Годайме Хокаге

Почти через час, когда я понемногу «очеловечилась», в заднюю дверь тихонько поскребся Змей. Козырнуть, что уже выспались, собрались, со всеми договорились и тайными тропами отчаливают. Кстати, предупредил, что разделение в двойках на кабинет во дворце и домик они делали уже по собственной инициативе, и Ширануи тут даже не в курсе… Сюрприз будет. Кролик с Псом полчаса назад вышли с объекта. Буквально на несколько минут разминувшись с какой-то неопознанной большой группой. Ориентировочно уровня чуунинов. Пришедшей с северо-востока. Но задерживаться не стали. — Правильно сделали. — Ага. Значит, Кабуто с холуями уже там. Жизнь прекрасна!.. У меня. А у Орочимару теперь веселая. Главное в наше деле что? Скинуть хотя бы часть проблемы союзникам. Судя по глазам, Змей явно хотел еще что-то сказать, но передумал. Подозреваю, что из оперы: «Пока нас не будет, Цунаде-сама, постарайтесь, пожалуйста, никуда не влезать!» А то некошерно, я помню… — Постараюсь. Если что — меня Шинода страхует, — негромкий ответ на невысказанное. В конце концов, я не гордая. Змей, если и удивился, то скромно промолчал. С поклоном просочился обратно в рассветный туман за дверью. Петух, пока мы в доме болтали, стоял на стреме возле палисадника, следя за окрестностями. Оба АНБУ беззвучно растворились в серой мгле. Окинула заодно взглядом получившееся поле — в плотном мареве вокруг сейчас мало что можно разглядеть, но все же. На мой неискушенный взгляд, результат весьма достойный. Тихонько выпустила пару клонов шуршать с инвентарем — туман туманом, но для «полить» его не хватит — если только стянуть сюда со всей Конохи стоящую в воздухе водную взвесь… А у меня там двойка следы заметает. На потянувший коридором сырой сквознячок, в одном левом тапке и растянутой мужской майке, с незабвенным кунаем в руке выползла полусонная Анко. — Охайё, Цунаде-сама… опять эти анархисты приходили?.. — Гы. Надо же, как точно выразилась! — Утро. Они самые. Ты что-то срочное вспомнила? — Да нет. Это я так… Завтракать будете? — Как она челюсть-то не вывихнула, зевая? — Буду. А что есть? Только учти: мясо из кастрюльки я уже съела, — лучше честно признаться сразу. Чем потом оправдываться. — Э-э-э… Ну, пока нет Узумаки — есть всё! — хрипловато хихикнула помощница. — А вот как вернется — будет проблематичнее… — Пф. Тогда на твое усмотрение. А я пойду подремлю чуток. — Хай, — коронный зевок Митараши с просмотром гланд, и расползаемся в разные стороны: я — в спальню, в нагретую кроватку, она — на кухню. Разделение труда называется... Анко, уже умытая и преступно бодрая, разбудила меня около шести. Поставила на стол кучу всяких тарелочек, пиалочек и еще не пойми чего, вытащила из теплой духовки исходящее паром овощное соте и принялась накладывать в две — даже не тарелки, а полноценных миски. Приговаривая, что питаться нужно как следует, иначе сил ни на что не будет. А куноичи с плохим аппетитом или больна, или бомбит по ночам холодильник, или не только идиотка, но и на редкость плохая куноичи, которой попросту некуда тратить калории… Хотя лично она, Анко, и так — в любое время суток жует. По возможности... В воздухе, как мне показалось, повисло недосказанное «когда деньги бывают». Завтракали мы молча и быстро. Пока есть время и могу больше ни на что не отвлекаться, мельком просмотрела и подписала все её наработки по проектам. Утвердила оставленный Шизуне список ирьенинов. Попросила поискать мебель. А то Генма на эту тему даже не чешется... Пошарила по печатям, набрала «хвостиков» купюрами помельче (так расплачиваться везде удобнее — тем, что не вызываешь излишнего любопытства у продавцов и окружающих, да и вопросов от знакомых а-ля «откуда дровишки?»), разложила в два конверта — двадцать пять и семнадцать: — В левом аванс, в правом — на продукты. И возьми сегодня на ужин каких-нибудь морских гадов. Да, и еще: присмотрись, что где есть в магазинах на подростков. Скоро холода, а мелкому носить толком нечего. Как вернется — не забыть в тот же день вытянуть за покупками, пока опять с Джирайей куда не удрал… а то ищи его потом по дальним буеракам. Пробормотав вариацию на тему «спасибо», девушка заверила, что все будет в лучшем виде и по самой приличной цене. А кто станет наглеть — тому быстренько оформят прописку на кладбище… Теперь можно и помыться пойти по-человечески. Вызвала еще раз Кацую, извинилась за свое бессовестное поведение тремя часами ранее и получила еще одну дармовую подзарядку. Перекачав в меня всю сен-чакру, слизень с легким «пуфф!» развеялась. Семь утра. Я в родном душе. Сижу в скользком поддоне, греюсь льющейся сверху горячей водой. Клонит в сон. Несмотря на все усилия призыва. Эх, пора выбираться... Закинула в стирку снятые ранее шмотки, наказала Анко проследить за адским агрегатом. А то еще в очередной раз выедет в коридор, практически оборвав шланги… Плавали, знаем. Со скрипом влезла в новые чистые штаны. Это они сели? Или я расселась? Да не, вес в норме… Ну, главное, чтобы не с мылом… Натянула майку, перебинтовала немного ноющие запястья. Отыскала запасной хаори. Сменила обувь на более удобные разношенные сандалии, мягкие и абсолютно бесшумные. Заплела косу, подвязала подарком от Орочимару. Перебрав содержимое сумки, добавила горку свежих медикаментов, письменные принадлежности и сухой перекус в виде фиников и шоколада. Скучно, тупо, за окном хмуро. Неожиданно как-то погода начала портиться. Пара дней всего, и о знойном лете можно забыть. Дальше только хуже будет. Сезон дождей со всеми вытекающими наступит быстро и неотвратимо. А там может и снег выпасть. Не каждый год, но в Конохе такое случается. Никуда не хочу. С удобством устроилась в кресле, задумавшись, а что, собственно, буду говорить в обращении к народу. Медики — товарищи специфические. Хм. Походу, придется импровизировать. Ладно, побежали, что ли? И прямо с места (пока не передумала), ушла шуншином в госпиталь, в уже хорошо знакомую ординаторскую. Знатно при этом перепугав парочку задремавших рядом на скамеечке в коридоре практиканток. Выцепив испуганным кроликом носящегося по этажу дежурного, вызвала через него Тсуги, и уже самого Хикару попросила максимально незаметно согнать всех «нужных», куда бы то ни было. Хоть в те же подвальные помещения. С тем, чтобы уже там поговорить по душам — да так, чтоб ни один дятел не видел, не слышал и не смог потом настучать, кому надо. Уселась ждать внизу в подсобке. Той самой, где недавно