Гермиона на слизерине

      Помните историю про мальчика, который сторожил овец, а потом кричал, что на его стадо напали волки? Вы помните, чем это все закончилось? А теперь угадайте, что же произойдет с Пэнси, которая, в этот момент и была тем самым мальчиком? Ничего хорошего уж точно. Чертова гриффиндорка как раз и сделала ее этим самым мальчиком, зайдя в гостиную Слизерина совершенно не вовремя. Знаете, она будто бы специально это сделала, лишь бы испортить репутацию Паркинсон. Вот теперь ее точно посчитают параноиком, а еще ко всему прочему, скажут, что она просто так цепляется к Лаванде Браун, просто потому, что она является… хм, гриффиндоркой? Фу, слизеринка, что так сильно ненавидит гриффиндорцев, раз наговаривает исключительно на всех с факультета Гриффиндор? Нет, она просто чувствует, что ее извинения Лаванды Браун – самая настоящая фальшь, в которую поверят лишь одни дураки, и в данном случае, этими дураками были ее друзья. Как они вообще поверили не ей, а Лаванде? А ведь знаете, между прочем, все было именно из-за мальчишек, вернее из-за Теодора, это ведь он не поверил, когда она сказала, что Лаванда – лгунья. Теперь же, лгунья была именно Паркинсон. Прекрасно. Это просто прекрасно. Больше слов нет, чтобы описать этот полный провал.        Паркинсон, все же, после нескольких минут полного разочарования, хватает свою волшебную палочку из рук Уизилетты. Краем глаза, она замечает, радостное лицо Лаванды Браун. Ну конечно, та, точно рада такому провалу слизеринки перед своими друзьями. - Пэнс, а ты не хочешь извиниться перед Лавандой? – медленно произносит Гермиона, которая все еще стояла с ней рядом. Знаете, она уверена, что Гермиона, в какой-то степени разочаровалась в ней после такого. Да, и она тоже разочаровалась. Разочаровалась, что никто не поверил ей раньше, еще до этого небольшого конфуза. Но, неужели, все реально поверили в том, что Браун изменилась? И это после всего, что она им сделала? Серьезно, что ли? Хотя, может быть, Паркинсон, действительно, наговаривает на нее, и девушка, осознав все свои ошибки поменялась? Хахах, да не, бред какой-то. Она никогда не поменяется. Крысы всегда останутся крысами.        Но, Браун аналогично думает так и про слизеринцев, а оно вон как сейчас. Но слизеринцы всегда были хорошими, правда, лишь в душе и не показывали это всем. Лишь, избранным, скажем так.        Удивительно, как сильно Пэнси терпеть не может гриффиндорку – Лаванду Браун, хотя, та, ей ничего не сделала. Забавно, и вправду. - Нет, не хочу. – наконец подает голосок слизеринка, прикусывая нижнюю губу.        Она не чувствует себя виноватой в этой ситуации, так что, за что ей извиняться собственно? Паркинсон никогда, слышите, никогда не будет извиняться перед долбанной крысой – Лавандой Браун. По крайней мере, не в этой жизни точно, и никто и ничто не может ее заставить попросить прощения. - Да ладно, ничего страшного. С кем не бывает. – лишь пожимает плечами Лаванда. Пэнси Паркинсон от этого еще пуще злится, наверняка, Браун у себя в голове ликует, а то и вовсе у нее настоящий пир, тоже в голове, соответственно. Наверняка она сейчас притворяется чудесной расчудесной. От этого хочется блевануть, если честно, - Я не обиделась на тебя, Пэнс. – продолжает блондинка, - И я понимаю, почему ты подумала, что ее взяла я. Согласна, раньше я вела себя отвратительно, но поверь мне, той старой Лаванды Браун больше нет. – она натягивает, именно натягивает улыбку на лицо, по крайней мере так кажется именно Пэнси. Ну не верит она этой лживой лицемерки, с этим ничего не поделаешь. - Это очень благородно с твоей стороны. – замечает Гермиона, и все еще зло