Ты - мой, я - твоя.

Как такое могло случится? Немыслимо. Как она позволила такому произойти? Эрик Нортман всегда принадлежал только ей одной. Другие, чьи имена они оба даже не запоминали - оставались лишь пятиминутным порывом страсти и послевкусием сладкой крови на губах. Как могло произойти, что какая-то Соки Стэкхауз сможет пробить брешь в отношениях, длившихся уже более века. Занять место той, что была для Эрика всем. Дочерью, любовницей, сестрой и даже матерью. Разве девчонка способна на такое же? Разве она сможет пожертвовать своей человеческой жизнью, чтобы быть подле НЕГО? Навечно? Никогда. Она не способна даже постоять за себя. Она слабая. Убогая. Недостойная любви вампира и создателя Эрика Нортмана. Только почему же - ОН сейчас рядом с ней. Викинг нежно касается своими губами её губ, шеи, рук... целует её глаза, когда она их закрывает от удовольствия. Почему Эрик питает к ней столько тепла? Заботится о ней? Это невыносимо. Как он мог забыть ту, что всегда рядом с ним... Да, возможно, Пэм виновата была сама, когда ослушалась своего создателя в попытке пробить стену, уничтожив чёртову ведьму, и тем самым защитить вампира от смерти. Это не причинило бы девчонке, что была за стеной тоже, ровным счётом ничего. Как он мог подумать, что Памела сделала это нарочно. Соки бы точно выжила. Стоит ли она ссоры между теми, чья связь выше обычного понятия отношений? Нет, не стоит. С её появлением тогда в баре - всё пошло наперекосяк. Официантка-телепатка завладела всеми мыслями Эрика, всеми мечтами и желаниями. Нортман отдал ей своё сердце, почти всецело... которое она втоптала в грязь своей маленькой ножкой. Так почему же он снова из-за неё рискует головой? Почему норовит потерять ещё и вечность? Ладно, этот Комптон. Он всегда был недостаточно вампиром. Не от мира сего. Но Эрик! Её любимый Эрик был другим! Пэм помнила события их встречи словно это было лишь вчера. Поздний вечер, туман и темнота пустынных улиц. Она совсем одна - но шорохи рядом рассказали об обратном. Она бы погибла так нелепо в ту ночь от руки какого-то пьяного урода, если бы вампир, чьи глаза красивее луны, а улыбка ярче солнца, не спас ей жизнь. А в ходе дальнейшей беседы даже извинился, что растерзал девушку из её борделя. Какой парадокс - он убийца и спаситель. Каратель и благодетель. Её сердце забилось рядом с ним чаще. Он ответил ей взаимностью. В эту самую ночь, а может и чуть позднее, Памела осознала, что хотела бы быть подле него всю свою оставшуюся жизнь. Или жизни будет мало? Вечность? Да, пожалуй... Нортман не желал обращать хозяйку борделя в "свою веру". Он хотел для неё лучшего. Проникся к ней теплом и уважением. Но Пэм для себя решила, что не сможет больше глупо существовать. Только не так. Уж лучше стать такой как он - хищником, пьющим алую жидкость, чудовищем, пугающим людей под светом фонарей, чем остаться женщиной с репутацией, от которой нет спасения. Репутацией, с которой не пускают на порог приличных домов. Для таких как она - презрение и отвращение - главные спутники по пятам всей жизни. Выносить позор и нести сей крест - женщина была уже не в силах. Однако всё это было пустяком по сравнению с тем, что Пэм овладела жажда страсти. Всепоглощающей любви к вампиру, чьи клыки острее ножей, но губы мягче бархата. Эрик Нортман - красивый, остроумный мужчина, знающий себе цену, подпускающий к себе лишь по собственному желанию. Гордый и никем непокорённый. Таким он был... Её Эрик. Её создатель. Приковал к себе с первого взгляда так, что захотелось подчиниться ему и быть рядом с ним всегда и навсегда. Не важно в какой роли. Шли года, один за другим. Но любовь к викингу лишь росла день ото дня. Она приобретала разные оттенки. Ведь он называл её - "моё дитя". Это каждый раз ласкало слух - теперь уже вампирши. После обращения Памелы они хоть и перестали быть любовниками - но это совершенно не удручало. Ведь любовь создателя к своему ребёнку - сильнее других уз. Он обучил её всему, что познал за столько веков сам. Он защищал её и берёг как зеницу ока. Он стал для неё всем, она стала для него всем. Эрик гордился Пэм, её безупречным вкусом и красотой, а она ответно гордилась им, единственная зная, каким викинг был на самом деле за маской холодного засранца. Вампирша даже не пыталась заменить его другими мужчинами. Ибо Эрика Нортмана заменить никто не смог бы. Поэтому бывшая хозяйка борделя стала предпочитать для любовных утех женщин, нежели ложиться с мужчинами, которые всегда будут никчёмными пустышками по сравнению с её великим создателем. Викинг весьма импульсивен и своенравен - но ей в нём это нравилось. Рядом с ним - она могла быть собой. И каждый раз, когда он выпивал своих почитательниц или поклонников - душа вампирши была спокойна, что пройдёт час или два - и в его памяти ничего не останется, а возле его трона снова будет только ОНА.... А теперь... Что же изменилось? Почему Эрик где-то, но не с ней сейчас. Почему накричал на Пэм, прогнал и исчез, не сказав ни слова. Она ведёт все их общие дела без своего господина, отца, брата и друга. Переживает за него. Как никогда. Ведь Нортман стал слишком часто рисковать своей шкурой ради грешной Соки. Ради человека! Как же Пэм её ненавидела! Всей душой! Но она понимала, что если причинит ей вред - она лишится Эрика. Он отвернётся от неё. Возненавидит! А этого вампирша не могла допустить. Никак. Пэм лучше подождёт... Человеческая жизнь так коротка. Когда нибудь - он снова будет только рядом с ней. А Соки Стэкхауз останется воспоминанием во времени. И пусть сейчас неимоверно больно, и по щекам текут кровавые слёзы - она вернёт себе Эрика. Он сам вернётся к своему дитя. Рано или поздно. Ведь Нортман когда-то сам сказал, что сильнее любви, чем у создателя и его обращенного - нет и не будет на земле. Так тому и быть. Пэм подождёт... - Ты - мой, Эрик. Я - твоя. А Соки мы оба переживём.