Время собирать камни

Тереза и Дэйв стояли посреди одной из улиц дорогого района. Однако это нисколько не успокаивало более чем настороженную девушку. Она никогда не понимала отчаянного безрассудства сестры, а также отсутствия в Анне всякого инстинкта самосохранения. Выискивая материал для статьи, Уэй-младшая часто топала до дома пешком по неспокойным кварталам, не оборачиваясь и, тем более, никогда не шарахаясь под влиянием давящей на психику темноты ночи. Сейчас, когда Дэйв старательно выжимал кнопку звонка, Тереза настороженно озиралась по сторонам и растерянно жалась к Франко, казалось, не обращающему никакого внимания на журналистку и ее паническую боязнь темноты. Он представлялся ей крепкой железобетонной башней, около которой она терпеливо ждала цунами; Дэйв был единственным, что стояло между Терезой и, казалось, ее неминуемой гибелью в темноте. - А можно мне хотя бы поспать в последние два дня отпуска? - голос Роналду прозвучал так резко и неожиданно, что Тереза едва не подпрыгнула на месте. Впрочем, как и Дэйв. - Криш, открывай скорее. Когда Франко влетел во двор, Тереза испуганно ухватила его за локоть, вздрогнув от сильного хлопка железной калитки. Роналду открыл дверь, когда они поднялись на крыльцо. - Что-то случилось, старик? - Вид футболиста (определенно, более чем неважный), заставил и без того напуганную Терезу прийти в откровенный ужас. Она представляла Роналду совсем другим, но ошарашенно выпучила глаза совершенно не от разочарования в звезде мирового футбола. Всегда сияющий силой, здоровьем и шикарной улыбкой, ухоженный и бессовестно флиртующий с камерой. Таким она видела Криштиану Роналду неисчислимое количество раз. Пусть и на экране плазмы или собственного ноутбука. Теперь Тереза узнала его не сразу. Футболист выглядел не только дико заспанным, но и нехило больным. Роналду, представший взорам Терезы и Дэйва, будто был старше на несколько лет. Однако она не решилась спросить, все ли у него в порядке. Казалось, ужасающий вид португальца ни сколько не озадачил разгоряченного Франко. - Похоже, что да, - проговорил актер, игнорируя резкую боль в правом плече. Тереза намертво вцепилась в его руку. - Слушай, вы мне ребенка разбудите, - раздраженно выдавил футболист, щурясь от яркого света, заливающего холл и крыльцо дома. - Послушай, - бросил Дэйв, начиная активно жестикулировать. Криштиану вопросительно взглянул на тонкие, побелевшие от напряжения пальцы Терезы и весьма удивился тому, что Франко позволил кому-то причинять себе боль. Дэйв это заметил. - Это Тереза Уэй, сестра Анны. - О, Господи... - Подожди, Криш, это важно, - выпалил актер, оборвав Роналду на полуслове. - Она приехала, потому что Анна пропала. Португалец резко изменился в лице. Реплика Дэйва заставила Криштиану окончательно проснуться. - То есть, как? - Соберись ты, блин, - прорычал Франко. Он явно злился. - Выглядишь, как студень. - Может, потому что на дворе глухая ночь и я, как все нормальные люди, спал? - раздраженно отмахнулся Роналду. С силой сомкнув зубы, Дэйв ненадолго прикрыл глаза, намереваясь хотя бы отчасти успокоиться. - Анна у Элисон, эгоист ты хренов. И они там точно не в теннис играют. Тереза, теперь напуганная в разы больше, нервно переводила взгляд с Роналду на Франко, все же силясь казаться невозмутимой. Дэйв старательно гасил в себе ярость, очевидно, плохо контролируемую, в то время как будто опешивший Криштиану пулей метнулся в сторону широкой лестницы. - Дайте мне минуту. - Скрывшись из виду Дэйва и Терезы, он сдавленно крикнул, все еще осторожничая по поводу спящего Криштиану-младшего. - Не звони в такси. Поедем на моей. *** Элисон спускалась вниз. Неспешно, старательно отбивая раздражающе четкий ритм высоченными каблуками. Скорее всего, она боялась слишком узких ступеней подвальной лестницы, но Анне казалось, что Бри лишь старается сделать свое появление эффектным и максимально медленным, смакуя каждый шаг своей королевской ноги и силясь повергнуть Уэй в страх за собственную задницу. Все же Анна до последнего верила, что она споткнется и рухнет вниз, как пыльный мешок с мукой, и поднимется с пола счастливым обладателем разбитого носа. Кто-то должен был расквасить лицо этой заразы. И Анна, к сожалению, временно неспособная вершить справедливость, великодушно предоставила эту возможность судьбе. Однако Элисон все же справилась со ступенями, легко споткнувшись лишь на последней. Этого оказалось недостаточно для того, чтобы рассмешить Анну. Она была близко знакома с муками хождения на каблуках: частенько щеголяя на двенадцати сантиметрах, Уэй спотыкалась раз пять за день, а последний корпоратив по случаю нового года закончился в очереди на рентген. Устало развалившись на стуле, Анна безучастно смотрела в широко раскрытые, горящие животным бешенством глаза Бри. - Решила снизойти и поболтать со мной? Элисон всегда смотрела на мир свысока, а теперь, волшебным образом достав из-за пояса внушительных размеров ножницы, задрала голову еще выше, с наслаждением наблюдая за тем, как глаза журналистки стремительно лезут на лоб. Дав Анне возможность лучше рассмотреть орудие мести и справедливости, Бри спрятала ножницы за бедро, где им полагалось ждать своего выхода. Она воодушевленно усмехнулась и, собрав в кулак весь свой актерский талант, натянула на лицо максимально чувственную, довольную улыбку. - Ли-а-ам, - громко позвала Анна. Она не спускала глаз с физиономии Бри, сияющей счастьем и неповторимым ощущением полного контроля над телом и душой Уэй. - Зайчик, ты же не оставишь меня с ней наедине? - Успокойся, - хмыкнула актриса, делая пару уверенных шагов вперед. - Мы просто поговорим. Лицо Бри оказалось слишком близко. Она наклонилась к раскрасневшейся от недавнего плача Уэй и принялась раздражать Анну внимательным осмотром ее лица. - Ты просто красотка, дорогуша, - Элисон издевательски облизнула губы и улыбнулась еще