нежность

Пальцы осторожно касаются двери подъезда, словно она последняя отделяет меня от очередной вылазки. Чувствую себя каким-то шпионом или ниндзя, каждый раз проникая в его квартиру и старательно не оставляя в ней следов, незаметно и аккуратно. Десять шагов до лифта. Все внутри как-то сжимается от необъяснимой боли этих десяти шагов, которые около года мы ступали вместе. И я не могу понять, почему это так резко оборвалось. Мы строили наше будущее около четырех лет, и обрубить все на какой-то ссоре было слишком… жестоко? Глупо? Я не смогла найти слов в тот момент, и не могу найти их сейчас. Даже странно, что он до сих пор не поменял замки. Влад не из таких людей, которые живут прошлым, он держится настоящего и будущего. Утром на работе, вечером два раза в неделю ходит на курсы иностранного языка, желая жить за границей. Раньше мне казалось, что отпустить прошлое не так уж и сложно; множество школьных друзей перестало поддерживать связь друг с другом, такие неловкие и неуверенные разрывы с бывшими, но расставание с Владом ударило столь резко, что чуть ли не сломало ребра. Не сразу понимаешь, что это настоящая любовь, относишься к ней с недоверием, опаской, постоянно проверяя на прочность и доверие. Возможно, сейчас я была бы уже его женой. Если не очередная глупая ссора. Дверь в квартиру открывается не так быстро, как хотелось, и на первую секунду я действительно боюсь, неужели Владислав поменял замки. Я любила называть его полным именем, а он в ответ целовал меня в губы. Нежно. Слишком нежно. В квартире пусто. Не удивительно, ведь я только сбежала с пар, а он все еще торчит на работе. Проверяю холодильник, боясь увидеть там чей-то умело приготовленный суп, но встречаю лишь каши и сосиски и грустно усмехаюсь. До сих пор никого. Уже больше года прошло, а он никого не нашел. Либо они все еще не живут вместе, и она приходит к нему лишь на ночь. Мысли о том, как Влад занимается любовью с другой настолько застряли в голове, что их тяжело заглушить. Достаю бутылку вина, наливая себе совсем немного, так, чтобы не заметил, и убираю спиртное обратно. В каком-то фильме к вину добавляли воду, чтобы скрыть следы преступления, но убивать столь превосходное вино было еще большим злодеянием, чем тихое воровство. Иду в спальню. Когда-то нашу спальню. Влад избавился от общих фотографий, убрав их в дальний ящик, и теперь на стенах висит лишь картина, подаренная мною на его день рождения. Красивая. Открыв шкаф, осторожно вынимаю его любимый свитер, прижимая его к себе и вдыхая аромат. Я скучаю по нему. Безумно скучаю. Вернувшись на кухню, пополняю запас вина в своем стакане, и, раздевшись до белья, надеваю этот свитер, глядя в зеркало и тихо смеясь. Сойдет за платье, коротковатое и мешковатое. Зато с запахом Влада, с его любимым парфюмом и цветом. Осторожно ложусь на кровать, разглядывая картину и отпивая еще немного вина. Сегодня наша годовщина. Должна быть. Должна была быть. А теперь она стала лишь очередным поводом выпить. Я стала больше участвовать в вечеринках, напиваясь почти до сблева и едва держась на ногах. Те секундные мгновения облегчения, временного исчезновения Влада из памяти стоило дорого: тяжелого утра в чужой постели, мук совести и стыда. Я спала у знакомых, но не трахалась с ними. Я все еще чувствовала, что принадлежу ему. И до сих пор это ощущаю. Вино действует, как снотворное, медленно растворяясь в крови и придавая этим страданиям какой-то особенный привкус. Тепло, в его свитере настолько уютно, что сразу чувствуешь себя, как дома. В общаге не так, там совсем не по-домашнему, а странные, немного жалкие картины, что мы с соседкой повесили в комнате, не давали ни капли тепла, исчезая в холоде стен. В нашей квартире так… Щелчок открываемой двери заставил резко распахнуть глаза и посмотреть на телефон. Черт, неужели я заснула? Неужели впервые за все время сделала осечку? Боюсь выглянуть из спальни, радуясь, что не включила свет и заперла входную дверь, но Влад явно заподозрит неладное, увидев мою обувь. Или вспомнит. — Юль? — его голос тихий, немного обеспокоенный, такой родной, но я боюсь ответить на него, и, глубоко вдохнув, быстро хватаю свои вещи и бегу в коридор. — Влад, прости, я хотела забрать некоторые вещи, думала, что ты дома, а тебя дома не оказалось, и я… — я замолчала, так