со строителями до хрипоты спорила и обсчитывала здание до мельтешения в глазах. Задремать, к сожалению, не успела… Ибо, подгоняемая Хикару, в помещение ввалилась толпа ирьенинов. М-да. Ну что ж, приступим помолясь... Начнем с малого. Спрашиваю присутствующих — мол, чего вам в жизни не хватает? Простой такой вопрос. А в ответ стоят, вон, насупившись, молча переглядываются только. М-да, зашугали медиков в Листе… Ладно, давай зайдем с другой стороны... Хм. Как-то они странно на меня смотрят. Эдак, выжидающе. То есть — нет, смотрят-то вполне себе обычно. Если прямо встретиться взглядом. Но вот сбоку все время приходит такое странное, слегка гнетущее чувство, словно все от меня чего-то ждут. Терпеливо так. Брр. Не люблю навязчивое ощущение, когда от меня что-то кому-то позарез надо… раздражает. Выяснить бы. Что это за пляски с бубнами вокруг костра… Стала как зазывала на базаре предлагать и то, и се, и десятое… Кое-как расшевелила эту толпу не признающих никаких авторитетов. Начали что-то выяснять друг у друга шепотом, зашушукались по углам. Но ни одного рацпредложения не поступило. Так, посплетничали и затихли. Ками, вот что с ними делать? Вопросительно глянула на Тсуги. Вздохнул в ответ, подошел и толкнул речь минут на десять. Дело наладилось… Около полутора часов я вещала про нововведения, свои пожелания и проблемы взаимопонимания между медицинским корпусом и новой властью в моем лице. После объявления о введения курсов повышения квалификации, в том числе и под моим личным патронажем, привлечения молодых генинов к работе в больнице, а также последующего улучшения как материальных, так и жилищных условий, народ потихоньку начал понимать, что выгребную яму, где они до сих пор плавали на самодельных надувных матрасах, наконец-то стали чистить. И, возможно, в обозримом будущем яма превратится в то, чем и должна была быть — тихим прудиком с лебедями и русалками… Составили списки присутствующих (а чтоб было), проголосовали за то и се, договорились о том, что будут вызывать меня по мере накопления некой критической массы просящих. Ну там, встречи лицом к лицу с аудиторией проводить, чтоб решать любые ключевые вопросы по мере поступления. Все-таки мало в Конохе ирьенинов высокого уровня. Мои знания очень пригодятся. Еще как вариант — семинары по интересующим темам можно проводить. Только темы для начала согласовать. И время. Но в целом встреча прошла как автограф-сессия с кумиром. Вроде фанаты знают о нем все, вплоть до цвета любимых трусов и степени солености онигири, но самого его не знают. В общем, народ проникся, и градус настроения у персонала слегка поднялся. А то, понимаешь, ходят тут унылыми приведениями! Настроение мне портят… И Шизуне пугают. Непорядок. Да, мне повезло, что я и сама ирьенин и тут почти все меня если не знают лично, то слышали байки от старших товарищей. Если Цунаде пообещала — она это выполнит. Обо всем вроде договорились, да? А теперь давайте, топайте работать! Уже идя по коридору вверх, мельком кинула взгляд на висевшие в одной из приоткрытых палат часы: одиннадцать с четвертью. Получается — тут я проторчала три с половиной часа? А как быстро пролетели! Вовремя сориентировавшись, затолкнула Тсуги в подвернувшуюся распахнутую дверь первого же свободного помещения. Заклинила замок, заткнув прорезь крохотным побегом, и предвкушающе улыбнулась немного удивленному терапевту. — Хикару-кун, может, объяснишь мне политику партии, м? — прохожу к противоположной стене через центр комнаты. — Что конкретно, Цунаде-сама? — Даже глазом не моргнул на мой внеплановый наезд. — Это вот что сейчас такое было? Что за взгляды, атмосфера, неявные чаяния?.. А то мне уже любопытно, — присаживаюсь на подвернувшийся стол. — Если они вас раздражают — я дам команду… — пожимает плечами. Какой быстрый. Командир нашелся. А по сопатке за инициативу? — Стоп. Этого я пока не говорила. Я задала конкретный вопрос: что все это значит? Вздохнув, поднимает на меня глаза: — А вы поверите? — А это смотря ЧТО ты мне расскажешь. Ну? — Вы уже, в принципе, вошли в курс ситуации с ирьенинами. — Киваю, подбадривая. — И, естественно, подозреваете, что ирьенины не сдались… Но вы пока не знаете главного: мы не просто не сдались, мы вполне готовы бороться. Собственными силами, в гордом одиночестве, конечно, будет маловато: триста человек против хорошо организованного КОРНЯ и АНБУ — это даже не смешно. Если в лоб. Но мы далеко не самоубийцы. Поэтому сидели тихо и загодя готовились. Подробные отчеты и хронологию решений и шагов я вам принесу. Журналы сейчас у Шисо, он там опять что-то разрабатывает… — вздохнув, парень растрепал пятерней темную короткую шевелюру. — Мы просто ждали, пока вы вернетесь. И что вы скажете. — Так, а вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Еще один тоскливый вздох: — Цунаде-сама, ну неужели вы думали, что мы забудем последнюю принцессу Сенджу, лучшего медика, собственного сэнсэя?.. — Я не ваш сэнсэй. У меня была всего одна ученица, — складываю руки под грудью. — Наш, — упрямо смотрит. — Вы… простите, не обижайтесь, но вы как знамя. Или знак. Мы горды, что знаем вас. Вы очень много для нас значите. Цунаде-сама, я не знаю, как оно там, «вовне», но здесь — прямо здесь, — Тсуги обвел пальцем пространство, — вы самый желанный… нет, не гость. Хозяин. Единственный из возможных среди ныне живущих. Долгожданный. Это все — ваше! Мы — ваши! И мы действительно вас ждали. Старались, работали над собой. Вообще, то что вы вошли в Коноху, чтобы стать Пятой — лучшая новость за последних десять-пятнадцать лет! — … — У нас собственная структура… Иерархия, как хотите. Но она вполне действенна. Свои шпионы уже почти везде, свои же боевые группы различной направленности… научники и прочее. Уже многое сделано, но в планах гораздо больше. И это все — ваше. Ради вас и за вас. Здесь нет предателей… нет, есть, конечно, подсадные утки, но их всех мы знаем наперечет. И… ай! — еще раз взъерошив волосы, Тсуги категорично махнул рукой: — В общем, решать вам. Что теперь с нами делать. М-да. Действительно? И что теперь с ними делать?.. Конфеты раздавать! Неожиданно. Самозабвенно. Фанатично. Проблемно. А проблемно ли?.. Что еще я не знаю о Конохе? — Вы… фанатики? — спросила раньше, чем задумалась. Обидится — нет? — Ну, можно и так сказать, — меднин расплывается в кривоватой улыбке. Вот так просто, да? И даже осознаете? Ками-ками… — Сказать, что я в замешательстве, значит ничего