шире. - Была бы я мужиком, непременно бы тебя отымела. Прямо здесь. На этом полу. С минуту Анна молча пялилась в перекошенное искренней ненавистью лицо Элисон. Уэй отстранилась назад максимально далеко и лихорадочно вжималась в спинку деревянного стула, беспощадно давящего на ее ребра и позвоночник. Собравшись с духом, Анна старательно выдерживала зрительный контакт. - ЛИ-А-АМ! - выкрикнула Уэй прямо в лицо Элисон, буквально отброшенной назад столь сильной звуковой волной. - Лиам! Лиам! - Хватит орать! - от души замахнувшись, Элисон отвесила верещащей Анне звучную, щедрую оплеуху. Скула журналистки, никак не ожидавшей такой чести, всполыхнула резкой болью, пустив по капиллярам всей своей площади волну теплой крови, в момент повторившей контур ладони Элисон. - Так-то лучше, - прошипела Бри. Всматриваясь в частично побагровевшее лицо Уэй, она любовалась проделанной работой. - Что тебе, черт возьми, нужно..? - Дрожащий, невыносимо хриплый голос Анны выдавал ее с потрохами, и это, определенно, поднимало Бри настроение. - Так ты еще и глухая, - притворно устало выдохнула Элисон. Она отступила, но всего лишь на шаг, великодушно предоставляя Анне возможность поднять глаза. - Сказала же: поговорить. - Валяй. Анна безжизненно распласталась на стуле. Она опустила подбородок к груди, но все так же смотрела на Элисон исподлобья. Ноги журналистки повисли в неестественной, поломанной позе. Что до рук, то она их не видела, но могла сказать с точностью, что они окончательно посинели от постоянного давления в запястьях. Сейчас она больше напоминала тряпичную куклу, настолько не угодившую капризной маленькой Элисон, что та намеревалась немедленно выпустить из нее набивку. - Что ты сказала, дорогая? - Актриса в долю секунды покрыла разделяющее их расстояние. Теперь Анна чувствовала холодное, металлическое прикосновение ножниц на своей шее. - Здесь я отдаю приказы. Анна ждала, что кожа ее шеи наконец треснет и даст дорогу напористому багровому фонтану, который вымыл бы всю грязь, что она так долго носила в себе. Элисон ни за что не отдала бы ей снимки. - Знаешь, твой бывший отличный малый. Зря ты так, с ним приятно работать. - Дав Анне возможность вдохнуть, Элисон принялась вертеть ножницы так просто и безучастно, будто они с Уэй только что обсуждали покрой ее будущего платья. - По крайней мере, он отличный фотограф. - Свободной рукой она ловко выудила из кармана флешку и протянула ее Анне, будто предлагая взять её из раскрытой ладони. - Здесь все ваши ночные аттракционы с мистером Роналду. - Расплывшись в широкой, до отвращения пошлой улыбке, она поиграла бровями. - И, да, надеюсь, твоя статья уже у Оливера из 'New York Time'. - Об этом не беспокойся, - максимально ядовито прошипела Анна. Элисон усмехнулась. - Это я к тому, что после МОИХ материалов... - Она потрясла флешкой прямо перед носом журналистки. - ...Твоя "сенсация" будет ему по боку. Стерва и истеричка всегда жили внутри Анны. Кроме того, они справедливо делили между собой власть, временами по очереди качая права. Но сейчас, когда Уэй поняла, в какую трясину затянула, как минимум, себя и Криштиану, истеричка стала медленно, но верно брать верх над стервой, подгоняя к глазам Анны слезы. Но она совсем не хотела плакать. Тем более, на глазах такой, как Бри. Столь низкое поведение никак не вписывалось в природу всегда сильной Анны Уэй. Природу бессовестной, бездушной и бессердечной стервы, никогда и никому не показывающей свою слабость. Однако теперь она плакала. Почти кровью и прямо на глазах у твари, легко позволившей себе фехтовать ножницами перед носом окончательно расклеившейся Уэй. - Кажется, кто-то устал играть роль снежной королевы, так легко отказывающейся от фотографов, актёров и футболистов. - Принявшись бесцельно дирижировать орудием пытки, Элисон наигранно громко расхохоталась. - Неужто ты его любишь? - Заткнись. Теперь Анна ненавидела себя втрое больше. Она срывалась на истерику. Уже во второй раз после случая с отцовскими побоями. Элисон рассмеялась еще громче. - А вот это ты зря. Твой мальчик трахнул несчастную Бониту Убеда, с которой ты так легко разделалась, а потом год делал вид, что не знает, кто она такая. И как тебе только удаётся так долго держать его при себе? - Ты все врешь, - прошипела Анна, однако Элисон продолжала. - Эти ваши дурацкие чувства с легкостью сведут в могилу любого, даже такую, как ты, милая. Миром давно правят деньги и слава, глупая. А ты подорвалась на сантиментах, хотя сначала, по-моему, прекрасно разделяла моё мнение о формуле успеха. Как печально просто. - Она наигранно вздохнула, из чего Анна сделала вывод, что она все-таки откровенно дерьмовая актриса. - Я предлагаю сделку. Эта флешка с замечательными работами Мистера Лиама Брауна... - Да пошла ты, - весьма невежливо перебила Анна. Она тяжело вздохнула. Уэй в очередной раз оказалась зажатой в угол. - Я не закончила. - Элисон явно теряла над собой контроль, так старательно ею создаваемый. - Эта флешка взамен на... твои волосы. Она без всякого стеснения принялась щелкать почти нереальных размеров ножницами прямо перед лицом шокированной Анны. - Да ты сумасшедшая! Истерика исчезла, однако теперь ей на смену пришла паника. - Ровно в той же мере, как и ты, - усмехнулась Элисон, показательно закатав рукава водолазки. - А я просто хотела красиво жить. Но ты забрала у меня того, на кого было потрачено столько времени и сил, а я всего лишь заберу твои волосы. Элементарный обмен. Как у индейцев. По-моему, это очень человечно. Она протянула руку и больно ухватила Уэй за волосы чуть повыше затылка. - Пришло время собирать камни, Анна. Умей платить по счетам. Бри заносила ножницы показательно долго, однако так и не добилась от Анны желаемого визга. Двинувшись ближе, она туго намотала каштановые пряди Уэй на кулак: - Что ж, придется подбивать клинья к Роналду. Скажи, как он любит больше? - У тебя нет