Гермиона на слизерине

       Иногда, одиночество только помогает. И почему-то захотелось побыть одной в этот довольно-интересный момент, когда она уже была немного готова отдаться Драко, а тот в свою очередь явно был бы этому рад. Еще одна галочка в его список, который он явно раньше вел.        Одиночество – не лучший вариант, но нужно было обдумать эту щекотливую ситуацию. Отчего-то в голове промелькнула мысль, что Малфой не тот человек, которому она должна была в первый раз отдаться, но эту глупую мысль Грейнджер тут же выкинула из головы. Она его любит, он ее все. Она даже дышать, черт, возьми, без него не сможет, как бы глупо это не звучало. И он ее любит, она видит, как он смотрит на нее влюбленными серебристыми глазами. Ее глазами, ее любимыми глазами, которые раньше смотрели на нее как на какого-то урода.        С момента учебы все изменилось, и если раньше казалось, что эти изменения ужасны, то сейчас все было совершенно по-другому.        Дружба со Слизеринцами никогда не могло к чему-то хорошему привести, но именно дружба с Пэнси Паркинсон смогла, кажется, разрушить тот небольшой лед между Гриффиндором и Слизерином. А ведь Гермиона так и не поблагодарила ее за это.        Одиночество помогает вспомнить все моменты, которые с ней произошли за этот короткий период. И хоть там были и плохие моменты – это жизнь. Это неизбежно. В жизни не всегда должна быть черная полоса.        С момента, как Гермиона покинула Драко Малфоя, проходит от силы минут тридцать-сорок, время длилось безумно медленно, будто бы кто-то, какой-то волшебник замедлил его для нее. И ей это нравилось. Будто волшебство какое-то. Она вдруг умудрилась вспомнить свои слова Пэнси, которые говорила после ужасного предательства бывшего лучшего друга возлюбленного – Рональда Биллиуса Уизли. «Я не хочу вернуть его, Пэнс. Я хочу сделать им обоим сущий ад. Я хочу, чтобы они страдали. Я хочу растоптать Рональда Уизли и Лаванду Браун». Забавно, но эти слова так и остались словами. Гермиона даже ничего и не сделала для этого, но отчего-то ей кажется, что жизнь у бывшего возлюбленного и без ее обещания самой себе, пошло не в то русло. На самое дно, если можно так сказать. Возможно, ему казалось, что этот год будет его самым лучшим, даже жаль, что он ошибся с такими выводами. Браун беременна, лучший друг и родная сестра отвернулись, и это наверняка не все плохие моменты, которые она знала о нем. А вначале ей казалось, что это ее жизнь испортится после предательства. По сравнению с ним у нее настоящий пир и сказка, о которой он может только мечтать.        Укромнее места, чем Выручай-комната, Грейнджер не знала, поэтому вот уже пятьдесят минут, а может даже и меньше или же наоборот больше, она сидела на кресле, молча улыбаясь, как какой-то ребенок.        Благодаря Рональду, гриффиндорка получила настоящую любовь, о которой другие могут только мечтать и таких же верных друзей, которые, как теперь ей казалось, у нее никогда не было.        От всей своей радости, она даже не сразу заметила, что в комнате находилась не одна. Она даже не сразу заметила, что палочки в кармане у нее не было. Вероятно, оставила у Драко в спальне, когда была немного занята совершенно другим. Когда не хотелось даже думать о палочке, которая в тот момент ей даже и не была нужна.        И все же, небольшой шум отвлекает ее от мыслей, которые так рьяно скачут у нее в голове, от этого Грейнджер настораживается. Кажется, это уже не в первый раз, когда она оставляет свою палочку подальше от себя, от возможной опасности. Наверное, стоит приклеить ее на лоб, всякий раз, когда она выходит куда-то, на всякий случай. Хогвартс теперь не тот, что был прежде, и палочка просто необходима, чтобы оберегаться от опасностей, а они, безусловно, имеются в школе.        