не сказать. — Ками, мало мне проблем. — Цунаде-сама. Мы ждали и еще подождем. Просто главное — чтобы вы знали. — Я поняла. Спасибо. — Тсуги кивает. — Буду думать, что с вами делать… пошли, что ли, пока нас там не потеряли?.. — Поздно, Цунаде-сама. Вас еще два часа назад потеряли, — хулигански ухмыляется нахал. — И Митараши они найти тоже не могут! А ваш Ширануи не в курсе… как всегда. Ну да, Хокаге же не может в одиночестве по деревне ходить. Только в сопровождении. Как маленький ребенок. Слов нет. Есть у меня такое желание… сделать фейспалм в лучших традициях. — Пошли. — Слушаюсь, — слегка нахально поклонившись, Тсуги дожидается, пока слезу со стола и соизволю дойти до двери. Насчет заклинившего внезапно замка он ничего не сказал… Какие выводы можно сделать в целом по разговору? Кротостью и всепрощением шиноби отродясь не страдали. А ирьенины в особенности. В очередной раз убеждаюсь. Во дворце меня ждал улыбчивый Генма. Это было подозрительно. Очень. Но торт вернул мою толерантность и вознес веру в помощника на невиданные высоты. Торт творил чудеса, да… Я даже сказала спасибо. Ширануи расцвел. АНБУ, правда, в радиусе всего дворца моментально скисли окончательно. Но это уже мелочи. Меня ждал торт! И чашка горячего чая! И политый бонсай, оба. Сидели, дружно пили чай — не отрываясь от процесса, «на коленке» набросала прямо на картонке от торта перечень вакансий для инвалидов, сразу с вилкой оплаты. Пока уничтожала сладкий кошмар для фигуры, Генма свистнул грустного Мыша, вручил картонку и затребовал пачку бумаги. Сам, главное, с места не сдвинулся: продолжал из кресла поедать начальство глазами. Волнуется, что в очередной раз испарюсь в неизвестном ему направлении прямо из кабинета? Это я могу. Не прошло часа, как прискакала Анко. С веселеньким таким грохотом. Явно Мыша (ну или еще кого, под ноги попавшего) на лестнице поваляла… Вручила мне с крайне загадочным видом пару папок и по-хозяйски присоседилась к остаткам торта. Ширануи даже мяукнуть не успел, как она все подчистила. Воздух заискрил взаимными богатыми эмоциями. По видимости, Генма и Анко — страх и ужас всего штаба. С некоторых пор. А между собой — в состоянии затяжной холодной войны. То есть вообще без срока давности. Вооруженный до зубов нейтралитет. По-моему, Ширануи заняться больше нечем… Ками с ними, посмотрим, с чем нам тут предлагается ознакомиться. В одной папке оказалась подробнейшая подборка досье различных мебельных компаний и их широкие коммерческие предложения. Во второй — остатки отчетов моей шестерки, дополученные уже этим утром, сегодняшнее почасовое расписание происходившего в баре и вокруг бара, и в конце — короткий списочек со всякими закавыками, носящими глубоко сомнительный характер и припомненными лично Митараши. Какая она все-таки лапочка! Подчеркнула заинтересовавшие меня предложения, отдала обратно. Списочек и остатки отчетов отковыряла и сложила в подсумок — перекочует в соответствующие папки в ящиках. Расписание тоже извлекла — ну, так, чисто в ознакомительных целях пригодится. Опустевшую шкурку вернула прихлебывающей чай помощнице. Принесенная тормозящим Мышом пачка бумаги была пущена по назначению: достала пару листочков, принялась изобретать соцпакет. Изобреталось кроме первых трех пунктов со скрипом: в мире шиноби… мм… несколько не те реалии — да и менталитет в целом. К примеру, такая туфта, как «льготный проезд в транспорте», вообще идет по принципу «нахрен зайцам светофор?» Но все-таки кое-что общее есть. Вроде стандартного (но абсолютно бесплатного) регулярного медицинского обслуживания; выплаты пенсий; сложных операций на жизненно важных органах — вне очереди; трансплантации (тела убитых противников всегда шли в дело так или иначе); корзины потребителя, предоставляемой в полной мере и в натуральном виде в случае временной нетрудоспособности; некоего минимума предметов канцелярии; бесплатного обучения/повышения квалификации (например, прохождения все тех же незабвенных медкурсов, по возможности углубленных), и так далее. Еще сюда присовокупила создание банка крови (с возможностью индивидуального забора раз в три месяца, после прохождения предварительного экспресс-обследования); и N-ное количество бесплатных оздоравливающих/омолаживающих процедур в моем будущем СПА (конкретное для каждого шиноби вычисляется на основании его медкарты — в смысле, у всякого организма все равно есть некий предел — адекватности самой нужды и количества выполненных ранее миссий). А также включая полное пожизненное обслуживание — все там же, с существенными скидками. В процессе лично я перебазировалась в кабинет, Анко удрала разбираться окончательно с мебельным заказом, а хмурый Генма ушел куда-то вниз — забирать у переписчиков картонку и просто кому-то из администрации планово трепать нервы. Со скандалом по лестницам моего крыла пролетел Лис, на повышенных тонах выражаясь в рацию и обещая кому-то за что-то оборвать все выступающие части тела… секунд эдак через двадцать все тот же Лис весело летел уже мимо окон, с мощной подачи ширануевского пинка под зад. Я фигею, дорогая редакция… Еще через минуту в кабинет заглянул сам Ширануи, с заискивающим выражением на лице притащив мне поднос с яблочным, малиновым, вишневым желе — на выбор, так сказать, — и сиротливо лежащими с краешку бумагами на подпись… Он меня откармливать, что ли, пытается? Что-то типa «сытый хозяин — добрый хозяин»? Так я его и не шпыняю вроде… К концу гражданского рабочего дня радостно скалящаяся Митараши принесла стопку договоров (уже подписанных! В одностороннем порядке!) и скромненько притулила их на подоконнике, видя, что я в данный момент сильно занята. Поменяла мне чайный сервиз, заварила свежего чайку, извлекла из печати жестом фокусника бутылку холоднющего молока… вот тут-то я и вернулась в реальность. Подсчет и подтасовка бюджета ждали три года — подождут еще три часика, никуда не денутся. А вот молоко нагреется!.. В общем, отвлечься я отвлеклась, а дальше — завертелось: посадила пару клонов читать договора, одного — штамповать очередную белиберду внутреннего пользования от Ширануи. Сама, запивая прямо из горлышка третью плюшку, доцарапывала на обороте предыдущего списка то, что вспомнила сейчас, а именно: заказ тканей и пошив постельного белья, банных принадлежностей, стандартных юката; всяческих занавесок, чехлов на мебель и прочего… икебаны, картины с росписью, свечи, благовония; запас трав и пошив маленьких