шансов, - чуть слышно прорычала Анна. Стискивая зубы, она упорно сдерживала в груди крик боли и отчаяния, напористо рвущийся наружу. - Собственно, так же, как и у тебя. - Дернув волосы Уэй на себя, Элисон принялась щелкать ножницами в опасной близости от ее уха. - Вообще, Дэйв бревно, но любит сверху. А вот футболист, судя по твоей цветущей физиономии, просто мастер сексуальных искусств... - Элисон! Анна боролась с собственной болью уже больше минуты, так что благополучно пропустила возглас Лиама мимо ушей. Впрочем, Элисон также была полность поглощена процессом: - Я тут думаю над твоей стрижкой. "Овца" или "Дорогая шлюха"? Уверена, тебе пойдут обе. - ЭЛИСОН, МАТЬ ТВОЮ! - Заткнись, Браун! - Оторвавшись от Уэй, Бри манерно закатила глаза и повернулась в сторону лестницы. - У нас тут девичник. Франко не стал отпирать дверь. Дыра в ней оказалась достаточно большой для того, чтобы он смог легко и беспрепятственно шагнуть на лестницу. Анна продолжала глотать собственные слезы. Она изо всех сил тянулась вверх, ближе к руке Элисон, однако ей едва удавалось облегчить чудовищную, почти невыносимую боль в затылке. Элисон также не сразу заметила Дэйва. Тихо ступая по лестнице, он скрестил руки на груди, с неподдельным интересом наблюдая происходящее действо. Взгляд карих глаз актёра, впервые за долгое время принявших серьёзное выражение, не выдавал удивления увиденным: Дэйв, определённо, готовился к подобному морально. Элисон обернулась через плечо, когда он миновал последнюю ступень, и тут же ослабила хватку. - Я же просила его сторожить дверь, - сдавленно прошипела Бри, очевидно, желая быть неуслышанной, однако Франко точно поймал её риторическое восклицание. - Идиот. - Элисон. - Он произнёс это так, будто сам провинился, забыв забрать из химчистки её пальто. - Ты... Ты хоть немного в своём уме? - Дэйви! - Она резво отшвырнула ножницы в сторону и, наконец выпустив волосы обливающейся слезами Анны, ринулась ближе к Франко. - Ты вернулся! - Не за тобой. - То ли презрительный тон, то ли резкий жест Дэйва, которым он отстранил жертву напускной нежности от себя, поверг Элисон в шок. - А ты уверена, что ждала меня, а не Криша? Элисон будто опешила. В момент растеряв старательно собираемый в кулак воодушевленный настрой, она выдала наиболее оригинальное из всего, что пришло в её голову: - Ты все неправильно понял. Дэйв открыто взглянул в ее лицо, посредством пудры приведенное к идеально белому оттенку. Он дал ей несколько секунд на объяснение, бесполезное и максимально несвязное, однако необходимое с моральной точки зрения. Элисон раскрыла рот и принялась усердно подбирать слова, судорожно глотая воздух, как выброшенная на берег рыба; ее взгляд был соответствующим. Отсчитав ровно тридцать секунд, положенные Бри на оправдания, Франко нежно взял ее плечи и глубоко вздохнул. Элисон облегченно улыбнулась, однако вернула исходное выражение лица, как только Дэйв заговорил. - Не знаю, к кому ты там собиралась "подбивать клинья", милая. - Он взглядом указал на забытые в углу исполинских размеров ножницы. - Но, считаю, стрижка "Дорогая шлюха" отлично подходит именно тебе. - Дэйв. - Элисон говорила так, будто плохо понимала по-английски: она подняла плечи и сощурилась, понемногу отстраняясь от Франко. - Это ведь все она. Если бы не ее враньё, я бы сюда не приехала. И ты бы сюда не приехал, и мы все... Устало коснувшись собственного лица, Франко зажмурился и нездорово улыбнулся, принявшись отрицательно качать головой. Это не на шутку напугало как Элисон, так и притихшую Анну, все это время глупо сверлящую взглядом их обоих. - Однако она уходит, когда об этом просят. Элисон не ответила. Ей нечего было сказать. Она лишь отступила на шаг и теперь сама обняла собственные плечи. Обведя взглядом фигуру Франко, она показательно закатила глаза, откровенно сожалея, скорее, о потраченном на него времени, чем о провалившемся плане мести. Пробормотав что-то неразборчивое, но очень обидное, она швырнула в актера флешкой и быстро перевела глаза на лестницу: - Добрый вечер. То есть, утро. Роналду взглянул на нее лишь мельком. Впрочем, как и на Анну. Спускаясь по лестнице, он внимательно изучал подвал глазами. - Крис-Крис-Крис! - Анна разразилась новым, почти оглушительным приступом плача. Она не знала, почему рыдала сейчас. В то время как взгляд футболиста гулял по подвалу, Анна безуспешно пыталась привлечь к себе его внимание. Журналистка принялась ерзать на стуле, будто теперь, когда Криш здесь, совершенно точно могла освободить руки. Она чуть не перевернулась и замерла лишь тогда, когда он опустился на корточки рядом, предварительно одарив ее холодным, почти презрительным взглядом. Уэй продолжала тихо всхлипывать, однако старательно хранила молчание, пока Криштиану бесцельно исследовал ее лицо. В четыре года Анна благополучно захватила песочницу, кишашую насекомыми, детьми и, самое главное, их драгоценными игрушками. Тогда Анна сгребла всю эту груду разноцветной пластмассы вокруг себя, за что получила от противной Джессики Мартинсон по голове пластиковым, но очень твердым ведерком, единственным орудием, которое маленькая Уэй пока не успела конфисковать. Она горела желанием дать отпор, однако Джессика так быстро скрылась на противоположном углу площадки, что Анне волей-неволей пришлось взреветь от обиды и чудовищной несправедливости. Отец подбежал почти сразу. Маленькая Анна успокоилась, едва завидев его спортивную, стройную фигуру военного, на всех парах несущуюся на ее оглушительный зов. Патрик Уэй успел забрать дочь из взятой штурмом песочницы до того, как сформировалось народное ополчение в виде разъяренных мамаш. - Ты ее била? - Оторвавшись от здоровенной красной отметины на щеке Уэй, Криштиану повернулся к Элисон. - Совсем немного, - бросила Бри, ядовито сощурившись. Роналду обреченно вздохнул. Он едва заметно покачал головой, и Анна точно увидела, как