как парень загородил собою выход. Я боюсь поднять на него взгляд. Страшусь пасть под влияние его темных, чарующих глаз, и не вынести этого стыда. Настолько, что тело бросает в дрожь, а мурашки скользят по спине, застревая где-то в пояснице. Каждый взгляд Влада для меня как удар по солнечному сплетению. Я не выдержу, если подниму глаза. Не выдержу. — И ты так и уйдешь в моем свитере? — спрашивает, скрестив руки, но немного насмешливо. Словно между нами нет этого давящего на меня напряжения. — Прости, я… мне сейчас снять? — все же неуверенно мельком оглядываю его лицо. Уставший, сильно, видны мешки под глазами от явного недосыпания. А я, черт возьми, говорила, что так жить нельзя. — Юль, раз такое дело… — парень помрачнел, — может, поговорим? — Ну, я слушаю. — На кухне, — строго. — Влад, я тороплюсь, я… — пытаясь найти оправдание. — На кухню, или сам тебя туда отнесу, — замечая его кривую усмешку. Сажусь на стул, наблюдая за тем, как парень открывает холодильник, достает макароны и накладывает их в тарелку. — И давно ты так питаешься? — не выдерживаю. — А что? — слегка огрызаясь, парень оглядывает меня, сощурившись. — Ты хотя бы… сыр потри, — вздохнув, оглядываю скудный ужин бывшего. — Сама его и потри. — Как скажешь, — встаю, открывая холодильник и доставая терку. Ничего не переложил после моего ухода. Даже немного смешно. — Да Юль, я пошутил, — парень неловко отмахивается, но, юркнув, я оказываюсь в кольце, созданном из его рук и тарелки с макаронами, и тут же начинаю тереть сыр. — Немного глупая ситуация, — бормочу, качая головой, чувствуя дыхание Влада на своей шее. — А мне нравится, — с тихим вдохом. Сглотнув, я продолжаю тереть его сыр дальше, все еще стою в его свитере и, практически, в его объятиях. — О чем ты хотел поговорить? — спрашиваю, пытаясь отвлечься от каких-то навязчивых мыслей, навевающих болезненные воспоминания о приятном прошлом. О том, как мы с Владиславом по выходным пекли блинчики и десерты, и через день я удивляла его новым блюдом. О том, как мы катались на велосипедах с самого утра до поздней ночи, гуляли по паркам и изредка ходили на дискотеки, так как Владу по душе хороший рок и классика, а не «черти что». — Для начала о том, что проникновение в чужой дом карается законом, — тихо и вкрадчиво. — Это не чужой дом, — возражаю, — ты до сих пор не поменял замки! — Я собирался поменять, но… около месяца назад соседка сказала, что ко мне днем ходит девушка. Узнала тебя. Сказала, что ты торчишь здесь около часа-двух, и потом уходишь. — Какая внимательная соседка, — бормочу. — Ну-ну, Юль, не дуйся. Она думала, ты мне еду готовишь, — усмехаясь. — Фактически, так и есть, — отвечаю, закончив с сыром и, забрав тарелку, кладу ее на столешницу, — моя миссия по спасению твоего ужина выполнена, теперь я могу уйти. Вот только юркнуть обратно в коридор мне не удалось, а объятия Влада оказались настолько крепкими и теплыми, что под его свитером я почти что таяла от такой температуры. Хотя, возможно, растаяла я и немного по другой причине. — Останься со мной, — выдыхает парень, едва прикасаясь губами к моей шее. Так… нежно. Я так сильно скучала по таким чувственным поцелуям, что, чуть ли не сдержав стон, шумно выдохнула, закрыв глаза. — Владислав… — осторожно начинаю, откинув голову на его плечо. — Да? — приглушенно и продолжая целовать мою шею, с каждым поцелуем все сильнее и больнее. — Ты понимаешь, что между нами ничего не выйдет? — прикусив губу. — Ты знаешь, что это далеко не так? — отвечая, парень поворачивает меня к себе и касается лица ладонями. — Мы с тобой… Мы разные. Ты старше и… — пряча взгляд. — Юля, посмотри на меня, — приподнимая подбородок, практически принуждая. — Я… я не могу! Не могу, понимаешь? Мне больно! — несильно, но отталкивая его от себя. — Знаешь, как мне было больно весь год? Я отхожу на шаг, врезаясь в холодильник, и сжимаю челюсти, почти до хруста, стараясь контролировать свое тело и предательские слезы, спускающиеся по щекам. — Посмотри на… — но я перебиваю его снова, не выдержав. — Ты хотел сейчас оттрахать меня и выгнать, как тогда, да? — чуть ли не крича от боли, сжимающей мою грудную клетку, сдавливающей все внутри. — Знаешь, кем я себя чувствовала? Знаешь, как… Не выдержав, закрываю лицо ладонями и медленно оседаю на пол, стараясь скрыть