Неправильно... или? - 2. Приключения в Хогвартсе

      — Командор, подъем! — протеанин резко скинул меня с кровати. Невозмутимо оттолкнувшись руками от пола, я приняла вертикальное положение и вытащила из ушей наушники.              — Доброе утро.              Верней, это ему доброе утро, а лично я так и не спала всю ночь. Я думала, что для меня достаточно непривычно. Вчера я боялась предстоящего диалога с... называть это... существо Найлусом я не могла, а имени его мы так и не узнали. Что сказать, как реагировать? В памяти поневоле прокручивались все неприятные моменты, ссоры и примирения... в общем, вся жизнь за тот период, что мы с ним были вместе. Заснуть я так и не смогла — как только начинала дремать, перед глазами тут же возникала та клетка, в которую меня это существо посадило. Да, с благими целями, да, хотел как лучше, вот только доверять ему после всего этого я уже не смогу.              С другой стороны, ответственность за него в какой-то мере присутствует. Все-таки, именно из-за меня он в конце концов оказался на Базе, именно я втягивала его во все эти неприятности, что с нами происходили. И именно я послужила косвенной причиной его разоблачения Дэвидом.              — Эй, опять рефлексия началась? — добродушно фыркает протеанин, с некоторым беспокойством глядя на меня. Видимо, считая, что нашего вчерашнего разговора по душам было недостаточно для возвращения меня в строй. А меня не надо в строй возвращать — я из него никуда не уходила! Вот только большинство этого не понимает, в частности, Электра, которая вчера полезла со своими утешениями, начала катить бочку на существо, находящееся в данный момент в изоляторе... Да кто она такая и какое право имела давать оценку его действиям?! Неудивительно, что меня это взбесило, я высказала ей все, что думаю, сбежала и... ну а дальше, собственно, мы с Явиком и начали традиционные посиделки на одном из высотных зданий.              — Она и не проходила, если ты заметил. Просто не будем на эту тему, ладно? Пока не хочу говорить обо всем этом... И, Явик...              Я осеклась, решив, что просьба получится совсем глупой и какой-то детской. Или же друг еще чего не то подумает. Поэтому замолчала и полезла в холодильник за оставшимися после вчерашнего пира продуктами. Так, колбаса, сыр, хлеб, компот... на завтрак хватит, а на обед в столовку пойдем.              — Что?              — Да ничего, забей.              — Рин...              Ладно, раз сказала "а", надо говорить и "б". А то Явик со своей проснувшейся параноидальностью сейчас себе такого нафантазирует и в мыслях накрутит, что я потом заебусь объяснять, что ничего дурного не замышляла, вены резать себе не собираюсь, с крыш прыгать тоже, равно как и вешаться/спиваться от несчастной любви. Вот же ж психолог хренов на полставки, прополоскал вчера мозги так, что мама не горюй. А вторую выволочку мне получать неохота, поэтому...              — Слушай, Явик, пока мы на Базе, можно я у тебя поживу, а то...              А то там, в нашей старой квартире очень пусто. А то там кругом валяются вещи псевдонайлуса и даже когда он их заберет, я буду все время ощущать нехватку этих технических девайсов, жуткой литературы вроде "как собрать космический корабль в собственном подвале". А то я буду также рефлекторно расставлять диски с данными в алфавитном порядке, чтобы он не начинал на меня ругаться за мешанину... А потом буду вспоминать, что этого делать уже не нужно...              — Да не вопрос. Мне так даже спокойней будет.              — Ага, не нужно будет бояться, что я себе вены перегрызу или с крыши спрыгну, — язвительно прищурилась я, а Явик даже, казалось, побледнел от этой "шуточки". Вот черт подери, зачем я это сейчас сказала...              — Прости.              — Все нормально. Просто я...              — Ну раз все нормально, я пошла, а то опоздаю, как обычно, — преувеличенно бодро возвестила я.                     