он мысленно ставил Элисон диагноз. Молча обогнув стул, футболист принялся освобождать ее руки. Этой ночью Анна не видела снов, потому что накануне слишком сильно вымоталась как физически, так и морально. Уэй легко восстановила в памяти произошедшее за последние несколько дней и не имела понятия, как реагировать на откровенный хаос, устроенный её же стараниями. Выбравшись из кровати Роналду, она последовала в душ. Вернувшись через несколько минут, Уэй бросила полный уныния взгляд на свой джемпер и рваные джинсы. Небрежно сложенные, они безжизненно покоились на прикроватной тумбочке. Объективно оценив ситуацию, Анна вспомнила о чемодане, благополучно оставленном в гостинице и, направившись к здоровенному шкафу, предпочла позаимствовать что-нибудь из гардероба Криштиану, нежели щеголять по дому в нижнем белье. Даже несмотря на то, что самого футболиста это вряд ли когда-нибудь смущало. Услышав тихие шаги португальца, Анна натянула белую футболку с логотипом 'Nike'; и максимально быстро шмыгнула обратно в постель, невесть зачем притворившись спящей. Неслышно войдя в комнату, Роналду скользнул по Уэй уж слишком нейтральным взглядом и принялся возиться у шкафа. Он, как всегда, оказался в одних джинсах. Анна следила за его копанием около минуты, после чего заметно утомилась и, уверенная в неизбежности разговора, решила выйти из образа: - Крис. Он наверняка хотел проигнорировать её обращение, однако вовремя понял, что это бессмысленно, и, замерев у шкафа, взглянул на девушку через зеркало: - Это моя футболка. - Да. - Анна села на кровати и неуклюже одернула ткань. - Я думала, ты будешь не против. Выдохнув, футболист продолжил копаться в шкафу: - Не против. Но по-прежнему не хочу тебя видеть. Дипломатический настрой Анны молниеносно улетучился, сменившись привычным вызывающим. - Поэтому ты всю ночь делил со мной кровать? Криштиану скептически усмехнулся: - Ты не любишь спать одна. - С чего ты взял? - Уэй деловито скрестила руки на груди, усердно делая вид, что Роналду категорически не прав. - Знаю. Самоуверенность португальца, с которой Анна почти смирилась ранее, теперь раздражала её с новой силой. - И поэтому ты поцеловал меня в плечо? - Что? - Когда уходил. Ты поцеловал моё плечо. - Тебе показалось. - Мне не показалось. - Она отрицательно покачала головой. - Это вышло случайно. - Так ты все-таки его поцеловал? Футболист замер у шкафа, после чего выдохнул более чем устало: - Слушай, что ты опять от меня хочешь? - Поговорить. - Не надо со мной говорить, Анна. - Крис. - В голосе Уэй слышалось раздражение, вызванное необходимостью в который раз беседовать со спиной Роналду, однако она старательно не показывала вида, трансформировав голос в максимально располагающий. - Прошу, перестань рычать. Хотя ты и имеешь на это полное право. Я испортила тебе отпуск и очень обидела, но... - Нет. Ты меня не обидела. - Криштиану развернулся к Анне чересчур резко, едва не заставив её испуганно вздрогнуть. - Ты ударила меня. - Устремив на Уэй холодный взгляд, он спокойно указал на переносицу. - Прямо сюда. Промеж глаз. И ты бьешь меня в переносицу каждым своим словом, Анна. Все время. А тогда в прихожей ты просто отправила меня в нокаут. - Тяжело вздохнув, португалец снова вернулся к шкафу. - Это больно. Чертовски, Анна. Он больше не смотрел в зеркало, поэтому не заметил, как Уэй стыдливо опустила глаза. Её плечи, доселе расправленные, резко поникли, сообщая о том, что воинственный настрой в очередной раз покинул журналистку. В свете последних событий, возможно, навсегда. Минуту назад Анна сидела посреди постели, по-детски поджав под себя ноги, однако теперь поставила их на пол, передвинувшись на край кровати. - Вообще, я хотела сказать тебе кое-что важное. - Вот только не надо снова извиняться, - измученно выдавил Роналду. - Я думаю, ты достаточно взрослый человек для того, чтобы понять, насколько это глупо... - Я не собиралась извиняться, Крис. Криштиану почувствовал затылком, как Анна зашевелилась. Он готов был поставить Bentley на то, что она снова нервно принялась собирать в невидимый хвост свои волосы цвета каштана, с ночи беспорядочно разбросанные на плечах. Однако он так и не взглянул на Уэй через зеркало. Тем более, не посчитал нужным повернуться к Анне лицом. - Что ж, это также вполне в твоём духе, - болезненно выдохнул португалец. - Я хотела говорить не об этом. - Ты все так же безнадежна, Анна. - Он усмехнулся. Уэй силилась вставить хотя бы слово в перерывах между его бессмысленными комментариями. - Я думаю, что... - И я не понимаю, с какой нафиг стати я должен... - Что я тебя люблю. Криштиану слишком неожиданно расслабил правую руку, уже несколько минут старательно что-то выискивающую среди гардеробных полок; так что она резко свалилась вниз, слишком больно громыхнувшись о жесткую поверхность одной из секций. - В смысле? - Это был самый оригинальный из всех комментариев, что Криштиану когда-либо применял в разговоре после признаний в любви. Однако этот бред он выдал совершенно искренне: Роналду был уверен, что ослышался. - Я сказала, что люблю тебя, - убийственно спокойно повторила Анна. - Понимай, как хочешь. Она сидела на краю кровати, покорно сложив руки на бедрах, и смотрела широко раскрытыми глазами прямо в спину Криштиану. Он этого не видел, продолжая глупо пялиться на собственные ноги. Анна не моргала больше тридцати секунд. Она не имела понятия о том, каким образом ей удастся искупить перед ним то, что она натворила, поэтому Уэй впервые решила быть честной. И почти до конца: она все же умолчала о том, что впервые призналась кому-то в любви. Она всегда считала Роналду большим, умным мальчиком и не сомневалась в том, что он знал это сам. Причем так же хорошо, как Анна знала причину его решения спрятаться в угол, принявшись отчаянно от нее отбиваться. Уэй неподвижно сидела на кровати, теперь превратившейся в скамью подсудимых. Анна