слезы от него, пытаясь быть сильнее, чем кажется. — Давай, как раньше, — Влад, наблюдая за этим, сел напротив меня, упираясь спиной о ножки стула, — поиграем в вопросы. — Какие к черту игры, — даже смешно от его глупых мыслей. — Честно поговорим, и ты уйдешь. Хорошо? — Да. Мой вопрос: почему ты не поменял замки? Парень усмехается, и сквозь щель между пальцев я вижу его лицо, на деле грустное, четко очерченные скулы кажутся еще более острыми, чем обычно. Взгляд упирается куда-то вниз, а парень едва заметно пожимает плечами. — Наверное, надеялся, что однажды ты вернешься. Я пытаюсь успокоиться, утирая слезы и продолжая прятать лицо. — Твой вопрос, — отвечаю безразлично, стараясь скрыть свои чувства. — Почему ты не дожидалась меня? — Не хотела сталкиваться с тобой, — медленно убирая ладони с лица. — Мы же расстались, верно? — уголки губ слегка приподнимаются вверх в грустной улыбке. — Вдруг ты бы вызвал полицию? — А если серьезно? — Влад сжимает пальцы сильно, почти добела. — Боялась, что тогда не смогу уйти. — И сейчас… ты…? — Время моего вопроса, — стараясь любым способом избежать ответа. Ведь я уже не могу уйти, увидев его так близко. Не могу бросить его снова, оставить здесь, с этими ужасными макаронами наедине. — Валяй, — дотянувшись до стакана с соком, парень делает пару глотков. — Почему ты никого не нашел? — По той же причине, по какой ты никого не нашла. — Разве я знаю эту причину? — хмурясь, неуверенно кошусь в сторону Владислава, но он использует мой же прием. — Время моего вопроса. И давно ты ходишь сюда? Самый ожидаемый вопрос бьет чуть ли не сильнее остальных, забирая весь воздух из легких. — Через неделю после разрыва. Каждый день. Кроме выходных или праздников. Мне тяжело добавить что-то еще, и оголенная правда настолько очевидна, что становится стыдно. Не понимаю, почему я торчу здесь каждый день. Ответ кроется где-то внутри, там, куда я старалась в последнее время не заглядывать. — Тебе хорошо… Без меня? — выпаливаю резко, но голос срывается на последнем слоге. Он должен ответить «хорошо», чтобы я перестала думать о нем. Влад обязан так ответить, ведь нам будет только хуже. — Нет. Почему? Потому что я скучаю по тебе, Юль. Сильно скучаю. По твоему запаху, твоей готовке, по улыбке, по… — он вздыхает, — по всему. Знаешь, порой люди думают, что не созданы друг для друга, и расстаются по этой причине. Но, блин, мы созданы друг для друга. А расстались мы как два идиота — без причины. — Вообще-то, идиотом из нас двоих являешься только ты, — криво улыбнувшись, я оглядываю Влада, и он поднимает руки. — Каюсь. А теперь иди ко мне, — раскрывая объятия. Я падаю в них, вновь ощущая теплые губы и понимая, как сильно тосковала по ним. Держусь за Влада настолько крепко, что по ощущениям скоро перестану чувствовать собственные пальцы. Люблю его. Слишком сильно люблю. — Посмотри на меня, — едва отстранившись, он заглядывает в мои глаза, словно в душу, пронзая насквозь. — Тебе стоит побриться, — отвечаю, ласково касаясь пальцами несильной щетины, — слишком колючий. — Ты любишь меня колючего, — возражает, едва целуя кончик носа. — Люблю. Но ты выглядишь как алкоголик, если не хуже, — смеясь, шепчу тихо, настолько, чтобы мой голос не распространился дальше разделяющих нас сантиметров. — Знаешь, на кого ты похожа в этом свитере? — усмехаясь, парень касается моей шеи. — На кого? — На жену алкоголика. — Думаю, нужно избавиться от него, — осторожно пальчиками расстёгиваю верхние пуговицы рубашки. — Ты словно читаешь мои мысли, — Влад, подхватив подол свитера, тянет кофту наверх, освобождая меня от ненужной нам вещи. — На полу грязно, — шепчу неуверенно, — ты ни черта его не моешь. — Я бы поспорил, — целуя плечи, — но сейчас не время. — Согласна, — отвечаю на очередной поцелуй тихим стоном. Мы быстро, изредка споря, перебираемся в спальню, чуть ли не промахиваясь мимо кровати. Слишком поглощены друг другом, и, честно говоря, мы оба скучали по этим нежностям. — Владислав, — шепчу, криво улыбаясь и получая очередной поцелуй от парня. — Да? — Мы ведь… Ну, вместе? — Мне кажется, — я тянусь к ремню джинс, — мы и не расставались. Ты все также слишком много говоришь в постели. — Ты все также заносчив, — парирую, снимая с парня джинсы. — И все также люблю тебя. — Я тоже, — вновь тянусь к его губам.