Гермиона на слизерине

       Новость о том, что Грейнджер стало плохо во второй раз разлетелась по школе буквально за пару секунд. Некоторые, не смущаясь того, что их могут услышать учителя, стали выводить свою теорию на этот счет. Некоторые утверждали, что она залетела, причем раньше все могли с легкостью сказать, что отцом станет Рон Уизли, сейчас же некоторые студенты были не совсем уверены в этом. Драко Малфой несколько раз слышал от пуффендуйцев как те говорили, что отец будущего ребенка Грейнджер - он, что они якобы не в первый раз замечают юношу с героиней войны. На самом деле у учеников были всего две теории. Первые - залет, вторая - смертельная болезнь. Но что именно на самом деле с ней происходит никто не знал, даже ее новые друзья-слизеринцы. Их не пускали к ней в палату. Никто не знал, как она чувствует себя и стало ли ей лучше. Драко корил себя за то, что с ней стало, Пэнси и Блейз кое-как успокаивали его, но каждый из них понимал, что в том, что случилось с Гермионой есть частичка вина их лучшего друга. Целую неделю они не видели новую подругу, и каждый понимал, что, возможно, тот роковой день был последним, когда они видели Гермиону Джин Грейнджер живой. Как видите, ее все уже списали с жизни... Нельзя было сказать, что только слизеринцы беспокоились за нее, нет, по-своему переживали и гриффиндорцы, все кроме одной особы, которая думала, что из-за этого ее Бон-Бон уйдет к ней. Как всегда, свои проблемы в личной жизни она сваливала на Грейнджер, которая даже будучи в плохом состояние, умудрялась портить ее отношения с парнем, с которым она так и не начала встречаться, но все еще продолжала всем говорить, что они в отношениях. В общем все было очень сложно и что делать в таком случае блондинка не понимала.        Дни шли, а новостей о хрупкой гриффиндорки так и не было. Нельзя сказать, что о ней сразу же все забыли. Она стала настолько популярной за эту неделю, что для нее выделили страницу в школьной местной газетенке, причем было не удивительно, что это газета принадлежала ее давней «подруге» Рите Скитер. После этого заголовка Грейнджер стала местной знаменитостью, твердили о ней буквально все. И учителя, и привидения, и ученики.        Двенадцатого сентября мадам Помфри обвела календарь красным маркером, как это делали маглы, когда хотели обвести определенные даты, потому что в этот день, рано утром, гриффиндорка вдруг пришла в себя, после длительного отсутствия, и первым делом - чихнула. Вот просто взяла и чихнула, выглядело это очень смешно, поэтому медсестра не смогла сдержать улыбку. В тот день новость о том, что Гермиона Джин Грейнджер пришла в себя также распространилась с бешеной скоростью, навестить ее хотели буквально все, но сделать это никому не удалось, потому что к ней никого не хотели пускать, ссылаясь на то, что она якобы еще слишком слаба чтобы принимать посетителей. Теперь ученики хотя бы знали, что это она не умерла и это не смертельная болезнь.        Двенадцатого сентября она уже бегала по всей палате, расспрашивая Поппи, что произошло пока ее не было в школе, и была приятно удивлена, когда узнала, что ее не было всего каких-то жалких три дня. Потом она уже стала уговаривать медсестру чтобы та пустила к ней посетителей, потому что без них она свихнется. В общем после длительных уговоров, женщина все же разрешила, тогда Грейнджер прыгала от счастья на кровати как дитя, за что ее отчитали, разумеется. Вечером ее палата была забита гриффиндорцами, среди них был и Рональд Уизли, после чего настроение у шатенки пропало, но виду она не сильно подавала. Пусть думает, что у нее все прекрасно.        Слизеринцев в тот день не было, после чего настроение у нее было еще хуже.        Ну а чего она ожидала? Что они придут навестить ее? Что Малфой первым побежит узнавать все ли с ней в порядке? Глупости. Наверняка он первым радовался, что не видел ее целых четыре дня. Ну это же Малфой. Чего она еще ожидала от него? А как же Пэнси Паркинсон? Кажется, она только притворялась, что хочет быть ей подругой. Но зачем? Какой в этом толк? Да это уже не важно, в принципе ничего нового она не узнала о слизеринцах.       Двенадцатого сентября слизеринцы к ней в палату так и не пришли, уснула она в плохом настроение и с плохими мыслями о них.        Тринадцатое сентября. Проснулась она не в самом прекрасном настроение, не радовала даже мысль о том, что через шесть дня у нее день рождение и ей исполнится девятнадцать лет, не радовала до определенного момента. Не успела девушка открыть глаза, как в нос ударил запах цветов, кажется, роз, и открыв глаза она улыбнулась, потому что на тумбочке, действительно, стоял огромный букет с цветами. Кое-как поднявшись с постели, и свесив ноги на пол, она тут же умудряется искать записку, которая обычно бывает в такие моменты, но ее там, увы, не было. Интересно, что это за загадочный посетитель такой? - Мисс Грейнджер, вам еще рано вставать. - тут же слышит она голос школьной медсестры, и можно сказать честно, что от неожиданности девушка подпрыгнула на месте. - Вы не знаете от кого это? - ну конечно она знает, она же наверняка пустила его к ней. Что за глупый вопрос, Грейнджер? - Твои друзья заходили. Волновались за тебя, особенно твой молодой человек. Все расспрашивал как ты и что с тобой случилось. Тебе очень повезло с ними, милая. Таких сложно найти, особенно если они из слизерина.        На ее лице тут же застыл шок, и открыв рот, она несколько раз стала моргать, а сердце застучало с огромной бешеной скоростью. Значит они не забыли про нее? Значит она все это выдумала в своей голове? Вероятно, так и было. «Особенно твой молодой человек, все расспрашивал как ты и что с тобой случилось» - в голове несколько раз прозвучало именно это предложение, которое так хорошо отпечаталась в ее мозгу. Молодой человек, которого у нее не было, но который видимо представился Поппи ее молодым человеком. Улыбка не сползает ее с лица, но Гермиона все еще настораживается и задумывается кто именно мог сказать такое медсестре, но мыслей на эту тему у нее не было, вообще. - А кто именно представился моим парнем? - тут же задает она вопрос, в надежде, что Поппи ей ответит, но та похоже отвечать совершенно не собиралась, но после длительного молчания наконец сказала: - Драко Малфой. - и сжав чуть ее плечо, ушла.        Сказать, что она была в шоке, это ничего не сказать. Она совершенно не понимала, что чувствует сейчас. С одной стороны, ей безумно было приятно, с другой - она не доверяла ему, боялась его, учитывая, что из-за него она попала в больничное крыло, и провалялась четыре дня в....коме!? Хотя теперь это не имеет значения, если честно