уже была осуждена. И гарантированно приговорена к высшей мере наказания в виде пинка нечеловеческой силы, возможно, способного пересилить пинок десятилетней давности, твёрдо занимающий верхнюю строчку рейтинга унижения. Однако Роналду привык быть первым во всем. Так что начало вынесения вердикта было многообещающим: - Я не знаю... - Он произнёс это издевательски просто, медленно повернувшись к Анне лицом. Анна не двинулась ни разу. Она ожидала от Криша чего угодно: посыла за дверь, оскорбления, удара по лицу, но только не чертовски бесчувственного "я не знаю". Поэтому она не дышала. Не могла и не хотела вдыхать, боясь, что необходимый глоток кислорода позволит слезам, предательски застилающим глаза, прорвать дамбу холодного самообладания и потоком хлынуть наружу. Анна готовилась принять пунцовую окраску, однако её лицо лишь дьявольски побледнело, в который раз подарив хозяйке сходство со свежим трупом. Разумеется, не только внешнее. Анна уже была мертва. Не только гнила изнутри, но и была окончательно добита его коротким "я не знаю". - Я не знаю, когда понял, что ты мне нравишься, Анна. - Будто внезапно очнувшись, девушка слабо вздрогнула, найдя в себе силы установить прочный контакт с широко раскрытыми глазами футболиста. Они были шоколадными. Чертовски шоколадными глазами, обрамленными длинными чёрными ресницами. - Но я точно помню, как осознал, что хочу спать только с тобой, когда не смог трахнуть модель с пятым размером. - Он отвел взгляд ровно на секунду, чтобы слабо и будто стыдливо прикрыть глаза ладонью, при этом неслышно усмехнувшись. - Я понял, что меня к тебе тянет, когда всю ночь, как дурак, обнимал свою подушку, только потому что она пахла твоими волосами. - Он снова взглянул Анне в лицо. Теперь его глаза почти неестественно сияли. - Я понял, что не могу без тебя, когда раздавал автографы в местном супермаркете. В тот день я, вообще, многое для себя открыл. - Криштиану согласно кивнул, будто подтверждая собственные слова, после чего сделал уверенный шаг вперёд. Он все ещё держался на расстоянии от Уэй. - Я понял, что люблю тебя, когда запаял твою цепочку. Вообще, её починил мастер, я в этих делах совсем не смыслю. Она в моей тумбочке. Ты можешь забрать. С минуту Анна непонимающе пялилась в его огромные, ставшие слишком выразительными глаза. Кофе с корицей. Она подумала именно так. Медленно поднявшись на ватные ноги, Уэй обогнула кровать и тихо последовала к тумбочке Криштиану. - Первый ящик, - на выдохе проговорил португалец. - Ты ведь и сама знаешь. Он там единственный. Анна слишком надолго застыла у тумбочки, заставив Роналду коротко взглянуть в её сторону. - 'CR7'. Что это? - Она глупо сжимала в руках цепочку. - Просто гравировка. - Он ведь не думал, что представится случай вернуть журналистке единственный отцовский подарок. Криштиану наблюдал, как Анна застегивала цепочку на шее. - Жаль, что это ничего не меняет. Вернув кулон на законное место, Уэй неторопливо последовала обратно к Криштиану. Она не села на кровать, а остановилась в нескольких метрах от футболиста. - Собирайся. Я отвезу тебя в аэропорт. Уже завтра ты будешь дома. Развернувшись, Роналду последовал к двери, оставив Уэй слушать едва различимый топот его босых ног. Анна располагала необъятной тучей мыслей и ограниченным количеством времени. В её голове громыхал фейерверк, в разы более сумасшедший, чем ей когда-либо доводилось наблюдать на четвёртое июля. И из всего этого откровенного хаоса журналистке предстояло вылепить хотя бы одну адекватную фразу. - Но я не хочу в аэропорт. На миг Криштиану застыл в дверях, пока не нашёл в себе силы повернуться к Уэй. Роналду одарил ее все таким же холодным, вопросительный взглядом. Анна больше походила на смертельно обиженного ребёнка, у которого слишком грубо отняли любимую игрушку. - Я хочу в Мадрид, Крис. Если твоё предложение ещё в силе. Криш с неподдельной нежностью прислонился плечом к косяку двери. Он слишком медленно закрыл глаза и обреченно вздохнул: - Анна... Он ясно дал ей понять, что устал, поэтому не посчитал нужным продолжить. - Подожди. - Уэй остановила Роналду, в очередной раз не дав ему пересечь порог комнаты. - Расскажи мне что-нибудь. Криштиану медленно развернулся в её сторону, теперь недоуменно, но все так же измученно взглянув в совершенно непонятное лицо Уэй, в очередной раз надумавшей выкинуть странную, подозрительную штуку. Роналду был удивлён лишь тому, что Анна смотрела на него прямо и без видимого вызова, будто просила помочь с молнией на спине. Просто и без подтекста. - Что? - Что угодно. Расскажи мне про Мадейру. - Анна выглядела весьма серьёзной. - Про свои тренировки или светские мероприятия. В конце концов, назови свой любимый цвет. - Зачем? - Криштиану недоверительно сощурился. Анна в очередной раз его заинтриговала. - Просто психологический приём. Лиам по образованию мозгоправ. - Состроив весьма отходчивое выражение лица, Уэй пожала плечами. - Это задержит тебя на пару минут и, возможно, заставит поменять свое решение уйти. - А ты сделаешь вид, что тебе интересно. - Нет. - Анна снисходительно закусила губы. - Мне интересно все, что ты говоришь. Не имея понятия, как отреагировать или поступить, Роналду потер лицо ладонью. - Значит, ты хочешь, чтобы я с тобой поговорил. - Да. - Анна кивнула. Она будто не моргала и вовсе перестала дышать. Однако Криштиану ясно видел, как грудь Анны медленно вздымалась под ее скрещенными руками. Она все же вдыхала. Пусть и через раз. - Странно, - усмехнулся футболист. Он так и застыл в дверном проеме, не отрываясь от широко распахнутых глаз журналистки. Сегодня они были по-особенному зелёными. - Наши с тобой разговоры редко заканчивались чем-то хорошим. - Ты не прав. - Анна медленно двинулась вперед. - Один точно закончился достойно. Криштиану готовился упрекнуть её за пошлую улыбку, однако лицо Уэй оставалось крайне серьёзным. Она