саше (мешочков для перекладывания одежды, чтоб создавало в шкафу приятные свежие ароматы); перечень оздоровительных напитков в меню и все необходимые для них ингредиенты; подбор цветовой гаммы всякой фигни вроде гальки для дорожек, расцветки формы для персонала и прочее. В общем, много набралось. А что вы хотели — сфера услуг дело муторное и зело продуманное. Отдала список любопытствующей через плечо Анко, подмахнула пару договоров, отложила оставшиеся (в хозяйстве пригодятся), спровадила ожившую после третьей чашки чая помощницу и засела за просмотр важных миссий, как то: патрулирование трех небольших городков на нейтральных территориях в течение месяца, куда повадилась ходить шайка бандитов из окрестностей по соседству (с обязательным усекновением самих бандитов на голову — с учетом того, что трое из пятерых там были малоизвестными нукенинами в ранге чуунинов); восстановление переправы через одну из рек в глубине страны Огня, взорванной другими бандитами, ну и, по возможности, поимка уже этой шайки; сопровождение четверых чинуш туда и обратно; сопровождение двух крупных денежных перевозок — транш почти от одной границы до противоположной. В сумме это всё принесло порядка трёхсот двадцати тысяч (с какими-то копейками). Отправив Генму вниз с последней подписанной «долгоиграющей миссией», я задумалась. Наруто как-то обмолвился, что когда генины бросились в погоню за Гаарой, Шикамару и Шино поменяли свое мнение насчет умственного развития Узумаки, и в целом все они словно повзрослели, стали серьезней и менее предвзято относиться к другим… Это весомое доказательство того, что, несмотря на оговоренное распределение в команды по профилю, детям необходимо больше общения. Самого разнообразного. Пусть даже не всегда положительного. Польза будет от любого. Главное — приглядывать за ними и по мере необходимости обучать даже вещам, далеким от привычных в укладе шиноби. Действительно, команды неплохо бы почаще смешивать между собой: так от них реально больше толку, и чем теснее сотрудничество на данный момент, тем больше шансов, что когда они вырастут и займут посты или станут АНБУ, работать вместе смогут без лишних проблем и затрат времени. Пусть притираются сейчас! За конкретным примером и ходить далеко не надо: команда Майто — это бойцы. А зря они так долго варились «в собственном соку»: той же Тен-Тен надо почаще давать пользоваться ее же мозгом. Она девочка умненькая, сообразительная, но не привыкла принимать собственные решения и в соответствии с ними выстраивать уже всю командную работу. Именно поэтому чуунина из нее не выйдет. И экзамен ей сдать до конца никто не позволит… Да, смешивать надо. А Хирузен – дурак. Был. Да простит меня ками за неподобающее отношение к собственному учителю и командиру, но он на самом деле редкостный идиот: все что можно спустил на тормозах… И это – это! — имело пафосное прозвище «профессор»! Зла не хватает. Надо ж было, так просрать всю деревню и кучу потенциальных союзников! Да-аа, уникум. Нет, ну ладно – Кумо. Но с тем же Цучикаге теоретически можно было и нормально договориться. Хотя… Третий никогда бы не договорился. Цучикаге, насколько я вообще могу понять, глубоко презирал Хирузена именно за его наплевательское отношение к аристократии. То есть к кланам. Ибо Цучикаге – единственный, кто действовал в интересах кланов всегда, и никакой резни в своей песочнице никогда не устраивал и не позволил бы. В Мидзу — ну, там как раз кланы вырезаны почти подчистую. Но вовсе не по вине Мей, — это предыдущий постарался. Тоже скотина та еще… Долбанутая на всю голову. Ну и обдолбанная до кучи. Тяжелыми препаратами и антидепрессантами. И наличием психованного Исобу в голове. У Райкаге все сложно: в принципе, кланов не было никогда (насколько я понимаю). Они там все братья по разуму. Плюс «особенности национальных тенденций» — и хрен бы с ней, с экономикой, но дерьмовый характер Эйя и еще девяноста восьми процентов населения страны к благостности духа как-то не располагает. То, как они (кумовцы) себя ведут вообще, — в целом — и по отношению к внешним партнерам, и во внутренней среде, — и к самим себе в частности — не поддается описанию. Так чтоб не матерно… Плюют на личности и их возможности, короче говоря. В Молнии генин вполне может полезть тягаться силушкой с джонином другой деревни. Просто потому что его стукнуло с утра. Солнышком по голове. И тормоза отказали… В итоге две трети населения — махровые извращенцы, во всех смыслах этого слова. Потому что когда «внутреннему человеку» не хватает даже не признания — признательности, он начинает позиционировать себя как нечто грязное. Со всеми вытекающими… Со временем это становится психологической закладкой — причем не внешней, а внутренней. И именно поэтому ее так сложно убрать. При насильственной попытке разбить срочными методами — с большой долей вероятности подопытный ломается и становится неполноценным. Или приходит в еще худшее состояние, чем прежде. Потому как внутренние связи обильно спутаны (примерно как нитки в клубке, с которым поигрались котята), и если их острожненько, аккуратненько, потихоньку не распутаешь — не хватит силы воли, терпения или времени — часть порвется к такой-то матери. И восстановить уже не получится… Так что там все в той или иной степени в детстве на голову уроненные. Причем не только мамой-папой, но и остальными родственниками: в горячую картошку играли, не иначе. И регулярно промахивались. Что в Конохе творится, так этого разве что самый ленивый осел не знает. Не будем о совсем грустном. На десерт остается Суна. С излишним количеством зажравшихся старейшин и окончательно сбрендившим после смерти жены папашкой Гаары. Кланы вроде как есть (но мало), а совет при этом больше, чем в Конохе… и имеет реальную власть. Общим фоном — вымирающие марионеточники. Ирьенины как-то рассосались сами собой, а вот травники точно еще оставались… Вот и получается: снова конфликт власти в военном городке. Короче, бардак везде. Но у Цучикаге бардак контролируемый, а Мей в последние годы всех держит под железным каблуком и ярким оскалом. Да, у нее тоже есть старейшины. Но там все несколько проще: не послушаешься госпожу Мизукаге, огребешь проблем по самую маковку, ибо она — последняя представительница монстров с двумя геномами… Да-а, Мей крута, как отвесные скалы Страны Водопадов. Реально: Футтон и Йотон — кипение и лава – это вам не шутки. И не только как последняя из рода, но