Уже несколько минут, несясь по коридорам Базы под рев "Апокалиптики" в наушниках, я кляла себя всеми последними словами. Вот умудрилась же напугать лучшего друга до зеленых чертиков. Ну подумаешь, ляпнула в диалоге с Электрой ту "замечательную" фразочку, но кто знал, что хитиновый воспримет все это всерьез?              До административного корпуса добиралась при помощи телепортов. Дальше дорога относительно знакома — до уровня изоляторов на лифте, по пути здороваясь с многочисленными знакомыми и старательно всем улыбаясь. Не дождетесь, твари! Я в полном порядке и свои деланно-сочувствующие глазки можете пожарить себе вместо яичницы.              Перед нужной дверью я вздохнула и, собравшись с мыслями, шагнула в небольшую комнату. Собравшиеся... Упс, оказывается, здесь только Девид.              — А где все?              — Удивлена?              — Еще бы, я то думала, что здесь народу будет побольше.              — То есть, ты думала, что в моих правилах игнорировать просьбы людей?              — Да. Так что я удивлена. И благодарна. Я могу с ним поговорить... наедине?              — Послушай, я еще раз...              — …"попробую тебя отговорить. Это не самая лучшая идея, поскольку неизвестно, насколько это существо опасно и т.д. и т.п." — закатив глаза, начала перечислять я. — Я знаю, что делаю, можешь обойтись без нравоучений.              — Держи, — Девид протянул мне браслет с сигнальной кнопкой. Знаю я эту технику — одно нажатие — и в помещение по тревоге ворвется отряд ликвидаторов.              — Это не потребуется, — я игнорирую протянутое устройство и, как была, без оружия и брони, захожу в небольшую камеру. Да, какой бы благоустроенной она не была — это все равно камера и тот, к кому я сюда пришла, здесь заперт. И Девид считает, что от злости псевдонайлус может сделать со мной что-то нехорошее. Но я знаю, что это не так. И когда я захожу в камеру, чувствуя ту атмосферу безысходности, понимаю, что была права.              Турианец, верней, существо, принявшее облик турианца, лежит на койке спиной ко мне и даже не делает попыток подняться и посмотреть, кто пришел. Судя по всему, ему уже все равно... Да уж, я то думала, что это мне хуево от ситуации.              — Привет, — я делаю три шага вперед и опускаюсь на край кровати. Он не реагирует — даже не поворачивается ко мне. Может, спит? — Хорош дрыхнуть, вставай давай.              Я легонько тряхнула лежащего за плечо. Ноль реакции. Вообще замечательно — он не спит, но на меня не реагирует.              Наклонившись ближе, понимаю, что игнор явно намеренный — он лежит с открытыми глазами, невидящим взглядом уставившись в стену. Прикоснувшись рукой к его плечу чувствую, как меня захлестывает волна тоски, безысходности, чувство страха и даже желание, чтобы все это закончилось. Судя по всему, метаморф считает, что я пришла как раз за этим — прикончить опасный экземпляр. Тем более, что по его мнению, мотивов у меня более чем достаточно.              — Послушай, Най... Можно, я буду так тебя называть, хорошо? Имя ведь тебе дать так и не удосужились, а это мне как-то привычно. Впрочем, если у тебя есть возражения и предпочтения в данном вопросе...              Долгое молчание. И едва заметный кивок, который можно считать согласием. Так, ладно, разговор сдвинулся с мертвой точки, уже хорошо.              — Вы пришли меня убить, да? — голос его сейчас похож на шелест, а не на привычный моему слуху турианский рык. В груди предательски защемило.              — Нет. Пожалуйста, успокойся. Не нужно меня боятся, кстати, совсем необязательно "выкать" — как-никак, не первый день знакомы.              — А ты уверена, что это был я, а не натянутая личина? — Най все-таки садится и теперь жадно смотрит на меня затравленным взглядом. — Что ты вообще обо мне знаешь? Пришла сюда без оружия в надежде, что я тебя не трону и... прости. Пожалуйста, прости, я сам не знаю, что несу.              