Встав с уютного креслица, на котором она сидела, и, сжав руки в кулаки, Гермиона прислушивается. Хочет понять, откуда идет этот шум. И почему ее никто не может оставить в покое? Почему обязательно кто-то должен помешать ее одиночеству? Несправедливо, она бы точно так не сделала. Но, быть может он или она просто не знает, что Выручай-Комната уже занята? Неважно. Кажется, посторонний звук доносится чуть левее, от стороны, где она находится. Кажется, когда она заходила сюда, перед ее взором ничего такого примечательного или же подозрительного не было замечено. Порой выручай-комната надоела со своими сюрпризами, насколько Грейнджер помнит, раньше в помещение нельзя было проникнуть, если там уже кто-то был. Сейчас же там может находиться не только один человек, но и целый табун, в мыслях вспомнился свой день рождение, когда в комнате присутствовали не только слизеринцы, но и парочка гриффиндорцев. Кстати, насчет гриффиндорцев. Может быть, ей стоит начать с ними потихоньку общение? Может быть, ей стоит уже вернуться обратно в свою спальню в гостиной Гриффиндора? Но от этой мысли ее передергивает. Ни за что. Она пока не готова вернуться к этому, да и вдруг Лаванда Браун будет негодовать по этому поводу, еще может придумать что-нибудь, лишь бы, чтобы ее не было на «ее территории», да и Рональда девушка пока не готова так часто видеть, а учитывая, что: А) Лаванда встречается с ним и Б) Она будет специально как можно чаще приглашать его к себе в спальню, чем точно будет злить Гермиону Джин Грейнджер. Так что нет, спасибо, лицезреть этого рыжего клоуна 24/7 ну просто нереально для нее, да и живётся ей вполне неплохо и без соседей. С левой стороны от нее, вдруг что-то упало, Грейнджер не на шутку перепугавшись, тут же подпрыгнула на месте. Она вновь вернулась в Выручай-Комнату, вновь вспомнила, что несколько минут назад хотела проверить, что это за посторонний шум. Вдруг стало как-то страшно, в голове появился образ Рона, а от него можно ожидать, что угодно. И она даже не удивится, если этот звук доносится из-за него. Он вечно находится там, где находится она.        Аккуратно, ступая по каменному полу, девушка молилась, чтобы ее шаги не были слышны, и тот, кто проказничает и периодически пугает ее, не слышит ничего, кроме своего сердца или же дыхания. Должен быть эффект неожиданности. Может у нее получится так же его напугать, и он поймет, какого было ей?        Практически, дойдя до места шума, Гермиона Грейнджер прислушивается. Больше никто или ничто не громыхало, а подозревавшего Уизли не было и в помине. В мыслях она извиняется, что подозревала в этом Рона. Присутствие кого-либо не ощущается, и по коже от этого бегут мурашки, а еще стало как-то не по себе. Рядом тусклого, ничем непримечательного шкафа, валялась разбитая ваза, и именно она привлекла внимание гриффиндорки. Ваза сама по себе не может разбиться! Гермиона завороженно смотрела на осколки, пока не услышала в шкафу какое-то движение. Не успела она ничего подумать или даже сделать, как из мебели на нее что-то вылетело. По комнате раздается пугливый звук крика, исходящий как из гриффиндорки, так и из существа, хотя, это не совсем было похоже на крик, и спустя секунду девушка падает в обморок. - Лав, ты уверена, что хочешь рассказать ему правду?        Лаванда Браун и Падма Патил сидят в своей спальни, и вот уже который раз обсуждают небольшой секретик Браун, которая, каждый раз когда они собираются вместе, готова признаться Уизли о своем обмане, и, которая, каждый раз откладывает это признание по каким-то неизвестным причинам. Падма уже и не совсем уверена, что Лаванда вообще расскажет ему правду. К слову, она засомневалась в ней уже на второй день. Время идет, а Браун, похоже, и вовсе забыла, о чем хотела сказать рыжему Рональду Уизли. Хотя знаете, ничего удивительного в этом нет. Чтобы ни говорила ей Браун, а Патил с легкостью могла сказать, что она боится того, что он после этого с ней сделает. Уж явно ничего хорошего, и именно этого Лаванда и боится – неизвестности. - Да, уверена. В конце концов рано или поздно он обо всем узнает, и если не от меня, то считай, что я труп. – грустно произносит она спустя несколько секунд, кивая несколько раз головой, а потом ее мысли и вовсе летят в другое русло. - Ну да, ты так каждый раз говоришь. – посмеивается Патил на это, и встав с кровати, демонстративно закатывает глаза,- Придумала бы новую отмазку, иногда мне кажется, что он реально узнает правду ото всех кроме тебя.