Каге, практически возродившая из обломков всю деревню, может ставить в ней любые условия, на мой взгляд. Ее девиз — кто не с нами, тот против нас. Но так и надо! Кстати, она умудрилась перепить меня на спор дважды! Из пяти попыток. И каждый раз в итоге мы дружно надирались, жаловались друг другу на охамевших мужиков и шли чудить. Совместные чудеса ландшафт ни единожды не пережил… В последний раз она мне обещала реванш, кстати… Только я больше не пью! Мей, бедняжка, расстроится. И – скорее всего – от расстройства и для поднятия настроения откроет сезон повальных репрессий в родном Мизу… Короче: должен остаться только один, и пусть это будет Дункан Маклауд!.. тьфу… Цунаде Сенджу. Нежданно-негаданно вернулась Анко. С тремя объемистыми сборниками образцов тканей. Как она их у швей (или кто там был) выцарапала, ума не приложу: чаще всего ателье в Конохе маленькие и именно по причине собственной незначительности имеют только один сборник образцов. Дай ками, на всех. Который можно просмотреть, разве что придя по адресу лично. А выход на производителей (и возможность заказать) есть только у этих самых ателье, как у официально зарегистрированных ИП — индивидуальных предпринимателей. Еще, правда, он наверняка имеется у глав отдельных кланов… но это в самом крайнем случае! Загадочная-загадочная Митараши вытащила из подсумка несколько разноцветных гладких камней. — Цунаде-сама, пойдут? — Загадочная-загадочная. — Неплохо. Где взяла? — Колись, в чьем садике покопалась? Кто сейчас придет претензии предъявлять? — А, — легкомысленно махнула рукой куда-то на север. М-да. Значит, претензии предъявлять уже некому. Какая умная девочка. — Ну, так я тогда завтра с утра заявку на миссию для генинов оформлю? — похлопав пушистыми ресницами и покрасовавшись, мол, вот она я, вся такая умная… и скромная, наконец-то соблаговолила поделиться недостающей информацией: — Вокруг Конохи — в буквальном смысле по периметру, почти у самых стен — есть несколько мелких карьеров, где для деревенских построек добывают песок и прочее. Смолу для крыш варят, чтоб в самой Конохе не воняло… Там-то все лишние «вкрапления» отбраковываются и выбрасываются — тут же, рядом! Кроме того, есть несколько довольно каменистых полигонов, на которых уже несколько лет подряд АНБУ тренируются в техниках дотона, и рядом постепенно образовались небольшие свалки с мелкой галькой, высеянной из почвы — ну, одно из стандартных упражнений на контроль… Короче говоря, назовем это продуктами их жизнедеятельности… — девушка пошло хихикнула в кулак. — В общем, запустить туда генинов, и пусть собирают на здоровье. Сразу сортируя — либо по размеру, либо по оттенкам… Сойдет? — М-да. Богатая у тебя фантазия… Сойдет конечно! Спасибо. — Всегда пожалуйста, Цунаде-сама! Так, что еще?.. А. С посудой уже придется подождать до завтра. Равно как и с икебанами, картинами… Эм. Свечи и благовония я могу заказать сама, через своих проверенных посредников, где скидки есть — но тут все зависит конкретно от суммарного количества — может, проще будет сразу у производителей… Травы — это, я так понимаю, к Яманака? — отрывается от бумаг, деловито блестя глазами. — Правильно понимаешь, — одобрительно киваю в ответ. — Эти, как их там… саше? Нам пошьет любое ателье по сходной цене. Только они не знают, что это… я, вообще-то, тоже. — Жалобно смотрит так. — Можете нарисовать? Онэгайи*, Цунаде-сама! Фыркаю, схематически малюю мешочек с завязочками. — А! — мелькнувшее осознание в глазах, «а ларчик просто открывался!». — Возможны вариации, — поясняю, дорисовывая рядом попурри на тему простейших оригами. — В принципе, нам вовсе не нужно, чтобы конкретно это было выдержано в едином стиле — наоборот, интересней будет, если в каждом номере какие-то приятные мелочи будут отличаться от тех, что у соседей… Назовем это «разнообразием аксессуаров». Поэтому пусть шьют из любых обрезков — у них же найдутся ненужные маленькие… бесплатные… обрезки, верно? — усмехаюсь, глядя на вновь хихикающую помощницу. — Рё:каи!** — Ну и отлично. На сегодня вроде все. Так что можешь собираться домой. — Хай. Может, чаю? — Мм. Неси. Что-нибудь… более-менее традиционное, — поощрительно улыбаюсь просиявшей девушке. Добив под чашечку хорошего сенча треть НОРМАЛЬНОЙ сводки по бюджету, решила, что на сегодня хватит с меня. Тем более раз уж я даже поспать по-человечески за последних трое суток не сподобилась… Прибралась в кабинете и на столе, и с чистой совестью отчалила домой. Дом встретил меня безлюдным эхом и относительным порядком. Анко, по всей видимости, рванула уже по продуктовым магазинам, набивать под завязку пузо холодильнику. Вспомнила, вышла на заднее крыльцо и обозрела плоды «трудов непосильных» взвода земляных клонов. Опять сумерки, конечно, но все же лучше видно, чем в том густом-густом тумане, стоявшем ранним утром. Поле… очень даже ничего получилось. Стильненько так. Теперь оно даже как-то побольше кажется — с выдумкой Яманака подошли к поставленной задаче, с выдумкой… Мне нравится! Весело насвистывая, вернулась в дом, помыла руки и пошла шариться по кухне в поисках «забытого» хозяйственной Анко съестного. В духовке что-то томилось на маленьком огне, но еще явно сыровато. Короче, пришлось довольствоваться стаканом вчерашнего кефира и жестковатой корочкой ржаного хлеба с помидоркой. Вздохнув, поплелась отмокать в ванную. Час — и я почти человек: с отмытыми до скрипа волосами, изничтоженными пемзой и скрабом локтями и пятками… ну, и все в таком духе. Благоухающая лавандовым мылом и приятно-расслабленная. В кухне нашла уже почти разобранные пакеты и готовый ужин: щупальца осьминога, запеченные с овощами. Первый раз такое вижу. На холодильнике записка: «Буду поздно! Приятного аппетита!» Ну-с, снимем пробу?.. А ничего так… вкусно. И довольно необычно. В унылом одиночестве вымыв посуду, вздохнула: даже Шизуне нет. Заработалась на новой для себя ниве начальницы. Вспомнилось: «Холодильник с едой по кухне летает, а вдоль коридора мертвые с пылесосами стоят. И тишина». Вздохнула еще раз, накинула хаори и вышла на крыльцо — в раздумьях: идти или не идти? В смысле, набиваться в гости к Камуи-сану. Ведь встречи с ним осуществимы крайне редко. Именно по причине моей ненормированной загруженности… Раз есть возможность, решила, что сегодня будет ему счастье прочувствовать себя моей жилеткой, и махнула через забор. Стучаться не пришлось: неплотно прикрытая дверь распахнулась словно сама