Вздохнув, начинаю говорить. Еще со времен первой Нормандии окружающие считали, что моей сильной стороной является красноречие, вот только я знала, что данной способности у меня не существует. Просто я старалась всегда говорить то, что думаю. То, что чувствовала в душе. И возможно, именно эта искренность и становилась причиной того, что меня слушались, ведь когда человек верит в то, что сам говорит, знает, что говорит правду — его слова обретают должный смысл.              — Я знаю, что это был ты. Послушай, что бы там ни говорили в Демиурге и даже здесь, на Базе, по твоему поводу, я знаю, что ты настоящий. Не какая-то пустая оболочка, принимающая нужную форму, а существо с душой, с мыслями и чувствами. Знаешь, я читала отчеты Демиурга, знаю про то, что ты перебил несколько тысяч их агентов при побеге, случайно зацепил альтернаторов, просто не разобравшись в обстановке. Я знаю, что ты был напуган и сейчас напуган еще больше тем, что на тебя свалились эти воспоминания словно из ниоткуда. Я знаю, что на тот момент, когда ты согласился... как бы нужное слово подобрать... присматривать за мной, у тебя не было выбора. К тому же, ничего предосудительного, собственно, лично от тебя не требовалось — просто ты, не разобравшись в ситуации, попался на удочку этого махинатора чертова.              — Ага. Рин, еще немного — и я действительно поверю в то, что я белый и пушистый, — Най опустил голову и потом, секундой спустя, снова посмотрел на меня. — Выходит, ты меня простила?              — Похищение и клетку? Никогда. А за эту ситуацию тебе не стоит извиняться, поскольку, во-первых, в этом нет твоей вины, а во-вторых, вот уж за это я на тебя не сержусь. Ты ведь был со мной все это время, помогал, защищал. Я знаю, что это ты, а не натянутая личина втащил меня на Базе Коллекционеров на борт корабля, при этом сам теряя сознание от боли. Я знаю, что это ты был со мной, когда началась вся эта хреномуть с артефактом, воспоминаниями об Арэйн и многим другим. Я знаю, что это ты прошел со мной галактическую войну, всегда находясь рядом и помогая в меру возможностей. И несмотря на то, что случившееся недавно я тебе никогда простить не смогу...              — Для меня это не сюрприз, я знал, — в голосе собеседника послышались знакомые уверенные нотки, а я еле удержалась от того, чтобы не вздохнуть с облегчением.              — Но и забыть все остальное из-за этого поступка тоже не считаю правильным. Как бы то ни было, если тебе потребуется помощь, достаточно будет просто позвать. Мы можем остаться хорошими друзьями, другое дело, что парой нам уже не быть, да и в отряде с тобой я теперь работать не буду, уж прости.              — Я понимаю. Ожидал этого. Ты говоришь о дальнейшем, как будто...              — Собственно, это официальная причина моего визита. Знаешь ведь нашу поговорку "враг моего врага — мой друг"? — дождавшись кивка, я продолжила. — Ты можешь остаться работать на Базе, правда, будешь переведен в группу с несколько иным профилем. С твоим уровнем развития и возможностями смешно держать тебя в том детсаде, который из себя представляет пока что мой отряд. Ребятам во фронтире нужны хорошие бойцы, ты для этой роли отлично подходишь. Заодно обеспечат защиту от Демиурга в случае чего... В общем, я не буду тебе тут устраивать рекламную кампанию — ты и сам знаешь, что получишь, оставаясь работать здесь.              — Выхода у меня нет, да?              — Есть, — в этот момент очертания окружающего мира слегка размылись. Тефиана, все это время находящаяся в моем энергополе, сообщила мне, что у нас есть ровно три минуты. Метаморф заметил смену обстановки, недоуменно уставившись на меня. — Послушай, я не хочу, чтобы ты принимал решения из вариантов "выхода нет". Ты можешь сбежать сейчас. Скрыться. Сменить личность. Забыть все это, как страшный сон. Ты можешь воспользоваться моим обликом, чтобы добраться до телепортационной, поскольку мы с тобой знакомы очень близко, подделать мой стиль поведения тебе труда не составит.              — Что? Но... — изумление у него вышло самое настоящее. Ровно две секунды, долгий взгляд глаза в глаза... И Най отрицательно качает головой. — Я остаюсь на Базе. Я не хочу забывать все, что между нами было, я не хочу всю жизнь прятаться. Спасибо тебе, Рин.              — Да, собственно, не за что. Бежать ведь ты не захотел, — я чуть улыбнулась, протягивая руку метаморфу. — Если тебе потребуется помощь...              — И ты тоже обращайся, если что. И Рин, я хочу, чтобы ты знала... Я это сделал потому, что люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты глупо погибла в какой-то из дурацких стычек или из-за людей вроде Армстронга. И я не считаю правильным то, что ты тогда отправилась к нему на помощь.              — Я знаю. Но я сама считаю правильным то, что я сделала. И не жалею. Будь у меня шанс изменить все, я сделала бы точно также.              — И я бы. Только перед этим Теф запер где-нибудь в энергетическом капкане, чтобы подольше не выбралась.              — Ну видишь. Каждый из нас по-своему прав. Я не могу сказать, что осуждаю твои действия, но принять их, к сожалению, не могу. Поэтому мы и расстаемся. А не из-за открывшихся обстоятельств. Не переживай так, найдешь еще себе милую-единственную.              — Угу, — метаморф отвечает безучастно, но уже не с той безысходностью, что раньше. Кажется, теперь все будет хорошо, насколько это возможно. Что дальше? Ну, и он и я постараемся загрузить себя работой по самые уши и гребень (у кого что), переживем несколько месяцев друг без друга, а потом... А потом, черт подери, будем жить. Как делали это многие другие до нас, как это будут делать расстающиеся пары много веков спустя. Сейчас, закрывая за собой дверь изолятора и, напоследок еще раз оглядываясь на знакомую турианскую фигуру, я понимаю, что все на самом деле не так плохо, как представляли себе я и он. Все образуется. Вcе будет хорошо. Главное — верить в это и тогда все получится.              "Эй, Теф, ты там точно в порядке после вчерашнего?" — обратилась я к элементалю, которая до сих пор не показывалась в физической оболочке.              "Да отъебись ты. Сплю я. Ночью уже заебала этим вопросом каждый час."              "Потому что беспокоюсь за тебя, чучело мелкое".              Долгая тишина в ответ. Я уже думала, что она заснула и поэтому перестала ждать хоть какой-то реакции на свою фразу. Поэтому, когда ответ, вернее, вопрос, прозвучал, я едва не навернулась на ровном месте от неожиданности.              "Почему беспокоишься?"              "Ну... Мы же вроде как семья... Прости, глупость сморозила."              Верней, Теф могла счесть это глупостью. Теперь, зная, кем она является на самом деле, мне было очень сложно различать грань между десятилетним ребенком и многовековым опытом. Ведь по возрасту она на много миллионов лет превосходит меня, а я отношусь к ней, как к младшей сестре, если не как к дочери... Может вообще это отношение оскорбительно, а она не показывает виду просто потому, что ей, в принципе, деваться некуда?              "Не глупость. Рин, я... Знаешь..."              "Ну что, мелочь? Говори давай, раз начала."              "В общем, я хочу быть человеком!"              "Ну и что тебе мешает? Кроме собственной шизы из разряда "меня никогда не примут из-за того, кем я являюсь на самом деле". Ведь именно поэтому ты стараешься скрываться, разве нет?".              "Не надо. Ты не знаешь, как с нами обходились предыдущие хранители. Впрочем, уже потому, как Армстронг, как он себя сейчас называет, ненавидит вас, могла догадаться".              "Я и так догадываюсь, что ничего хорошего. Просто... Не хочу спрашивать о таких вещах. Лезть в душу тебе. Захочешь — сама расскажешь..."              