других тут ничем не могут помочь... Просто смотрит Найлусу в глаза, не мигая...              — Я мог бы ей помочь, когда она просила. Но не стал, не заметил... Прости, возможно, если бы я тогда выслушал ее, этого бы не было, — непонятно, по какой причине он произносит то, в чем еще минуту назад боялся признаться самому себе.              — Сомневаюсь. Ты бы дал ей вполне разумный совет вызвать остальных. Или же, выбирая между ее жизнью и Электрой, сделал бы выбор в пользу второго варианта... Не нужно оправданий — турианец поднимает вверх руку, призывая Северуса замолчать и не озвучивать фразу, которую он собирался произнести. — Уверяю тебя, если встанет выбор между Лили и Айрин — я знаю, кого выберу. Думаю, свой выбор знаешь и ты. Это факты, жизнь, система — называй как хочешь... Вне зависимости от твоих действий и твоего выбора, Рин все равно бы сделала то, что собиралась.              — Рисковать своей жизнью, чтобы спасти жизнь дорогих людей — понимаю. Но рисковать ради практически незнакомых — зачем? Так ведь никаких жизней не хватит...              — Я не знаю, Северус. Иногда я до сих пор не могу ее понять... На теории она — холодный стратег, который спокойно рассуждает на темы вроде "пожертвуем десятком, чтобы спасти сотню", а как доходит до дела — становится сама вместе с десятком смертников, стремясь защитить их, несмотря на план, инструкцию, согласование... Это... сложно очень. Самое сложное — упрекать ее в этом понимая, что она права, что так должны вести себя все люди и... не совсем люди тоже. Что взаимопомощь делает нас тем, кем мы есть на самом деле, но... не черт возьми, я не хочу терять ее в четвертый раз, не могу больше...              — Четвертый? — ужасаясь, прошептал Северус. Он помнил по воспоминаниям Айрин только один...              — Сам считай... Познакомились мы на "Нормандии" перед отправлением на Иден Прайм, где и завертелась вся круговерть с маяком. После того задания меня оставили наблюдать за кандидатом в Спектры от людей. Пообещал присматривать за ней, вот только вопрос — кто за кем присматривал... Вермайр — сидим налаживаем бомбу, появляется Сарен "ака главный антагонист". Завязывается перестрелка, потом драка. Сарен меня душит, но в этот момент его с ног кто-то сбивает... Рин и Сарен летят в пропасть, я отключаюсь... Больше суток спустя появляется Рин с виноватым выражением лица и сообщает "знакомьтесь ребята, это Сарен, мне его жалко и он с нами".              — В общих чертах об этом знаю, но не думал, что было все так сложно.              — После того, как Рин присвоили звание Спектра, нас отправили в туманность Омеги. Прочесываем сектор неподалеку от Алкеры... Это планета такая, если что. Сигнал тревоги, эвакуация, пилот отказывается покидать корабль... Рин идет вытаскивать Джокера, судя по всему, там что-то происходит... Корабль разваливается на части, тела так и не находят, потому что после таких взрывов тел не остается. Появляется два года спустя с виноватым выражением лица. Знакомьтесь, народ, это — ребята из "Цербера", они уроды, но с нами. Я... не знаю, я поверить не мог, что после всего...              Турианец сжал руку в кулак и заговорил уже тише.              — Третий раз... Ты знаешь, каково это, когда любимый человек умирает у тебя на руках, а ты ничего, черт подери, не можешь сделать? Ничего... Появилась Тефиана и силой утащила меня оттуда... Я помнил, знал, что она умерла... А она появилась потом, всего лишь пять дней спустя... Появилась как ни в чем не бывало...              — И заявила "привет, ребята, знакомьтесь, это — Жнецы, и они теперь с нами".              — Да. И это я еще не перечисляю, сколько раз она подставляется на заданиях... Почему она до сих пор не поймет, что она — не живой щит, а всего лишь человек, мать твою?! Что она не бессмертная, что есть те, кто беспокоится за нее...              — А она беспокоится за вас — вот и весь ответ. И непонятно — почему она беспокоится за меня. Мы же... Найлус, мы ведь знакомы всего ничего, не понимаю...              — Я тоже сначала не понимал. А потом, уже на Базе стало окончательно ясно. Они другие. Рин, Лили... У них свои мотивы так действовать. Оставаться людьми, несмотря ни на что — так мне однажды она сказала.              — Ты... испугался этого оружия, если я что-то понимаю в... турианцах.              — Да, испугался. Потому что это оружие — подтверждение твоим словам. Честно, мне бы до последнего хотелось надеяться на то, что твои воспоминания о цифровой реальности — бред. А получается, что это — правда. Глупо такое говорить, особенно мне, но... теперь я еще больше боюсь. Но все равно, спасибо, что рассказал правду.              — Не за что. Я... Я пойду, извини...              Выйдя из столовой, Северус почувствовал, что странное оцепенение наконец-то начало спадать. С некоторой долей удивления он заметил, что до сих пор сжимает в руке нож, который дала ему Шепард там, в цифровой реальности. Черт, да надо просто отнести его ей, чтобы не мозолил глаза каждый раз...              Дорогу до больничного крыла он помнил, равно как и знал, с кем именно ему нужно разговаривать. Ния нашлась на привычном рабочем месте, как раз разговаривала с Лили. Быстро осмотрев Северуса и удостоверившись в отсутствии каких-либо отклонений, девушка милостиво его отпустила и, разумеется, позволила зайти к Шепард, особенно узнав, в чем суть вопроса.              В палату он зашел без стука, поскольку знал, что беспокоить некого — ни Рин, ни Явик в сознание не приходили. Если бы он только знал, как ошибался...              Казалось, что девушка просто спит. Что удивительно — вокруг не было никаких медицинских приборов. Впрочем, этого и следовало ожидать — как известно, Шепард оказывала негативное влияние на любую технику, а в таком состоянии... Несколько медицинских терминалов наблюдалось у соседней кровати, на которой лежал протеанин.              Северус молча сел рядом с кроватью Шепард на стул.              — Знаешь, я... Хотя, непонятно, зачем я тебе все это собираюсь сказать... Ты ведь все равно меня не услышишь. Впрочем, надеюсь все-таки сказать тебе это еще раз, потом, когда ты очнешься. Ты была права, Рин. Знаю, по мне не скажешь, что я могу признавать свою неправоту, но... В общем, спасибо тебе. За все. И за это тоже, — Северус кинул прощальный взгляд на нож, который до сих пор держал в своей руке. — Лили говорит, что такие вещи нужно возвращать законным владельцам, вот я и...              Рука девушки лежала поверх одеяла. Все, что требовалось — вложить нож. Рука была неестественно холодной, отсутствие пульса пугало, мягко говоря. Именно поэтому Северус поспешил разжать пальцы. Из-под одеяла послышался оглушительный хруст, который в тишине больничной палаты произвел впечатление взорвавшейся бомбы. У Северуса в голове мелькнуло нехорошее подозрение и в следующую минуту он аккуратно приподнял одеяло.              Челюсть медленно поползла вниз, когда помимо тела в пижаме он увидел под одеялом три пачки чипсов, коробку шоколадных конфет, бутылку лимонада и большой планшет, на котором мерцала веселая заставка какой-то стрелялки.              — Вот же ж бля... — "полутруп" открыл серые глаза и с ужасом уставился на Северуса.              — Командор, кажется, это называется "палево"... — оживший протеанин стал для Северуса, судя по всему, последней каплей. Зельевар выскочил из палаты и пошел по коридору на поиски хоть одного человека, который будет в состоянии объяснить ему происходящее. Все, значит, волнуются, переживают, а эти двое... просто... просто слов нет! Впрочем, слова-то как раз у Северуса были, однако в силу воспитания он просто не мог заставить себя их воспроизвести.              — СТОЙ!!! — раздался из палаты умоляющий двухголосый вопль, однако зельевара это не остановило.