смотрит на свою лучшую подругу, как бы намекая, что ей все же стоит извиниться. Но, знаете, даже Гермиона не в силах повлиять на извинения. Она не будет этого делать, слишком много чести. - Так что в итоге у вас здесь произошло? – Джинни, наконец, присаживается возле Теодора и осматривает всех своих однокурсников. Кажется, до Уизилетты так и не дошло, что здесь было, до ее прихода. - Да ничего необычного, Пэнси стала параноиком. - прошептал в ответ ей Теодор, склоняясь поближе к рыжей, а после этого, Уизли вдруг уставилась на него, все еще не совсем понимая, что он имеет ввиду, - Пэнс оболгала Лаванду, сказав, что она украла ее палочку. – поясняет слизеринец, и, задумываясь, продолжает, - А оказывается, все это время палочка была у тебя. Постой, так это что, ты подставила Лаванду? Я о тебе был лучшего мнения. – заканчивает Нотт, при этом посмеиваясь.        Джинни не понимает, он сейчас говорит это на полном серьезе или это у него такие шутки. В любом случае, это все глупо, даже если это и шутка. Глупая шутка. - Да ладно, расслабься, рыжик, я шучу. – произносит Нотт, замечая, подавленное состояние Джиневры Уизли, - Просто хотел разрядить обстановку, Пэнси слишком гордая и не будет у нас просить прощения. - И вовсе я не гордая. – обиженно, складывая губы, произноси Паркинсон, услышав, как ее называют по имени, - Своей вины я не чувствую, Лаванда в любом случае способна на такую пакость. - Пэнси, прекрати говорить так. Лаванда изменилась, и я ей верю. – вмешивается Грейнджер, немного прикрикнув на свою подругу, - И верят ей все, все кроме тебя.        Малфой тут же поднимает руку, привлекая к себе внимание, но как только Гермиона смотрит на него, он тут же опускает ее. Нет, он не боится ее, просто спорить с девушкой нет смысла, все равно каждый останется при своем мнение, при этом Грейнджер еще может и обидеться.        Но Пэнси, заметив это, лишь усмехнулась и похлопала в ладоши, - Даже Драко согласен со мной. Гермиона Грейнджер, люди не меняются, тем более, такие как Лаванда. - Хочешь сказать, что ты и все слизеринцы такие же упыри, какими были прежде? И вы сейчас просто притворяетесь? – подловив, произносит Гермиона.        Браун понимает, что сейчас Грейнджер возьмет и поссорится со всеми слизеринцами, хотя, этого она совершенно не хотела. Но все так удачно складывается, это не может не радовать ее.        И, действительно, буквально все слизеринцы, которые были в гостиной, повернули голову на гриффиндорку, и та, поняв, что она сказала, тут же потупила взгляд, - Простите, я не этого хотела сказать. - Именно это ты и хотела сказать, Грейнджер. Раз мы такие упыри, и противны тебе, что ж ты все еще с нами водишься? Думаешь, что гриффиндорцы тебя не примут обратно? - Я не говорила, что вы мне противны, не надо врать. Ты все переворачиваешь с ног на голову. - начинает злиться Гермиона, уже совершенно не обращая внимания на своих друзей, будто бы сейчас, в гостиной, находится только она и Паркинсон. - Говорила – не говорила, разницы нет. – лепечет слизеринка, - Молодец, Браун, ты добилась того, чего хотела. – обращается она к гриффиндорки, - А теперь проваливайте, гриффиндорцам здесь не рады. – она указывает на дверь из гостиной, и не дожидаясь, плетется наверх, в свою комнату.        Лаванда Браун точно рада, такому событию. Она хотела быть хорошей, но все же, даже хорошей, она как-то умудрилась поссорить двух лучших подружек. Все-таки быть хорошей девочкой – не для нее. - Психованная. – произносит вслед Гермиона, но Паркинсон пропускает это мимо ушей, - Ребят, ну скажите, я что, не права? - Честно сказать, нет. По твоим словам, мы все это время притворялись, вот только, для чего, интересно? – как только Пэнси скрылась в своей комнате, спрашивает Драко, - Думаешь, я притворялся все это время? - Это был пример, Драко. Я вовсе не думаю так. – произносит Грейнджер, делая шаг, ближе к парню, но тот, вдруг кривится в лице. - Хороший, однако, пример, Грейнджер. Пэнси права, мы гриффиндорцам не рады.        