В этот момент мы подошли к выходу из изолятора, где меня ждал Девид и разговор пришлось прервать. Впрочем, уже догадываясь, что последует из этого разговора, я уточнила у начальника Базы, можно ли за несколько недель прогнать элементаля по всем экзаменам и сделать ее полноценным агентом. В том, что Теф с ее опытом и знаниями все экзамены сдаст намного лучше даже тех людей, что росли на Базе, я не сомневалась. Если Девид и прихуел, то виду не подал. Впрочем, у него уже работает один высший элементаль, так что наличие еще одного экземпляра, намного более доброжелательного и дружелюбного, кстати, никого не удивит.       Едва мы вышли в коридоры административного корпуса, разговор продолжился. Рассказ Теф, верней, то, что она мне показала, повергло меня... в шок, мягко говоря.              Когда мы пришли домой, протеанин первым делом уточнил, почему я чуть ли не в слезах. Пришлось показывать и ему увиденное в воспоминаниях элементаля. Явик тоже был удивлен и возмущен, после чего выразил свое отношение к артефакторам прошлого, их наставникам и древним традициям в самой нецензурной форме, заставив даже меня покраснеть. Нет, не от стыда, а от осознания собственной необразованности, которая привела к тому, что я не знаю столь красноречивых цитат и изречений.              Нет, ну по сути дела, были они, оказывается, теми еще мудаками. Элементалей, как и другие расы, в грош не ставили, считая именно себя, родимых, верхом цивилизации. Мало того, что их гробили на заданиях, не лечили, толком не заботились и вообще, относились как к расходному материалу, так еще и добавьте сюда запрещенные эксперименты над умирающими от энергетического истощения существами... При всем при том, что помочь им на самом деле не так уж сложно, вот только... Да, вот только главным артефакторы и их наставники считали сохранность собственного энергетического поля. Видите ли, эта практически невидимая оболочка взаимодействует с какими-то там частотами, давая возможность духовного самосовершенствования! Блять, самосовершенствовались они, моральные уроды! Из существа, такого, как Теф или Армстронг, на задании все соки высосут, закроются как щитом, а потом бросят умирать и пойдут дальше совершенствоваться, как ни в чем не бывало!!! Убила бы! Вот только да — их уже убили. Может быть, даже к лучшему. Может быть это правильно — дать новой цивилизации начать все сначала без предрассудков прошлого. Чтобы мы выбрали свой, возможно более правильный с моральной точки зрения, путь.              — Вот пиздец... Восхищаешься технологиями прошлого, считаешь предшествующие цивилизации верхом справедливости, гуманности, представляешь их олицетворением всех своих идеалов, на которые нужно равняться, а оказывается, что... Теф, пожалуйста, я знаю, что мои слова ничего не изменят, но...              Я посмотрела на принявшую человеческий облик девочку, поперхнулась слезами и выскочила из квартиры. Чужие воспоминания жгли душу, собственная боль на их фоне уже казалась какой-то далекой и глупой, как детская обида на фоне настоящей трагедии. Теперь я понимаю, почему Армстронг такой. Большинство бы вообще не выдержало, а они с Теф на протяжении нескольких тысяч циклов были вынуждены это терпеть...              Три круга вокруг жилого корпуса меня малость успокоили. Не настолько, чтобы совсем, но дышать стало легче, да и эмоции малость подутихли. Вернувшись в квартиру я застала практически идиллическую картину — к двум уже находящимся в ней койкам добавилась еще одна стандартная полутораспалка, причем одеяло, подушки и даже простыни были покрыты узорами из крылатых котят. Кажется, Явик решил поучаствовать в заботе над маленьким ребенком.              — Слушай, Теф, я конечно же, понимаю, что ты после всего этого боишься... Но постарайся понять. Здесь люди совсем другие. В целом, здесь наплевать, кто ты есть на самом деле — человек, элементаль, мексиканский тушканчик, смесь бульдога с единорогом. По сути, База — уникальная организация, в которой находится место всем и каждому. Я не могу теперь осуждать Армстронга и его поведение, но тебе один совет дам. Если хочешь быть человеком — веди себя, как человек. И тогда тебе ответят тем же, — Явик сидел в кресле у окна и сейчас, видимо, как раз заканчивал читать мелкой лекцию. — О, Шепард, а мы тебя...              — Да, да, как раз вспоминали. Я снова тут и у меня есть деловое предложение. Раз уж ты собираешься быть человеком, махнем на колонию по магазинам?              — Снаряжение выбирать?              — Типа того. Шмотки, тапки... что там еще мелким детям полагается? Сорри, из меня в этом плане не особо профессионал, так что на месте разберемся.              — Правда?! — глаза элементаля стали похожи на круглые блюдечки. Мда, даже несмотря на проведенное вместе время, тут еще работать и работать. Нет, судя по всему, она сильно удивлена тем, что мое и Явика к ней отношение изменилось не в худшую, а в лучшую сторону. Ладно, сначала за снарягой для мелкой, потом посмотрим, что с ней еще можно сделать. Ну, кроме маячившего на горизонте зачисления в корпус альтернаторов. О, а может, сводить ее в аквапарк? Хотя нет — она же воды боится... Или на американские горки? Накормить до отвала вкусностями? Затариться под завязку игрушками? Мда, кажется проснулся нереализованный материнский инстинкт.                     ***              В голове восхитительная легкость и... да, пустота. Именно так — даже для того, чтобы вспомнить, кто он есть, Северусу Снеггу потребовалось очень большое количество времени. Решив, что раз идентификация собственной личности произведена, профессор рискнул открыть глаза. Так, потолок. Над ним белый пластиковый потолок. Кажется, он в квартире Лили, впрочем точно сказать затруднительно — потолок здесь кругом одинаковый. Хотя нет — в техническом отделе он серо-буро-малиновый и заляпанный пятнами самых разнообразных жидкостей. Технический отдел... Последнее, что профессор помнил — как он с облегчением понимает, что говоря "старый" и "страшный" Лили имела в виду вовсе не его, а свой транспорт, который по одной ей понятым причинам на более современную модель менять не хотела. Потом подошли другие люди... Его познакомили с Мирой, а потом улыбающийся Эрни протянул ему стакан с лимонадом. О том, что это на самом деле был за "лимонад" и что ему туда подмешали, Северус постарался догадок не строить. Но судя по тому, что ничего после этого он не помнит...              Сесть получилось на удивление легко. И сразу же профессор отметил в своем облике что-то странное, но поскольку зеркала поблизости не было... Не было, так надо найти! А еще — надо узнать, где Лили и что с ним произошло. Может быть, какие-то последствия воздействия яда Нагайны? Ну так вроде вылечился, хоть и оставили под наблюдением. Не зря оставили, видимо... Что-то ведь случилось.              — Утрецо доброе, милый, — рядом раздался самый родной голос на свете. Голос Лили. Однако, повернув голову в сторону девушки, вместо Лили Северус обнаружил... а, хотя нет, это все-таки Лили.              — Можешь даже не говорить, я сама обо всем догадаюсь. Итак. на мне кожаная майка в облипку, на каждом плече по татуировке дракона, волосы выкрашены в синий цвет и подстрижены в короткое каре, а на ногах вместо штанов короткие кожаные шорты, едва прикрывающие задницу, верно?              Подобрав челюсть, Северус чуть кивнул.              — Вот Мира, имиджмейкер хренов, блин.              — Лили, что вообще вчера было?              — Ты верней хотел сказать в прошлое воскресенье? Неделю гуляли, родной. Зато как весело... Жаль только, что я почти ничего не помню. А ты, судя по всему, вообще ничего... Да, кстати, тебе идет. Лучше всегда так ходи, прикольно смотрится.              Уже поняв, что в его внешнем виде произошли разительные перемены, которые его вовсе не порадуют, профессор мысленно перекрестился и, встав с кровати, направился в ванную — там находилось единственное в квартире зеркало, которое, впрочем, отразило в полный рост молодого мужчину лет тридцати с короткой стрижкой, слегка взъерошенными волосами, одетого в косуху, кожаные штаны и берцы. На шее у молодчика красовалась толстенная цепь, еще несколько таких же, но чуть тоньше, украшали куртку и штаны.              