- продолжает посмеиваться гриффиндорка,- Ото всех кроме меня. Топить тебя мне незачем, хотя будет интересно узнать, что он потом тебе сделает за обман. А представь, скажет, мистер и миссис Уизли узнав, что ты обманула их таким сокровенным подарком. - Это все из-за тебя, вот зачем я вообще тебя послушала и рассказала его родителям. Не надо было вообще говорить об этом. Какая же я тупая, Мерлин. – начинает хныкать Лаванда, будто бы только сейчас осознав, что выходка с липовой беременностью с самого начала не была провальной. Как же она потом будет вести себя с ним, с его семьей, когда правда наконец-таки откроется. Не факт, что после этого последнего учебного года, она вообще встретиться с ним и с его родственниками. Возможно, она больше никогда его не увидит, и это будет самый лучший подарок для нее. По крайней мере, она так думает.        Но неужели, после всего, что между ними было, она так просто отпустит его? Ответ уже очевиден. Отпустит. Это уже в прошлом, а прошлое нехорошо ворошить. - Ну да, конечно все из-за меня. – обидчиво произносит Падма, скрещивая руки на груди,- Могла бы и не слушать меня, у тебя и своя голова имеется. – Патил все еще обиженно надувает губы. Будто бы ее эти слова вообще как-то задели. - Как думаешь, у меня получится вообще исправить что-то в нужное русло? Не хочется заканчивать учебный год с кучей врагов. – загадочным тоном произносит Браун, явно уже далеко утонувших в своих мыслях. - Мы же только недавно начали учебу, еще рано думать о конце. И вообще, о чем ты говоришь? У тебя не так уж и много врагов в Хогвартсе. – подытоживает Падма, вновь садясь на свою кровать,- У тебя все будет хорошо, мысли позитивно. К тому же, наша дружба даже после школы не умрет, это я могу сказать тебе точно.        У Лаванды на губах появляется небольшая улыбка, а на глазах уже блестят слезы. Кто бы что ни говорил, а ее дружба с одной из Патил никогда не испортится… Она надеется, что очередная тупость из ее белокурой головы не скажет что-нибудь тупое и не испортит ее дружбу с единственной лучшей подругой, которую она приобрела за всю свою учебу.        А знаете, ведь она частенько любит портить свои отношения с кем-то. Пример тому ее бывшая подруга, с которой они все вместе с Патил, делили комнату. Да, она говорит про Грейнджер, с которой испортила отношения, которые у нее до этого были вполне идеальными, а она поступила себя как крыса, и было бы ради кого.        Кажется, Лаванда только сейчас, после всего что сделала, поняла насколько была глупа. Вряд ли Грейнджер простит ее после всего этого, но попытаться стоит, может случиться чудо, и Лаванда Браун найдет нужные слова, чтобы быть прощенной. Но на месте Грейнджер, она бы себя не простила и пусть даже сильно раскаивалась. Она достаточно выпила кровинушки у бедной гриффиндорки, которой и так после войны пришлось несладко, да, Лаванда говорит в данном случае о ее семье, которая теперь ее совершенно не помнит.        Кажется, скоро и у нее так же будет, когда родители узнают, что она совершила в трезвом уме. Гриффиндорка уже представила как отец, будучи весьма состоятельным и влиятельным человеком, колошматит ее с такой силой, что после этого сидеть ей будет трудно еще долгое время, а матушка, которая, любит хвастаться перед своими подругами, будет гореть от стыда после всего этого. Да и потом, после всего, на хорошее отношение родителей можно попросту забыть.        Хочется стереть себе память, и просто забыть все плохое, что она совершила.        А ведь, кстати, это неплохая идея. Девушка станет совершенно новым человеком, и ей попросту не будет стыдно за все то дерьмо, что она делала. Но это значит, что она забудет и все самое хорошее.       Может быть, как-нибудь, она еще вернется к этому варианту, если вдруг окончательно все испортит, и потом ее попросту пошлют ко всем чертям. Может быть, она и заслужила этого всего, но вряд ли ей удастся спокойно спать.