Грейнджер кидает взгляды на слизеринцев, на их выражение. Судя по всему, Малфой сейчас озвучил мысли всех ее друзей. Или, теперь можно сказать уже бывших друзей? Кажется, с ней только, что порвали. Стараясь не заплакать, Гермиона тут же выбегает из гостиной Слизерина. - Зря ты так, Малфой. – произносит под конец Джинни, и тоже убегает, вслед за подругой.        Лаванда делает тоже самое. Улыбка сама по себе появляется на губах. Она ничего не предпринимала, все просто удачно сложилось. Удачно, для нее.        Сидя на астрономической башне, совершенно одна, девушка взглянула на небо, и принялась отсчитывать что-то у себя в голове. Она надеялась, что их мини-спектакль был бесподобен, и Лаванда Браун полностью поверила, что она разругалась со слизеринцами в пух и прах. Джинни Уизли, кажется, точно поверила в их небольшую сценку, ведь, когда Гермиона убежала из гостиной, именно Уизли пыталась успокоить ее, пыталась найти хоть какие-то слова поддержки. Грейнджер в тот момент, еле-еле сдерживала себя, чтобы не засмеяться в голос.        Конечно, она бы могла сказать ей, что это все было для Лаванды Браун, но чем больше людей знало, что она рассорилась со слизеринцами, тем было лучше для нее. Хотя Джиневра в принципе и не могла ничего рассказать Лаванде, просто потому, что она с ней не так хорошо дружит/общается, но все равно, так было как-то надежнее, спокойнее.        Знаете, когда они разыгрывали эту сценку, Гермионе вдруг, почему-то привиделось, что это была уже совершенно не сценка. Там были довольно обидные для нее слова, и, наверное, такие же обидные слова и для слизеринцев. Конечно, они договорились с ребятами, что все, что они скажут при Лаванде Браун – это фальшь и так нужно для полной убедительности, но, что если кто-то из них перешел эту черту? Может быть, они на самом деле поссорились, когда выкрикивали довольно обидные вещи? Об этом не хотелось думать. Слизеринцы теперь ее семья, и если они на самом деле все восприняли всерьез, как после этого жить? Ладно, с этим она немного загнула. Попросить прощения у нее не составит труда.        Гриффиндорка так сильно задумалась, что не совсем услышала шаги, и человека, который к ней приближался. От неожиданности, она завизжала, но ей тут же закрыли рот ладонью. - Тише, это я. – этот голос она узнает из тысячи, обернувшись, девушка замечает Драко Малфоя, который, тотчас же опустил свои руки. Она уже готова пойти в пляс. Значит, он не обиделся, раз пришел в назначенное время. Она надеется, что ее крик никто не услышал, кто был возле астрономической башни, иначе, их спектакль закончится так же быстро, как и начался, - Прости, если вдруг те слова были грубыми. Я совсем не собирался так говорить. – он обнимает ее, прижимаясь всем телом, к ее телу. Девушка тут же чувствует теплоту внутри себя, а в животе бабочек. Да-да, они теперь постоянно появляются у нее при виде и мыслях о Драко. - Все хорошо, не беспокойся. Я рада, что ты пришел. – с улыбкой произносит лишь Грейнджер, касаясь его губ своими пальцами. Такие манящие. Так и манит, чертовка. – А как там Пэнс? Надеюсь, она не поверила во все, что я ей там сказала? - Что? А, нет, конечно, нет. Мы же договорились, что все это был спектакль погорелого театра. – он целует ее в лоб, и Грейнджер чувствует, как прямо сейчас готова