собой. Меня тут явно ждали. Прошла по наитию прихожую, пару безликих запущенных комнат и вошла в просторное помещение для медитаций. С шорохом защелкнула седзи. Ёширо сидел в позе лотоса на серебристой, видавшей и лучшие времена подушке с кистями. Темно-серые хакама двумя веерами разворачивались на простом дощатом полу. От словно бы подсвеченной изнутри стены за его спиной несло сыростью. Ну, все понятно: с той стороны — задний двор и еще более запущенный, чем комнаты, выхолощенный ветрами со скалы, сад. Так. А где моя подушка? Свистнула тонкая цепь, от стены сбоку вылетела мягкая прямоугольная фиговина — прямо мне под ноги. — Спасибо. Дед прикрыл глаза и коротко кивнул, здороваясь. Расслабив плечи, я уселась, пятками подмяв под себя скользкий предмет — не то интерьера, не то сразу мебели. — Ты долго. — Не вопрос, утверждение. Тихим, ровным голосом. — Да я сегодня еще рано вернулась. Очень рано, — пожимаю плечами в ответ. Есть такая работа — родину зачищать. Вот и занимаюсь на данный момент сортировкой мусора. — Я о том, как ты в целом, — не открывая глаз, пояснили неразумной мне. — Хм. Что есть, то есть, — внимательнее приглядываюсь к теням в углу. Обман измученного зрения, или они действительно шевелятся? М-ма, чем он тут занимался? Вызывал демонов подземного мира? Или верхнего? Или какие там еще бывают?.. — Шинигами скучают без подкормки и развлечений. — Это вы мне? — Предлагаете прямо сейчас пойти и совершить кровавую жатву? — Ты сама это сказала, — а взгляд — два дула пистолетов. Не поняла юмора. Хм, а если подумать? Чего у нас там с шинигами бывает связано? А, ну как всегда — жертвоприношения!.. Но про жертвоприношение я не говорила ничего. Я сказала … я сказала даже не «принести», а «совершить». Совершить что? Кровавую жатву. Упс. Оговорочка по Фрейду? М-дя. — Я не шинигами. — Чур меня, чур. Быть здоровенным мужиком с немытыми волосами, в каких-то лохмотьях, и грызть диетические ножи?.. Увольте от такого счастья! — Ты еще хуже. — Спасибо за комплимент. — Иронию в моих словах заметит даже глухой. Тени в углах — вздохнули?.. И стали чуть тоньше. Еще тоньше… размазались туманным тонким слоем и втянулись в ту самую сырую стену. Камуи облегченно выдохнул. Проигнорировав мою недоуменно поднятую бровь. Что за нафиг? — Давай разберем слово «уважение», — голос старика чуть охрип и стал громче. Обычным. Еще раз поднимаю бровь: чего это он? С таких отвлеченных понятий начал? Нет бы там — чаю даме налить, или еще что? — Оно вовсе не равнозначно «достоинству», как это утверждают все словари без исключения. Слово означает «посмотреть еще раз». Ты идешь по улице, и вдруг кто-то оглядывается: ты привлек его внимание, ты чего-то стоишь. Раз на тебя обернулись, значит, ты чем-то интересен; а раз так, то можно совершить любую глупость, лишь бы его заметили. О! Кстати, о птичках: ирьенины такие ирьенины!.. Надо будет с Шисо по душам поговорить… Но общую мысль и тенденцию я поняла. Перевожу взгляд на хозяина дома, выныривая из собственных мыслей. — Спасибо. Это ценное слово. А главное — вовремя. Дед в ответ чуть кивает: — Тебе просили передать. Да-да, привет в эфир от поехавшей крыши, парочки-другой залетных шинигами и… А чем это тут попахивает? Васильками? Ой шутник, ой шутник, Камуи-сан!.. Травяными чаями, значит, балуемся? И без моей персоны? Ай-ай-ай, как не стыдно! А мне?! — Васильки — у Яманака брали? — по-деловому осведомляюсь. — Нет. Это из моей … личной коллекции. — А. Хорошая у вас коллекция. — Трава тоже ничего. — Спасибо, — чуть насмешливый кивок. Человека, которого поймали на «горяченьком», а он и рад. — Угостишься? — А давайте. — Собственно, а почему бы и нет? Правой рукой Камуи вытягивает из-за спины накрытый квадратной деревянной крышкой деревянный же поднос. С готовым чайником и всеми остальными прибамбасами. Передвигает мне от себя небольшой туесок, расписанный все теми же синими цветами. — Небольшой сувенир. Из Страны Рек. Приятные воспоминания. — Спасибо, — в который раз за вечер говорю это редкое в моем лексиконе слово? В пятый? Ого. Силен мужик! Короткая улыбка, журчание разливаемой «веселящей» жидкости из прямого носика чайника красной глины. Итадакимас! — Мм. Бодрит и одновременно расслабляет. У вас прекрасный вкус, Камуи-доно! — На здоровье. — А вот это вряд ли. Но все равно — спасибо. Шестой раз. Однако. — Есть что-то, что тебя печалит? — Цепкий взгляд двух беретт. Эх, таким бы взглядом посверлить спины старейшин! Ежедневно. Пару недель! — А, — расстроенно отмахиваюсь. — Сплошная политика, постоянное перетягивание одеяла на себя и ни капли здравого смысла. — Политика — всего лишь способ ухода от личных проблем. Не самый лучший. — В целом согласна, но все же — почему? Степенно отпив веселящей жидкости, дед сощурился: — Политик не может быть нов, ибо единственно возможная новизна — это духовная новизна. Политик же лишь подрезает листья, не имея никакого отношения к корням. Политика существовала всегда, политики существовали всегда, но к чему это привело? Я не говорю сейчас о «хорошем» или «плохом» — я говорю о «новом». — Хм. — О, лепешки. С медом. Гречишным? Вроде бы. Немного подгорели, правда, но это фигня… — Мир остается таким же кругооборотом проблем. Более того, бедность с каждым днем увеличивается. Все эти, мнящие себя сверхрешительными политики только доказали собственную вредность для окружающего; конечно же, у них были хорошие намерения, возможно — начинания… но. Намерения здесь не берутся в расчет: их никто не видит, о них почти никто ничего не сможет сказать наверняка, и уж точно определить истинность озвученной части и ее соотношение с частью не озвученной никто из людей не в силах. Поэтому здесь имеет значение только осознанность. Пауза, мелкие глотки, скошенные на меня черные, как маслины, глаза. Что я могу на все это сказать? Аж ничего. Помолчать будет уместнее. И послушать, что умный человек говорит. — У политика — то есть у любого политика — нет осознанности. Наоборот, он лишь пытается избежать своих собственных внутренних проблем, забыть о них. А самый простой путь убежать от самого себя — погрузиться в решение мировых экономических, политических, исторических ситуаций, посвятить себя служению бедным, трансформации общества, реформаторству… что там еще бывает? — Изобретениям, медицине, воспитанию достойного поколения на смену нынешнему, — прочистив горло, хрипло подхватила оброненную мысль. — Совершенно верно. Все это необходимо