подошла к нему вплотную и остановилась только тогда, когда их разделяла пара сантиметров. - Ты уже начал со мной говорить? Все слова и движения Уэй отдавали заметным сомнением. Она впервые не была уверена в том, что делает или говорит, и, что показалось Роналду самым интересным, даже не пыталась скрыть свою откровенную растерянность. - Почему я должен делать то, что хочешь ты? - Потому что ты тоже этого хочешь. Криштиану не смог достойно парировать, но все же вызывающе взглянул на неё сверху вниз. - Мне надо идти. - Нет. - Её рука невесомо накрыла его плечо, будто удерживая от побега. - Почему? - Роналду вопросительно задрал бровь. Собрав в кулак все свои актерские умения, он силился максимально естественно выразить собственное равнодушие. - Потому что ты так и не выбрал рубашку. Её рука незаметно скользнула выше, принявшись гладить его шею. - Я искал футболку. Ту, что на тебе. - Он указал взглядом на логотип 'Nike', красующийся на груди Анны, в силу размера чуть ниже положенного места. - Ты можешь её забрать. - Продолжая упорно пялиться в лицо футболиста, заключила Уэй. - Но тогда я вовсе останусь без одежды. Роналду знал, что она совсем не намеревалась пошлить, но все же направила разговор в левое русло. Он бросил все силы на то, чтобы это исправить. - Твои вещи с минуты на минуту привезет курьер. Анна слишком резко изменилась в лице и быстро, будто ошпарившись, отдернула руку: - Опять курьер, Крис. Меня от этого уже тошнит. - Ты ужасно капризная, Анна. Мне пора. Лишив Уэй возможности снова его коснуться, Роналду круто развернулся и последовал прочь. С силой саданув ладонью по стене, к счастью, ни в чем не повинной, Анна вскипела, в момент растеряв остатки былого серьёзного настроя. - Футболку забери! Она в секунду оказалась в одном нижнем белье, с размаху запустив футболкой в голую спину Роналду. Этого хватило, чтобы португалец мгновенно застыл на месте, определённо, борясь с раздражением. Он был уверен в том, что знал причину внезапного бешенства Анны. Она предприняла очередную попытку им манипулировать и впервые потерпела фиаско. Это не могло не радовать. - А я-то думал, где прежняя Анна Уэй... - Там же, где и прежний Криштиану Роналду, - сквозь зубы процедила Анна, гордо приподняв подбородок и крайне нервно откинув волосы за спину. - Если ты ни разу не влюблялся, это не моя проблема, Крис. Все, блин, рано или поздно случается в первый раз. Возможно, ты и привык выпроваживать на утро всех своих конвейерных баб, но я, черт возьми, не конвейерная баба, Крис. Тем более, не твоя. Анна видела, как на лице футболиста играли желваки. Он медленно поднял майку с пола, напрягая каждую мышцу тела в борьбе с подогревающимся гневом. - Оденься. - Вернувшись к Уэй, Роналду окинул взглядом её фигуру. Приняв крайне посредственную позу, она дико выводила его из себя. - Анна, оденься. - Она наконец приняла футболку из его рук, старательно смыкая челюсти, дабы в очередной раз не одарить португальца парой ласковых. - И перестань поливать меня ядом. Скорее из одолжения, нежели от стыда, Анна весьма небрежно прикрыла кружевной белье. - Трудно, наверное? - Хищно прищурившись, Анна с вызовом взглянула на Криштиану. - Трудно что? - Желая немедленно отгородиться от стоящей неприлично близко Уэй, Роналду нарисовал на лице холодное равнодушие и скрестил руки на груди. Анна смотрела снизу вверх все так же вызывающе: - Держаться. - Криш не оставлял попыток состроить деловой вид, но Уэй в очередной раз его раскусила, легко поняв, что португалец снова не догоняет. - Ты ни разу меня не коснулся. Хотя стоишь совсем рядом. Роналду почти ликовал по поводу своей первой победы над Уэй и ее махинациями. Разумеется, он не терял бдительности, осознавая значительное превосходство журналистки, но все же откровенно радовался наконец появившейся в нем способности к конкуренции. Он был доволен тем, что заранее принял ее прикосновения за манипуляцию, однако чувство обиды, весьма внезапно охватившее все существо футболиста, наглухо перекрыло все остальные эмоции. - Господи. Да ты просто... - Уверенно двинувшись вперёд, Роналду взглядом затолкал полуголую Уэй, предварительно выскочившую в коридор, обратно в комнату. - Я больше не позволю собой управлять. - Ну же, Крис, договаривай. Благополучно отказавшись от собственной затеи сохранять невозмутимость, Криштиану выгнал Анну на середину спальни: - Скажи, что тебя бесит больше: то, что ты не сможешь публиковаться с чистой совестью, или то, что я, эдакий гондон, выгоняю тебя сразу после того, как снял всю эту лапшу с собственных ушей? Он снова стоял бессовестно близко. Воинственный настрой Анны будто плавился под пристальным взглядом Криштиану, оставляя её полностью беззащитной. Он, определённо, был первым мужчиной, показавшимся Уэй в несколько раз сильнее её. - Я думала, мы объяснились... - Объяснились? - Криш не заметил, как снова вышел из себя, с каждой секундой все более напористо наступая на Анну и тем самым заставляя её стремительно пятиться. - Каким, интересно, образом? Немного поболтав о моей одежде? Так не бывает. Ни фига мы не объяснились, Анна. Жизнь устроена совсем не так, как ты думаешь. - Журналистка, на чьем лице все ярче вырисовывался испуг, решительно открыла рот, однако Криш не дал ей говорить. - Я знаю, что ты сейчас скажешь. Кто бы говорил, да? Пусть с моей стороны это звучит адски смешно, но я, черт возьми, никогда не пытался сделать себе имя, использовав или, тем более, публично оболгав другого человека. А ты просто... - Я не отправляла статью в журнал. - Что? - Я её не отправляла, Крис. - То есть, как не отправляла? - Вот так. Криштиану почувствовал себя идиотом почти мгновенно, и до последнего надеялся, что ослышался, не желая убеждаться в собственном конфузе. Совесть больно пнула Роналду изнутри, заставив его желудок крутануть тройное сальто и крайне неудачно приземлиться на место. Анна все