растворится возле него. Кажется, у нее появляются крылышки от такой милости, - Знаешь, а она ведь хотела пойти со мной к тебе навстречу. Но я сказал, что это будет немного опасно, если мы, конечно, не хотим, чтобы нас раскрыли в первый же день. - Да, ты прав. – девушка вдруг срывается, достает из сумки перо, чернила и пергамент. И быстро принимается что-то писать, Драко лишь смотрит на ее прекрасный почерк, который выводит на пергаменте что-то прекрасное. Он усмехается, представляя, что сделает Пэнси Паркинсон за этот пергамент, - Вот, передашь ей это? – она протягивает ему письмо. - А мне бы ты тоже такое написала? – мурчит он ей в ухо, и Грейнджер снова чувствует мурашки по коже. - Если бы ты не пришел, то да. – шепчет она ему прямо в губы, и в ту же секунду, кусает его за верхнюю губу.        Драко такого точно не ожидал, по правде, Гермиона и сама не ожидала от себя такого. Но, кажется, Малфою это весьма понравилось. Он даже притянул Грейнджер поближе к себе, а после и сам начал жадно целовать ее, будто бы не видел ее несколько лет, а то и столетий. - Драко, подожди, а вдруг нас кто-нибудь увидит? – шепчет она ему прямо в губы, но при этом, все еще продолжает жадно целовать. - Плевать. – он сжимает ее ягодицы в своих руках, Грейнджер тихонько стонет. Неужели он трахнет ее прямо на астрономические башни?        Внизу послышался чьи-то шаги, и молодые люди, тут же отпрянули друг от друга, как от какой-то заразы.        А потом случилось то, чего Грейнджер никак не ожидала. Она вдруг почувствовала небольшой толчок со стороны своего левого плеча, а потом, открыв глаза, увидела перед собой Полумну Лавгуд. Девушка смотрела на нее сверху вниз, и гриффиндорка поняла, что пока ждала хоть кого-то из слизеринцев – уснула. Ей что, чуть не приснился пошлый сон с участием Драко Люциуса Малфоя? Стыдно то как. - Привет, тоже здесь нравится? – спокойно произнесла когтевранка, присаживаясь рядом с Гермионой на холодный пол, возле окна. - Ну да, здесь красиво. - наконец подает голос гриффиндорка, слегка покачивая головой, стараясь выкинуть свой пошлый сон, - А ты, никого не видела по дороге сюда? – она прикусывает нижнюю губу, надеясь, что может, Полумна встретила кого-то, а вернее кого-то из слизеринцев по дороге сюда, тогда это бы объяснило их отсутствие. - Да нет, никого не было. Сюда обычно никто не приходит. – задумывается Лавгуд, - Я люблю сюда приходить, когда мне грустно или хочется побыть наедине. – на пустом месте вдруг продолжает она. - Ну да, для того, кто хочет побыть наедине – это прекрасное место. – соглашается Грейнджер, а в голове думает, почему же слизеринцы все еще не появились на астрономические башни. И единственное, что приходит на ум это только то, что они обиделись на ее слова, хотя раньше, до этого, пообещали не обижаться.        Она тут же встает, потому что ей не особо хочется прождать их до вечера, а то и целую ночь, ведь, скорее всего, они все же, действительно, обиделись. - Прости, Полумна, я бы с радостью с тобой еще посидела, но мне нужно идти. – произносит она, не глядя на улыбающуюся когтевранку. - Да без проблем, Гермиона. – произносит она, глядя за спину Грейнджер, улыбка все еще не сползает с лица.        И когда Грейнджер оборачивается уже в сторону выхода, замечает запыхавшегося Малфоя. Не раздумывая, и наплевав на то, что они здесь совершенно не одни, она бежит навстречу, и кидается ему на шею. Мерлин, как же гриффиндорка рада видеть его сейчас.        Полумна кидает на них последний взгляд, улыбка все еще не исчезает с ее лица, и, не смущай двух влюбленных, она отворачивается от них и глядит на пейзаж. Какой же сегодня прекрасный день.