для того, чтобы скрыться от своих собственных проблем; все это — опасные хитроумные стратегии, ибо человек думает, что занимается великим делом, а на самом деле он просто трусит, — старик бездушно улыбнулся и продолжил пить свою наркоту, давая мне время подумать. Ну и дела! А ведь он прав! А я почему-то никогда не задумывалась об этом в ТАКОМ ключе… выходит — зря. Надо было почаще думать. Оно зело полезно. Хитро на меня взглянув из-под бровей, дед потянулся за чайником. Подставила поближе свою чашку. Мозговынос продолжился. — Прежде всего, нужно не бояться встретиться лицом к лицу со своими собственными проблемами. — Ха? Я и так не боюсь. — И почему мне самой в подобном заявленьице слышится незримое присутствие духа Наруто? Внук научил бабушку плохому?.. — Прежде всего, нужно трансформировать свою сущность. Только трансформированный человек в состоянии осуществить трансформацию в других. — Стук глиняной посудины о ребристую поверхность покрытого лаком подноса. — Угу. Получается, политики веками вели все человечество куда, к какой цели? Я вот думаю: разве не пора уже осознать всю бессмысленность такой игры? Прятки с самим собой до добра не доводят… — отхлебываю обновленный чай. — Мы, по крайней мере, осознаем — мы полностью осознаем влияние политики, насчитывающей несколько сотен лет. До этого ситуация, должно быть, была такой же. Но изменилось ли что-нибудь хоть раз? — задает следующий наводящий вопрос. — Не припоминаю, — тихо бормочу, откусывая от лепешки. Дед кивает: — Человек по-прежнему погружен в ту же темноту, в ту же бедность — то есть кругом все тот же бесконечный Джигоку***. Да, политики продолжают кормить своих приверженцев надеждой на лучшее ЗАВТРА. Завтра, которое так и не приходит. Знаешь, я однажды убедился: завтра никогда не придет. — Согласно киваю: я тоже, «однажды», а потом не единожды. — Хочешь чего-то — делай это сегодня, прямо сейчас! Иначе ты этого вообще никогда не увидишь. — Прихлебываю чай, косясь на стену за спиной деда: опять оттуда какая-то непонятная хрень расползается. Тентаклей, надеюсь, у нее не имеется? А то у меня внук, как бы… да и вообще — годы уже не те… И рейтинг не позволит, гы. — Это все так и есть, но. Человек либо стареет, либо вырастает. Тот, кто лишь стареет — не живет вообще. Он проводит время, но не живет. Вся его жизнь — это не что иное, как подавление. Чтобы остаться живым до самого последнего вздоха, нужно не стареть, а расти. — Хм. Где-то я это уже слышала. Хаширама? Или Мадара? Нет, все-таки Хаширама… — Конечно, все мы стареем, но это может и должно касаться только тела. Ибо нет хуже, чем стареющее сознание… — голос Камуи стал еще тише. Хм, кто бы мне объяснил, почему в пустом снизу доверху помещении нет эффекта реверберации? — …А таковым становится сознание каждого, не желающего проходить ступени зрелости, — как в полусне, закончила чужую фразу-мысль. Вывод: мозговыносящие откровения от Хаширамы на ночь вместо положенного маленьким детям чтения сказок — это зло. А сам Хаширама — зло в квадрате!.. Получила в ответ о-очень удивленный взгляд. Ну хоть какой-то елей на мою израненную душу! — Именно. Проходя ступени зрелости и понимания, человек никогда не состарится; вечно молод тот, кто постоянно учится. Обучение — это залог молодости. А человек вечно молод, когда ему нечего подавлять в самом себе. — Угу. «Жертвуй всем ради того, чтобы быть естественным, и никогда не ошибешься». — Тебе все это знакомо? — осторожно поинтересовался Камуи, невыразительно взявшись за лепешку. — Не то чтоб очень… просто дед у меня был… вредный! — Самурай после такого моего выпада… слегка подвис. Ну да, неожиданно получилось: сидим, болтаем обо всем и ни о чем, в спокойной такой, красивой и расслабляющей обстановке — и тут: БАХ! Волна негодования от Цунаде. То есть меня. Заново вспомнившей некоторые подробности своего незабвенного детства. И доставших до печенок дедушек! Со своей долбанутой на всю голову философией! Теперь вот аукается… почему-то до сих пор. И от привычки выносить мозг окружающим никак отделаться не могу… видимо, это семейное. На автомате процитировала то, что запомнилось больше всего. — «Запомни, старость — это кульминация жизни. Она может быть прекрасной, ведь ребенок надеется на будущее, он живет будущим. Ему есть дело до всего. Каждый ребенок думает, что он вырастет в кого-нибудь великого. Он живет надеждами. Молодой человек находится во власти инстинктов, они взрываются в нем; он так сильно зависит от секса, что не может быть свободным. Он полон амбиций: время идет быстро, а ему нужно многое успеть сделать, занять свое место в обществе. Все надежды, желания и фантазии детства нужно поскорее воплотить. Он очень спешит». Камуи расслабленно кивал, вслушиваясь в звуки старинных речевых оборотов. Вежливых и обезличенных. Похожих самим своим звучанием на звон хорошо закаленной стали. А у меня слегка немел и путался язык — от ядовитого настоя васильков. Мысли, правда, все также оставались ясными, а голова — легкой. — «Старик знает, что его детские желания оказались действительно детскими. Он знает, что молодость и все беспокойства уже позади. Ему кажется, что после мощного шторма наступила полная тишина. Эта тишина может быть неописуемой красоты, глубины, богатства. Если старик действительно зрелый — а это очень редкий случай — то он будет прекрасен. Но проблема в том, что, старея, люди не вырастают». Тени на стене глумливо оскалились. Или это скалился сам Камуи? Мне явно пора баиньки. Но «синдром незавершенного действия» сильнее, поэтому договариваю до конца, некой логической точки: — «Расти, становись зрелым, осознающим. Старость — это последний твой шанс: готовься к смерти. А как готовиться к смерти? Больше созерцай, медитируй». Как в полусне услышала произнесенное далеким голосом Хаширамы — голосом моего детства: — «Жизнь — это не наказание. Жизнь настолько ценна, что не может быть наказанием; это награда. Нужно благодарить жизнь за то, что она выбрала тебя; за то, что она проявляется через тебя: дышит, любит, поет, танцует. Убивает». …или это я сама проговорила?.. А теперь: стоп. За время, проведенное в этом мире в шкуре Цунаде, я слишком привыкла к читерству: в плане ума, гибкости менталитета и жизненного опыта предыдущей личности оказавшись на шаг-два впереди большинства аборигенов и получив в нагрузку — забесплатно — еще полстолетия жизни, памяти и навыков высококвалифицированной куноичи-медика. Со