так же смотрела ему в лицо. Теперь, достигнув кровати, девушка не имела возможности пятиться. Она не пыталась испепелить Роналду взглядом. Она также его не осуждала. Анна будто внимательно и, скорее всего, бесцельно исследовала его лицо. Он не успел извиниться и обозвать себя кретином, потому что она заговорила первой: - Выходит, я зря пыталась быть хорошей. - Теперь она смотрела куда-то в сторону, старательно пряча взгляд от Криштиану. - На втором курсе мы писали итоговое эссе. Мне досталась цитата Голсуорси. Это английский писатель. Он сказал, что нет ничего более трагического в жизни, чем абсолютная невозможность изменить то, что вы уже сделали. - Ее сдавленный, слишком горький смешок заставил Роналду почувствовать себя максимально ужасно. Он внимательно следил за выражением лица Анны, ловил каждый взмах ее ресниц, тщетно пытаясь угадать цель рассказа об университетских годах Уэй. - Тогда я в первый и последний раз завалила эссе. Символично, не правда ли? - Она снова тихо усмехнулась, заставив Криштиану проглотить тяжелый, болезненный ком в горле. Ему сделалось жутко от того, что она собиралась сказать дальше. - Ты, безусловно, прав. Я слишком заигралась. Мы не сможем быть вместе. И не только потому, что я по пояс погрязла во вранье. Я никогда не смогу доверять тебе, Криштиану. Ты понимаешь, о чем я. Внутри Роналду что-то больно оборвалось, заставив его страдать от невозможности вдохнуть. Он ждал ее вывода, который оказался более чем правильным. Анна продолжала говорить, в то время как Криш глупо пялился в ее лицо, стараясь добросовестно балансировать, потому что земля предательски медленно уходила из под ног, а каждый удар его пульса гулко отдавался внутри черепной коробки. В плюс ко всему Роналду тихо задыхался, что придавало и без того откровенно пришибленному виду футболиста еще большую драматичность. Криштиану был жалок. Пожалуй, впервые в жизни. Он слабо кивал каждому слову Уэй, кстати, не менее раздавленной, и почти верил в то, что в него бессовестно вселился Криштиану-младший, до смерти напуганный и готовый разреветься в любую секунду. Роналду не сошел с ума. Он попросту не узнавал себя. Продолжая беспомощно хлопать глазами, Криш неосознанно совершил очередное открытие. Он впервые хотел, чтобы его жалели. Прижимали к себе, повторяя, что все образумится, гладили его макушку и целовали лицо. Криштиану находил это ужасным. Также он знал, что после того, как Анна покинет дом и его жизнь, это странное, непростительно жестокое чувство усилится. Он не хотел оставаться с ним один на один. Это значило снова напиться. Как минимум, нажраться в хлам, а потом утонуть в бассейне на заднем дворе. Все же он был доволен выбором и отнюдь не простым решением Анны, с трудом осознавая то, что она наконец ему подчинилась. Но, черт возьми, почему Уэй говорила это? Куда делась ее хваленая непокорность? Он готов был ударить ее по лицу, лишь бы она замолчала, хотя и видел, как что-то беспощадно рвало Анну на куски, поднимая в ней цунами слез, старательно и мужественно ею сдерживаемых. Уже через несколько часов они застрянут в абсолютно неправильных городах и, скорее всего, больше никогда не увидятся. Она продолжит взбираться по медийной карьерной лестнице, он - тренироваться, брать многочисленные трофеи и забивать до отказа счет в банке, чтобы после потратить большую часть на девушек и дорогие туфли. Он усмехнулся собственной глупости, потому что в секунду смысл всей его жизни, когда-то казавшейся идеальной, необратимо затерялся. Где-то между ним и теперь плачущей Анной. Он чертовски нуждался в жалости, потому что Анна снова делала ему больно. Так больно, что глаза равномерно наполнялись темнотой и теплой, неприятной влагой. Она его сломала. - Я должна уйти. - Она говорила тихо, почти шептала, стараясь унять сильную дрожь в голосе. - И не знаю, зачем устроила весь этот спектакль. Просто хотела, чтобы ты понял. И мы обязательно поедем в аэропорт. - Обстановка и нездоровое настроение, повисшее под потолком комнаты, полностью соответствовало стандартам современных любовных кинолент. И если бы Анна была в образе, она непременно бы закурила. - Но только после того, как я рискну. Анна встала ближе, в момент сократив расстояние между их телами. Коснувшись щеки Криштиану, Анна подалась вперед. Их лица оказались так близко, что Уэй могла чувствовать кожу Роналду своей. Она тяжело дышала, будто пребывая в нерешимости и предоставляя Криштиану шанс оттолкнуть ее. Он им не воспользовался. Анна долго и едва ощутимо исследовала губы Криштиану своими, обжигая его кожу горячим дыханием, прежде чем наконец прильнула к нему окончательно. Это был их первый настоящий поцелуй. Не пошлый. Слишком робкий и неуверенный, оттого по-настоящему нежный. Роналду никогда не целовал девушек подобным образом. Так целовались повенчанные, стоя у алтаря под пристальными взглядами родственников и святого отца. И Криштиану знал, что вряд ли когда-нибудь почувствует поцелуй подобного рода. Анна думала отстраниться, а Криштиану - о том, что будет после. С понедельника начинались тренировки. Это обуславливало ежедневные возвращения домой в выжатом, окончательно раздавленном состоянии. После колоссальной работы, проделанной его больным, но очень богатым воображением, радость, сопряженная с долгожданным пересечением порога собственного дома, меркла, с каждой секундой стремительно теряя краски. Криштиану силился отыскать смысл возвращения домой и впервые его не видел. После того, как мечты о счастливой старости благополучно слились в унитаз, Роналду почти смирился с необходимости провести большую часть жизни в гордом одиночестве; более того, он считал это вполне неплохим вариантом развития событий. Однако принять то, что впредь, возвращаясь с работы, он никогда не услышит из кухни привычно игривое "док" или громкий сарказм, достаточно меткий, однако ничуть не обидный, а скорее