В голове по-прежнему пусто. Силой ущипнув себя за руку, профессор понял, что происходящее сном не является и вернулся в комнату. Требовать объяснений.              — Итак, теперь поподробней про лимонад, пожалуйста, — слово «лимонад» зельевар выделил интонацией, чтобы подчеркнуть свои догадки по поводу действительного состава чудо-напитка.              — Ой, да дело не в лимонаде, а в Эрни. Он же телепат с особым уровнем воздействия. Грубо говоря, общаясь с ним в течении непродолжительного времени, ты даешь волю своему, что называется, внутреннему «я». Короче, долго объяснять все эти психологические примочки. На деле выглядит так — ты приходишь, пару дней оттягиваешься, причем без всякого алкоголя тебе весело, вытворяешь всякую фигню, затем, очухавшись у себя дома, смотришь «фильмец» о своих приключениях. Настроение поднимает будь здоров. Ну и вообще, с Эрни можно обо всем потрепаться — он обладает способностью уносить чужие тайны в могилу. В том числе на него не действует понятие подписки о неразглашении, что существенно выручило меня вчера. Короче, я за пиццей и будем фильмешник смотреть.              — А может не надо? — голос профессора напомнил ему самому жалобное блеянье. Лили только чуть усмехнулась в ответ.              — Да ладно тебе! Судя по тому, что я помню, а помню я очень немногое — было круто. И не терзайся муками совести — оттянулись мы славно.              Быстро сбегав к холодильнику, Лили принесла несколько коробок с едой.              — Пиццы не оказалось, но бутерброды и несколько салатов это тоже вполне неплохо. Садись, что встал, как неродной.              Еле удержавшись от того, чтобы перед просмотром «кино» попросить пустырничка или валерьянки, или же вообще стакан водки, профессор вздохнул и, поняв, что отвертеться не получится, снова сел на кровать рядом с девушкой. В куртке и кожаных штанах было непривычно. Впрочем, неудобства новая одежда не вызывала. А вот от самого страшного «момента икс» хотелось поскорей отделаться.              — Стоп, подожди, Лили… Ведь уже неделя прошла! Мы же можем вернуться в Хогвартс. Мне ведь скоро надо будет готовиться к учебному году, а тебе…              — Я знаю и все помню. Можешь не волноваться. Ты ведь знаешь о том, что временно-пространственные потоки Базы с другим миром можно синхронизировать по разному, верно?              Припомнив, что или Рин, или Лили говорила ему об этом, Северус кивнул.              — В общем, приняли решение сделать так, чтобы Тонкс вернулась в свой мир полноценным обученным альтернатором, прошедшим патрулирование Темных Миров. Сам считай. Пять лет — это двести шестьдесят недель здесь. Или же… Сто тридцать часов в нашем родном мире!              — Подожди! Подожди, то есть побыв здесь две недели мы вернемся…              — Всего лишь через час. Это минимально возможный интервал возвращения, а с момента, когда открылся портал на Базу, Гарри предъявили обвинения, а ты… а тебя…              Лили запнулась, лицо ее приобрело грустное выражение. Мысленно проклиная себя за «замечательную» способность портить этой девушке настроение, Северус обнял ее, крепко прижимая к себе.              — Эй, ну что ты. Все уже хорошо. А мы можем здесь поразвлекаться еще три дня, считая сегодняшний. И с обвинениями Гарри ты разберешься, и с самим Гарри помиришься. Давай сейчас лучше кино смотреть?              Сейчас его перспектива просмотра любезно отснятой техниками пленки о собственных художествах не пугала, поскольку видеть Лили в подавленном виде было намного больней. Лучше уж пусть сидит и смеется над его и своими выкрутасами, а он будет молча сидеть рядом, проклинать тот недобрый час, когда пошел следом за ней… И при этом невзначай забудет выпустить девушку из собственных объятий.