временем звездная болезнь была неминуема… И вдруг оказываюсь ткнута носом в истоки и поставлена перед фактом существования другой реальности. Сегодняшний вечер стал поворотной точкой в переосмыслении мной многих позиций и аксиом. И это произошло вовремя. Очнулась через пару часов. В собственном доме, на собственной постели, и — что самое интересное — вполне себе переодетая, в любимой пижаме. Лунатизм? Какой интересный эффект от невинных вроде бы цветочков!.. Разбудили меня, оказывается, тихое клацанье ножа с кухни и сильный сушняк. Кое-как приведя свою тушку в горизонтальное положение, соскреблась с постели и потопала на кухню. За разделочной доской опять хозяйничала Анко. Нарезала сыр, овощи… фрукты для пирога. Кашлянув, я нечаянно спугнула ее. — Кха-кха, Цунаде-сама, ну вы и подкрадываетесь! — уважительно на меня глядя, девушка облизала оцарапанный ножом палец. — Ты просто сильно увлеклась, — отмахнувшись, задала интересующий меня вопрос, присасываясь к кувшину с водой: — Что где новенького? — Из важного? Змей прибыл на объект, констатировал полный погром самого объекта и впечатляющее запустение окрестностей. Говорит, аборигены разбежались кто куда. Лично я даже теряюсь — кто на эти задворки мог нагрянуть? Да еще и так быстро?.. — Кто-кто… Кабуто с холуями, — бормочу, откапывая в холодильнике молоко: от сушняка помогает на «раз». — Аэ? Я не ослышалась?! — Тьфу. Анко ж еще не знает. — Угу. Только это секрет. Очень-очень большой секрет. И — да, с Орочимару я опять дружу. Скажем так, пару лет назад переосмыслила свое отношение к старому товарищу — и нашла, что наши взгляды на жизнь, по большому счету, не сильно-то и разнятся… Оба медики, оба научники. Оба саннины, оба ни в каком виде не переносим предательство… Ну и так далее, по списку. Разница только в том, что Орочимару как личность еще более закрыт — то есть на самом-то деле мы оба закрыты как моллюски во время отлива, но у меня это довольно успешно маскируется яркой внешностью. А он у нас — того, в вечно-печальном образе. Как-то так. А вообще — Белый Змей хороший товарищ и друг. Очень. Местами только бестолковый. И инициатором нашего разрыва была именно я, с видом оскорбленной невинности однажды заявив что-то наподобие: «Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок!». Что тут еще можно добавить?.. Ах, да: «Первые сорок лет детства у мужчин протекают крайне проблематично». Только «мужчин» надо заменить на «Седжу Цунаде». Мм. Картина называется «Анко в шоке». — Честно говоря, я не очень в курсе, что конкретно у вас двоих там происходило в последние дни, однако могу сказать совершенно точно: не взял он тебя с собой по единственной причине — в тот момент не мог гарантировать в достаточной степени твою безопасность. Да, у него были запасные пути для экстренного отхода — иначе это не был бы Орочимару — но Хирузен его тогда так плотно обложил — причем, внезапно, — что выбора почти не оставалось. То есть выбор был, но уж очень призрачный… И еще… — я серьезно посмотрела в глаза девушки, — за выкрутасы над тобой он мне еще ответит. И поверь, это гораздо интересней наблюдать, чем предсмертные судороги. Я не прошу тебя прощать или что-то подобное. Просто поверь своему каге: анальная кара от Сенджу Орочимару еще будет обеспечена. И он это прекрасно знает. А так как он немного бессмертный, я не вижу смысла убивать этого змееныша. — А Кабуто? — внезапно севшим голосом спросила побледневшая девушка. — Ну а что Кабуто? Кабуто был у нашего талантливого и находчивого общего друга очень удачно… скажем так, припрятан. Ровно в том же месте, где Змей его и нашел — в одном из дальних приютов. На Кабуто они выходов не имели. Поэтому Якуши в нужный момент смог уйти с учителем, а для тебя тогда это было бы равноценно смерти. И твоей, и, вполне возможно, самого Орочимару. А Орыч свою выхолощенную, блестящую шкурку очень любит и чествует — тут уж без обид, — развела руками. — Я знаю, — Анко отвернулась к стенке над мойкой. Видимо, пытается справиться с эмоциями и мимикой. — Нет, я, конечно, догадывалась, что все примерно так и было… — Но подтвердить твои догадки было некому? — подхватываю повисшую в воздухе мысль. — Да. Я думала… я думала… — Зря, — обрываю. — Орочимару, один раз что-то решив, от своих слов не отказывается. Поэтому если случилось так, что ты осталась здесь, то здесь ты и останешься. Обратно он тебя уже не возьмет. — А я и не попрошу! — зло выдохнула помощница, сверкнув глазами. — Я теперь — ваша! И пусть только кто попробует что сказать!.. — Сама прибью. Банально и без выдумки. Просто и незамысловато открутив идиоту его тупую башку, — выдаю с серьезнейшей миной. Помолчав, Анко начинает хохотать. Сворачиваю наш «вечер откровенностей»: — Ладненько. Что там еще по новостям? — Хм. Ну, АНБУ дежурный приходил. Просил, чтобы вы подписали остатки миссий — там кто-то из чуунинов ближе к вечеру одну стопку проглядел. Ему уже шею намылили, но дежурный администратор остался сверхурочно, дожидаясь — а вдруг вы еще вернетесь… Вздохнула. — Ладно. Сейчас схожу. Еще что-то? — Нет, больше ничего. Возвращайтесь поскорее, Цунаде-сама, я пирог через полчасика испеку! Рецепт от Йошино-сан! — Пирог?.. Ради фруктового пирога от Йошино — согласна, стоит поторопиться! — сияющая улыбка довольной от осознания собственной значимости девушки. Вышагиваю с освещенной кухни в темень поворота коридора, прикидывая, где могла оставить снятую обувь и разбросать шмотки. — Увлеклась-увлеклась… как бы не так! Я никогда не увлекаюсь… и вообще — хорошо себя контролирую… — в спину мне донеслось растерянное бормотание Митараши. Во дворце меня ждал смурной Лис, еще более грустный администратор и неказистая стопочка особо заковыристых заказов. Так вот с чего они так переполошились — наши феодалы в одном из округов решили поиграть в войнушку и заодно пройтись аж по двум театральным постановкам — «Ромео и Джульетта» и «Отелло» (или как там вторая называется?). В общем, мавр — одна штука, белобрысая дура с нетрадиционными наклонностями — одна штука, детишки с подростковым гормональным взрывом — две штуки. Плюс обманутый муж и оскорбленный папаша в одном лице. Он же — заказчик последнего дела во всей этой… шести… нет, семизвеньевой цепочке. Красотень! Ну прямо Санта-Барбара на выезде… так сказать, местного разлива. _______________________ * Онэгайи — пожалуйста, прошу вас; ** Рё:каи! — вас понял, принято/приступаю к выполнению, есть!) *** Джигоку — ад