вызывающий легкую, искреннюю улыбку, с каждой секундой становилось только труднее, пока вовсе не представилось невозможным. Криш был намного выше. Анна стояла на цыпочках и, быстро отпрянув, также развернулась на пальцах, намереваясь взять с тумбочки одежду. Все же она не собиралась дожидаться своего чемодана в одном нижнем белье или, тем более, предстать перед ненавистным курьером голой. Потянувшись к тумбе, она сдавленно разрыдалась. Криштиану видел, как ее плечи прыгали в немой судороге. Она больше не плакала. Уэй по-настоящему ревела. Почти так же, как позавчера на его плече, оплакивая убитую, однако теперь реанимированную его стараниями цепочку. В сотый раз прокручивая в голове сцену двухдневной давности, Роналду усмехнулся той боли, что недавно испытал посреди прихожей этого дома. Дэйв оказался прав, ведь тогда он действительно зря и, что главное, невовремя распустил сопли. Это было, как минимум, глупо. Время распускать сопли наступило сейчас. Возможно, они все же встретятся лет через десять. На ее собственном дорогом и невероятно популярном телешоу. К тому времени Анна, безусловно, войдет в пятерку самых желанных женщин планеты, будет знаменита и все так же обворожительно красива. Одетая в красный фирменный костюм, она будет сидеть прямо напротив него и лучезарно улыбаться, будто все, что было между ними, произошло не иначе, как по пьяни. Анна непременно проигнорирует все его глупые взгляды, а также односложные ответы, обязанные своей тупостью эмоциям футболиста, захлестнувшим его с головой и заставившим забыть весь английский словарный запас. Она не станет обнимать его после того, как выключат камеру, потому что ее муж-нефтяник будет сидеть в первом ряду за VIP-столиком. Этот урод непременно к ним подвалит и, нежно обняв тонкую талию Анны, поприветствует Криша свободной рукой. Роналду сделалось еще более дурно. Нефтяник все же не будет уродом. Он будет отцом ее троих детей. Потому что Анна никогда не выбирает уродов. Исключение она сделала только ему, зажравшемуся потенциальному изменщику. - Расскажи про Калифорнию. - Он привычным жестом перехватил ее запястье и рывком развернул к себе. Ее волосы описали резкий, правильный полукруг и покорно легли на плечи, обдав Криштиану морозным мятным ароматом. За неимением собственного, она воспользовалась его шампунем. Взгляд заплаканных, ставших невыносимо яркими, зеленых глаз Уэй устремился прямо в выражающее железобетонную решимость лицо Роналду. - Черта с два ты уйдешь. Он снова поцеловал ее, уже более требовательно и глубоко. Его лицо было мокрым от ее слез, но он так и не отстранился, увлекая ее на кровать. Возбуждение пришло вслед за ребяческой радостью видеть Уэй рядом с собой, а не у стойки регистрации рейсов. Криштиану прижал Анну к себе, предоставляя ей возможность запустить пальцы в его волосы. Она была слишком близко. Ближе, чем всегда. И Роналду впервые не казнил себя за то, что хотел чувствовать тепло Уэй всеми фибрами собственной души и собственного тела. - А если Кришти зайдет? - Анна выдохнула это тогда, когда Криш медленно спускался по ее шее, оставляя на коже девушки теплые, влажные дорожки. - Скажи это снова. Анна поняла Криштиану с полуслова. Он захлебнулся в скромном восторге, когда она повторила, что любит его. Этого хватило, чтобы он сдавленно, едва заметно улыбнулся, в который раз старательно пряча от Анны лицо. Он знал, что выглядел, как кретин, но впервые прощал себе откровенно глупый вид. Он никогда не испытывал подобного раньше. И хотел чувствовать это всегда. Роналду позволил Анне взяться за ремень его джинс. Ее пальцы скользили по логотипу 'Gucci' мучительные несколько секунд, пока Криштиану жадно целовал острые, заметно проступившие от напряжения ключицы журналистки. Она даже не пыталась восстановить дыхание. Казалось, битва с ремнем исчерпала не только силы, но и терпение Уэй, срывая с ее губ глухой, едва слышимый стон. Она не хотела терпеть так же сильно, как не хотела стонать. Криштиану, легко читая состояние Анны, впервые не нашел в себе желания мучить ее физически, однако его собственнй, природный эгоизм напрочь перекрыл все существующие в нем благородные начала. Криштиану продолжил ласкать ее самым бессовестным образом, будто знал, что уже через минуту услышит будильник и глупо сядет на кровати, осознав, что вчера позволил Уэй улететь. Раздражаясь собственными бредовыми мыслями, Криштиану больно укусил нижнюю губу Анны, отчего она снова едва слышно вскрикнула. Роналду был патологическим соней, но знал, что впредь никогда не заведет будильник на привычные 08:05. Он хотел просыпаться от голоса Анны. И твердо намеревался передать ей прерогативу будить себя каждое утро. Кришти так и не зашёл. Он нашёл на пляже здоровую мертвую медузу, выброшенную на берег ночью, и, несмотря на предостережительные возгласы няни, отважно тыкал в неё палкой. Анна не знала, что Дэйв все-таки уговорил Терезу оставить их с Крисом в покое и лететь с ним в Лос-Анджелес. Сейчас он водружал её чемодан на транспортировочную ленту аэропорта Барселоны, предварительно пошутив о том, что она запихнула туда расчлененный труп. Чей это был труп, он не успел уточнить, потому что Тереза заткнула его поцелуем, дабы Франко в очередной раз не наговорил глупостей. Убитая горем Элисон каким-то волшебным и крайне неожиданным образом очутилась верхом на не менее расстроенном Лиаме в спальне того самого дома, где вчера собиралась постричь Анну Уэй. Срок аренды виллы ещё не истек, местный пляж и качество выпивки устраивали их обоих, так что парочка решила задержаться в Барселоне ещё на несколько дней. Элисон оказалась права. Настало время собирать камни вне зависимости от того, чья рука зашвырнула их в твой огород, сколько их и какой они величины. Их следовало вынести вон, только потому что они не могли лежать у порога твоего дома вечно. Будь то Барселона, Мадрид или Лос-Анджелес.